Kitabı oxu: «Паранормальный дзен. Том 1», səhifə 2

Не плюй в колодец

Двенадцатилетний Пантелей несся по гладкой зеленой равнине, раскинувшейся между его одноэтажным деревянным домом в деревне Митрохино и единственным на всю округу колодцем. Отец велел набрать воды.

Ведро в руке раскачивалось и дребезжало, он весело и ловко перекидывал его из одной руки в другую. Справа щипали траву коровы, слева паслись козы, а позади остались гуси, пытавшиеся укусить паренька за то, что он их дразнил и гонял пиная. Одному гусю Пантелей даже заехал галошей прямо в морду – бедная птица застонала и бросилась утекать, активно размахивая крыльями и возмущенно горлопаня.

Добежав до колодца, он поставил ведро на землю и перегнулся через парапет: мрачная глубина уходила в бесконечность. Пантелей несколько раз крикнул вниз: «Э-э-х-х!», дождался, пока эхо полностью растворится и выпрямился. Он взялся за рукоять ворота и стал его вращать, опуская в колодец ведро на веревке. Зачерпнув воды, он, на этот раз двумя руками, потому что наполненное до краев ведро было для него тяжелым, принялся крутить рукоятку в обратную сторону. Пантелей не без усилий вытащил наполненное ведро и поставил его на парапет, после чего перелил воду в свое, расплескав немного жидкости на землю. Он заблокировал рукоять, напоследок еще раз перегнулся через колодец и смачно плюнул вниз. Громко смеясь, он схватился за ручку ведра и потопал к дому скособочившись.

Не успел паренек пройти несколько шагов, как за его спиной раздался громкий неприятный голос:

– Зачем ты в меня плюнул?!

Опешивший Пантелей остановился и поставил ведро на землю.

– Я спрашиваю, зачем ты в меня плюнул, паскудник?!

Вибрации неведомого голоса волной пробежали по спине паренька. Он развернулся и медленно зашагал обратно. Из чрева колодца доносились странные звуки и раскатистый издевательский смех. Пантелей приблизился к парапету, оперся на него обеими ладонями и наклонил туловище. Внизу, в черноте дна копошилось нечто.

Паренек оцепенел.

– Ты – маленький несносный гаденыш! – вылетело из дна. – Ты больше не сможешь нормально испить воды!

Пантелей плюнул в колодец во второй раз, побежал к ведру с водой, взял его и заторопился к дому.

Позади него, по мере удаления, затухали отголоски едкого смеха.

Добравшись до дома, Пантелей водрузил на стол в сенях ведро с колодезной водой, небрежно скинул галоши, разбросав их по углам, и чванно ввалился в комнату. Отец ушел чинить что-то в сарае, а мать возилась в огороде. Паренек развалился на диване возле печки, закинул пятку на поднятое колено, подложил руки под затылок и предался пустым мечтам, разглядывая облупленный дощатый потолок. Фантазируя, Пантелей задремал.

Стояла ясная погода. Солнце светило ярко, небо было чище обычного. Живность паслась на своих привычных местах, щипая траву. Пантелей шел к колодцу, чтобы отпить воды после долгой прогулки с друзьями по деревне и шастаний по чужим огородам с целью подворовать какие-нибудь фрукты или овощи. Он подошел к колодцу и, перед тем как опустить в него металлическую кружку на длинной веревке, специально привязанную для этой цели к опорным столбцам козырька, свис через край.

– Э-э-х-х! – по привычке крикнул дну Пантелей.

– Х-х-э-э! – вернулось обратно другим, явно не его голосом.

Пантелей замер, словно загипнотизированный.

Вдруг со дна на него двинулось нечто. Руками, похожими на мокрые искривленные ветки дерева, по внутренней стене колодца спиралью карабкалась какая-то тварь. У существа почти не было туловища: лишь едва различимый обрубок, походящий на отгрызенный снизу ком липкой глины… А голова при этом походила на большой округлый камень неправильной формы. Тварь ускорилась и, почти добравшись до верха, чуть не ухватила своей клешней рванувшегося в сторону дома Пантелея, который орал на бегу как сбрендивший…

Он в ужасе открыл глаза и увидел знакомый потолок.

– Дурацкий сон, – буркнул паренек, встал с дивана и прошел в сени выпить свежей водички, которую сам же набрал в колодце часом ранее.

Громко звеня, он снял крышку с ведра, схватился за алюминиевую кружку рядом и, едва погрузив ее в воду, увидел на дне то самое существо из колодца! Пантелей выронил кружку, попятился и споткнулся о свои же галоши, ударившись затылком о шкафчик с обувью. С верхней полки ему на голову упал томик сказок Пушкина, непонятно как там оказавшийся.

В предбанник зашли отец с матерью.

– Ты чего? – удивленно спросил Кузьма Фёдорович.

– Пантелейка, что это с тобой? – вопросила Авдотья Макаровна.

Одуревший паренек встал на трясущихся ногах. Почесывая макушку, он хныкнул, дрожащим пальцем показал на ведро и запинаясь промямлил:

– В ведре сидит какая-то тварь.

– Тварь? – Авдотья Макаровна переглянулась с супругом.

– Ужик какой-нибудь, наверное? – пожал плечами Кузьма Фёдорович и осторожно заглянул в ведро: вода в нем была настолько чистой и прозрачной, что стены и дно просматривались очень ясно. – На вот, сам посмотри.

Пантелей боязливо приблизился и с опаской заглянул в ведро через плечо: все было в порядке.

– Дуй лучше в огород, яблок нарви, – сказал отец.

Пантелей натянул галоши и побежал за фруктами.

Подойдя к огороду, он кинул взгляд на бочку с водой, стоящую под солнцем специально для нагрева воды, которой мать вечерами поливает грядки. Из бочки торчала ветка, напоминающая культю – она ему жутко не понравилась и паренек отвернул кислое лицо, но тут же краем глаза уловил, как эта ветка зашевелилась. Он отпрянул и встал как вкопанный, испуганно зыркая на бочку.

Ветка не двигалась.

Пантелей медленно направился к бочке. Подойдя вплотную, он склонился над ней и посмотрел в мутную воду щурясь. Вода внезапно забурлила, и ветка, будто чья-то живая рука, вцепилась в его запястье, поцарапав кожу. Паренек заорал на всю округу как резанный.

Когда мать с отцом прибежали на крик, Пантелей стоял у бочки с безумным видом.

– Да что случилось-то опять? – недовольно пробурчал Кузьма Фёдорович.

Сын молча кивнул на бочку.

Мать обняла его за плечи и повела домой, причитая насчет царапин.

– Я сама потом яблоки принесу, – сказала она, гладя сына по голове.

Отец осмотрел бочку со всех сторон, заглянул сверху, пошерудил палкой в воде, но ничего странного не обнаружил.

День прошел относительно спокойно, за тем лишь исключением, что Пантелей не прикасался к воде, хотя ему очень хотелось пить, так, что губы сильно пересохли, а в животе заболело от сухомятки.

Проснувшись утром, он немного поразмыслил и отправился к колодцу. По пути он не трогал гусей, даже когда те хотели его ущипнуть, не пинал коз в брюшину и не бил кулаком промеж рогов буренок.

Подойдя к колодцу, Пантелей перегнулся через парапет, выискивающим взглядом осмотрел дно и жалобно вымолвил, сложив у рта ладони рупором:

– Прости меня, пожалуйста! Я больше никогда не буду так делать! Обещаю! Слышишь, не-е-е-бу-у-ду-у!

– Буду… буду… буду… – вернулось эхо.

Дно оживилось, зажурчало, из чрева колодца вырвался уже знакомый Пантелею голос:

– Вода – это жизнь! Иди с миром и поступай по совести! Пей спокойно – больше ты меня не увидишь и не услышишь! – Голос затих и немного погодя добавил: – Если только опять в кого-нибудь не плюнешь!.. Ах-ха-ха-ха-ха!..

Невеста и мотоциклисты

В деревню Пыталово я бы в жизни не поперся, но умер мой сослуживец, с которым мы не одну вражескую атаку в окопах отбивали, пока нас их артиллерия в мясо утюжила. Пётр получил на войне тяжелые ранения: как впоследствии оказалось – «несовместимые с продолжительной жизнью». Всего исполосовало, изрешетило, даже лицо посекло, оставив от некогда симпатичного облика молодого парня, за которым бегали местные девки, хрен знает что. Никаким девкам он после этого стал не нужен. Только отцу с матерью.

Врачи дали максимум неделю, но Пётр каким-то чудесным образом выкарабкался и вернулся домой к родителям. Протянул целых полгода, но все-таки чертовы увечья добили его окончательно. Ездил по больницам, пил все необходимые лекарства, дышал свежим воздухом, благо с этим в деревне проблем нет: открыл окно – и ходить никуда не надо. А под конец доктора уже и сами к нему наведывались… В общем, одним не прекрасным для родителей утром их сын не проснулся.

Мне позвонил его отец. Мы не были знакомы лично, но Пётр ему про меня рассказывал и дал мой номер на всякий случай. Так и сказал родителям: «Пусть Батон на мои похороны обязательно приедет». Через пару дней я собрался и погнал на машине в Пыталово. Пока хлопоты с моргом, хождения по инстанциям и решение других формальностей, плюс сутки в пути, как раз к похоронам и успею, подумал я. Из нашего взвода бравых солдат в живых остались только мы двое, так что я – единственный из всей братии, кто мог и был обязан проводить боевого товарища в последний путь.

Вскоре показался нужный поворот. Съехав с гладкой федеральной трассы с хорошим покрытием, машина продолжила катить по раздолбанной дороге. Навигатор вел меня извилистыми путями по серой, унылой местности. В какой-то момент стало казаться, что я буду ехать вечно. За полчаса езды ни одной машины, ни живой души в поле зрения не попало.

Судя по карте, Пыталово было где-то недалеко, в трех километрах от моего местонахождения, но я плутал и плутал, а женский голос навигатора время от времени твердил, что она в очередной раз перестраивает маршрут. Терпение иссякало. Мне казалось, я брал нужные повороты… Да здесь и не мегаполис, чтобы заблудиться – все же просто.

– Бред какой-то. – Меня это блуждание с каждой минутой начинало раздражать все сильнее. Еще и сеть пропала, а потом и навигатор вдруг завис.

Наконец я увидел человека. Это был какой-то старик, шедший вдоль дороги навстречу движению с хворостиной в руке, а впереди него телепалась понурая корова. Я остановил машину напротив незнакомца, опустил до конца окно и поприветствовал его:

– Здравствуй, дядька!

Он тоже остановился, повернулся и недовольной хрипотцой ответил:

– Здорово.

– Не подскажешь, как до Пыталово быстрее доехать? На похороны товарища опаздываю, час всего остался.

Старик загадочно помолчал, а затем сказал:

– Если хочешь целым доехать, то быстрее не получится. На ближайшем повороте сверни направо, потом ехай до второго поворота налево, потом еще раз направо на первом и опять налево тоже на первом. Дальше увидишь знак – разберешься. Прямо не ехай – туда никто не суется.

– Кто, куда не суется?.. Какой первый… где второй?.. – запутался я.

– Делай, как говорю! – рявкнул старик, кашлянул, харкнул в кусты, махнул рукой и пошел дальше.

Корова последовала за ним, звонко ударив хвостом по моей двери.

– Чудеса, – подивился я, трогаясь с места. – Насоветовал такие зигзаги, что голову сломаешь.

Доехав до развилки с первым поворотом, о котором сказал мутный дядька, я выжал тормоз и задумался.

– Направо пойдешь – машину потеряешь, налево – себя любимого, а прямо – и то и другое, – перефразировал я вслух слова известной сказки, вспоминая, что до отключения навигатор вел меня прямо, именно тем маршрутом, по которому не советовал ехать грубый старикан. – Эх, была не была! Где морпехи – там победа!

Я повел машину вперед и оказался на очень узкой дороге с разбитым всюду асфальтом, окруженным по бокам густым хвойным лесом, чей яркий запах проникал через окна и наполнял салон приятной свежестью.

Через несколько сотен метров потрескавшийся асфальт начал застилать туман. Краски вокруг помрачнели, накатила прохлада. Краем глаза я уловил за обочиной деревянный крест, воткнутый в землю на полянке перед лесом. Подъехав ближе, я смог разглядеть на нем таблички с фотографиями и ведерко с искусственными цветами у гниющего подножия.

Я перевел взгляд обратно на дорогу, и передо мной, чуть поодаль, материализовались три фигуры! Это были двое мужчин в мотоциклетных шлемах, а между ними стояла женщина в белом свадебном платье. Троицу окутывал разрастающийся все сильнее туман. Обалдевший, я дал по тормозам и ударился лбом об руль – клаксон неприятно протрубил на всю округу. Придя в себя, я поднял голову. Когда картинка перед глазами прояснилась, на дороге уже никто не стоял. Я посмотрел на себя в зеркало заднего вида: на лбу вскочила шишка с кровоподтеком.

– Твою ж кавалерию с пехотой! – Я раздраженно потер лоб рукой. – Надо же такой глюк словить!

Посмотрел время на смартфоне.

– Черт, полчаса всего осталось! – бросил я и спешно тронулся.

Не успела машина проехать и ста метров, как сзади раздался рев мотоциклетных моторов, и через несколько секунд заскрежетал металл, перемешиваясь с человеческими криками. Я опять дал по тормозам, но на этот раз не резко, чтобы не удариться, и повернул голову назад: никого на дороге не было, одинокий крест стоял на своем месте.

– Это ведь не серьезно? – Я оторопел.

Дорога становилась непроглядной. Включив противотуманки, я двинулся дальше, ускоряя машину насколько это возможно, чтобы не опоздать на похороны.

И снова, едва проехав несколько десятков метров, я услышал уже знакомый рев, но на этот раз перед капотом выскочили два мчащихся на большой скорости мотоцикла, устроившие между собой гонку! Одним мотоциклом управлял мужчина в строгом костюме, а сзади, обхватив его руками за живот, сидела та женщина в свадебном платье. Второй мотоциклист в камуфляже цвета хаки гнался за ними с ружьем за спиной наперевес. Оба выписывали на дороге опасные траектории. В какой-то момент первый развернулся юзом и, пыльно пробуксовав, помчался на меня, выбрасывая позади мотоцикла темно-серую гарь и оставляя на асфальте черные следы шин. Преследующий сделал тоже самое, повторив опасный маневр, и погнался следом. Я резко вывернул руль вправо и улетел в кювет…

Позади скрежетало железо и звучали страшные вопли людей…

Я пришел в себя не сразу. Машину, слава Богу, не перевернуло, она лишь зависла боком на небольшом склоне перед лесом. Я завелся, и мне кое-как удалось выехать на дорогу. Туман исчез, видимость прояснилась. Я остановился и вышел. Оглядевшись вокруг, никого и ничего странного не увидел. Место, откуда доносились звуки аварии, было безлюдным. Крест торчал на полянке из земли. Очумелый от произошедшего, я сел обратно в машину и покатил, время от времени озираясь по сторонам.

Вскоре я съехал с этой злосчастной дороги, и моим глазам открылся деревенский простор. На обочине стоял покосившийся знак с надписью:

ПЫТАЛОВО

Справа, метрах в трехстах, как на ладони раскинулось местное кладбище, на котором наблюдалась оживленность. Я повел машину туда.

Подъехав к воротам, я вышел наружу и зашагал к собравшейся возле гроба толпе. Подойдя к родителям Петра, я принес им соболезнования, притронулся к руке боевого товарища, склонив голову, и встал постоять с другими. Родители сердечно поблагодарили меня за приезд и внимание к их сыну. Пётр лежал в гробу с легкой улыбкой на фоне исполосовавших лицо шрамов. Когда все направились к его дому на поминки, я отстал от толпы с одной симпатичной девчонкой и спросил ее про ту дорогу. Она хитро на меня посмотрела и рассказала одну местную историю:

– У нас в деревне когда-то жили два друга. Мотоциклами увлекались до фанатизма, почти все свободное время с драндулетами своими возились. Не разлей вода были. Это мне мама сама рассказывала. Но существовала проблема между ними: оба любили одну местную девушку, а та все никак не могла определиться. В итоге она стала встречаться с одним из друзей и даже пообещала выйти за него замуж. Вскоре ее жениха забрали в армию, а друг по какой-то причине на службу не пошел. Это было давно, тогда еще по два года в солдатах ходили. В общем, не дождалась девка своего парня. Да не просто не дождалась, а решила-таки выйти замуж за его товарища. Тот ее прямо в свадебном платье в ЗАГС на своем мотоцикле повез. А в этот момент, вдруг откуда не возьмись, в деревню явился ее первый избранник. То ли дембельнулся, то ли в увольнение приехал… Без предупреждения… Странно, вроде переписывались они… Короче, односельчане ему все рассказали. Он с психу схватил отцовское ружье и помчался на своем мотоцикле искать молодоженов… Нашли их потом всех троих на той несчастной дороге мертвыми. Милиционеры сказали, что между парнями произошла смертельная гонка с преследованием… В деревья хором поврезались… Насмерть…

– Это где крест у леса на полянке стоит?..

– Угу. – Она кокетливо сверкнула мне черными очами.

– За Родину жизнь отдать или поступок горячий совершить – я еще понимаю. А за подобное… Да на кой хрен такая баба вообще сдалась?.. Шла бы себе, куда хочет, и Бог с ней, – неожиданно высказал я свои соображения насчет услышанной истории.

Девчонка на меня покосилась, задрала нос кверху и поторопилась за толпой. Виляя бедрами, она кинула в мою сторону недобрый взгляд через плечо.

Дежурство в морге

Близилась полночь. Я принял смену в 20:00, сменив на посту новенького охранника. Все камеры работали в штатном режиме. Изображения с разных участков здания внутри и снаружи выводились на два больших монитора передо мной и делились на несколько интерактивных окошек. В правом верхнем углу экрана значились точное время и актуальная дата. Еще две камеры снимали помещение морга, то, в которое привозили свежие тела, оставляя их лежать на столах-каталках вдоль стен.

Я достал пакет с бутербродами, термос с кофе и планшет со скачанными фильмами ужасов. Решил пересмотреть по две первые части «Восставший из ада»³ и «Кошмар на улице Вязов»⁴ – самые удачные, старая добрая классика восьмидесятых, магия того времени… Воткнул наушники в уши и запустил первым «Фредди». Под гундосую озвучку времен пиратских переводов, налил себе кофе и куснул бутерброд с ветчиной.

Фильм Уэса Крэйвена

Музыка пробирает до костей. Атмосфера просто улетная.

Первый бутерброд я приговорил меньше чем за минуту и стал медленно потягивать кофе со вторым, уже с сыром, наблюдая, как Тина бежит по узким коридорам зловещей котельной. Вдруг боковым зрением я засек какое-то движение в помещение морга. Повернув голову и наклонившись, я внимательно посмотрел в монитор: все было в порядке. Откинувшись на спинку стула, я продолжил смотреть кино.

Они шли по тротуару ранним утром в школу с учебниками в руках и делились друг с другом своими ночными кошмарами… На лужайке справа через скакалку прыгали дети, напевая жуткую песню-считалку:

«Раз-два – он заберет тебя, три-четыре – глаза раскрой пошире, шесть-пять – за дверью он опять, семь-восемь – не спать тебя мы просим, девять-десять – на чудо не надейся…» ⁵

В спину ударил внезапно наскочивший холод. Было такое чувство, будто за мной кто-то стоит. Я обернулся, но никого не увидел. В комнате появился запах мертвечины. Мои нервы напряглись. Я поставил фильм на паузу, снял наушники, подошел к двери и тихонько ее приоткрыл. Высунув голову наружу, я посмотрел по сторонам извилистого коридора, в дальнем конце которого находилась дверь в мою комнату, и не заметил ничего странного, но ощутил чье-то присутствие за поворотом – где начинается лестница.

– Воображение разыгралось. Как будто первый раз тут дежурю, – сказал я сам себе, закрыл дверь, уселся обратно на стул и воткнул наушники.

В этой части здания я дежурил один – руководство решило таким образом сэкономить на охране. Подумали, кому нужны мертвые люди?.. Не будут же нормальные люди в морг соваться да еще трупы воровать. Так что вызвать для проверки было некого, за исключением нескольких дежуривших ночью врачей, которых беспокоить по пустякам причины не было.

Запустил фильм с места, где Нэнси с Гленом пришли в гости к Тине и услышали странные звуки во дворе…

Через минуту я вновь уловил краем глаза шевеление на одной из картинок монитора.

– Да что ж это такое?

Я снова поставил кино на паузу, наклонился к мониторам и внимательно присмотрелся к каждому изображению по отдельности – ничего подозрительного. И только я отклонился назад, чтобы расслабиться и продолжить смотреть кино, как кто-то сзади положил руку на мое плечо! Я подскочил и развернулся. Наушники потянули за собой планшет – и тот грохнулся на пол, отсоединившись от гнезда, а провод повис на теле, словно галстук, держась на ушах. В комнате находился только я. Подняв планшет, я снял наушники и, когда ставил все это хозяйство на стол, в третий раз заметил странное движение на одной из картинок, и теперь четко увидел, что шевельнулась рука одного из трупов, лежавшего в морге на столе-каталке под простыней.

– Бред, – отмахнулся я, подумав, что это какие-то судороги… но труп в этот момент пошевелил ногой, а затем она высунулась из-под простыни и дернулась еще пару раз; его грудь так сильно выгнулась дугой, что тело чуть не встало на мостик.

– Твою ж!..

Я позвонил дежурному врачу и рассказал об увиденном. Он надо мной посмеялся и посоветовал спокойно работать дальше. Сказал, что такое часто бывает из-за скопившихся в трупе газов. Но меня не покидало странное ощущение: казалось, кроме меня в комнате находился кто-то другой.

Я взял с собой фонарь и вышел за дверь. Закрыл каморку на ключ и помчался по тусклому коридору к лестнице. Спустившись на нижний этаж и дойдя до входа в морг, я тихонько приоткрыл дверь и включил фонарик. Стоя на пороге, я провел лучом света по столам с мертвыми телами.

Кажется, это был крайний, у дальней стены…

Я посветил на тот труп, и действительно, его правая нога свисала с края каталки почти до пола.

Осторожными тихими шагами я подошел к телу. Было чувство, что за моей спиной все время стоит некто и подгоняет, поэтому я постоянно оборачивался, но никого за собой не видел.

Я окатил светом фонаря тело под простыней. Внезапно чья-то рука сзади толкнула меня в спину. Я навалился прямо на труп и, сползая на пол, зацепился руками за простыню – та слетела, и тело мертвеца обнажилось! Я мигом поднялся на ноги, подобрал с пола простыню и только хотел накрыть ее труп, как он схватил меня за руку, открыл глаза, приподнял голову и попытался что-то вымолвить. Я начала вырываться и закричал, но человек на столе держал меня так крепко, что я не мог отцепиться.

На шум прибежал дежурный врач.

Как потом оказалось, тот мужчина впал в некое подобие летаргического сна. Врач мне что-то объяснял, но от пережитого я даже названия этой штуки не запомнил. А самое страшное, что на следующее утро предстояло вскрытие этого человека.

Кто приходил ко мне в дежурную комнату и толкнул меня на труп, так и осталось загадкой. Когда я рассказал свою историю одной знакомой, она предположила, что это и был тот самый человек со стола-каталки в морге: он балансировал на грани жизни и смерти и очутился «между мирами», откуда и пришел заставить меня проверить собственное тело, чтобы спастись от утреннего вскрытия…