Kitabı oxu: «Ловелас и два ангела. Мистический триллер»
© Виктор Иванович Песиголовец, 2023
ISBN 978-5-4490-6146-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
©Виктор Песиголовец
Ловелас и два ангела
Мистический триллер
Глава первая
Нет, ну это же надо! Обозвала меня мерзавцем и выставила за дверь! За что? За то, что одел-обул, постоянно давал деньги, ласкал и нежил? Вот же зараза какая!
Сначала Вера встретила меня, как обычно: поцеловала, помогла снять куртку, провела на кухню и принялась готовить кофе. Потом стала задавать какие-то нелепые вопросы: удовлетворен ли я семейной жизнью, счастлив ли в браке? И с каждым моим ответом ее карие глазки становились все печальнее. Наконец, спросила прямо: «Стало быть, никаких планов насчет меня у тебя нет?» Я и брякнул: «Почему нет? Буду встречаться с тобой, пока не прогонишь!». «Или пока я не надоем тебе, – прибавила Вера и вдруг перешла на крик: – Я догадывалась, что нужна тебе только как временная подстилка! Ты полгода морочил мне голову, водил за нос!»
Я попытался было объяснить, что с самого начала не скрывал своего семейного положения и что речь о моем уходе от жены никогда не шла. «Но я же в душе надеялась, что ты меня любишь! – орала Вера. – Ты ведь давал мне повод на это надеяться, разве не так?» В ответ я лишь неопределенно пожал плечами. «Больше так продолжаться не может! – заявила она. – Выбирай: я или жена?» «Ты загоняешь меня в глухой угол! – ответил я, сдерживая раздражение. – Вне всякого сомнения, у меня есть к тебе чувства. Но они есть и к супруге, а она для меня – самый близкий, самый родной человек, который посвятил мне двадцать лет своей жизни». «Вот как, значит, – выдавила Вера. И, бросив на меня исподлобья взгляд, полный укора и обиды, завизжала: – Ты – мерзавец! Уходи, я тебя больше никогда не хочу видеть! Никогда!»
Я из тех людей, которых дважды просить не нужно. Выскочив на улицу, я сел в свой автомобиль и рванул домой.
Вот такой неожиданный поворот в жизни… Я потерял Веру. Жаль. И даже очень жаль! Среди женщин, которых я встретил за последние три года, только она по-настоящему подходила мне. Именно с ней я почувствовал себя так, как когда-то с Алисой, которую оставил из-за своей глупой гордыни. Получилось вот что. Девушке понадобилось съездить в соседнюю страну – навестить родственников и по личным делам – у нее там выходила очередная книга в каком-то издательстве. Пообещав, что вернется домой через несколько дней, от силы – через неделю, Алиса пропала на два месяца. Она, конечно, звонила мне из той страны, что-то пыталась объяснять, но я ничего не хотел слушать. Возвратившись домой, девушка опять позвонила и стала просить меня приехать к ней. Но я на отрез отказался…
С Алисой мне было удивительно хорошо. Нет, не в сексуальном смысле. Здесь все обстояло как раз наоборот – моя молодая любовница была очень зажатой, робкой, стеснительной и оттого крайне пассивной. Но меня это мало заботило. Потому что в остальном Алиса устраивала меня, как никто другой. Ни одной минуты мне не было с ней скучно. Она, не замолкая, с жаром рассказывала о своих авантюрных планах, меня забавляли ее оригинальные мысли, неожиданные суждения об известных людях, явлениях и процессах, происходящих в общественной жизни, подкупали наивность и непоколебимая вера в светлое будущее. С этой девушкой, младше меня почти на два десятилетия, я чувствовал себя юным и счастливым.
Алиса… Я долго к ней присматривался. Мы работали в одном газетном издательстве, какое-то время она даже находилась в моем подчинении. Но кроме приязни и симпатии, я ничего не демонстрировал девушке, понимая, что иметь в любовницах сослуживицу – дело довольно опасное. И только когда Алису за что-то уволили, и она оказалась безработной, я безо всяких предисловий предложил ей встречаться. «Иди ко мне в любовницы!» – просто сказал я. «Что?! – изумилась девушка. – Вот так буднично вы говорите мне такие серьезные вещи… Думаю, я должна отказаться…» «А что ты теряешь, согласившись? – парировал я. – Конечно, если я тебе совсем не нравлюсь, тогда другое дело». «Ну почему же не нравитесь?» – потупила взор Алиса.
Мы встретились раз, второй, а потом пошло-поехало – закрутился роман. На целых восемь месяцев.
Эта сероглазая малышка с пышными губками и звонким голосочком заменила мне всех остальных женщин – буквально в течение первой недели я оставил двух своих прежних любовниц, хотя раньше отношениями с ними весьма дорожил…
Не знаю, виновата в том Алиса или нет, но как раз в то самое время поломалось мое былое представление об идеальной женщине, а может, и восприятие самой жизни. Я перестал ценить обычных земных дам, зацикленных на практических вещах, на бытовых и материальных вопросах, меня стали притягивать парящие в облаках, легкие на подъем мечтательницы, слегка чудаковатые, с душами, преисполненными ничем не подкрепленного оптимизма.
После Алисы я пробовал встречаться с разными женщинами – молодыми и зрелыми, с прагматичками и идеалистками, уверенными в себе и с комплексом неполноценности… Но все это было не то. И только Вера, тридцатипятилетняя старая дева, живущая за пятьдесят километров от моего дома, смогла меня завлечь по-настоящему. Потому что во многом походила на Алису – все мечтала, все строила воздушные замки, все лелеяла надежды на добрые перемены и в своей судьбе, и в нашей многострадальной стране. А еще была такой же эрудированной и талантливой. Или почти такой же…
И вот на тебе – Вера для меня потеряна.
Я ехал по автотрассе «Харьков-Симферополь» и жутко злился. На себя, но больше на Веру. Дура! Какая же дура! Ну, прогнала ты меня, а завтра что? Кого ты встретишь в своем задрипанном райцентре? Так и будешь изнывать от тоски и скуки до конца своих дней, посвящая все свое свободное время телевизору! Выставив меня, ты загнала поезд своей судьбы на тупиковую ветвь, и теперь он, как бешеный, летит к конечной остановке, название которой – одиночество и безысходность! Счастливого пути, идиотка!
Ладно! Ладно! Плевать на этот разрыв. Мне, конечно, давно за сорок, но у меня таких Вер будет еще целая толпа. А ей такого, как я – щедрого, ласкового и все понимающего, – больше не встретить. Такие шансы дважды в жизни не выпадают. Если и появится какой-то мужик, то, скорее всего, жалкое чмо – тупоголовое, хмельное, вечно с пустыми карманами, да еще и высокомерное, с гонором, как все дураки и нищие. А кому еще нужна немолодая провинциальная мечтательница, барахтающаяся в трясине материальных проблем и полного отсутствия перспектив? Эх, Вера, у тебя, видать, с головой-то плохо! Не выгонять меня надо было, а попросить остаться в твоей жизни навсегда. Родила бы мне ребенка – и никуда бы уже я не делся. Жил бы на два дома, силенки ведь еще имеются…
Миновав поворот на поселок Степногорск, когда до Запорожья оставалась ровно половина пути, я вдруг почувствовал себя дурно. Настолько, что пришлось останавливать машину. Я выключил зажигание, склонился над баранкой и попытался справиться с головокружением. Прошло несколько минут, однако лучше мне не стало. Голова продолжала идти кругом, краски мира поблекли, да еще и за грудиной сделалось так горячо, будто туда плеснули кипятка. Меня охватило чувство непонятного беспокойства, быстро сменившееся все нарастающей тревогой. Я медленно вышел из автомобиля, открыл багажник и, достав аптечку, отыскал там валидол. Затем отошел немного в сторону, остановился у края насыпи – подальше от проезжей части и, крепко стиснув веки, несколько раз глубоко втянул в себя воздух. Ощущение того, что я вот-вот потеряю сознание, начало рассеиваться. Но я продолжал стоять. Мимо на бешеной скорости проносились легковушки.
Раньше со мной такое уже случалось – перед глазами появлялись лихорадочно пляшущие мотыльки, побаливало сердце. Я не придавал этому серьезного значения, подобные состояния были редкостью и, как правило, длились совсем недолго. Только один раз пришлось вызвать «скорую помощь». Мне сделали кардиограмму и успокоили, сказав, что приступ сердечной боли мог стать следствием нервного перенапряжения…
Через пару минут я открыл глаза. Нет, окружающее пространство не насытилось красками, привычная яркость дневного света не восстановилась. Что же делать?
И тут я почувствовал, что мне не хватает воздуха. Онемели губы, отнялся язык. Сознание совсем помутилось. Я рухнул на землю, как подкошенный, и покатился по склону насыпи. Но тут же чудесным образом воспарил, вознесся над черной осенней пахотой, мертвыми кустарниками и деревьями, над серой лентой трассы и своей машиной, густо заляпанной грязью…
Хорошо помню голоса – мужские и женские. Я не видел людей – желтый туман застилал мне глаза – яркий, ослепительный и густой, как свежий липовый мед. Но я отчетливо слышал, слух у меня в тот момент обострился.
– Алеша, что с ним? Он такой бледный…
– Не знаю… Сейчас…
– Вызвать «неотложку»?
– Подожди…
Чьи-то руки расстегивают молнию на моей куртке, верхние пуговицы – на рубашке. Затем ощупывают мою шею, запястья. Кто-то дышит мне прямо в лицо, и дыхание это прерывисто и горячо.
– Что, Алеша?
– Кажись, готов…
– Он умер?!
– Да, к сожалению…
– Алеша, может, он жив? Может, ты ошибаешься?
– Дина, я врач!
– Но как же…
– Слушай, иди отсюда! Подожди меня в машине.
Все, дальше – тишина и черная-пречерная ночь.
Что-то нежное, теплое, трепетное, как струйка июньского ветерка, залетевшая в распахнутую форточку, коснулось моих щек и лба. И это прикосновение пробудило меня ото сна, вырвало из цепких и пленительных объятий небытия. Я открыл глаза. Небо – огромное, сизое, тяжелое, будто лист оцинкованного железа, – низко висело над моим лицом. Широко открыв рот, я несколько раз глотнул воздух и поморщился – противный, дурно пахнущий, он показался мне смрадом свалки. Но сразу же и преобразился – наполнился тонким ароматом спелых яблок и свежескошенных трав. Я блаженно улыбнулся и хотел опять прикрыть глаза.
– С возвращением!
От неожиданности я встрепенулся.
– Сейчас не время спать! Да и место не подходящее.
Я широко открыл глаза. Этот звонкий, мелодичный голос, наконец, полностью возвратил меня в реальность.
Пошевелив правой, а затем – левой рукой и ногами, я начал вспоминать, что со мной произошло и как я здесь очутился. Попробовал приподнять голову и понял, что она покоится на чем-то мягком. Надо мной тут же склонилась светловолосая, сероглазая молодая женщина, стоящая рядом на коленях прямо в липкой грязи, и погладила по щеке. Ее облик мне показался очень знакомым, почти родным. Я уже видел эти пышные волосы и нырял уже в эти невероятно глубокие глаза.
– Ты кто? Видение? – губы и язык еще слабо повиновались мне, и вопрос прозвучал так тихо, что я и сам не услышал его.
– А разве я не похожа на человека? – уголки губ этой прекрасной феи тронула легкая улыбка.
– Не совсем, – промямлил я уже громче. – Ты похожа на ангела…
– Это комплимент? – она все еще потирала мои щеки.
– Это констатация факта…
Девушка помогла мне сначала сесть, а затем и встать на ноги. Потом подобрала с земли свою синюю – под цвет курточки и джинсов – сумочку, на которой до этого и лежала моя голова.
– Ну, вперед!
На обочине, у края насыпи стояли мужчина в щеголеватом черном пальто и расфуфыренная дамочка в меховом манто. Они во все глаза оторопело смотрели на меня.
– Видишь, Алеша, я же говорила, что он живой! А ты – умер, умер! – прочирикала дамочка и вдруг бросилась ко мне, протянула руку: – Давайте я вам помогу!
Оказавшись на дороге, я подумал о том, что было бы неплохо закурить, но ко мне подошел мужчина. В его глазах читалась озабоченность.
– Как вы себя чувствуете? У вас что-то болит?
Я отрицательно покачал головой.
– За грудиной не жжет? Видите хорошо? – продолжал он допытываться. И, схватив мою левую руку, начал ощупывать запястье. – Вам нужно в больницу. Давайте я вызову «скорую» и позвоню гаишникам – пусть они отгонят вашу машину куда надо.
– Нет, нет, спасибо! Со мной все в порядке, – заверил я. – Думаю, что вполне смогу сам доехать до города.
Мужчина осуждающе качнул кудрявой головой:
– Но ведь это опасно! Не стоит так рисковать!
– Я чувствую себя превосходно, – успокоил я. И это было правдой, мое недавнее недомогание бесследно исчезло.
Мужчина с сомнением посмотрел на меня. И, помедлив, неуверенно проговорил:
– Тогда что, мы поехали?
– Конечно, езжайте. И спасибо вам!
Женщина в манто ободряюще улыбнулась мне.
– Я так рада, что вы живы! – эти слова из ее уст прозвучали очень искренне.
– Если что, сразу останавливайте машину и звоните в «скорую», – посоветовал мужчина, с осуждением покосившись на свою спутницу. И повел ее к белому «БМВ», припаркованному впереди моей «Хонды».
Через несколько секунд они уехали. Прекрасная фея стояла рядом со мной.
– А ты? Где твой автомобиль? – спросил я и начал озираться по сторонам – никакой машины рядом не было. – Тебя что, забыла та парочка?
– Я их не знаю, – пожала плечами девушка. – А автомобиля у меня нет.
– Тогда как ты здесь оказалась? – опешил я.
– Да случайно! – отмахнулась она.
– Пешком, что ли?
Мой удивленный вид рассмешил девушку. Хихикнув, она с иронией уставилась на меня.
– А разве ходить пешком запрещено?
– Да ходи сколько душе угодно! – хмыкнул я. – Если ног не жалко и времени навалом.
Фея подошла ко мне и стала отряхивать с моей куртки прилипшие листья.
– Ты здорово испачкался!
– А ты глянь на свои джинсы! – указал я пальцем на ее колени. – Может, тебе тряпочку дать, у меня есть в машине?
– Обойдусь!
Я достал из «Хонды» свою барсетку – там лежала пачка сигарет. Закурил и повернулся к девушке. Она все еще сосредоточенно возилась со своими штанами. Я невольно залюбовался ее фигуркой – стройная, ладненькая, с тонкой талией, но с увесистой грудью.
– Тебе в Запорожье?
Она кивнула.
– Тогда милости прошу в машину! Я тебя с удовольствием подвезу.
– Не откажусь.
Прежде чем повернуть ключ зажигания, я спросил:
– Мы с тобой нигде раньше не встречались? Твое лицо мне кажется знакомым.
Она прикрыла свои очаровательные глаза пушистыми ресницами и тихо обронила:
– Вполне возможно, что и встречались.
И тут меня осенила догадка: а не эту ли молодую женщину я видел во сне месяц назад? Он был таким красочным, таким странным и волнительным, что, видимо, останется в моей памяти на всю жизнь… Да, да, мне снилась тогда эта самая девушка, именно она! Господи, что за чудеса? Разве такое может быть?
Я повернул голову в сторону попутчицы. Она с улыбкой смотрела мне прямо в глаза.
– Так мы едем в Запорожье? Или еще постоим, пока ты соберешься с мыслями?
– Сейчас поедем, – пролепетал я растерянно и, наконец, завел автомобиль.
Тихо и ровно работал двигатель. Я осторожно вел свою «Хонду» – что-то не очень хорошо ее чувствовал, видимо, еще не полностью оправился от приступа. Моя спутница сосредоточенно смотрела вдаль. Я протянул руку и слегка коснулся ее пальчиков.
– А можно спросить, как тебя зовут?
– Можно, – оживилась она. – Вивиза!
– Как ты сказала?! – мне показалось, что я ослышался.
– Вивиза! – повторила девушка громче. И, тряхнув головой, прибавила: – Уж так назвали…
Вот это да! Меня не столько озадачило ее необычное имя, как то, что как раз точно под таким логином – вивиза – пару лет назад я зарегистрировался на одном интересном интернет-сайте. Сам не знаю, как он, этот логин, пришел мне на ум, но факт остается фактом…
– Повтори-ка, пожалуйста, еще раз свое имя, – попросил я.
– Ну, я же сказала – Вивиза! – девушка недовольно стиснула алые лепестки своих маленьких губок. Затем с укором выпалила: – Кому-то оно, конечно, может не нравиться, только зачем делать вид, что ты не расслышал?
– Да расслышал, – виновато проговорил я. – Просто, понимаешь, я твоим именем давно пользуюсь.
– Как это? – удивленно вскинула тонкую бровь она.
– Как-то я зарегистрировался под логином «вивиза» на литературном сайте, – пояснил я.
– А, тогда понятно! – облегченно вздохнула она. – Вот оно что. Бывает!
Мне очень хотелось возразить ей, сказать, что совпадение довольно таки странное. Но я промолчал. В конце концов, ведь действительно случаются в жизни разные совпадения, почему не может быть такого? А то, что лицо этой милой крошки напоминает мне образ женщины из моего сна, так это вообще ни о чем не говорит. Ну, напоминает и что? Чего тут необычного? Но в глубине души у меня гнездилось большое сомнение в правильности этих доводов разума…
Трасса резко пошла вниз, затем взлетела вверх. Я сбавил скорость – впереди начиналось Запорожье.
– А почему ты не спросишь, как зовут меня? – поинтересовался я, прикуривая сигарету.
– Думаю, Иваном! – многозначительно улыбнулась она.
На мгновение я выпустил из рук баранку.
– Ну, вот откуда, откуда ты это знаешь? – мне вдруг стало немного не по себе, и я даже испугался: не начнет ли опять шалить сердце?
– Да угадала просто, – ответила девушка с той же улыбкой. – Красивое у тебя имя.
Въехав в Запорожье, я остановил машину за первым же перекрестком. И вопросительно взглянул на свою спутницу:
– Можно с тобой поговорить?
– Наверно, будешь на свидание приглашать? – тихо засмеялась она.
Я опустил голову на баранку и, отвернувшись, проговорил:
– Пригласил бы. Но не рискну…
– Это почему же? – нарочито обиженно спросила девушка. – Я тебе не нравлюсь?
– Ты мне очень нравишься, – грустно изрек я, – только мне ведь, как минимум, лет на пятнадцать больше, чем тебе…
– Ой, вспомнил о своем возрасте! Думаю, что ты назначал свидание женщинам и помоложе меня, – со смешком заметила она.
– Верно, – не стал возражать я. – Но то были обычные дамы, а ты…
– А что я? – в ее голосе прозвучал неподдельный интерес. – Ну-ну, скажи!
– Ты совсем не такая, как они, ты – ангел! – выпалив эти слова, я поднял голову и взял свою спутницу за руку. – Вот, даже ладошка у тебя необычная, она нежная, мягкая и трепетная, будто крыло лебедя. – Я поднес ее пальчики к своим губам и поцеловал.
Она молча наблюдала за мной.
– Сколько тебе лет, Вивиза?
– Уже порядочно, Иван! – звонко произнесла она и улыбнулась так, словно хотела ободрить и придать мне решительности.
Я пристально посмотрел ей в глаза. Они влажно поблескивали, а изнутри, из самой их глубины струился мягкий, завораживающий золотистый свет. Нет, эти глаза не были просто серыми, скорее – золотисто-серыми, ясно-серыми, солнечно-серыми, искристо-серыми… Удивительные глаза! В их уголках, на матовой коже, виднелись тоненькие, как паутинка, морщинки. Они придавали облику Вивизы легкий оттенок усталости, грусти и какой-то незащищенности, ранимости.
Мне вдруг захотелось тщательно осмотреть лицо девушки. И я безо всякого стеснения, чего бы никогда не сделал будь со мной рядом не она, стал откровенно рассматривать его. Тонкий, чуть вздернутый носик. Припухшие, сочные и ярко-красные, как молодая кровь, губы. Маленький нежный подбородок. Мраморно-белый высокий лоб… Ах, как она красива, как притягательна, эта загадочная Вивиза!
Сколько же ей лет? На вид двадцать шесть-двадцать семь, ну, от силы – двадцать восемь. Она права: у меня были дамы и моложе. А если говорить откровенно, то подавляющее большинство женщин, с которыми я встречался на протяжении своей жизни, были младше Вивизы. Только такой, как она, у меня не было никогда.
– Скажи, как звучит твое имя в уменьшительном варианте? – задав этот вопрос, я вновь поднес ее пальцы к своим губам. И это не было простым желанием как-то завлечь девушку, продемонстрировать ей свое расположение, в тот момент это была потребность моей души. В ней вдруг проснулась небывалая доселе нежность.
– Не знаю, – тихо ответила она. – Зови, как хочешь.
– Ну, тогда… Вива. Ладно?
– А что, мне нравится…
Целый час мы просидели в машине, разговаривая о разных вещах. Я узнал, что Вива недавно приехала в Запорожье из Подмосковья и снимает здесь жилье, что мужа у нее нет, и никогда не было. Еще девушка сообщила, что она по образованию архитектор, а ее хобби – живопись и графика. Но вот о цели ее визита в Запорожье мне так и не удалось выведать. От ответа на этот вопрос Вива уклонилась, а я не настаивал, посчитав, что не имею права лезть в ее личные дела.
Как оказалось, квартиру она снимает в двух шагах от горсовета, в старой пятиэтажке.
Обменявшись номерами телефонов и договорившись встретиться завтра ближе к обеду, мы расстались.
Глава вторая
Постоянно заводить интрижки с женщинами мне, видать, на роду написано. Ну, не могу я иначе. Не получается. Я женился двадцать лет назад, и с тех пор все это время у меня были любовные связи на стороне. Затрудняюсь даже приблизительно сказать, сколько довелось пережить разных романов и романчиков. В первые годы я часто менял любовниц, тогда мой характер еще не отличался постоянством. Но потом все чаще стало случаться так, что, поддерживая тесные интимные отношения с одной дамой, я начинал встречаться с другой. Иногда у меня одновременно было три, а то и четыре любовницы. Тот из мужчин, кто не был в моей шкуре, даже представить себе не может, какая это колоссальная эмоциональная, да и физическая, нагрузка! Ведь у каждой любовницы свои проблемы, свои трудности. Поневоле они становятся твоими, потому что никто иной, а именно ты должен помочь своим дамам решить их вопросы. Только успеть везде никак невозможно, приходится изворачиваться, откровенно лгать, находить оправдания своим опозданиям, задержкам, невыполненным обещаниям. А нужно же и о своих интересах позаботиться – о жене, о детях, о доме…
Надо быть полным кретином, чтобы иметь несколько параллельных любовных связей. Я и был им. Причем, довольно длительное время. И лишь, разменяв пятый десяток, притормозил – больше одной пассии уже не заводил.
В последние месяцы довольствовался Верой. И была бы она для меня единственной, кроме супруги, разумеется, Бог знает сколько времени, да вот, сама разрушила наши отношения. Жалко, но не смертельно. Во всяком случае, для меня. Я один не останусь. Останешься тут! Не успел отъехать от одной любовницы, как встретил другую – моложе, красивее, интереснее…
В том, что у нас с Вивой завяжется роман, сомнений у меня почти не было…
В половине двенадцатого мы встретились у подъезда ее дома.
Девушка выглядела несколько иначе, чем вчера – волосы были собраны в большой пучок на затылке, глаза аккуратно подведены, губы – подкрашены. С этого я сделал вывод, что она готовилась к нашему свиданию. И одежду Вива поменяла: вместо джинсов – черная юбочка до колен, вместо синей курточки – черная из искусственной кожи. Длинную шейку украшал красный, как маков цвет, тонкий шарфик.
Я подошел к девушке, вручил ей букет хризантем и, помявшись, легонько поцеловал в подбородок.
Она заулыбалась, прижала цветы к груди и, взяв меня за руку, предложила:
– А давай пойдем ко мне!
– С удовольствием! – радостно согласился я. – Но, может, сначала заглянем в магазин? Купим чего-нибудь вкусненького.
Она отрицательно покачала головой:
– Не стоит никуда ходить, у меня все есть.
Зайдя в квартиру, мы не спеша сняли верхнюю одежду и разулись. Вива осталась в красивой черной блузке с красными вставками.
– Какая ты милашка! – не удержался я, откровенно любуясь девушкой. – Просто чудо!
– Мне по душе твои слова, – призналась она, кокетливо склонив на бочок свою маленькую головку. – В них чувствуется искренность.
Двухкомнатная квартирка Вивы оказалась совсем небольшой и сияла чистотой. Мебели – минимум, зато полы – и в гостиной, и в спальне – были устланы толстыми красочными коврами, явно не из дешевых.
– Эти ковры тебе от хозяев достались? – поинтересовался я, шествуя за девушкой на кухню.
– Здесь все от них. Кроме моих личных вещей – одежды, косметики и мольберта, – девушка указала мне на мягкий уголок, а сама достала из шкафчика большую непочатую пачку молотого кофе и изящную кофеварку. Затем повернулась и взглянула на меня вопросительно: – Надеюсь, ты не станешь настаивать, чтобы я приготовила крепкий напиток?
– Да какой получится! – равнодушно бросил я, рассматривая затейливый узор на светло-зеленом кафеле, покрывавшем стены от пола до потолка.
Поставив кофеварку на огонь, Вива подошла ко мне.
– Прежде, чем пить кофе, тебе надо принять лекарство, – заявила она. И, мягко улыбнувшись, прибавила: – Вкусное!
– Какое лекарство? Со мной все в порядке! – поморщился я. Но потом, уронив голову и картинно выкинув руки вперед, страдальческим голосом изрек: – Ах, да, я же смертельно болен, я же погибаю от тяжкого недуга! О, сказочная фея, ты не дашь мне умереть?
– Нет! – отрицательно покачала головой Вива. Ее лицо при этом выражало крайнюю степень серьезности.
– Так дай же мне, о дивный цветок, свою панацею! Исцели меня! – продолжал я дурачиться.
Девушка достала из холодильника маленькую стеклянную баночку с каким-то золотисто-коричневым месивом. И объяснила:
– Это мед с толчеными фисташками, гранатовым соком и небольшим количеством отвара сухих ландышей. Вот такое для тебя лекарство. Тебе нужно принимать его по ложке два раза в день. Лучше – до еды. Оно укрепит сердце, омолодит его.
– Ну, ты прямо докторша! – засмеялся я и, взяв Виву за руку, притянул к себе.
Она не стала упираться, подошла. Ее близость заставила мое сердце забиться быстрее.
– Тебе очень идет эта блузка, – произнес я немного взволнованно. – Ты красивая, как богиня!
– Что, только в этой блузке? – игриво повела плечиком девушка.
– Да причем тут блузка? – пылко возразил я и взглянул ей в глаза снизу вверх. Мне показалось, что в них искрится радость. Или это была лишь иллюзия?
Не знаю отчего, но близость Вивы очень благотворно сказывалась на моем душевном состоянии. Мне хотелось шутить, петь и танцевать. А еще я жаждал обнять эту милашку, крепко прижать к груди и долго-долго не выпускать из своих объятий. Я давно не испытывал таких чувств, такого необыкновенного прилива нежности. Господи, что со мной творится? Я что, уже влюблен?
Она стояла рядом, внимательно наблюдала за мной, слегка прикрыв глазки пушистыми ресницами. Я обнял ее за талию, прижался лицом к мягкому животу.
– Подожди, Иван! Я кофе сниму, он, кажется, уже вскипает, – девушка деликатно высвободилась из моих объятий и подскочила к плите. – Ой, он так бурлит! Переварила!
Когда напиток был разлит по чашкам, Вива достала из ящичка стола деревянную ложку с длинной ручкой и почти повелительно произнесла:
– Вот, возьми! Зачерпни побольше лекарства и съешь!
Я повиновался. Месиво оказалось довольно пикантным на вкус.
– А теперь можешь меня обнимать, – девушка подошла ко мне и застыла, опустив голову.
Мои руки тотчас сомкнулись у нее за спиной.
– Ты не обижаешься, что я так нахально себя веду? – спросил я, целуя живот Вивы сквозь тонкую ткань блузки.
– Обижаюсь? – удивилась она. – Но ты же ничего плохого со мной не делаешь. Наоборот, ты проявляешь ко мне ласку и нежность.
Я обнял ее крепче, потом усадил к себе на колени.
– Мне кажется, я должна тебя отблагодарить за такое отношение, – тихо проговорила девушка. – Я тоже тебя обниму, ладно?
Она обвила руками мою шею.
– Этого маловато будет, – блаженно проурчал я, поглаживая ее спину.
– А что надо сделать еще? – ласково поинтересовалась Вива.
– Возьми да поцелуй меня! – озорно улыбаясь, предложил я.
– Хорошо! – она тут же взяла меня пальчиками за подбородок, приподняла мою голову и, наклонившись, чмокнула в щеку.
– Не плохо бы еще разочек, – мечтательно произнес я. – Тебе не трудно?
Она поцеловала меня снова. И вдруг вскочила.
– Я же забыла тебя спросить, может, ты голоден? У меня полно всякой еды! Есть и яблоки, и капуста, и соленые огурцы…
Я растянул губы в улыбке:
– Какой богатый выбор питательных продуктов!
– Хороший выбор! – не поняла девушка моей иронии. – Между прочим, у меня в шкафу имеются еще гречневая крупа, консервированные ананасы, бутылка оливкового масла и пакет сухофруктов.
– Мясное, похоже, ты не употребляешь, – заметил я и, отхлебнув глоток кофе, прищелкнул языком от удовольствия – напиток имел потрясающий, ни с чем несравнимый вкус.
– Нет, – подтвердила Вива. – Но я не вегетарианка. Иногда ем рыбу и яйца. А еще очень люблю парное молоко.
– Где ж его взять? – хмыкнул я.
– Да, верно, – кивнула девушка. – Такое молоко бывает только в деревне.
Выпив кофе, мы отправились в гостиную.
– Ты говорила, что увлекаешься живописью и графикой, – напомнил я. – И даже о мольберте упомянула. Может, покажешь парочку своих работ?
– Пожалуйста! – девушка выскользнула из комнаты и через несколько секунд вернулась с небольшим полотном в узкой алюминиевой раме. Полотно было прикрыто куском темной ткани.
– Интересно, интересно, что ты там изобразила! – я поспешил к Виве и помог ей водрузить его на подоконник.
Легким движением она сдернула ткань и отступила в сторону. А я уставился на картину.
Выполненная в мрачных тонах, к тому же несколько небрежно, она поначалу показалась мне нелепой мазней. Но потом я рассмотрел ее как следует и понял, что это довольно-таки приличная работа. Однако сюжет меня озадачил: бескрайнее болото, покрытое рваной пеленой тумана; редкие камыши; полусгнившие деревья, вырванные с корнем и сваленные в кучу; в ветвях одного из них увязла грязная кукла без одной руки. На заднем плане – остовы разрушенных зданий, опоры моста, облезлый купол православной церкви, катер или небольшое судно, лежащее на боку в мутной жиже. Над всем этим – темно-серое небо без единого просвета, и только в уголке картины – несколько тонких лучиков солнца, пробивающихся из-за черной зловещей тучи…
Я подошел к девушке, смиренно ожидавшей моего отзыва, обнял за плечи и нарочито испуганно прошептал:
– Вива, что ты изобразила?
– В общем, это… – волнуясь, она облизнула свои прекрасные губки. – Это… будущее одного большого города, ныне процветающего и прекрасного…
– Будущее? – тем же тоном спросил я. – А почему ты представляешь его таким мрачным?
Девушка слегка тряхнула головой и серьезно изрекла:
– Я его таким вижу.
– То есть ты считаешь, что этот город пострадает из-за наводнения или чего-то подобного? – взирая на личико прелестной художницы, вдруг сделавшееся горестным и скорбным, я не удержался – легонько шлепнул ее по носу, чтобы вывести из этого непонятного состояния.
– Да, его затопит, – кивнула Вива, потупившись. Ее голос немного дрожал. – Он перестанет существовать. Потом, конечно, построят другой город – подальше от моря – и назовут именем прежнего…
Я взглянул на девушку с тревогой – отчего это она вдруг так загрустила?
– Скажи, у тебя еще есть картины? – спросил я, целуя ее в висок.
Услышав мой вопрос, Вива оживилась. В ее глазках опять зажегся золотой огонек.
