Kitabı oxu: «Луна и Солнце», səhifə 3

7.

Вас когда-нибудь бросали друзья…? Те, на кого вы могли опереться… А теперь… Вы вините в этом себя? За что? Может, вы были недостаточно хорошим другом? Или чем-то обидели? Или заставили быть с вами, когда у них был кто-то более нужный?

Не важно, что из этого вы сделали… Далеко не важно… В конечном же итоге, друга у вас все равно нет?

Опубликовать.

Санни игнорирует меня вот уже неделю. Селест я рассказала, она доказывала, что в этом нет моей вины, но я то знаю, что есть! Кто знает, что могло случится с его сестрой, а он все это время был со мной… Я сама виновата в том, что потеряла его…

В универе все как всегда… На работе наконец выдали зарплату и она была значительно побольше, чем раньше. Вот бы мне стипендию… Тогда и работать было бы поменьше, и еда была бы по-нормальнее… А так… Приходится питаться дешевой едой, зачастую по акциям… Это совсем не то, как я представляла себе взрослую жизнь… Уезжая на учебу в другой город я надеялась, что все будет получаться, я быстро найду друзей, с которыми я могла бы делить квартиру и жизнь будет цвести красками.

Но не тут-то было… Друзьями я так и не обзавелась, так что квартиру снимаю одна, а это дорого. Работа ужасна, даже не поверите, какая антисанитария творится на кухнях ваших любимых кафе! Мне самой-то там есть страшно, не то, что подавать другим… Но ведь нужно сохранять милую улыбочку и безмятежный вид, что все просто прекрасно!

И вот, очередная пара прикладной графики. Я сижу, скучаю, а время урока уже подходит к концу. Закрыв глаза, даже не заметила, что все уже выходили из кабинета.

– Что-то не так, мисс? – вдруг прервал мою тихую идиллию мелодичный бас.

– А? – я подняла голову. – Ой, да простите! Я уже ухожу! – вскочив с места, мне уж хотелось побежать из аудитории, но учитель меня остановил.

– Луна, верно? – я кивнула. – Луна, я спешу тебя обрадовать, ты показала один из лучших результатов на практическом тесте!

– Чего…? Не-не-не! Вы меня спутали с кем-то! – стала отнекиваться я, ведь не могла получить высокий балл за предмет, на котором и не слушаю почти.

– Да, Луна, твоей работе позавидует даже Оля! Если ты так же успешна и в других предметах кафедры, я бы уточнил насчет твоей стипендии! Ты очень талантлива, насколько я вижу. – он указал на маленькую зарисовку на полях тетради. Я сделала ее еще в начале пары. Она изображала самого учителя, яро объясняющего материал. Точность была до морщинки на лбу, которую увидеть с последней парты – чудо.

– Да нет… Я талантлива только в самом рисовании… Ну, и еще в анатомии преуспеваю чуток… А так…

– Луна, несмотря ни на что помни, что ты учишься в художественном заведении и талант к рисованию тут должен оставаться превыше всего! У тебя он есть, так не трать его на зарисовки на полях! Рисуй картины! Шедевры не появляются с пустого места! Сюжеты картин идут только из сердца. – он ткнул себе в грудь и улыбнулся. – Творцом надо родиться, но без стремления даже самый талантливый художник так и останется нулем без палочки!

Его слова поразили меня до глубины души. Ну и правда что, какое мне там дело до математики, физики и уж тем более до Санни! Я пришла в это заведение, чтобы совершенствовать свой талант в рисовании! И что мне волноваться до вещей, которые лишь тормозят меня. Это моя мечта и к ней нужно идти. Идти, сквозь пот и боль. Идти сквозь все преграды. Идти сквозь часы неудачной работы, но при том часы самосовершенствования. Плевать на всех людей, что мешают моему развитию. Рядом мне нужны лишь те, кто дорог мне и кому дорога я.

– Спасибо вам! – я улыбнулась учителю и, собрав вещи в рюкзачок, вышла из аудитории. Теперь в моем сердце появилась цель. И теперь я направляюсь домой с новым желанием. Лишь с желанием творить.

8.

Жизнь – колесо бесконечных событий, которое мы, к сожалению, остановить не в силах. Жизнь все идет, даже бежит, а нам лишь приходится подхватывать ее скорость. А вы замечали, что с каждым днем жизнь все быстрее? Ведь в детстве, когда вы беззаботно бегали по лужам, ловили бабочек и гонялись за птичками, время шло так медленно… Каждый день был как год сейчас. А теперь? Ты и не замечаешь, как день пробегает, а за ним второй и третий. Так и пробегает вся жизнь.

Опубликовать.

С того разговора прошло несколько дней. Я стала больше времени уделять предметам, которым у меня есть талант. Стала больше рисовать дома и уже почти забыла про Санни.

К тому самому учителю я иногда прихожу после уроков и углубленнее изучаю прикладную графику. Мне очень понравился этот предмет.

Математику я по-прежнему не люблю. Да и не понимаю вовсе. Но на это можно закрыть глаза, ведь я талантлива в искусстве, а не в мозгах.

Вот так, маленькими шагами я пришла к стипендии. Учителя закрыли глаза на мои успехи в математике, ведь в творческих предметах я была профи. Теперь мне всегда хватает на еду и иногда даже остается на заначку. Прошло несколько месяцев, я все веду свой блог, все рисую. Часто переписываюсь с Селест, иногда с Майком. Жизнь вошла в русло спокойной речки. Только вот речка оказалась слишком короткой.

– Ох, Луна́, ты как всегда le meilleur de tous!¹ – как всегда хвалила меня учительница искусства со своей французской манерой речи. Я не всегда ее понимала, но чаще слова были простые для понимания или легко запоминались, чтоб забить в переводчик.

– Спасибо, мадам Тиле²! – я улыбнулась, накладывая еще пару мазков на холст. Сегодня мы рисовали натюрморт, который стоял у нас на столике. Это была целая миска винограда и рядом стоял стакан с виноградным соком. Уж натюрморты я люблю. Больше них я люблю лишь пейзажи… Они такие живописные… И, в отличие от портретов, там делаются не маленькие аккуратные мазки, а чаще длинные линии, к которым лишь иногда добавляются краткие. Особенно мне нравятся ночные пейзажи. Рисовать ночь – мое любимое. Особенно мне нравится рисовать на ночном небе луну… И это не странно, учитывая, как меня зовут и каков мой знак!

– Ну что ж, мои маленький детишки! Сегодня вы хорошо поработаль! Ну а сейчас я дам вам проектики на дом! Вы должны будете нарисовать peinture³, которая будет отражать вас! Рисовать свои метки можно, если они описывать вас. Только проект парный, но картина лишь одна. Так-с… Сейчас я вас распределить… О, Луна́! Ты заслуживать лучший paire⁴! Ох, Soleil⁵, ты будешь с Луна! Интересно посмотреть, что выйти с ваш метки! Давайте, вы оба отличный художник, я уверена, что будет хорошо! – учительница наконец закончила болтать и мы с Санни переглянулись. Наши взгляды были около ненавидящие и мы оба поморщились от мысли, что нам нужно работать вдвоем. Уж в чем мы и были похожи, так это в обоюдной ненависти. Причем, мы оба не знали, за что ненавидим друг друга. Возможно, просто за существование.

9.

Гнев – обычная эмоция для человека. Такая же обычная, как и ненависть. Вы когда-нибудь ненавидели кого-нибудь так сильно, что вам отвратно общаться даже с людьми, которые общаются с ним? А за что вы их ненавидите? Ха, готова поспорить, что минимум половина из вас даже не знает, за что! А вы попробуйте понять их получше… Может… Они не так уж и плохи?

Опубликовать.

На этот раз мы договорились встретиться у Санни дома, чтоб он мог приглядывать за сестрой. Я не была против, ведь его дом находился не очень далеко. Задумку картины мы еще не обсуждали. Да и вообще общались мы теперь кратко и очень отдаленно. А ведь это из-за этого дурацкого случая с обмороком! В котором, между прочим, виноват он сам! Упала б я в обморок, если б он не начал рисовать чертову луну?! Хотя… я и сама рисовала солнце… Но откуда мне было знать, что мы с ним вместе учимся?! Но он тоже не знал… И вообще, это он начал лезть со своим знакомством?! Но я же его и игнорировала… Между прочим, это он написал мне в блоге! Но я же этот блог и создала для этого… Ну вот и что мне с этим делать?! Что бы не происходило, я нахожу ему оправдание!!! За что мне это…

Мои мысли прервало оповещение. Это Санни написал, что я могу уже приходить. Но он слегка опоздал. Я уже стояла у него в парадной…

– Какой номер квартиры?

– А ты чего, прибежала уже?

– Да…

– А чего так шустро-то?))

– Так какой номер?

– 26. Четвертый этаж.

Домофон негромко запищал и металлическая дверь отворилась. Я по лестнице пронеслась на четвертый этаж. Не успела я постучать в дверь, как мне открыл Санни. Он был не в привычной для меня форме, а в обычной домашней одежде, которая состояла из черных штанов и серой толстовки, которая на его худощавом теле висела мешком. Выглядело это мило. Я и сама не стала приходить в учебной одежде, а нацепила черные джинсы и футболку, которая тоже когда-то была черная. Сейчас же ее украшало огромное количество брызгов и просто мазков краски. В этой футболке я всегда рисовала. В сумке у меня были краски и фартучек. Мы договорились, что холст купит Санни.

– Проходи. – после долгого рассматривания моей персоны он наконец пустил меня к себе.

Это была уютная двухкомнатная квартирка, с просторной кухней. Комната Санни была и его основным творческим уголком. Тут было выделено отдельное пространство, увешанное когда-то белой тканью. В углу стояло недоделанное полотно, изображавшее из себя девочку, ловящую бабочек в поле. Почти сразу я догадалась, что это была его сестра.

– Как ее зовут? – неожиданно спросила я, подразумевая сестренку.

– Гвенни… – как-то тихо ответил он.

– Ее не назвали в честь метки? – удивилась я.

– Сейчас уже мало кто так делает. Люди все меньше верят в их знаки. Ну, как мы с тобой.

– А тебя почему назвали? – не останавливалась я.

– У мамы тоже было солнце. Она подумала, что это хорошее знамение. Хе… А ведь и сама она не была метковерующей… Только отец. Но маму выбрал не из-за метки. И Гвен тоже верит. Хотя, ей, в ее положении, так будет еще сложнее найти любящего человека.

– Молния? Интересный знак… – прокомментировала я, когда увидела у девочки на полотне молнию на плече. – Она очень взбалмошная?

– Наоборот… в ее положении не выходит… У нее сердечко слабое. Папа обвинял в этом маму. Думал, что это вышло из-за того, что у них разные метки. Но его не смущало, что я родился совершенно здоровым. – Санни все грустнел.

– Что с ними?

– Разбились в автокатастрофе… Они тогда ехали навестить Гвен в больнице, но водитель такси оказался подшофе и вылетел на встречку. Он тоже погиб, а те, кто были во второй машине получили серьезные травмы. Из-за этой трагедии и учился первый год заочно… – к его глазам уже подступали слезы. Я сделала шаг к нему и, перебарывая неописуемый страх, обняла его.

– Не делай вид, что тебе не все равно… – выдавил он, но не отстранился.

– А мне и не все равно… И когда твоя сестра упала в обморок, мне тоже было не все равно. Я просто не знала… Так бы сразу тебя домой отправила. – хмыкнула я и успокаивающе погладила его по спине.

– Прости… – Все, что успел выдавить он. В комнату зашла маленькая девочка лет четырнадцати и жалобно позвала:

– Сан… Это твоя девушка…? – мы оба мигом покраснели и отстранились друг от друга.

– Гвен… Нет, мы просто вместе делаем проект по искусству… Ты что-то хотела? – Санни быстро утер слезы, чтоб не заставлять сестренку волноваться.

– Мне проект надо сделать для школы. Я хотела у тебя ноутбук попросить… – виноватым голосом попросила она. – Прости, что помешала с девушкой время проводить…

– Бери! – с улыбкой сказал он. – По какой теме проект?

– Влияние СМИ на современное общество и правдоподобность современных интернет-источников. – весело проговорила девочка и перевела взгляд на меня. – Ты на него не обижайся! Он иногда может обжигать, как солнышко, но в целом только согревает! – Гвенни еще раз усмехнулась и, взяв ноутбук, убежала в другую комнату.

– Милая сестренка… – улыбнулась я. – Так что по картине?

– Ну, нужно, чтоб она выражала нас обоих… Вот ты, например, загадочная, как луна.

– А ты жизнерадостный, как солнышко! – я расхохоталась. – Ладно, давай каждый нарисует то, что характеризует второго и по центру сделаем плавный переход. Только не смотрим, что у кого!

– Давай! – он прикрепил по центру холста перекладину. Так мы долго рисовали, разговаривая о всяком… Доверие между нами постепенно вновь росло. Да, мы оба поняли, что ошиблись тогда и нам нет смысла быть врагами.

В итоге, закончили мы к полуночи. Хоть впереди и были выходные, но засиживаться не хотелось. Мы пока не открывали друг другу своих частей, а начали бой красками. Мы оба перемазали друг друга, но при этом звонко хохотали. Я записала видео и отправила Селест. Но она уже спала, так что не увидела сообщения.

И вот он, момент, когда мы увидели части друг друга. Я ожидала всего, но… Но не этого! На его части был нарисован ажурный полумесяц голубо-стального цвета. У меня же было ажурное золотое солнце, и…

– Они идеально подходят друг к другу… – Санни сказал это быстрее меня. Поэтому я лишь покивала.

– Пойдем чаю попьем? – вдруг спросил он.

– Чай? Ну разве что с ромашкой! – весело сказала я. Мы оба расхохотались и пошли пить чай.