Həcm 360 səhifələri
1887 il
Юношеские годы Пушкина
Kitab haqqında
«В солнечный полдень весною 1814 года по крайней аллее царскосельского дворцового парка, прилегающей к городу, брели рука об руку два лицеиста. Старший из них казался на вид уже степенным юношей, хотя в действительности ему не было еще и шестнадцати лет. Но синие очки, защищавшие его близорукие и слабые глаза от яркого весеннего света, и мечтательно-серьезное выражение довольно полного, бледного лица старообразили его. С молчаливым сочувствием поглядывал он только по временам на своего разговорчивого собеседника, подростка лет пятнадцати, со смуглыми, неправильными, но чрезвычайно выразительными чертами лица…»
Janr və etiketlər
Романизированное жизнеописание молодости великого поэта. Мы уже столько читали о нем,а читая книгу удивляешься, сколько нового открыл нам автор, как интересно рассказал уже известное. Она включает и «Отроческие годы Пушкина», и его «Юношеские годы», и воспоминания о нем его друзей — Ивана Пущина и Антона Дельвига, а также Н.В. Гоголя.
Пишите, но не печатайте! Что прибыли отдавать себя на суд площадных критиканов? Не количество, дружок мой, а качество стихов венчает поэта.
Чтобы верно судить о предмете, надо сравнивать его всегда с другими однородными.
Остроте меткой и даже резкой отчего не посмеяться? Но если острота бьёт только на дурной вкус толпы, если она и плоска и дерзка, тогда как-то совестно за самого автора и не до смеха.
– Да, читать нашему брату, писателю, надо много, – раздумчиво заговорил Жуковский. – Но читать надо с толком. Один немецкий учёный, Миллер, очень верно заметил: "Lesen ist nichts; lesen und denken – etwas; lesen, denken und fühlen – die Vollkommenheit" (Чтение – ничто; чтение осмысленное – кое-что; чтение же осмысленное и перечувствованное – совершенство). Я, друг мой, говорю это тебе не в укор, – поспешил добавить Жуковский, видя, что щёки начинающего поэта покрылись краской. – Я сам только с летами научился читать как следует.
– Недавно, знаете, на уроке алгебры у профессора Карцова вышел презабавный анекдот. Пушкин, как обыкновенно, уселся на задней скамейке, чтобы удобнее, знаете, было писать стихи. Вдруг Яков Иваныч вызывает его к доске. Он очнулся, как со сна, идёт к доске, берёт мелок в руки да и стоит с разинутым ртом.
– Чего вы ждёте? Пишите же! – говорит ему Яков Иваныч.
Стал он писать формулы, пишет себе да пишет, исписал всю доску. Профессор смотрит и молчит, только тихо, про себя, посмеивается.
– Что же у вас вышло? – спрашивает он наконец. – Чему равняется икс?
Пушкин сам тоже смеётся.
– Нулю! – говорит он.
– Хорошо! – говорит Яков Иваныч. – У вас, Пушкин, в моём классе всё кончается нулём. Садитесь на своё место и пишите стихи.
Rəylər, 1 rəy1