Рок. Зыбь времени. Книга 5. Том 1. Выбор грядущего

Глава 6

Теоптолем прибыл в Кастулон, в тот же день, когда в него вернулся и Протектор Иберии Гасдурбал Красивый. Гасдурбал ожидал приезда всех Вождей Союза Иберии, чтобы закрепить его новым договором о мире, торговле и совместной обороне от внешних врагов. Только что, вожди Лузитании, после гибели клана Корбуло, прислали к нему своё посольство с просьбой мира и дальнейшего мирного сосуществования с Союзом Иберии и его Протектором. Серия военных конфликтов, так долго угнетавших границы обеих провинций, наконец, закончились миром. Угрозы с западных рубежей были ликвидированы и Гасдурбал, потеснив ареваков и вакцеев с границ рек Тахо и Гвандианы, на этом решил остановиться и закончить своё наступление с тем, чтобы заключить мир с присмиревшими, потеснёнными соседями. Гасдурбал был занят хозяйственными и экономическими вопросами, когда Теоптолем появился у него.

– … А, мой надёжный учитель, мудрый Теоптолем! Как мне не хватало твоих советов в этих непростых переговорах с бывшими противниками! Я столько времени провёл в Мадриде и каждый день вспоминал тебя! – радостно принял у себя Теоптолема Гасдурбал. – Наконец-то, ты вернулся! Что там в Гадесе? Как восприняли наступление мира прибрежные города?

Теоптолем и Гасдурбал обнялись.

– Восприняли с радостью. Но… о главном. Эскадра Гадеса не имеет в чём-либо нехватки в своём обеспечении… Я проверил. Но, теперь о иной эскадре. О той, коя стоит в Картахене. Она имеет необходимость в новом Адмирале! Ты не можешь командовать ею более – ты теперь Протектор! Но, как я уже давал тебе знать, ты знаешь о моём намерении назначить командующим флотом Ферона. Теперь, я спрашиваю тебя о твоём отношении к этому выбору? Ты мне до сих пор не дал мне ничего определённого… по этому поводу.

Эта прямая, бесхитростная речь Теоптолема немного смутила Гасдурбала, но он полностью владел своими эмоциями и остался внешне спокоен и уравновешен, будто бы Теоптолем и не ставил перед ним вопроса «ребром». Протектор немного помедлил, прежде чем начал говорить.

– Я думал над этим, Теоптолем. И… потому не выдал тебе никакой своей реакции… что полностью поддерживаю твой выбор. Более того, он совпал с моим. Я согласен и поддерживаю его.

Теоптолем почувствовал, что «гора» непонимания этого вопроса, коя так угнетала его, давила, на этот раз сброшена с плеч. Он, с облегчением, вздохнул:

– Вот… это самая важная информация, коя я желал услышать от тебя, Гасдурбал! Диархон вызвался поучаствовать в его становлении флотоводцем. Обучить всем хитростям морского дела, как обучил и тебя, Гасдурбал, в твоё время! Ты знаешь, Ферон очень талантлив, и я думаю он справится с новым назначением.

В ответ на это, Гасдурбал заметил:

– Я уверен в этом. Я уже его отправил в Картахену, после того как он сопроводил Зою… – Гасдурбал несколько замешкался… и это не ускользнуло от внимания Теоптолема, – в общем, он выполнил своё задание.

Гасдурбал посмотрел на Теоптолема и добавил:

– Я думаю ты уже знаешь об этом!

Теперь, прямой вопрос, был задан Теоптолему и застал того врасплох…, и он не успел «сделать» на лице маску удивления, также прямо ответив:

– Да… ты прав. Знаю… Значит, Ферон уже встретился с Диархоном. Ну, что же… тогда перейдём к другим вопросам и новостям.

Гасдурбал, по этой реплике и поведению Теоптолема, понял, что тот имеет другие новости, не совсем приятные на слух.

– Ну что же… давай перейдём. Что за новости?

Он пригласил Теоптолема сесть за стол и сел сам, напротив него.

– У Сагунта, снова, появились римские галеры. Не одна – две, как было раньше. Несколько десятков. Это уже серьёзно. Рим всполошился, после того как вместо ожидаемого нашего ослабления, мы укрепились в позициях. Он, надеялся, что со смертью Гамилькара, уйдёт наша удача в сражениях. То, что он узрел, заставило олигархат Рима, потерять покой. Сенат открыто демонстрирует свою тревогу. И хочет продемонстрировать нам и свою силу. Хиллины сагунтяне, почувствовав, поддержку, готовы на провокации, в надежде на защиту латинян. Мерзкий народец. Они, окрылённые этой поддержкой, открыто демонстрируют свою враждебность нам, напрямую «крышуя» последователей Пирра на море – разбойников пиратов лигуров. Вспомни, с чего началась первая война с Римом. Из-за разбойников Мессины. Сценарий может разыграться во второй раз. Пиратов становится всё больше. Терпеть это мы более не можем. Это угроза торговле нашего Союза. Пора, усмирить их.

Гасдурбал не сводил глаз с Теоптолема. Когда тот закончил, он ответил:

– Да… ты прав, Теоптолем. Пора. Но… это сделать надо… не так, как хотят этого римляне. Я могу заняться этим… хотя, меня это оторвёт от ряда важных дел.

– Нет-нет! – Сразу же подал голос Теоптолем, – Негоже заниматься этим Протектору. Гонять пиратов должен тот, кто отвечает за торговлю Союза. Новый назначенный адмирал. У тебя же другие задачи. Укрепляй Союз, как это бы делал Гамилькар. Я встречусь с Фероном и Диархоном. Но… я знаю… у тебя были связи с пиратами Массалии…

– Я понял. – Перебил его Гасдурбал. – Я передам свои «связи» Ферону. Можешь не думать об этом, мудрый Теоптолем. Делай своё дело. Меня волнует ещё один вопрос. – Гасдурбал взглянул на Теоптолема прямо, – римляне вряд ли успокоятся на одной лишь поддержке пиратов. Скорее всего они попытаются воссоздать Союз кельтов, как враждебную нам сторону.

Теоптолем кивнул.

– Они займутся не только этим, – ответил он и забарабанил пальцами по столу, – они попытаются усилить партию наших противников в самом Карфагене! После смерти Гамилькара, там необычайно возвеличился Ганнон, коего уже прозвали Великим и Мудрым. Сей «мудрец» спит и видит руководителем нашего Союза своего ставленника из его партии. И он будет усиливаться в Совете суффетов, протаскивая туда своих приверженцев. А наших союзников там всё меньше. Мне кажется, присутствие там, в Совете, младшего сына Гамилькара Магона становится небезопасным.

Гасдурбал взглянул на Теоптолема.

– Что думаешь пора его отзывать?

– Пока нет. Но, усилить его надо. Партия торговцев необыкновенно усилилась за это время. Так было всегда в нашем городе. В годы войны, они уходили в тень, но как только победа была достигнута, они тут же выползали из своих нор, прихватывая себе её плоды. Внешняя угроза ликвидирована, но подняла голову внутренняя! Торговые магнаты, вновь вылезли из нор. Каста Жрецов, потерявшая платформу влияния в последней войне, теперь, действует через них – магнатов, используя их, как фигуры в долгой, длиной, затяжной игре. А Ганнон поэтому и стал «Великим», что быстро поменял «берега» своих взглядов со смертью своего старшего брата. Он выбрал выгоду и могущество. Я думаю, после того как справимся с пиратами, нужно отправить Ферона и ряд наших военачальников, кои давно хотят в родной город, для усиления нашей партии. Ферон отвезёт их и… то серебро, кое у нас скопилось за эти годы войны. Прибытие каравана с серебром, выбьет всю «почву» из-под ног наших противников и усадит их на место, ибо они кричат на всех улицах и площадях Карфагена, о том, будто бы мы здесь заделались «царьками» и купаемся в роскоши.

Гасдурбал недолго думал над предложенным Теоптолемом.

– А… что?! Это хорошая мысль. И серебро привезёт тот, на кого они долго ставили ставку! Горожане сразу поймут, что торгаши, как всегда, наводят поклёп на Баркидов и перестанут слушать их болтовню. Я поддерживаю этот план, Теоптолем! С посольством же, пошлём и нескольких своих соглядатаев, кои останутся в городе, чтобы следить за всей обстановкой около Совета суффетов и Магоном. Это верное предложение, Теоптолем, но… я вижу, что у тебя есть «что-то» ещё? Что ещё гнетёт моего учителя и мудрого друга?

Теоптолем едва заметно улыбнулся.

– Ты наблюдателен, Гасдурбал! Действительно, есть… вопросы. Мне кажется, что эти поездки твоей Зои опасны. Куда она ездит… тайна. Даже для меня. Не может это быть во вред нам?

Гасдурбал остался спокоен, после заданного вопроса.

– Нет. – Твёрдо заявил он. – Эти поездки не связаны с нашими делами, заботами. Скорее наоборот – мы узнаём то, что сокрыто от нашего взгляда… Я в этом уверен. Я сам не видел тех, с кем она встречается. Но, знаю, кто делал это до неё. Её отец. Кстати, именно оттуда, я привёз известие о готовившемся покушении на Гамилькара. Но… не успел… не успел вовремя прибыть к вам. Я спешил как мог… Поэтому, Теоптолем, не отвлекайся сам на это и обрати своё драгоценное время на те вопросы, которые действительно могут повредить нам. Может так случиться, что и тебя, в эти вопросы захотят посвятить те, кто следит за всем здесь. Я, скорее всего, об этом даже не буду знать. Но…, чтобы снять вопросы… я рассказал тебе то, что знаю.

Теоптолем, подумав, ответил:

– Хорошо. Ты успокоил меня. Со дня отплытия Карислава – Киферона, со всем своим отрядом и Агнис, Зоя уже трижды совершила такие поездки. Конечно же, я не мог не заметить этого.

Гасдурбал улыбнулся и спросил:

– Где Ганнибал?

– Скоро должен быть здесь. Они с Сарбоном ищут новые места для постройки заслонных рубежей. Гвандиана и Тахо реки с огромным числом притоков и проток. Это непростая задача. А что, есть новые задачи для него?

– Я не знаю. Зоя имеет к нему разговор. – Ответил Гасдурбал. – О чём он пойдёт я не имею представления.

Теоптолем не поверил в услышанное.

– Не знаешь?.. Странно… Жена от тебя скрывает причину встречи… Возможно ли… такое?..

Гасдурбал был само спокойствие.

– Как видишь, возможно. Но, я тебе обещаю, если узнаю тему их разговора – сообщу тебе.

– Хорошо. Я знаю, что так и будет. Я же хочу тебя успокоить, Гасдурбал, на наших землях, сейчас, нет ни арканитов, ни приспешников Храма Молоха.

Гасдурбал поднялся.

– Я рад услышать это. Это существенная подвижка. – Ответил он. – Тогда я пойду, займусь внешними вопросами Союза! У меня сейчас встреча с представителями портов прибрежной части Союза. Продолжай решать свои вопросы, мой старый Учитель и Друг! Я надеюсь, на тебя, как на себя.

Гасдурбал, обняв Теоптолема, вышел.

Соратники расстались… и Теоптолем вышел из зала через другую дверь…

Он шёл по бывшим залам Гамилькара Барки, где всё ему было знакомо и до боли в сердце напоминало о покинувшем этот мир друге. Это «всё» жгло его раскалённым стержнем вины в гибели того, с кем он готов был умереть в один миг. Каждый предмет утвари в залах, напоминал ему о прошлых славных их совместных деяниях и победах, прожитых годах, кои прошли в походах и лишениях, теперь кажущими такими сладостными и совсем нетрудными… Теперь, он здесь старался появляться редко. Только по очень важным делам и вопросам. Быть здесь всё время было для него нестерпимой пыткой. Он шёл по залам медленно, рассматривая и вспоминая прошлое… Прошлое… кое всплывало в нём картинами сцен с чувственным смятением души. Он искал глазами перемены в залах… и найдя, тут же отмечал их про себя…

«-… Здесь, всё же многое изменилось, за время моего отсутствия. Гасдурбал поменял зал приёмов, сделав его в другом конце дворца. Там он всё обставил по-своему… Но… зал Гамилькара не тронул… оставив здесь всё, как было… Да. Он теперь Протектор. В Карфагене у него остались только враги. Они попытались сменить его и здесь… вызывали, к себе… в Карфаген. Я отговорил его от поездки. Он бы просто был бы убит там каким-нибудь фанатиком. Жрецы искусны в таких постановках… Но… мне кажется, они совершат что-нибудь подобное здесь… надо держать ухо востро… Они способны на самую низкую подлость… самую гадостную… Эх! давил их и буду давить… вы мне ещё ответите за Гамилькара!.. Упьётесь своей кровью!.. Да… Они здесь постараются разыграть свою кость в игре… Ганнон их козырь. Тот будет требовать замены Протектора, так как Иберия протекторат Карфагена… Это несомненно…. Но… мы им воткнём „нож“ серебра под бок. Это усмирит самых жадных… Они будут делить его, грызться до крови… и пока не разделят привезённое серебро… забудут о нас… А это время… наше время… Надо сохранить Ганнибала… Он наведёт ещё „шороха“ в „их“ мире… Сохранить Ганнибала и его братьев. Это прямая ветвь Гамилькара. Этому я посвящу себя… Я за них в ответе… В ответе перед Гамилькаром. Ты вправе надеяться на меня, мой Друг! Мы ещё пошатаем мир Тьмы… Пока, в этих руках есть силы. Эх… Где ты сейчас? Может ты рядом?! Всё время рядом?! Присутствуешь… и наблюдаешь… Всё может быть. Где твой Карислав? Вот вопрос… Он появляется всегда внезапно… Внезапно… но всегда вовремя. Как будет сейчас?.. Он куда-то торопился… Очень торопился… Видимо, там… куда он спешил, разыгрывалось что-то очень важное. И это „важное“ ждало именно его. Его присутствия при этом. С ним уплыла Агнис. Гамилькар, тоже, почему-то всегда спрашивал о ней?.. Странная девушка… Её имя связано с Зарёй… С алой зарёй… Они говорили, что она Валькирия… Что это значит?.. В ней есть чьё-то незримое присутствие? Гамилькар перевёл мне это слово, как „ведающая твёрдое родовое слово с Ирия“… Ирий… где это? Это город Богов?.. Или что-то другое… Он не объяснил… Не успел. А она хранитель чего-то… Звучит, дико. На вид она очень хрупкая… Но… если послушать Гетулика Сарбона, она не раз спасала их?! Как так может быть?.. Может. Я забыл о столкновении Гамилькара с Абабой… Там был демон, коего почувствовала только Агнис. Да…»

Теоптолем вздохнул.

«-… Но в береговой зоне Тахо она попала в тиски арканитов… Это не дало ей помочь моему другу… Эх!.. Но… зачем, она Кариславу? Непонятно…»

Теоптолем вышел во двор дворцовых построек ставки Протектора. Он прошёл её насквозь. Солнце ослепило его, и он вспомнил знак, коим Гамилькар осенял себя перед сражением. Он вспомнил, что тот называл его «перуницей». Теоптолем трижды осенил себя молнией и прошептал:

– Я иду всё той же дорогой, Мой Друг! И пройду по ней как можно дольше… и дальше!

Он шагнул к тем, кто уже ожидал его…

Глава 7

Солнце окончательно погрузилось в пучину морского заката… Чайки, прокричав ему последнее птичье приветствие ушедшего дня, полетели искать прибежище на ночь в свои, хорошо изученные ими, прибрежные скалы. Постепенно… их гомон затих… и только ветер, ещё небольшими порывами, ощупывал неровности береговых, выпирающих в море, скал…

На скале стоял человек. Был он высок и мощен, и всей своей статью как бы гармонировал с такой же мощью нависающей над морем скалы. Ветер, трепал его тёмный плащ, который время от времени, производил хлопающие пологом звуки. Взгляд человека был направлен в сторону моря. А вернее, на бухту, зажатой меж тисков, выпирающих с обоих сторон, скал. Он пристально всматривался в неё, хотя бухта, уже основательно была накрыта наступающими сумерками вечера. Но… видимо тот, кто вглядывался в сумерки, имел способность видеть и во мраке. Это наводило на мысль, что он очень хорошо знаком с самой бухтой и её глубинами, так как взгляд его был не рассеян и не блуждал по сторонам, а был сконцентрирован строго в одном направлении. Он, явно что-то высматривал именно там… замерев в одной позе… Наконец, его фигура сбросило «оцепенение», вызванное напряжённым вглядыванием в сумрак бухты. Человек, двинулся к спуску со скал… и уже через несколько мгновений стал спускаться по едва заметной, крутой тропинке вниз, к подножию, потемневших вечерним сумраком каменных нагромождений и скал.

…Он спрыгнул с последнего уровня гряды острых каменных наростов на мягкий песок, немного увлажнённый возникшим в бухте туманом, и повернув направо, зашагал в сумрак, растворяясь в нём… Его шаги были широкими, вымеренными – он явно знал о всех преградах, кои могли оказаться на берегу, скрытом «плащом» сумрака. Он не сбавил скорости движения и после того, как перед ним возникли каменные, невысокие наросты, кои он с лёгкостью различил во тьме, хотя они казались совершенно невидимы. Его фигура ловко преодолевала их, запрыгивая то на один… то на другой… и вскоре стала неотличимой от общего фона сумерек. Между тем, фигура, пропавшая в складках «пространственного» сумеречного плаща, вступившего в права своей власти, вечера, продолжала свой путь, но только воздух уже сигнализировал об этом, принося из сумерек редкие звуки его прыжков…

Внезапно, чуть слышно, впереди, по направлению движения скрывшегося в сумраке, раздались тихие всплески вёсел. Всплески раздавались мерно, после определённого перерыва, прошедших мгновений затишья.

…Интересующая нас «фигура», появилась у самой кромки воды, обходя скальные наросты, разбросанного «ребуса» их нагромождений на берегу бухты. Вот он поднялся на последнюю их «цепь» и… замерев… всмотрелся в темнеющую прибрежную полосу бухты… Он вслушился в мерность всплесков весел, чтобы понять на каком расстоянии от берега находится приближающийся к нему корабль. Вот… его фигура, снова ожив, прошла последний «порог» скальных нагромождений, и, снова, спрыгнула на песок. От звука её приземления, стало понятна весомая мощь его тела… и этот звук, рассказал опытным наблюдателям, в данном случае нам, дорогие читатели, и об оружии, кое висело на его поясе, спрятанное в складках плаща ночного путешественника по скалам. После приземления фигуры прозвучал чуть слышный звон металла. «Фигура» же, не останавливаясь, совершенно свободно вошла в воду и дойдя до места, где вода достигла её бёдер, замерла…

Небо, затянутое плёнкой опустившегося тумана, едва проглядывала в разрывах его саванна, но и там выдавало другую «плёнку» высоких, перистых облаков, кои скрывали месяц, если он уже появился на позднем, вечернем склоне. Тень, укрывая всю бухту ровным раскрашенным в один цвет туманом, стремилось спрятать всё, что было на поверхности воды. Но, «фигура» уже заметила в этой мгле то, что её интересовало. То, что издавало те мерные звуки всплесков, кои становились всё громче и громче… Из мглы тумана бухты, вынырнуло тёмное, пока не различимое «пятно»…

Вскоре, пятно «обернулось» не кораблём, вопреки нашему с вами ожиданию, а длинной, двурядной лодкой, коя мерно взмахивая вёслами, плыла прямо на вошедшего в воду «незнакомца». На носу лодки, стояла другая «фигура» и едва лодка приблизилась к стоящему в воде на расстояние равное длине её корпуса, стоящий на носу лодки, спрыгнул в воду, оказавшись в ней по пояс. Он, разметая перед собой толщу воды мощными руками, энергично, не думая о том шуме, который он производит, двинулся к стоящему перед ним… Лодка к этому времени, воткнулась своим «носом», миновав фигуру, в песчаную отмель берега…

– Я вас ждал ещё вчера! – Сипло, с басом в голосе, прозвучали слова, встречающего лодку.

В это мгновение, спрыгнувший в воду и встречающий оказались на одном уровне дна, рядом друг с другом.

Спрыгнувший не торопился отвечать, а посмотрел, как его люди, достигнув берега, вылезают их лодки. Только после этого, он повернулся к встречающему их. Теперь, после этого, можно было сопоставить их в размерах тел, по отношению друг к другу. Они оказались почти одного роста – встречавший был немного выше. Он же выглядел и мощнее в своей фигуре. Но, прибывший к нему навстречу, создавал впечатление «стального», словно вылитого из мягкого металла, титана. Соразмерность его длинных рук и ног, совмещалась железной крепостью мощи его тела.

– Вчера, патруль берегового слежения не позволил нам выйти из укрытия скал острова. Что они искали? – Ответил на вопрос прибывший и тут же задал свой.

– А! Как всегда – контрабандистов! Я слышал об этом «краем уха»! Последователи Пирра размножились в числе и, даже, не стесняются «теребить» тех, кто оказывал им услуги. Теперь, даже, рыболовы Остии, подвергаются их налётам…. Вот такие времена… Такова Двуликая политика Сената – одной рукой они кормят пиратов, другой, вроде бы как отлавливают их. Храмовые интересы проглядывают и здесь. Пираты тоже везут в Храм то, что находят в своих набегах на различные побережья. Всё, что им не понятно и не представляет для них ценностей… Письмена древние, разбитые таблички в коих ничего не понимают… Храм, скупает… это. Скупает через своих посредников в портовых городах… в селениях рыбаков… Это происходит уже очень давно. Когда-то… и я был причастен к этому.

Встречавший, по интонации своих слов, выказал явное облегчение от видимо длительного чувства ожидания, перерастающего в радость от долгожданной встречи.

– Я рад, что вы, всё же смогли пройти и пиратские засады и, сквозь, выставленный береговой патруль Республики! – Закончил он.

Прибывший улыбнулся, успев метнуть взгляд на тех, кто уже оказался на берегу, оставив длинное тело ладьи и разгрузив её.

– Это точно. Пройти сквозь тех, кого ты упомянул было довольно нелегко. Они могли узнать нашу основную ладью. Поэтому, мы её оставили на островах… в нескольких милях отсюда. Но… всё прошло успешно. Дорога проложена. – Прибывший едва заметно улыбнулся в бороду и взяв под руку встречающего, направился с ним на сухой берег. – Я также рад нашей встрече с тобой!..

Они достигли берега и несколько мгновений рассматривали друг друга.

– Что есть нового о нём? – спросил прибывший.

– Пока, ничего неизвестно. Нет прояснений. Он в подземельях. Мы не можем попасть туда – псы сторожат нижний четвёртый уровень подземелий Храма. Брат там, но не может дать весточку. Видимо, обложен слежкой. Но… то, что мы задумали прошло успешно! Он за пределами зала Времени.

Прибывший, услышав это, едва заметно кивнул, не выказывая более никаких чувств.

– Он не подвергается пыткам? – только спросил он. – Брат видит его?

– Я же говорю… брат не может прислать весточку. Но… он скорее жив, чем мёртв! Мы, по нашему плану, успели пробраться в Храм и утащить из него двух Сенешелей Ордена. О! я не знал кому служу! Это нелюди! Одного пришлось хорошо «прижечь» чтобы он, разговорился. Прижечь светом Солнца. Они не бояться появляться на нём… но… только на довольно короткое время. Более долгое их начинает угнетать… Они меняют лики… их ломает… коробит… Это удивительное зрелище. Но… как оказалось, они ничего не знают о «отступнике-магистре». Это знает только Понтифик и те, кто даёт ему советы. Вот так. Но… без полного Круга Избранных, они не могут совершать церемониал таинства у Омута Времени. Не могут. Это подтвердили нам пленные Сенешели… Он был прав! Но, когда ты увидишь этих Сенешелей… я думаю удивишься.

Прибывший кивнул, услышав предложение.

– Надо бы посмотреть на них! – отозвался он.

– Да!.. Это зрелище… Я, когда рассмотрел их, сам не мог долго понять, как я такое долгое время служил этим существам и не догадывался об этом. Они только снаружи похожи на людей.

– Наши люди не замечены ими? – Прибывший сделал акцент на слове «наши».

– Нет! Всё идёт своим чередом. Но, я думаю, они скоро начнут проверять всех… Ритуальными убийствами. Надо спешить действовать.

– Проверять говоришь… Да… это может смешать наши планы. А ты? Что они сказали про тебя? – Прибывший поглядел на великана, встретившего их.

– Я? Так я для них мёртв! Если бы я засветился, то это было бы приговором для моего брата. Я представляю, что он сейчас делает в подземельях Храма?! Эти, кого мы «вытащили», когда они спускались в зал Времени, оказались участниками и Круга Забвения. И без них он неполный. И это значит, для того чтобы заполнить «прорехи» Круга Приората, им придётся или освобождать пленённых, или подготовить новых. А это требует времени! Довольно долгого времени. И эта задержка, пахнет для теней подземелий полным забвением! Полным. Он и здесь оказался правым. Ах и Альба! Ну как он смог только одними догадками проникнуть в смысл их церемониала?! Это непостижимо… Он рассчитал всё точно и правильно… Я, долгое время, находился намного ближе к логову Зверя, но… ничего не замечал. Я представить себе не мог все конструктивные особенности того Зала?! Всё таинство иерархии их тёмных колен?! Эти лики Двуликого, кои проступали демоническими образами со всех углов подземелий, как оказалось были лишь частью тайны… Малой частью! Я ума не приложу, как Альба, с таким упорством отодвигаемый Понтификом от подземелий четвёртого уровня, сумел мысленно просчитать все их ходы и секреты! Клянусь Светилом, Демон Скрофа не знал кого готовит себе на замену!.. А когда узнал, видимо, решил избавиться от Альбы… но… не тут-то было!.. Скажи, он правда потомок того, кого звали Ромой?

– Это выяснит Свет. Но… мне кажется, да. – Ответил прибывший.

Немного помолчав, он спросил:

– Что собираетесь предпринять в ближайшее время?

Фигура великана, ответила не сразу:

– Мы… вообще-то ждали вас. Ведь так было условлено.

Прибывший наклонил голову, почесав бороду.

– Именно так. Я просто проверил тебя. Вдруг то, что я в тебе осветил, стало затуманиваться под действием подземелий.

Великан, отреагировал твёрдым голосом:

– То, что я увидел тогда… уже не помнил мой разум. Разум на тот момент уже почти был разрушен. Разрушен забвением, кои они наложили на нас с братом. Брат проснулся сам. Я не знал этого. Но… помогая мне проснуться, ты, тем самым, разбудил во мне и давний счёт к Храму, который я предъявил ему при пробуждении! Теперь, у меня счёт и к Псам Тьмы! Я намерен посчитаться с ними и вытащить оттуда своего брата. Я думаю, вы поможете мне в этом?!

– Поможем. Мы заинтересованная сторона. К тому же, мы, до тебя, проводили с твоим братом некоторые операции… в Африке.

Великан оживился.

– Альба рассказывал мне об этом, там, в Иберии. Интересно, что мой брат ничего не говорил мне об этом. Да! Выходит, мой брат тоже ждал моего пробуждения! Он, специально, вживался в Круг Забвения… по вашему заданию… Я узнал это только недавно! Но… я не пойму, как брат проснулся после стольких лет забвения сам? Что ему помогло в этом?

– Не «что», а «кто»! – Прибывший улыбнулся в бороду, – он тоже не обошёлся без помощи. Он встретил одну светлую знахарку… там в Африке. Она помогла ему найти в себе ту светлую полоску, коя вывела его на путь Восхождения. Найдя ту полоску Света, он далее двигался сам… Строго по ней. Полоса та… зовётся Совестью. Это не сложно. Но тебе лучше об этом спросить его самого. Спросишь, Ампила. Как только мы выполним наш замысел. Замысел, в коем ты играешь немаловажную роль!

Великан поднял голову, выйдя из размышления.

– Да! Я знаю это. Ну, что же мы здесь стоим? Мои люди перекрыли доступ сюда всем, кто мог проходить мимо. Но… это может вызвать ненужные разговоры… кривотолки. Они ведь все знают об арканитах только плохое. Страшно бояться чёрных плащей. Не нужно, чтобы здесь появилась стража республики. Не очень-то хочется обагрять наши мечи кровью ничем не повинных граждан республики.

– Да! В этом ты прав. – Прибывший сделал своим людям знак и произнёс, тем кто остался в ладье, – Олег, отправляйтесь назад тем же путём. Ждите нас там же. Я думаю… мы найдём на чём приплыть к вам.

…Длинная ладья-лодка стала медленно отходить от берега… Вскоре, она растворилась в пелене тумана бухты…