Kitabı oxu: «Разлученные», səhifə 3

8.

На помощь графу уже спешили супруги Марсо. Лейра Селезия сейчас и сама напоминала порождение лесной магии – в ее растрепанных, торчащих во все стороны волосах, застряли оборванные плети плюща, из тенет которого ее только что освободил супруг. Подбежав к несостоявшемуся зятю, лейра обнаружила, что тот уже едва дышит, ведь не только все тело и единственную руку, но и голову плотно оплели сочные зеленые травы. Селезия попыталась распутать это безобразие руками, но едва трава хищно потянулась к ней, женщина завизжала и резво отпрыгнула, озабоченно поглядывая, то на распластанного под слоем трав Понт-Аруа, то на полыхающие рядом деревья.

– Муженек, быстрее!

Лейр тэ’Марсо сильно отстал от более молодой супруги, и приковылял к месту происшествия, тяжело отдуваясь и прихрамывая. Стихия земли, которой так умело оборонялась Рена, досталась ей именно от отца. Правда, в отличие от дочери, которая развивала дар и, втайне от домашних, читала взятые в городской библиотеке учебники по стихийной магии, лейр редко обращался к родной стихии. Для управления ткацкой фабрикой дар земли не особенно нужен; успеха Марсо добился исключительно с помощью деловой хватки и выгодных знакомств, заводить которые помогала его вторая супруга. Сейчас, охая и кляня непослушную дочь, которая «вся пошла в негодяйку-мать», он судорожно пытался разобраться с потоками и направлениями магической сети, которую Рена набросила на нежеланного жениха.

– О горе нам, богиня гневается! – еще издали прокричал жрец. Но до плененного графа и супругов Марсо ему не было дела. Подбежав к пылающим деревьям, старик упал на колени и стал истово молиться под аккомпанемент громких хлопков, с которыми горела сырая древесина, и под щедрой россыпью зло шипящих искр. – Прости, луноликая Тея! Прости… не сжигай священную рощу!

Тут лейру Марсо удалось распутать смирительную рубашку из опутавших графа корней. Понт-Аруа, рыча от бессильной злобы, выпростал руку и сам силой вырвался из травяного кокона. Его лицо было багровым от недостатка воздуха и от усилий освободиться, а губы подрагивали от ярости:

– Власти должны предписать вашей дочери носить, не снимая, антимагический браслет, она опасна! Я подам жалобу в Совет магов… Но сперва…

Он не договорил, потому что в этот момент целые потоки воды обрушились на горящие кроны деревьев и на находящихся рядом людей. К небу поднялся столб пара. Мгновенно загасив огонь, ливень прекратился так же внезапно, как и начался, оставив после себя запах гари, едкий дым, стелющийся по обгорелой коре, и промокших до нитки, ошеломленных людей.

– Что это было? – лейр Марсо удивленно рассматривал небо без малейших признаков облаков. На поляну проглянуло солнце, подсветив мельчайшими радугами каждую каплю, повисшую на траве и длинных резных листьях ильмов. Одна капелька красиво свисала с кончика носа лейры Селезии, которая так же ошеломленно смотрела в небеса.

– Это было чудо богини, дети мои! – воскликнул промокший жрец, все еще не вставая с колен. – Богиня разгневалась, но ответила на мои мольбы пощадить прекрасную рощу! О великая Тея, как же благостны твои деяния!

– Истинно так! – раздался вдруг чей-то звонкий молодой голос.

Все обернулись и ахнули. Неподалеку от них застыла, воздев руки жрица. Ее волосы, убранные в скромный пучок, были прихвачены на лбу кожаным ремешком и сияли в солнечном свете, словно золото. А лицо показалось совсем молодым.

Но только на миг, потому что солнечный луч вдруг погас. Лейре Селезии захотелось даже протереть глаза, ведь вместо прекрасной девушки перед ней стояла та самая противная старуха-жрица, которая заперла девичью комнату и ушла куда-то, забрав ключ, из-за чего замок не могли открыть целую вечность.

Увидев, что привлекла всеобщее внимание, пожилая женщина смущенно улыбнулась и опустила воздетые к небесам руки и направилась обратно к храму, словно только затем и приходила, чтобы взглянуть на то, что тут происходит.

На полянке воцарилась тишина, а затем граф сорвался с места и помчался куда-то за обгорелые стволы, дальше и дальше. Вскоре его фигура исчезла в зеленом сумраке рощи.

– Куда это он? – изумился такой прыти жрец.

– Надеюсь, граф найдет непокорную девку и за волосы приволочет обратно, – злобно оскалилась лейра, пытаясь отжать юбки, противно липнущие к ногам.

– Не надо, Селезия, я высушу бытовой магией, – остановил супругу Марсо, который уже позаботился о себе. Но не успел он произнести заклинание, как замер, напряженно всматриваясь в возникшее неподалеку от храма голубое сияние портала.

***

Рена неслась сквозь частый подлесок, подгоняемая собственным страхом перед отвратительным и жестоким человеком, которого ей прочили в мужья. Она и сама не заметила, как стройные печальные ильмы остались позади, и их сменил смешанный лес, в котором ельник соседствовал с вековыми дубами. Страх гнал ее вперед, она понимала, что наброшенные на графа сдерживающие путы не удержат его надолго. Очень скоро сила заклинания истает, и мужчина освободится. Будь у него две руки, это произошло бы быстрее. После того, что сделал граф, когда под влиянием бешенства девушке приоткрылась часть его истинного лица, Рену не мучила совесть за то, что спеленала инвалида.

Забыла она и о своих планах встретиться с Яном. Очевидно, что Лию задержали, и возлюбленный еще даже не знает о ее бедственном положении. Нужно спрятаться, забиться в глухой уголок леса, а затем, когда завечереет, а графу и лейре Селезии надоест ее искать, она попробует, держась в стороне от дороги, пробраться в поместье герцога. Если даже Яна там не будет, то его отец – благородный человек и не откажет ей в помощи.

И Рена убегала все дальше вглубь леса, по неведомой причине носившего в народе странное название – Костяной.

9.

Пробираясь по лесу, Рена поминутно оглядывалась: все казалось, что граф вот-вот нагонит – не могла же нехитрая ловушка задержать опытного мага надолго. Разумеется, существовала возможность, что благоразумие возьмет верх, и Понт-Аруа не станет носиться по лесу, решив, что сыт и этой свадьбой, и строптивой невестой. Но что-то подсказывало Рене, что граф упрям, и сопротивление лишь сильнее распаляет его.

Зеленый бархатный мох пружинил под ногами. Девушка ступала осторожно, стараясь не оставлять следов. Вокруг был дикий лес, но некоторое время она вообще не обращала внимания на местность, важнее было уйти как можно дальше. Но вот, оглядевшись, Рена поняла, что отошла довольно далеко от храма. Вряд ли ее здесь найдут, если только поисковым заклинанием.

Лес был ей не в новинку. Как-то раз в детстве она отстала от подружек, которые собирали коренья и ягоды на опушке. Увлеченная сбором, Рена отошла совсем недалеко – так ей показалось, как вдруг поняла, что заблудилась и не представляет, в какой стороне город или хотя бы ближайшая ферма. Ею завладели страх и отчаянье, но девочка знала, что метаться по лесу бесполезно – она лишь потеряет силы. Маленькая Рена забралась на ближайшее дерево и стала ждать. Время тянулось медленно, и только в сумерках ее при помощи поискового заклинания обнаружил местный дознаватель, к которому обратился хватившийся дочери лейр Марсо.

Часы, проведенные в одиночестве в лесу, а также чувство потерянности и бессилия, крепко запали в память. Это (вдобавок к природной склонности) побудило ее изучать магию земли. И не только магию. Теперь она так просто в лесу не потеряется, недаром в городской библиотеке Рена надолго задерживалась в разделе о путешествиях и училась не только магии, но и пониманию природы, умению ориентироваться по едва заметным приметам и звездам на небе. Училась по книжкам, а затем проверяла знания во время дальних прогулок. Этот лес, как и другие в окрестностях их городка, она знала неплохо. Однако так далеко Ирена еще не забредала. Впрочем, это ее не тревожило, потому что она твердо знала, в какой стороне остался храм, и куда повернуть, чтобы выйти к поместью герцога.

Сейчас нужно отыскать укромное местечко, чтобы спрятаться и переждать до вечера. Почва под ногами была неровная – кочки да овраги, путь то и дело преграждали поваленные стволы деревьев-великанов с вывороченными из земли корнями, похожими на гигантских лесных чудовищ с кривыми лапами и оскаленными мордами.

Здесь царила особая тишина. Поскрипывали, словно переговариваясь, деревья. Голосов зверей или пернатых не было слышно, лишь сверху время от времени доносились звуки, будто крупная птица перелетает с дерева на дерево. Это раздражало, казалось, птица следит за ней. Рена остановилась и задрала голову к кроне векового белого дуба, откуда послышался этот звук. Она ожидала, что среди светлой листвы и узловатых сучьев покажется траурное оперение грая или нарядный арод, но никого, кроме выглядывающей из дупла рыженькой юватты не было видно. Нет, это не юркая хищница шумела, та беззвучно крадется с ветки на ветку, но Рена ясно слышала хлопанье крыльев.

– Привет, госпожа Юватта, – девушка подняла руку и помахала чешуйчатой грозе птичьих гнезд. И тут же в испуге закрыла рот ладонью – в лесной тиши ее звонкий голосок прозвучал слишком громко. Рена присела за поваленным стволом и с тревогой всмотрелась в зеленоватый сумрак, откуда ждала погони. Вроде бы все спокойно.

По шершавому, обросшему мхом стволу важно пробирался паук на длинных, тонких ножках. Его ярко-зеленое тело забавно раскачивалось при движении, все восемь пар глазок на стебельках повернулись в сторону девушки, но угрозы паук-сенокосец не чувствовал, так как даже не замедлил движения. Он деловито прошагал мимо затаившейся Рены к вывороченным из земли корням. Проводив насекомое взглядом, девушка заметила небольшую каверну в земле.

Словно укромная пещерка образовалась под корнями поваленного ураганом дерева. Дно было выстлано заметенной сюда хвоей и прошлогодней листвой. Рена схватила палку и потыкала в сумрак: вдруг не одной ей приглянулась эта берлога? Но даже норок крохотных, смешных анур там не оказалось. Лишь семейка поганок с яркими светящимися крапинками выросла возле входа. Аккуратно подхватив юбки, подол которых был уже порван и безнадежно испорчен, Рена нырнула под устрашающего вида корни и устроилась на прелой листве.

Прошло минут двадцать, когда девушка вдруг вскинула голову, услышав совсем рядом чьи-то осторожные шаги.

***

Взгляд Яна метнулся к храму, туда, где в небольшом садике у статуи Светлой богини, виднелось что-то белое. Обзор загораживали кусты, но в первый момент юноша решил, что это невеста в свадебном платье.

Опоздал.

Свершилось худшее. Он не успел, хотя и пяти минут не прошло, как получил известие от служанки Рены.

Сердце остановилось, Ян шагнул по направлению к садику, но тут Франк схватил его за плечо. Приятель протянул изумленно:

– Эй, а что здесь произошло?

Ян моргнул. И вдруг осознал, что садик пуст, а то, что он сперва принял за невесту в белом – украшенный купами белоснежных цветов алтарь. Страхи умудрились превратить каменную чащу в коленопреклоненную фигуру невесты в фате. Он хмыкнул и непонимающе повернулся к другу:

– В чем дело, Франк?

Тот удивленно вытаращился на него и указал на храм:

– Ты что, не видишь? Разуй глаза, Ян!

Только теперь младший сын герцога окинул строение внимательным взглядом. Одно из окон оказалось разбито. Остатки частого переплета рам частью валялись на траве, частью свисали с подоконника. Плющ, оплетающий весь храм так, что и стен не видно, в этом месте решил ворваться в комнату и, кажется, заполонил там все. Сердце Яна совершило кульбит при виде зацепившейся за раму сорванной фаты невесты. Легкий ветерок спокойно играл тонкой материей.

О Шандор, Рена сбежала! Его сладкая малышка не пошла к алтарю с графом!

Задохнувшись от радости, Ян хотел броситься к храму, но тут другой приятель растерянно воскликнул:

– Что, ради Светлых дев, случилось со священной рощей? Еще на прошлой неделе я был здесь на свадьбе у кузины, и все было в порядке.

Ян обернулся. Непонимающе обвел взглядом обгорелые деревья и пожухшую от жара траву. А также взъерошенных родителей Рены, которые, в свою очередь, смотрели на него с негодованием.

– Что такое, тут пожар был? – Франк учился в столице на дознавателя, и хотя был всего лишь второкурсником, с энтузиазмом принялся расследовать странное происшествие: – Или, судя по следам на траве, кто-то копал землю и вырывал траву?

– Благодаря вашей хулиганке-невесте, здесь и пожар, и потоп, и даже божественное знамение случилось! – Из-за спин супругов Марсо выступил взъерошенный пожилой жрец в промокшем, запачканном сажей одеянии. Он гневно посмотрел на лейра и обратился к только что прибывшим молодым людям: – Будьте свидетелями, мои эйсы, дочка этого лейра и ее жених устроили в священной роще богини настоящую битву. Сожгли два дерева, погубили газон, а что они сделали с комнатой для…

Тут ожил лейр тэ’Марсо. Сообразив, что дело пахнет жалобой градоначальнику и большими неприятностями, он набычился, побагровел и пошел в атаку:

– Прошу прощения, но не из-за попустительства ли вашей помощницы девчонке удалось сбежать?

Жрец уже набирал воздух в легкие, чтобы достойно оппонировать, и Ян понял, что пора вмешаться:

– Господа, прошу прекратить выяснение отношений! Отвечайте, где госпожа Ирена?

– Наглый щенок, это все из-за тебя! – завопила лейра Селезия.

В этом крике смешались скопившееся раздражение, гнев и разочарование. Женщина вдруг поняла, что в местном обществе после происшедшего ей ничего не светит. Скандал вышел просто до небес! И все из-за проклятой, непокорной девки!

Жрец даже слегка попятился, недоуменно моргая.

Ян подошел к ней почти вплотную, глядя с высоты своего роста на несостоявшуюся тещу.

– Я еще раз спрашиваю, где Ирена? – тихо повторил он.

Селезия – дама не робкая, но сейчас, только взглянув в глаза юного аристократа, со страхом отшатнулась. Спряталась за спину мужа. Ей показалось, что в синеве глаз Яна разверзлась черная бездна и затягивает ее.

– Она убежала вон за те деревья, мой эйс, – охотно дал требуемые сведения жрец. – А жених – за ней. Надо думать, невесту скоро приведут обратно. В длинном платье да туфельках далеко не убежишь, там дальше настоящий лес…

Но Ян уже не слушал, он бросился в указанном направлении.

10.

Шаги слышались совсем рядом с поваленным стволом, под которым пряталась Рена. Кто-то осторожно ступал по мягкому мху.

Сжавшись в своем укрытии, девушка старалась не дышать и даже зажала рот ладошкой.

Вот зашуршали ветки молодой поросли, которая тянулась к небу, стремясь занять место поваленного исполина. Звук шагов вдруг стих. Кто-то стоял, прислушиваясь.

Рена почувствовала, как неприятно липнет к спине шелк платья. Одновременно с этим мучительно захотелось согнать крохотную букашку, которая ползла вверх по ее ноге. Но все эти неудобства показались сущим пустяком, когда рядом раздался голос графа.

– Где ты прячешься? Я все равно найду тебя, девочка. Поисковое заклинание привело меня сюда, милая будущая супруга. Я от своих намерений не откажусь.

Когда сапоги графа вновь зачавкали по мху, Рена приготовилась к худшему, но сдаваться не собиралась. Из ее укрытия был виден очень небольшой участок леса – все загораживал ствол старой сосны, словно стоящей на двух ногах. Когда-то давно в этом месте выросли две сестрички-сосны, но со временем стволы их скривились, переплелись, и деревья срослись на уровне человеческого роста в один мощный ствол, покрытый мхами и лишайниками. В страхе перед графом и тем, что он ей готовит, Рене не оставалось ничего, кроме как воздействовать на это странное дерево. Когда в просвете меж торчащими над лазом корнями показались обутые в сапоги ноги графа, старое дерево на заднем плане протестующе заскрипело, неохотно откликаясь на чары, которые спешно пыталась навести девушка.

Сосна была старой и злой. Но Рена еще раньше заметила, что в этом лесу все деревья недобрые, недаром он прозван Костяным. Неужели легенда, что лес этот вырос буквально на костях, правдива? Якобы в незапамятные эпохи здесь произошла кровавая битва. Сейчас в городке подробностей не помнили даже старики.

Рена некоторое время боролась с сопротивлением дерева, пытаясь заклинаниями оживить его корни, как наиболее сильные и подвижные части растения. Корни реагировали слабо, показывая полное нежелание подчиняться магу, и в то же время сосна жадно высасывала из девушки магию. Страшась, что Понт-Аруа рано или поздно обратится к магическому зрению и отследит ее манипуляции с ближайшим деревом, Рена не без труда разорвала бесполезную связь с сосной.

Но несмотря на то что новой подпитки больше не поступало, старуха-сосна все не успокаивалась и продолжала ворчливо скрипеть, роняя на лесную подстилку длинные рыжие иглы.

Граф вышагивал где-то поблизости, больше не окликая Рену. Его шаги звучали то ближе, то дальше, и Рена в своем убежище то загоралась надеждой, что постылый жених убрался, наконец, то падала духом и замирала не дыша.

Наглое карканье грая, прозвучавшее прямо над головой, заставило девушку вздрогнуть. Проклятая птица уселась на один из промытых дождями корней поваленного дерева над самым лазом в пещерку, где скрывалась Рена. Мерзкая птица – мрачный обитатель развалин и кладбищ – кажется, не только шпион, но еще и предатель! Неужели это граф послал ее? Тогда он должен владеть магией природы настолько, чтобы управлять живыми существами, это доступно лишь чистокровным эльфам. Понт-Аруа вовсе не эльф, как же такое возможно?

Но Рене было не до размышлений о том, откуда взялся грай. Шаги графа приблизились, кажется, птица добилась того, что укромная нора под корнями замечена.

– Ага, приятель, ну-ка уступи мне твое местечко! – промурлыкал Понт-Аруа, нетерпеливо сгоняя грая с коряги. Крупная птица обиженно каркнула и, тяжело хлопая крыльями, взлетела и устроилась на толстом суку дуба неподалеку.

– Посмотрим, может быть, здесь прячется то, что я ищу?

Щегольской сапог втоптал в землю пестрые шляпки грибов возле входа. Граф нетерпеливо заглянул в каверну под корнями и вгляделся в темноту.

Понимая, что пропала и выхода нет, Рена испуганно вжалась в песчаную стенку пещеры. Графу достаточно протянуть руку, чтобы схватить ее. А затем последует расплата, и вряд ли на обратной дороге ей представится возможность сбежать. Все кончено.

Однако в следующий момент граф сильно удивил ее. На лице Понт-Аруа появилось озадаченное выражение, а тонкие усики над его верхней губой уныло обвисли. Мужчина выпрямился и пробормотал:

– Где же проклятая девчонка? Придется снова раскинуть поисковую сеть…

Рена моргнула, изумленно глядя на блестящие сапоги графа, на голенища которых кое-где налипли сухие иголки и травинки.

Как он мог ее не заметить?

Он что, плохо видит в темноте? Сама девушка, как и большинство ее знакомых, не жаловалась на ночное зрение, но некоторые, и впрямь, не могут найти без фонаря дорогу в потемках. Но сейчас-то день, и, хотя под сводами корней царит густая полутень, не заметить на темной лесной подстилке девушку в белом платье невозможно! А может, Понт-Аруа просто издевается над ней, внушая ложную надежду?

Но когда граф деловито зашептал какие-то формулы, очевидно, выстраивая поисковое заклинание, Рена поняла, что случилось чудо и ее действительно не заметили. Но радоваться не стала. Новое заклинание, конечно, укажет графу на это же место, и на сей раз тот обыщет здесь каждую кочку и обязательно найдет ее. Получается, что, спрятавшись, она загнала себя в ловушку.

Не зная, что делать, Рена вновь обратилась к ближайшему дереву с заклинанием, призывая его корни вылезти из-под земли и опутать графа. И только теперь вдруг заметила, что вместо мохнатого, обросшего длинным серым мхом ствола сосны, за спиной графа стоит старуха с неряшливо распущенными седыми волосами и в длинном сером платье.

Откуда взялась эта особа, похожая на злую ведьму? Не собирается ли она показать Понт-Аруа, где прячется беглянка, которую тот ищет?

Тут старуха протянула корявые длинные руки и в один миг обхватила ими графа сзади. И эти руки, странным образом похожие на сучья, не страдали старческой слабостью. Мужчина в ужасе тоненько заверещал, когда его оторвало от земли и сжало так, что захрустели кости, затем словно щепку бесчувственное тело поволокло куда-то в вышину.

11.

Наваждение длилось не больше минуты, но когда Рена пришла в себя, еще некоторое время смотрела в прострации на замшелый, сдвоенный ствол сосны. Затем пришло осознание. Девушка глубоко со всхлипами задышала, борясь с подступающей истерикой. Попыталась убедить себя, что всё привиделось. Могли ведь расстроенные нервы сыграть дурную шутку – вот ей и почудилась, будто страшная ведьма уволокла графа! Однако списать всё на воображение не получилось.

Перед глазами до сих пор стояла картина, как сучковатые руки захватывают тело графа, а то, как трещали кости несчастного от чудовищного давления, Рене не забыть никогда. Девушка сглотнула подступивший к горлу комок. Душа ее рвалась от противоречивых чувств. Понт-Аруа был отвратителен, а его настойчивость безмерно пугала, вот только такой участи девушка не пожелала бы и злейшему врагу. А что, если графу еще можно помочь? Сама она в целительстве не сильна, но если поспешит выбраться из этого ужасного леса, то, возможно, успеет привести сюда магов.

Нужно спешить!

Однако легко решить, но нелегко решиться. Что, если жуткая сосна только и поджидает, когда Ирена покинет укрытие? Что, если корявые сучья жадно потянутся к ней? Девушка ярко представляла, как легко сломается ее тело под натиском невероятной магической силы дерева, и вылезать совсем не хотелось.

Но нужно!

Тяжело дыша, она поползла вон из своего убежища. На мгновение показалось, что осуществились самые страшные предположения – один из торчащих у входа корней впился ей в волосы. Рена дернулась всем телом и вырвалась ценой нескольких прядей, а после помчалась прочь, не разбирая дороги. Придерживая юбки у талии, она ещё раз порадовалась, что догадалась надеть бриджи и сапоги, так как приходилось прыгать через поваленные стволы и овраги, наполненные водой.

Наконец она выбилась из сил и почти упала на замшелый пенёк, хватаясь за бок и пытаясь отдышаться, а также понять, где находится. Не слишком-то далеко она ушла от злосчастной сосны. Пока бежала, старалась забирать влево, чтобы не отдаляться от храма. Взглянув на небо, Рена убедилась, что уже вечереет. Странно, потому что её побег ну никак не мог занять полдня. Ей казалось, что не более двух часов прошло с тех пор, как она спеленала графа на лужайке перед храмом. А ведь тогда утро только занималось.

Подивившись тому, как низко стоит солнце и как золотятся в закатном мареве облака, Ирена побрела по направлению к храму. Чутко прислушиваясь к лесу, она впервые обратила внимание на странные деревья, которые толпились вокруг неё. Тёмно-зелёные хвойники и стройные, светлые, словно яворы, деревца с изящными бело-черными стволами и весело шуршащей над головой порыжелой листвой. Рена провела рукой по белёсым завиткам тонкой, полупрозрачной коры, отслоившейся от ствола. Таких деревьев поблизости от города она не видывала. Да и в ботанических определителях деревьев подобной породы не встречала. Слишком оно приметное и красивое – она бы непременно запомнила.

Выбираясь из леса, девушка примечала все новые и новые удивительные растения. В этом уголке не только деревья, но и цветы были незнакомыми. Встречались радостные жёлтые солнышки, с махровыми соцветиями на мясистой ножке в розетках зелёных остроконечных листьев. Нежно-сиреневые колокольчики, более мелкие, чем обычные лесные, покачивались на тоненьких стебельках в траве, а в низине обнаружились неведомые грибы – высокие, на стройной ножке с бахромчатой манишкой и красной, обсыпанной белыми крошками шляпкой. Красавцы-то какие! Но Рена знала, что яркий цвет в природе может быть маскировкой для опасного яда.

Чуть дальше стали попадаться следы пребывания в лесу людей: осколки бутылок, поломанные деревья и кусты, раздавленные или сорванные грибы. Здесь поблизости явно не эльфы живут! Безобразие, почему не убрать за собой, хотя бы бытовой магией? Увидев яркую, необычную коробочку бело-красной расцветки, Рена остановилась и присела, рассматривая.

Картонка была совсем небольшой, продолговатой. В подобной кондитеры обычно продают палочки-леденцы. Но внимание девушки привлекла не форма коробки, а крупная надпись с двух сторон. Именно буквы заставили удивленно охнуть и поднять картонку. То, что это надпись, не было сомнений. Буквы выглядели ровными и подтянутыми, но были совершенно непонятными. Девушка повертела коробочку в руках и машинально поднесла к носу. Отвратительный, резкий запах, не похожий ни на что, заставил отбросить непонятную вещицу. Что бы ни хранилось в этом картоне, скорее всего, это направлено на уничтожение живого. Рена призадумалась, кто мог бросить здесь этот предмет. И всё же было интересно, что за диковинный язык использовался в надписи – он ничем не напоминал руны всеобщего языка или письменность древних эльфов. Впрочем, девушка не удивилась бы, что коробку с отвратительным содержимым подбросили демоны.

Осторожно обойдя подозрительную находку, Рена пошла дальше и вскоре набрела на тропинку. Эта часть леса казалась истоптанной людьми вдоль и поперёк, и беглянка не удивилась бы, если наткнулась на крестьян или охотников. Глаз все время примечал новые, незнакомые виды растений и насекомых, но Рена больше не останавливалась, так как быстро темнело, и ей важнее было добраться до храма.

Про себя девушка решила, что, испытав шок оттого, что на её глазах дерево превратилось в злую колдунью и убило человека, она потеряла часть памяти. Чем не объяснение? Отсюда, все деревья кажутся ей другими, потому что она забыла, как они выглядят. Конечно, критике данная теория не подлежала, потому что Рена прекрасно помнила, какие деревья растут в лесах возле ее городка. Кроме того, она ведь ничего больше не забыла. Знала и почему очутилась в лесу, что случилось до этого и от кого бежала. Но другого объяснения странному изменению растительности пока не находилось.

Уже некоторое время она, следуя по тропинке, слышала непонятный монотонный гул за деревьями. И чем дальше шла, тем громче становился гул и тем реже слышались трели птиц. Через сотню шагов из равномерного шума выделились отдельные нестройные урчания, треск, свист, и Ирена замедлилась, неуверенная, стоит ли идти к источнику этих звуков. Может, впереди несколько демонов ломают деревья или пара драконов плавит камни или выращивают горы? Впрочем, ей ведь нужны сильные маги, а кто на Андоре сильнее первородных?

Она бросилась вперед и вскоре лес поредел настолько, что открылся вид на высокую, поросшую травой насыпь и ленту дороги на ней. Спрятавшись за деревьями, девушка с ужасом вглядывалась в источник шума – странного вида каррусы, проносящиеся мимо.