Круговерть. Детективы

– Если девушка на ФСБ работала на компе такая система защиты, что взломать ее может только хакер высочайшей квалификации. От них девки не бегают. Разве, что жмот или жуткий зануда, – резюмировал Розанов и повернулся к Хомутову с Петровым. – Как у вас дела, парни? Заканчиваете?

– Сейчас такая порнуха пошла! – в один голос ответили подчиненные. – Кстати, дипломаты, засветившиеся на предыдущих кадрах.

– Копируйте себе в компьютеры! Запись – мне! Пойду докладывать Ху…, извиняюсь Зуйкову.

НЕ БОГИ

Следующим утром Хомутов с Петровым, согласно плану оперативно-розыскных мероприятий, отправились в частное охранное предприятие «Щит». Родичев остался досматривать записи потерпевшей. Поехали на недорогой машине Юрия. Он объяснил коллеге, что в ЧОПах работает разная публика. Может испакостить «Мерин». Не только, чтобы досадить служивым, но просто из зависти. Сыщиков принял начальник агентства – упитанный детина с золотыми перстнями-печатками на пальцах, золотым шитьем на форменном пиджаке. Пренебрежительно глянул на куртки ментов, купленные не в бутиках, а в магазинах для простых смертных. Чаю-кофе, как предусмотрено этикетом, не предложил. Высокомерно осведомился о целях визита. Глянул в комп, уточняя кто дежурил в доме Коршуновой в дни, когда могло случиться убийство. Пара охранников была в помещении ЧОП.

– Думаю, что с ними делать: выгнать или на другой объект перевести? А вчерашнего козлёнка, передавшего вам флэшку с записью, я сегодня с утра-пораньше уволил. Нечего с собственностью заведения вольничать! Знаете, сколько съемный носитель информации стоит? – вызывающе посмотрел он на полицейских.

– Вам было известно, что некоторые записи уничтожаются вашими подчиненными? – спросил Хомутов.

– Конечно, нет! А я-то думал, почему флэшки так быстро изнашиваются? Но парней понять можно. Мы опекаем жилые комплексы, где живут очень непростые люди. И гости их – публика тоже не простая. В деталях переговорите с пацанами. У меня огромное количество объектов охраны. Что конкретно делается на каждом из них, я не могу, да и не должен знать. Для этого есть сотрудники!

В пустую комнату, предоставленную операм, явились двое богатырей с бандитскими рожами. Поведали, что Коршунова принимала гостей, преимущественно солидных, немолодых мужчин. Некоторые говорили с иностранным акцентом. Кавказцев, азиатов, негров среди посетителей не замечено. С Викторией Андреевной существовала договоренность, об уничтожении записей с ее гостями. Также специально было отведено место на парковке, где камеры наблюдения не могли заснять автомобили визитеров, зафиксировать их марки и госномера.

– Только с Коршуновой была договоренность о записях? – уточнил капитан.

– Нет, – помялись они. – В сто пятьдесят восьмой квартире проживает гей, «голубой», педераст по-научному. – Когда к нему мальчонки приезжают, тоже стираем… Ну и в двадцать шестой чиновник обретается. К тому дорогие девчата заскакивают, когда жена на курорте или в загранку на шоппинг отбыла.

– Эти нам неинтересны. Вспоминайте, бойцы, кто посещал Коршунову в период с первого по десятое ноября?!

– Да как тут упомнить?

– А как заниматься должностным подлогом? Уголовно наказуемое деяние, между прочим. И наверняка не за красивые глаза Виктории Андреевны вы это делали! Вспоминайте!

– Четвертого ноября парень приезжал. Мы еще досадовали – праздник. Его бы отметить как следует, а тут работать приходится. Возраст – до тридцати лет. Одет дорого. Пальтуха от Версаче, ботинки от Кларка, английские. На лице шрамики, будто от пластической операции. Сам – сквалыга. Все гости Виктории Андреевны хоть полтысчонки на чай оставляют. А этот дважды в октябре приезжал, раз в ноябре и не рубля не дал.

– Когда пришел, когда ушел?

– Явился часика в четыре – уже смеркалось. Когда ушел – не знаем. Я отправился в обход по этажам, парковке, подвалам. Напарник отдыхал…

– Отдыхал в рабочее время? – удивился Петров.

– Дозволено! Мы работаем вахтовым методом. Десять суток на посту, десять выходные. Один службу несет, другой спит или в магазин ходит. Поесть-попить покупает. Помещение приспособлено. Имеются санузел, кухня, комната для сна.

– Собирайтесь! Проедете с нами в управление!

– Что ж нам за флэшки в тюрьму?

– Нет, только составить фоторобот. Что делать за ваши художества, пусть хозяева фирмы решают!

Трофимыч уже ждал с выводами, что смерть потерпевшей наступила в период с третьего по пятое ноября.

– Сходится! – в один голос выдохнули Хомутов с Петровым.

Отвели охранников на монтаж фоторобота. Заглянул Розанов. Сообщил, что начальство очень довольно. Особенно довольны «соседи» из ФСБ. Кое-кого из клиентов Виктории Кайт можно было завербовать. Пару, явных разведчиков, подвести под выдворение из страны. Впрочем, даже не под выдворение. Их начальство само бы отозвало шпионов, узнав, что те замешаны в истории с убийством. У Ивана тоже дела шли успешно. Он сумел при помощи соответствовавших служб установить личности клиентов-россиян. Банкиры, чиновники, владельцы промышленных компаний, троица преуспевавших кинорежиссеров. Словом, не та публика, которая пойдет на убийство, хоть и заказное. Однако по-прежнему сохранялась задача найти иголку в стоге сена. Грабителя, психически нездорового человека, «мстителя» или «мстительницу» из тех, кто лишился «половинки», а возможно, вместе с ней средств к существованию. Этого нельзя было исключить, хотя в элитный дом охрана никогда бы не пустила посетителей без предварительного разрешения жильцов, оформленного заявкой. С другой стороны, «мстители» и психи вряд ли стали соваться под камеры видеонаблюдения и взоры дюжих секьюрити. Расправились бы с Коршуновой где-нибудь на улице. Однако всякое могло случиться… Поэтому сыщики ждали фоторобота. Наконец, получили ожидаемое. Присутствовавший в отделе Трофимыч сразу определил, что глядевший с экрана парень неоднократно подвергался пластическим операциям. Охранники добавили, что пальто было черного цвета, брюки – тоже черные, а вот ботинки, совсем не подходящие к ним – коричневые.

– Если бы знать, где найти этого орёлика, цены бы нам не было! – вздохнул Розанов.

– По крайней мере, известно, во что одет подозреваемый, – изрек Петров.

– Это уже давно выброшено или сожжено, – охладил его пыл начальник. – Думаю, на то, что выгреб злоумышленник из закромов потерпевшей можно не один прикид купить. При том более модный и дорогой.

– Найдем, товарищ подполковник! – выразил уверенность Хомутов. – А вообще-то не мешало бы попросить Зуйкова, чтобы скинул фоторобот своим бывшим коллегам. Может быть, в их анналах, что-нибудь на «красавца» имеется. Как-никак – они тоже заинтересованная сторона!

Зуйков, глянув на фоторобот, сразу «скинул» его по е-мейл своим бывшим коллегам. Быстро получил ответ, что такая персона в их базах данных не значится. Не числился молодой человек и в базах данных полиции.

– Отпечатки пальцев по базам пробили? – уточнил генерал-майор у Розанова.

– Так, точно! Установили их владельцев. Однако никто в период с третьего по пятое ноября Коршунову не посещал.

– Почему столь уверенно?

– «Пальчики» принадлежат шестерым гражданам. Все они покинули Россию еще в октябре. Разъехались, кто в Англию, кто в Швейцарию, кто на Мальдивы. «Заказать» потерпевшую перед отъездом вряд ли удосужились. Эти господчики, если идут на убийство, то ради очень больших денег. Виктория Кайт – не их клиент. Шантажа они не боятся, да и потерпевшая не решилась бы на него. Раскидаем фотороботы нашей агентуре. Дадим поручение муниципальным ОВД. Чтобы не только оперативники, но и участковые внимательно присмотрелись к обитателям микрорайонов. Хотя не факт, что убийца проживает в Большом городе. Может обретаться где-нибудь в области. Не исключаю, что злоумышленник – приезжий, снимающий квартиру или комнату. Найти-то его мы найдем, но не так быстро, как хотелось бы. Мы, увы, не боги! С имеющимися уликами за день преступление раскрыть не можем… Только бы на вас новый Большой начальник не ругался!

– У нового Большого начальника без мисс Кайт дел хватает. Важно, чтобы Большие начальники из ФСБ на него не давили. С народом попроще – своими бывшими сослуживцами я договорюсь. Из Следственного Комитета, правда, звонили. Интересовались, что да как? Ответил, как вы мне минуту назад сказали: мы – не боги… Следователя, как явствует из протоколов, вы с собой прихватили на место происшествия…

– Так, точно! Дали молодуху. Как расчленёнку увидела, в биде блеванула. Однако – молодец. Взяла себя в руки. Сказала, что никогда не откажется от дела. Это – вопрос ее профессионализма. В суде наш визит в жилище потерпевшей оформила, как положено. Созванивается со мной, но не давит.

– Хорошо, коль не давит. Работайте, подполковник. Только не забывайте о сроках проведения оперативно-розыскных и следственных мероприятий!

ОПАСНЫЙ ТАКСИСТ

Следующим утром Розанов отправил Ивана с Петровым в муниципальные отделы. Хомутова посадил «смотреть кино». Фоторобот убийцы был загружен в программы службы наружного наблюдения. «Старшие братья» фиксировали публику с лицами, похожими на творение сотрудника экспертно-криминалистического отдела. Затем автоматически сбрасывали материал в главный компьютер, откуда он шел Юрию. Поступила информация на пару человек. Оба – водители такси. Один отоварился выпивкой и снедью в «Пятерочке», поехал дальше возить пассажиров. Другой вышел из дорогого бутика, неся фирменные пакеты с одеждой. Тоже покатил работать. По номерам авто Хомутов установил таксопарки, где работали парни. Доложив Розанову, на своей машине сгонял на автотранспортные предприятия. Кадровики опознали по фотороботам водителей Щеглакова и Девяткина. Щеглаков был уроженцем Большого города. Отслужив в армии, вернулся шофером первого класса. Сразу пошел работать в такси. Девяткин прибыл на заработки из Челябинска. Оба считались хорошими работниками, оба не участвовали, не привлекались, не сидели. Однако глянув в трудовую книжку Щеглакова, капитан наметанным глазом обнаружил в ней фальшивые записи. Уточнил, на месте ли Щеглаков? Получил ответ, что тот сегодня выходной. Взял адрес. Взял в другом месте и адрес Девяткина. На вопрос, почему персоны водителей вдруг заинтересовали Главное управление внутренних дел, ответил стандартно, как полагалось в подобных случаях:

– Присматриваем себе в отдел хороших шоферов. Только, о моем визите ничего не надо говорить! Вдруг найдем более подходящего, а парень уже настроится на перевод. Не стоит человека расстраивать!

К моменту возвращения Юрия в отдел прибыли Родичев с Петровым. Решили первым посетить Щеглакова, благо тот обретался, в отличие от Девяткина, в городе, а не в области. На паре машин (Ивана и Юрия) домчались в отдаленный микрорайон, уже лет двадцать подлежавший реновации. У подъезда стояло такси, на коем работал Щеглаков.

– Что это водила служебный транспорт не в гараже, а по месту жительства держит? – утерпел Петров. – Могут угнать, повредить, а то и сжечь.

– Эх, милок! – встряла сидевшая на скамейке разбитная старушка. – Щеглак сам у кого угодно и угонит, и повредит и спалит! Как бандюгой с малолетства был, так бандюгой и остался! Его все на районе боятся. Даже участковый не связывается.

– Что же такой крутой и скромным шофером пашет? – задал свой вопрос Хомутов.

– Подрезали его как-то. Крепко подрезали! С тех таксовать пошел. Сутки вкалывает. Потом еще день халтурит на служебной машине. После день пьет и день протрезвляется.

– Откройте нам, пожалуйста, подъезд своим ключом, – попросил Иван.

Поднялись по обшарпанной лестнице на четвертый этаж.

– Скоро выпустят всех нас на волю. Ветер будет лохмотья трепать. Чтобы быть нам одетым и сытым, мы по новой пойдем воровать, – разливался из-за двери хмельной голос под аккомпанимент гитары.

Позвонили. Дверь распахнулась. На пороге стоял парень, похожий на человека с фоторобота.

– Я-то думал девки пришли! – разочарованно дыхнул он на сыщиков перегаром. – Чего надо, мужики?

– Поговорить для начала, – ответил Иван. – Вон, какой шум поднял! Соседи жалуются, дескать барабанные перепонки от твоего музона рвутся.

– Перебьются! Я – выходной! Имею право! Вы хоть представляете, к кому, чмо, ломитесь?! Валите отсюда! Не то свисну – дышать нечем будет!

– А если так? – протянул удостоверение Родичев.

Щеглаков попытался захлопнуть дверь. Хомутов не дал. Персонаж с фоторобота рванул в квартиру. Успел выдернуть из куртки нож. Однако нанести удар не успел. Сам огреб от Юрия мощный удар ногой. С воплем:

– Герои не сдаются! – полетел на пол.

Иван наступил на руку, не выпустившую оружие. Хрустнули кости. Противник со стоном выпустил нож. Ему еще слегка поддали, заковали в наручники. Все же Щеглаков сумел высунуться из открытого, не смотря на ноябрьский холодок, окна, засвистеть. Вскоре на дверь посыпались тяжелые удары. Юрий глянул в глазок. На площадке стояла пятерка амбалов. Лупила ногами по двери.

– Щеглак, ты живой? – спросил один из них.

– Дверь ломайте! Тут козлы позорные пришли! Бабло с меня вымогают!

– Ты хоть понимаешь, какой срок огребешь за вооруженное нападение на сотрудников полиции? – осведомился Иван и получил в ответ неоднократно слышанное:

– Я тебе, волчара, десять таких «красных книжек» покажу!

Дверь тем временем затрещала под ударами.

– Придется прекращать это безобразие, – вздохнул старший группы. – Ты не только себя, ты своих шестерок под статью подвел!

Хомутов распахнул дверь. В жилище влетел мордоворот. Получив ногой в грудь, выпал из квартиры. На помощь Юрию вылетел Родичев. Замелькали руки-ноги. Нападавшие, матерясь, посыпались с лестницы. Опера преследовали их, добивая мощными ударами. Пара осталась лежать, троица сумела улизнуть. Матерившихся маргиналов заковали в наручники, подняли в квартиру. Там уже корчился на полу Щеглаков.

– Пытался ногами отмахиваться, – доложил Петров. – Пришлось немного успокоить. Я позвонил муниципалам. Они выслали «воронок». Нож я аккуратно, платком, поднял. По-моему, на нем следы крови.

– Молодец, «молодой»! – похвалил майор. – Ты этого позорника не покалечил?

– К сожалению – нет! Учел, что кухня – не ринг. Много острых углов. Не приведи Господь, виском о какой-нибудь шарахнется, потом сиди за этого козлёнка!

– За козла с позорником ответите, менты поганые!

– Лежи уж! – слегка поддал ему ногой по печени лейтенант.

– Вызываю Алексея с группой и следачкой. Надо провести обыск. Думаю, много чего интересного найдем.

Розанов приехал с «группой поддержки». В присутствии следователя провели обыск. Нашли золотой портсигар, часы «Ролекс» – фирменные, а не китайскую подделку. Обнаружили часы «Лонжин» швейцарской работы, ювелирный гарнитур: кулон, серьги, браслет с брильянтами. Много денег: рублей, долларов, евро.

– Откуда у скромного таксиста такое состояние? – хохотнул Алексей Александрович. – Бриллиантовый гарнитур и женские часы фирмы «Лонжин» – это уже не шутки.

Он оттянул голову задержанного, осмотрел ее при освещении.

– Шрам большой, серьезный. Буквально миллиметр до сонной артерии. Еще один – ближе к виску. Только они крупные, нанесенные с целью убийства. Мелких, от пластических операций не наблюдаю. Похоже: «Федот, да не тот»! Пакуйте! Вопросов к этому «красавцу» все равно предостаточно. Юра, как приедем, пока Иван С Сергеем его оформляют, запроси сводки с нападениями таксистов на пассажиров!

– Товарищ майор! – подошел Петров. – Я нашел чемодан, коробки с женской одеждой и обувью. Дорогими. Все новое, с этикетками из дорогих бутиков.

В главке Хомутов запросил сведения, интересовавшие начальника. Сам быстро написал свои объяснения. Поступил ответ. В конце октября – начале ноября совершено пять нападений таксистов на пассажиров. Четыре при помощи психотропных препаратов, подмешанных в кофе. В ходе пятого нападения пассажир – гость с Северного Кавказа получил ножевое ранение с проникновением в брюшную полость. Один эпизод попал объектив камеры скрытого наблюдения. На нем Щеглаков выбрасывал бесчувственного седока из машины. Раненый бизнесмен из Владикавказа пришел в себя и был в состоянии давать показания. Остальные потерпевшие не помнили, не только кто их траванул, но даже куда ехали. Юрий с Сергеем отправились в больницу к пострадавшему. Тот опознал в грабителе Щеглакова. Опознал свой золотой портсигар, драгоценности и вещи, купленные в Большом городе в подарок жене.

– По дороге в аэропорт шофер предложил мне выпить кофе. Я отказался. Знаю, водилы часто травят людей, потом их обирают. Он внезапно припарковался на обочине. Затем ударил меня в лоб. Я отключился на мгновение. Очнувшись увидел, как шеф шарит по моим карманам. Стукнул его, оттолкнул, выскочил из машины. Он догнал, долбанул ножом в бок. Я повернулся, получил удар в живот. Скатился по откосу, прямо в лес. Таксист не стал искать – темно было. После выполз на дорогу. Там меня и подобрали… Спасибо, что нашли! Этому отморозку не жить! Мы – осетины, народ мирный и спокойный, но такого не прощаем! Хорошо ответит!

– Этого я писать не буду! – сказал Юрий. – Хорошо ответит, но по закону! В соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации.

НОВЫЕ ФИГУРАНТЫ

Экспертиза установила, что следы крови на ноже Щеглакова соответствую составу крови раненого бизнесмена из Владикавказа. Привели Щеглакова.

– Рассказывай, мил-человек, как до жизни такой дошел, что людей убивать начал? – задал любимый вопрос покойного Крупина Алексей.

– Каких людей, начальник?! Попутал ты что-то!

– На этой съемке ты выбрасываешь отравленного клофелином и обобранного пассажира из машины. Твоя личность идентифицирована. На ножичке, с коим ты бросился на моих подчиненных, следы крови раненого тобой по пути в аэропорт бизнесмена из Владикавказа. Он тебя опознал по фотороботу…

– Но за эти скачки и ужимки нас полиция в цепи возьмет. В уголовные страшные тюрьмы нашу молодость крепко запрет, – глядя в потолок принялся напевать задержанный.

– В несознанку играешь? Ладно. Пусть с тобой следователь возится! Сразу четыре дела закроет. Вот, радости ему будет!

– Положим, пока только два! Пару придется доказать! – хмыкнул таксист.

– Даже за эти два эпизода, да за вооруженное нападение на работников полиции сядешь надолго! Конвой, увести! Сергей, – кивнул Петрову подполковник. – Сопроводишь, передашь материалы следакам!

Кое-кто из задержанных, еще троих задержали сотрудники муниципального отдела, оказались более разговорчивыми. Сообщили, что под руководством Щеглакова создали свою шайку, хотели «рулить на районе».

– А чё? Папу Карло «вальнули». С Бейрутом как-нибудь бы разобрались, – выдал один из них.

– Бейрут покрепче Папаши будет, – ответил ему Розанов. – Если бы вас-дураков просто отстреляли, считай, легкой смертью убили. Мы всей вашей кодле жизнь спасли! Вы, как с зоны откинитесь, месяц нас коньяком должны поить! – хохотнул Алексей Александрович.

– Я – сам наглый, но такое нагло как ты, начальник, вижу впервые! – даже подпрыгнул начинающий гангстер.

Между тем, вернулся Петров.

– Ну, как Сергей, прошла первая передача подозреваемого следователям? – поинтересовался Хомутов.

– Пришлось по дороге еще поддать! Куражился, упирался, матерился. А вертухай, прошу прощения, охранник не опытный что ли? Растерялся, уговаривать начал. Тот с еще большим азартом принялся хамить. Был вынужден успокоить и привести в повиновение.

– Не убил, надеюсь?

– Убить – не убил, но с неделю отморозок в раскоряку походит. Уже в изоляторе временного содержания принялся верещать, дескать менты его покалечили. Получил ответ: «Ну и хрен с тобой! Видать, сам крепко напросился».

Зашел Розанов. Велел опергруппе ехать к Девяткину. Для начала поговорить, осмотреться, задержать. Потом звонить ему, чтобы тот вместе с молодкой-следователем выехал на проведение обыска.

– Может быть, как установлено, сначала получить санкцию суда на обыск? – не уверенно поинтересовался Петров.

– А если ничего не найдем? – вопросом ответил ему Юрий. – По закону имеем право провести обыск в присутствии следователя, а уже тот оформит «задним числом» в суде.

Покупая дорогие наряды, Девяткин любовался на себя в примерочной кабине.

– Ох, какой я красивый! Какой я красивый! – вертелся он, словно модница, перед зеркалом. – А ведь можно зажить по-другому! Знакомиться в Инете с дорогой проститнёй. Позабавиться с одной – зарезать, хату «обнести». Потом с другой и так далее. Не найдут! Промышлять буду в Большом городе, живу в области. Пока докопаются, подкоплю валюты и – в Турцию. Был там как-то. Срань! Однако море, пальмы. Воздух – не о, что у нас в Челябе… Турки к тем, кто при деньгах, относятся лояльно. Куплю недорогую квартирку, получу вид на жительство. Эх, жаль смену заканчивать надо!

В машине получил по мобильнику втык от диспетчера, поскольку долго не выходил на связь. Доработал, вернулся домой. Как всегда, тихонько открыл дверь, вошел в комнатуху и обомлел. Хозяйка, обретавшаяся в доме по соседству, бабка Савельевна, вывалив на стол драгоценности, вынесенные из хором убиенной «жабы», жадно перебирала их.

– Так, бабушка-старушка, старые вещи покупаем, новые крадем? —возмущенно выпалил крылатую фразу Ильфа и Петрова таксист.

– Да я, милок, заглянула за квартиркой присмотреть… Не попортил ли ты чего… – залопотала Савельевна. – А тут у тебя – прямо ломбард! Где украл?

– Это все – мое, старая! От покойной матери осталось. Карманы выворачивай! Не обокрала ли меня?

– Дуришь ты меня-старуху! Ой, дуришь! Давай, милок, по-хорошему. Ты мне со своего промысла долю отстёгивать будешь! Иначе сдам мусорам!

– Я тебя саму в ментовку определю! – направился к ней Девяткин.

Вовремя отпрянул от летевшего ему в грудь лезвия длинного ножа. Уклонился от удара кулака с перстнем – крупный рубин в обрамлении мелких бриллиантов, вынесенного из дома блогерши. Отпрыгнул от клацнувших возле уха стальных челюстей. Поддел коленом бабкину печень, саданул кулаком в затылок. Савельевна, охнув, вломилась лбом в капитальную бетонную стену. Безжизненно вытянулась вдоль нее.

– Не было печали – черти накачали! – глянул на тело водила.

Вспомнил, как говорили ему местные алкаши, дескать нечистая квартира. Снимал ее дворник Мавлоно. Вдруг пропал. Поначалу не придали значения. Пропал и пропал узбек. Вероятно, на родину вернулся. Даже искать не стали. Потом снимала хату престарелая русская торговка из провинции. Тоже пропала. Опять не стали искать. Пропала и пропала. Вполне могла вернуться домой. Правда, враждовавшая с Савельевной алкоголичка и склочница Арбузова, стала верещать, якобы старуха убивает квартирантов. Кто ей поверил? Чего с похмелья не померещится? Вдруг пропала сама Арбузова. И ту искать не стали. Пьянчужка была одинокой. В квартире проживала на условиях социального найма. В ее прокуренные и пропахшие перегаром полуразвалившиеся хоромы моментально поселили выпускницу детского дома с нагулянным младенцем. А незадолго до заселения Девяткина в съемное жилище исчезла девчонка-школьница. О той даже не пожалели. Хулиганка была отъявленная. Массу пакостей учинила жителям сразу нескольких домов расположенных на краю поросшего лесом глубокого оврага. Полицейские принялись «шерстить» трудновоспитуемых из окружения девицы и молодых отморозков из сопредельного микрорайона, враждовавших с «овражными». Ну а на «божий одуванчик» никто не обращал внимания.

– Что же мне с тобой, добрая бабушка, делать? – повертел поднятый с пола нож Девяткин. – Испортила ты мне выходные! Придется расчленять, потом ночью нести в овраг выбрасывать останки. Даже лучше смотаться куда-то подальше в другой район. Там тебя потерять где-то в лесу. Такой вечер испортила! Как хотелось выпить по случаю выходных. Еще раз покрутиться перед зеркалом в брендах от лучших мировых кутюр!

Затрезвонил дверной звонок. Шофер затаил дыхание. Звонки не прекращались.

– Откройте, Девяткин! Мы знаем, что вы дома! – повелительно потребовали из-за двери.

Таксист бросился к окну, распахнул его и остолбенел. Совсем забыл, что окна первого этажа забраны в чугунные решетки. Дверь тем временем открыли отмычками. В комнату просочились трое мужиков в штатском. Водитель подхватил отброшенный, было, бабкин нож. Получил удар ногой в грудь от рослого красавца. Больно стукнулся об пол, выронил оружие. Не успел ахнуть, как оказался в наручниках.

– Ох, ты! Сокровищ, как в ювелирном бутике. На пол этого городка хватило бы! – глянул на стол старший из мужиков. – Откуда столько у простого таксиста?

– От моей мамы в наследство досталось! – выдохнул Девяткин.

– А это, что за тело? – покосился на Савельевну молодой пацанёнок.

– Воровка! Обокрасть меня хотела! – ответил шофер.

– И вы ее за это убили? – не то спросил, не то заявил утвердительно пацанёнок. – Перстенек у нее на руке, как у герцогини Йоркской и у моей мамы… Хотя нет! Жива бабулька, дышит. Судя по гематоме на лбу, хорошо вы ей, Девяткин, припечатали!

– Хотел ее задержать. Сопротивлялась! С ножом на меня напала…

– Брешет! – пришла в себя Савельевна. – Изнасиловать меня хотел. Я – хозяйка квартиры! Зашла напомнить о долге по квартплате!

– Ну а потом с этим ножом вы напали на полицейских, Девяткин? Уже статья!

– Подозреваю, что бабка убила квартирантов, живших здесь до меня. Проверьте в овраге, проверьте в ее хате! – застонал таксист.

– Назвался груздем – полезай в кузов! – достал смартфон старший из мужиков. – Алло. Алексей, бери следачку, плюс группу захвата, плюс экспертов с криминалистами. Похоже, мы еще с рядом нераскрытых преступлений имеем дело.

Прибыли полицейские. Начали обыск. Следовательница выгребла из карманов старухиного пальто серьгу – пару оброненной Девяткиным на месте преступления. Кулон, «как у герцогини Йоркской», несколько еще дорогих перстней. Нашли много рублей, долларов, евро. Криминалисты сняли отпечатки пальцев с украшений и банкнот. Перекинули их по Интернету коллегам. Быстро получили ответ, что часть отпечатков принадлежит покойной Коршуновой.

– Бабку проверьте! – вопил Девяткин. – Мне погибать, но и тебе, падла, конец!

Посетили жилище Савельевны. Нашли квитанции из ломбарда на скупку лома драгоценных металлов. Обнаружили топор, пилу-ножовку, пару «свинорезов» со следами крови. Поскольку было поздно, вернулись в Большой город. Оформили задержанных. Розанов приказал привести таксиста. Снова последовал вопрос, перешедший по наследству Алексею:

– Рассказывай, мил-человек, как дошел до жизни такой, что людей убивать начал?

– Разве это люди? Кто такая Вика Кайт, что вы за нее вписались?! Проститутка, шкура барабанная! Сколько она из меня денег вытрясла?! А ведь на эти деньги мои родители хотели купить квартиру. Пожить по-человечески, а в не вонючей хрущобе!

– Как я понимаю, деньги ты сам отдавал Коршуновой за любовные утехи. В этом случае против нее даже не возбудили бы дело о мошенничестве. Вероятно, пожадничал. Решил: не пропадать же добру! Убил дамочку, деньги и ценности присвоил. Зачем голову ей отрезал?

– Шибко она меня обидела. За все хорошее сказала, что я – не мужик и жлоб. Отказалась со мной встречаться. Сам не ведаю, что творил…

– Были вы в состоянии аффекта или действовали в здравом уме и твердой памяти, установит психиатрическая экспертиза. Если потребуется и будет соответствующее решение суда, – вклинилась присутствовавшая на допросе следовательница и кивнула Розанову. – Товарищ подполковник, оформляйте материалы! Я его забираю, а завтра в суд для определения меры пресечения.