Мир, на первый взгляд наполненный светом и покоем, куда Карина и Никто попадают через открытый последним из темницы портал, оказывается вовсе не столь мирным. И вообще, кажется, сам их побег – очередной соблазн Никто, признающегося Карине, что он и впрямь демон, «подселившийся» в тело её брата, который, впрочем, в какой-то мере ещё жив. Тем ужаснее выглядит следующая далее сцена инцестуального секса. К концу же части становится ясным, что инцест и был той самой мощной нечестивой жертвой, позволившей Нику открыть портал и спастись.
Однако тут есть и более глубокий план: Никто вновь отозвался на тёмные желания ближнего – на сей раз Карины. Да, она была одурманена наркотиком, но несомненна и её собственная внутренняя тяга к Нику – как раньше и к Орлу, и к Лису: «Трахаться с демоном так прикольно…»
В очередной раз подтверждается, что Никто по большому счёту не личность. Он… никто. Или просто зеркало, отражающее человеческие страсти и отзывающееся на них. Так что не стоит рассуждать, хорош он или плох: в Мире без неба понятия эти бессмысленны, демон же – естественная и необходимая его деталь, а не уродливая аномалия. Более того, здешние обитатели, похоже, попросту не смогут жить без сущности, вроде Никто. «Решай сама», - говорит он Карине, да и всем прочим. Но они почему-то всегда выбирают самое плохое решение. Это выглядит глумлением хозяев мира того над свободой воли – которой там попросту нет.
Символический апофеоз Никто наступает во время скитаний его с Кариной по дремучему лесу, очень напоминающему тот, куда попал в начале своего пути герой «Божественной комедии» Данте. И в лесу этом Ник… ходит по водам, подбадривая Карину почти теми же словами, какими Христос побуждал апостола Петра. Только вот вместо Галилейского моря идут они по огромному и гиблому лесному болоту…
Остальные эпизоды служат дополнением к основной части о побеге Никто и Карины. Воссоединение Лиса и Орла и развитие их садомазохистских отношений, метания Витора Корса, малоуспешные попытки Вила выполнить наказ Арела сохранить их замок. Весьма интересен эпизод с чтением Толом романа, в несколько изменённом виде описывающем события эпопеи – постмодернистский приём, неоднократно уже использовавшийся в литературе, но не теряющий эффектности. «Она хозяйка романа, и герои в нём живут своей жизнью ровно настолько, насколько она позволит», - сказано не столько об авторе «романа в романе», сколько об авторе всей эпопеи…
Сюжет продолжает развиваться несколько более резво, чем раньше. Диалоги стали заметно короче и информативнее, что можно лишь приветствовать. По структуре это по-прежнему «мыльная опера», но всё более захватывающая и динамичная. Местами радуют хорошие описания с интересными метафорами, например, «сильный и ясный ливень».
К сожалению, по-прежнему полно ошибок разного рода – стилистических и грамматических.
«Туман и Молния. Книга VIII» kitabının rəyləri, 1 rəy