Наблюдательные пункты

Но вот появилось именно такое окно возможностей: вместо того чтобы в сотый раз объяснять давно понятные вещи, ты можешь пойти и покрасить забор. Или придумать для этого забора какой-нибудь удивительный дизайн. Или устроить рядом с забором фестиваль всего на свете. Или провести ребрендинг забора. В общем, забор остается на месте, но можно его замечательно разукрасить.

В Москве, даже в отсутствие моря, можно купить яхту размером с авианосец «Энтерпрайз» – но нельзя купить возможность просто погулять около дома. В Москве, сколько бы ни было у тебя пентхаусов, нельзя выйти из дома в туфлях на босу ногу, зайти в кафе на углу, выпить вкусный кофе со свежим круассаном, обсудить с барменом вчерашний футбол, пожелать доброго дня девушке за соседним столиком и чтобы она улыбнулась в ответ. Пройтись по парку рядом с домом, слушая, как поют птицы. Посидеть на лавочке у реки. Доехать до работы на велосипеде – а на обратном пути купить у знакомого зеленщика свежих, пахнущих солнцем салатных листьев. Обустраивая концепт-сторы и выставочные пространства, мы как-то позабыли, что жизнь по большей части не в них проходит, а вот вещей, из которых состоит ее нормальное ежеминутное течение, в этом городе нет. Почему-то здесь проще открыть сеть из тысячи кофеен, чем одну, но хорошую, и легче построить небоскреб с пентхаусами, чем поставить удобную лавочку в сквере (не говоря уж о том, чтобы разбить этот сквер). И если попытаться по традиции «Афиши» сделать прогноз, когда ситуация изменится к лучшему, – то он таков: кажется, уже никогда.

…еще недавно жизнь была устроена совсем иначе; перед людьми, покупавшими «Иж-Юпитер», не стоял вопрос, чего бы им, в принципе, хотелось; они брали, что дают. Эти времена, бог даст, не вернутся – но все идет к тому, что от экономики желаний нам неизбежно придется перейти к экономике необходимости, где главный вопрос не «чего мне хочется?», а «без чего я не могу обойтись?».

Начало новой исторической эпохи – если только новая эпоха не падает на твой дом в виде авиабомбы – отследить почти невозможно. Это только в кино все сразу ясно: солнечный день, веселые лица, мирное небо над головой, и тут – резкая монтажная склейка – по радио объявляют, что в Чехословакию ввели танки, небо затягивается тучами, герои просыпаются в совсем другой стране. Тот же эффект присущ воспоминаниям: сейчас кажется, что 19 августа 91-го все как один пошли на баррикады, а 17 августа 98-го бросились скупать крупу. На самом деле большинство психически здоровых людей вполне себе буднично работали, смотрели телевизор, ходили в гости – а когда пошли за крупой, крупы уже не было.

«Ничего окончательного в мире еще не произошло, последнее слово мира и о мире еще не сказано, мир открыт и свободен, все впереди и всегда будет впереди» – это уже не Витгенштейн, а Михаил Бахтин; ей-богу, эти слова стоит вспоминать всякий раз, когда хочется навесить на кого-нибудь клеймо или просто с умным видом высказать некое окончательное суждение – о мире, политике, бабах или Хиддинке. Никакая из этих сущностей не является завершенной, раз и навсегда данной, и все они – включая мир и баб – еще имеют шанс стать лучше.