Kitabı oxu: «Помни об этом»

Пролог

Он

Чиркает зажигалка, а следом я выдыхаю густую струйку дыма в потолок.

Всё это полная хрень, большинство людей, увлекающихся спортом, курильщики со стажем. Я сам бросал неоднократно, потом снова начинал, опять бросал. К слову, бросал – это самое мерзопакостное слово в мире.

Я не джентльмен, совсем не разу, но даже мне в падлу тихо и молча свинтить, не сказав примитивное: «пока». Качаю головой. Полный трындец. Что мне теперь, пойти и сдать анализы?

Затягиваюсь ещё и выкидываю окурок.

В груди разрастается ярость…

Сжимаю кулаки. Психую. Контроль агрессии на максимум, но всё равно, блять, пробивает до костей. Это надо же было так… сука… Прищуриваюсь, смотря на проспект вдалеке. Это должен был быть хороший день, но что-то пошло не так с самого начала.

Хватаю телефон, набираю сообщение Базову, потом торможу, на часы смотрю. Рано… Нажрались вчера и дрыхнут, хрен кто ответит. Раздумываю секунду, ехать или нет? Могу не предупреждать: не попрут, если заявлюсь, но это вежливо, что-ли.

Юристы самые вежливые люди в мире.

Откладываю телефон, яд разочарования сжигает клетки. Решаю, что просто ввалюсь с пивасом наперевес. Народ оценит. Ник вчера закатил вечеринку на даче родителей, она тут в пригороде, минут тридцать добираться. Я тоже должен был там быть, но вместо этого пошёл с Маратом – составил, блин, компанию. Он сестричку бдил, я в довесок.

Сжимаю зубы. Лучше бы пошёл бухать к Базову.

Закидываю шмотки в сумку, беру ключи от тачки и захлопываю входную дверь, оставив сожаления, неоправданные надежды и ещё какой-то ворох непонятно чего. Пошло оно всё на хер. Нет, так нет – я в жизни ни за кем не бежал, тут точно не побегу.

Но вопреки мыслям начинает печь за грудиной. Грёбаное похмелье даёт о себе знать. Сворачиваю к ларьку за водой.

Просто, всё на хрен. Развлёкся и нормально.

Глава 1

Рита

Тёплые лучи медленно ползут по наполированной поверхности парты. Безжизненное дерево не может понять, насколько предательски поступают с ним лучи, ускользая всё дальше и дальше, оставляя за собой лишь подогретые осколки. Теплота прикосновений гаснет с каждой секундой, это неминуемо, как, собственно, и закат самого источника тепла.

Предательство ядом на языке растекается. В аудитории душно, но лично мне дурно не из-за этого.

Набирающий силу июнь обещает душевный рай для студентов, а у меня… У меня кажется её уже и нет.

«Душа», так странно… Есть у всех, а пользуются ею единицы.

У предметов нет души, и я тайком им завидую. Завидую тому, что не могу превратиться в натюрморт, спокойно висящий над преподавательским столом, потому что высшие силы наделили меня возможностью чувствовать, а не быть бездушным осколком айсберга. Если бы была возможность, я бы выбрала второе.

Боль тисками сдавливает горло, не позволяя дышать.

Через открытое настежь окно, потоки ветра, изредка врываются в помещение. Не выдерживаю – закрываю глаза и представляю себя птицей, вольно бороздящей воздушное пространство где-нибудь над Канадой. Она свободна, её не гложет, что будет завтра или ещё через несколько часов. Всё не важно, главное – поток ветра, ласковое солнце, бескрайнее небо. Хочу так же…

Гул за спиной покалывает перепонку, стараюсь абстрагироваться. Лето, солнце, планы. Скоро каникулы, и народ с предвкушением делится друг с другом своими предположениями или, наоборот, – сухой реальностью. У меня тоже такая. Сухая и безнадёжная. Завидую им всем.

Этот год должен был быть классным, но не случилось. Реальность прошлась когтистой лапой и оставила кровоточащие борозды. И коснулось это только меня. Такая вот драма. Плюсом ко всему, родители абсолютно счастливы…

Это страшно… страшно быть счастливым только оттого, что вычёркиваешь из своей жизни человека, с которым прожил добрых двадцать лет. Мне неприятно смотреть на то, как легко люди отворачиваются друг от друга. Это разве не коварное предательство? Тогда что, если не оно?

В связи с грандиозным разводом и не менее грандиозным разделом имущества, мама хочет жить со мной, а я из-за этого переезжаю из общаги. И это полная задница! Куда не повернусь – везде она.

Ещё совсем недавно, у меня был готов на всё ответ, я чётко знала, как пройдёт моя жизнь. Боже… Мы строили планы. Наши планы.

Качаю головой. Это настолько по-детски глупо: верить кому-то, так же безгранично, как себе. А я верила. Со всей отдачей, со всей душой! Кинулась, окунулась и разбилась вдребезги, насмерть!

Безграничная вера разлетелась о скалы несколько недель назад, на мой день рождения. Такой подарочек получился.

Я не научилась врать себе так же виртуозно, как окружающим. Это сложно. На самом деле, я не понимаю, что именно произошло. Да, мы ругались, да расставались, да извинялись друг перед другом… Мои знакомые и родители в далёком детстве делали так же. Ругались, мирились, это же нормально. Все так делают…

И я не планировала расставаться. Никогда! Да и как? Андрей окутал собой, все знакомые завидовали, постоянно говоря, какой замечательный у меня парень. Он же всегда поможет, всегда поддержит, всегда рядом Мечта, а не мужчина. Это действительно так! Андрей – душа любой компании. Энергетика, харизма, внешность – всё про него.

Он говорил, что мы навсегда, что мир рухнет, а мы останемся. Мне так нравилось. Я в общем любила слушать, что он говорит. С ним всё было интересно. Он знает тысячу и один анекдот, много историй, может разболтать или наоборот молча послушать, когда это нужно.

И он мой первый. Первый и единственный мужчина. Я мечтала выйти за него замуж. А потом оказалось, что своему принцу – я наскучила.

Представляете… ему просто стало скучно! Я так привыкла, что он главный, что он знает, как лучше сделать, как безопаснее, как выгоднее, что приоритетнее, а что нет, поэтому кога он ушёл, просто растерялась. Думала мир схлопнулся.

Привыкла прислушиваться в мелочах, поэтому, когда осталась одна долго не могла прийти в себя. Да что уж там, я до сих пор не могу. Как вспомню… так дико больно становится. Он такой заботливый, всегда напишет, всегда позвонит. Пришла, не пришла, легла спать или нет, что делаю и с кем. Все покупки, какие-то движения и прочее, я обсуждала со своим парнем. Прикипела к этому, делала на автомате.

Мы, конечно, ругались. Он у меня, в этом плане лёгкий на подъём, со временем я научилась делать так, чтобы не злился и не вспыхивал. А ещё начала часто говорить, что люблю. Это как-то быстрее успокаивало Андрея.

Было ощущение, что мы срослись с ним. Мне очень нравилась эта мысль.

Однажды я решила покрасить волосы. Показала пару картинок, спросила нравится или нет, он вдруг на блондинку внимание обратил, сказал, что очень стильно и аристократично. Я улыбнулась и окончательно решилась – окрашиванию быть! Хотелось перемен, хотелось бунта какого-то, чего-то нового. Сначала стрижку планировала, но… это было как-то консервативно, что-ли. В итоге, решив, что волосы в случае чего можно перекрасить обратно и сделал запланированное.

Мама мой новый облик не приняла. Так кричала…

– Ты что? Где твои красивые каштановые? Ты что сделала, с ума сошла?!

Бунт удался. Мама возмущалась, а я привыкала к своему отражению. Андрей оценит, я очень похожа на ту девочку с картинки. И всё думала, что он вечером придёт и я такая, оп! Классно будет. Не всё же ему меня удивлять. Я тоже могу.

Боже, я так верила в нас! Безгранично верила. Да и как не поверишь, как не захочешь верить, когда школьная мечта взяла и воплотилась? Он был моей мечтой, самой настоящей, самой искренней мечтой. Я смотрела на него сквозь опущенные ресницы ещё в школе и чуть не задохнулась от счастья, когда он появился на пороге в день моего выпускного.

Водоворот событий захлестнул с головой, но главное, что он всегда был рядом, всегда близко, мы не отпускали друг друга даже ночами. Просто не могли спать, бесконечно перебрасываясь сообщениями. Наш первый поцелуй, первое «я люблю тебя», наша первая ночёвка и последнее убийственное: «Ты же понимаешь, так будет проще. Я буду скучать без тебя, но, Рит, ты должна понять, наши отношения себя изжили. Я не хочу давать тебе ложную надежду. Я даю тебе свободу».

Меня зазнобило.

– Конечно, я всё понимаю! – шепчу севшим голосом, украдкой стирая наворачивающиеся слёзы.

Тело прострелило, словно электрический заряд ударил. Стоя рядом с берегом небольшой речки, я не чувствовала холодного ветра, внутри смешалось стекло с кровью. И куда-то канула эйфория от удачно сданной курсовой.

Серые глаза с облегчением посмотрели в мои голубые. И уже бывший, положив свою ладонь на моё плечо, еле слышно прошептал:

– Так будет проще, Рит.

Киваю автоматически, не понимая, что мир прямо сейчас разлетается на меленькие осколки. Я просто застываю вне времени и пространства.

Последнее прикосновение с гулом ударило по омертвевшим клеткам, сердце безжизненно колыхнулось и замерло. Мысленно я молила его не уходить, остаться, быть рядом, быть со мной, не лишать тепла… Но на деле, молчала – Андрей ненавидит мои истерики и я, кажется, забыла, как это делать. А может быть не хотела, чтобы он взрывался. Такое было и много раз, поэтому промолчала.

– Соколова! Не прикидывайся спящей царевной! – за спиной слышу приятный баритон одногруппника.

Медленно поворачиваюсь для того, чтобы посмотреть на нашего любимца. Артём – самое безобидное создание человечества. Если бы не плохое зрение, держу пари, за ним бы выстроилась целая очередь из девчонок. Но нет… Тёма, к тому же, непозволительно застенчив.

– Какая принцесса? – фыркаю. – Если не усну, считай, счастье.

Спустя секунду раздаётся звонок, и я подмигиваю, как бы говоря: вот видишь, мы спасены.

Тёма улыбается в ответ и это единственное, что на секунду согревает. Всего на краткий миг… становится тепло-тепло, а потом это всё развеивается, словно и не было никогда.

Весёлой гурьбой выкатываемся из аудитории, под басовитый ржач мужской части потока. Лето – теперь можно. Подхваченная общей атмосферой, тоже улыбаюсь. Нет – конспектам, парам и бесконечной зубрёжки.

Прямо по курсу, у кабинета ректора столпотворение. Цепляюсь за группу взглядом и совершенно неожиданным образом нахожу там того, что тут быть не должен.

Сердце бахает в груди, запуская цепную реакцию по всему телу. В следующее мгновение встречаюсь с холодным омутом серых глаз. Между нами, спины студентов, десятки шагов, гул голосов, но мы прилипаем друг к другу намертво. У меня сжимается под рёбрами с каждым шагом больше и больше и ноги предательски подгибаются. Нервно заправляю прядь волос за ухо, чувствуя покалывания на подушечках пальцев.

Секунда – и Андрей закидывает руку на плечо рядом стоящей блондинки, а меня пронзает копьём. Опускаю глаза… нет- нет, я такое не могу видеть. Не могу… Пытаюсь сделать вдох, но не получается. Застревает где-то посередине. Боже мой. Как же больно.

Проходя мимо, постараюсь сделать вид, что не вижу всего этого. Да как он может на моих глазах с другой обниматься… Он же мой! МОЙ! Мой…

Необъяснимый страх потек по венам, оставляя за собой прожженное «пастбище» для моих собственных мучений. Я подкармливаю себя изнутри, сама себя терзаю. Мне физически больно смотреть на него. Чувствую, как слабеют ноги, ещё шаг и я просто упаду.

Бах-бах-бах.

Время замедляется.

Шумный коридор, вокруг народа тьма, а я считаю собственные шаги.

Один.

Второй.

Третий.

На четвёртый – холодное прикосновение к плечу. Сердце мгновенно разгоняется. Андрей? Стремительно разворачиваюсь назад и сталкиваюсь с милой улыбкой. Сердце бухает, но я уже понимаю, что не Андрей. Это всего лишь Марина.

– Эй, ты куда? А как же последняя пара? – задорно спрашивает подруга, ровняясь со мной.

Грустно улыбаюсь. Мне бы её позитив. Я думать связно не могу, словно перед носом поводили конфетой, но не дали её, заставили просто смотреть. А мне, ой как надо, хотя бы немного, просто чуть-чуть… Боже, я больная.

– Её отменили, – сухо отвечаю.

– А-а-а-а! Я-то думала, что ты в кои-то веки решила прогулять любимый предмет, – Марина закатывает глаза в приступе отвращения, что, собственно, и понятно.

С преподавателем математики у подруги, в отличие от меня, огромные проблемы. Он её недолюбливает.

– Не в этот раз, – усмехаюсь, на секунду позволяя себе поймать другую эмоцию.

– Чемоданы собрала? – Марина берёт под руку, и мы продолжаем наше размеренное шествие.

Идём, а мне спину жжёт. Я всё ещё надеюсь, что он подойдёт. Просто подойдёт, не важно для чего… пожалуйста, подойди.

– Ну что? – пытливо спрашивает подруга, а я непонимающе перевожу на неё глаза выпав из разговора.

– Ну что, «что»? – ехидничаю, продолжая движение к спасительному выходу из коридора. Мне тут дурно. Если не рядом, то прочь. Немедленно!

Марина недовольно цокает и закатывает глаза. Очень несдержанно. Я бы даже сказала, не очень вежливо, но сейчас мне откровенно всё равно, что и кто скажет, главное, уйти. Просто уйти и всё. Во мне орут два голоса. Один настаивает, чтобы бежала быстрее, другой, чтобы бежала к нему. Мне очень сильно хочется сделать второе. Вся жизнь вокруг этого крутится…

– Ну, ты даёшь! – Марина закидывает руку на мои плечи, – уже забыла мой супер-пупер план спасения твоей квадратной жопки?

Снова ознобом по коже. Ёжусь. Отчётливые мурашки проступают. Растираю руки, чтобы спрятать реакцию. Это неосознанно выходит.

– «Жопка» всё помнит.

– У-у-у… хватит! Меня это раздражает! – Марина резким движением разворачивает к себе, и мы вынуждено останавливаемся. – Пошёл он к чёрту! – злобно шипит, глядя в глаза.

Вздрагиваю от того, с какой ненавистью она это произносит.

Подруга ненавидит Андрея, и она слишком много видела… особенно после того, как он ушёл. Потому что «до», я никогда не жаловалась, даже когда очень хотелось. Никогда. Потому что мы с ним никому ничего не говорили, наши отношения только наши. А на людях как бы не ругались, всегда обнимались. Так что у неё какое-то своё личное предвзятое отношение к моему бывшему. Если не брать во внимание один случай, то да, её мнение ни на чём не основано.

Они как два игрока. Марина упрямо говорила, что он козлина и что я с ним какая-то странная. А Андрей… его бесило, то с какой лёгкостью Марина могла меня куда-то потащить, не встретив сопротивления. Почему-то ему казалось, что она настраивает меня против него. Это глупости… Марина держала нейтралитет. Но, он решил иначе. Так я и зависла между двумя арканами. Приходилось лавировать, удалять сообщения от подруги, чтобы ни дай бог не прочитал что-то лестное о себе. Боже… как же сложно было. Нейтралитет закончился за несколько месяцев до нашего расставания, так что сообщения были и… Марина она никогда не могла держать язык за зубами, как-то раз сорвалась и понеслось. В отличие от них, я очень сильно измоталась, пытаясь как-то примерить две стороны. Не вышло. Ничего не вышло!

Он любил меня, я знаю. Нельзя встречаться с человеком так долго и не любить его. Сейчас не знаю… как быстро его любовь закончилась. Жаль, что я могу покопаться только в своей голове. Стыдно признаться, но я до сих пор ищу ему оправдания. Каждый день, каждый час. Всегда! Может быть, он был прав? Может быть это всё из-за меня? Последнее время Андрей говорил, что я какая-то сухая, словно не люблю его, словно мне всё равно… А я уже не знала, как показать свою любовь ещё больше. Как ещё?

Выныриваю из размышлений смотря на подругу, чьи зелёные глаза от злости становятся ещё ярче.

– Когда ты наконец-то поймёшь, что ему хорошо! Это ты замуровала себя в четырёх стенах и оплакиваешь этого козла! Радуйся, блин, он устранился! Дыши нормально! – Марина с силой встряхивает за плечи. – Соберись и пошли веселиться! – тихо шипит, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Я же сказала, что мы ещё не переехали! Когда переедем, там и видно будет! – огрызаюсь. – Мне надо маме помочь. Какие клуб?

Дышать становится нечем.

– Рит, – Марина ловит за локоть, и я вынуждена развернуться повторно. – Прости! Ну как еще донести до тебя, что ты выглядишь, по крайней мере, глупо… Не делай так. Живи дальше! Найди другого парня. Нормального… не этого…

Хочу заорать, что он нормальный и что она совсем ничего не знает. Так злит сейчас. Защищать его хочу. Остро!!!

Но, резко бью по тормозам, в глазах подруги сожаление ложками черпать можно и это тоже остужает.

– Мариша… мне не до чего сейчас. Родители разводятся. Переезд…

А она вдруг улыбается, беря меня в оборот.

– Рит! Всё продуманно практически до мелочей! – Подруга берёт за руку для того, чтобы моё внимание сфокусировалось на ней, а не где угодно. – Я уверенна, тетя Инга обязательно одобрит. А мы найдём, как развлечься! Не будь букой, идём! Обещаю танцы, музыку и напитки! Будет оч-оч круто!

Да бли-и-ин!

– А как же Софья Михайловна? – нахожусь с отступным.

Моё единственное желание – чтобы как можно скорее все отстали. Какие клубы… Господи. Меня выжгли только что, а она со своим клубом.

– Бабуля тебя обожает! Забыла!? – воодушевлённо щебечет Марина. – Даже если мы ввалимся пьяные в восемь часов утра, она и ухом не поведёт! Клянусь.

– Переезд… – напоминаю.

– Да ладно тебе! Когда так ещё сходим?! Ты сама говорила, что мама твоя не очень одобряет это всё. А тут успеем погулять, пока есть возможность! Девятнадцать лет, а живёшь так будто тебе пять! То нельзя, это нельзя. Идём…

Прикрываю глаза. Ещё одно испытание – мама и её контроль.

Судьба преподнесла сюрприз всего несколько дней назад, когда я узнала, что родительница решила сменить обстановку и переехать в большой город. Жить с бывшим мужем в одной квартире оказалось слишком сложно. Благо, что у нас осталась небольшая комната в коммуналке после смерти бабули. Она прожила там всю жизнь, и только за год до своей смерти переехала к нам в трёхкомнатную. Комнату быстро сдали, потому что я отказалась там жить одна. Хотя, Андрей говорил, что лучше в коммуналке, что так проще, что он тоже может со мной. Мама вопреки всему взяла и отказалась, поэтому… сдали другим. Андрей так и остался в съёмной квартире, которую делил с другом, а мы поругались из-за этого. Не понимаю, почему мама ответила консервативное – нет. Пришлось подчиниться…

– Я не одичалая! – фыркаю.

– Ну да, конечно. Это ты, а не я замуровалась в башне! – парирует Марина.

Возмущённо всплёскиваю руками, но подруга игнорирует, обнимает повиснув на локте, и я сдаюсь.

– Ладно, я спрошу, когда будем машину заказывать, если получится – да.

Оставляю себе окно, чтобы соскочить. Куда-то ходить без него, особенно по клубам… мне откровенно страшно. Я не привыкла к такому.

– Никаких: «Ладно, я спрошу, но только отвали от меня!», – Марина в точности парадирует мой тембр, и я смеюсь. Коза.

– Ок. Спрошу, спрошу! Только отстань!

– Я тебе позвоню, – подмигивает. – И обязательно познакомлю с Мишей, он – лапочка!

– Ладно, чао, сводня. –посылаю воздушный поцелуй и бегу в сторону общежития.

Никуда я не пойду – не смогу. Для меня это не то, чтобы выйти из зоны комфорта, это нырнуть в кишащий змеями террариум без снаряжения.

Клубы ещё эти…

Андрей рассказывал много разных историй… то про наркотики, то про изнасилования девчонок в кабинках туалета этих самых клубов, то про то, как их спаивают, а потом в рабство продают… Мне откровенно страшно пойти туда беззащитной. Кто за меня заступится, если что?

Да простит меня Марина, но я лучше дома. Так безопаснее.

Глава 2

Бесконечное количество пролетающих деревьев, посаженных вдоль федеральной трассы, и я снова дома.

Медленно, насколько это в общем возможно, поднимаюсь по крутым ступенькам. Наш подъезд остался таким же, почти ничего не поменялось. Кроме запаха краски. Он еле уловимый, но я чувствую и в голове тут же вспыхивает воспоминание:

– Твою же мать! – ревёт Андрей, отпрыгивая влево.

Тихо хихикаю. Он так сиганул, что это показалось забавным. Мой парень переводит на меня тяжелый взгляд, не обещающий ничего хорошего.

– Что смешного? – спрашивает, разворачивая рукав олимпийки, на котором отчётливо проступает пятно светло-лазурной краски.

Подъезд покрасили, а мы не заметили, запаха почти нет. Одежда испорчена. И я вдруг стыжусь… такая глупая. Нашла над чем смеяться.

– Прости…

– Ни хрена не смешно, блять! – зло выплёвывает в тщетной попытке оттереть пятно.

Теряюсь. Разозлила. Сразу извиниться хочу. Подаюсь вперёд и быстро шепчу.

– Я не хотела, прости. Всё нормально?

Тянусь к нему, а Андрей резко руку отдёргивает, бросая на меня острый взгляд. Ладонь падает обратно, сиротливо повисая вдоль тела. Настроение испорчено безвозвратно. Идиотка, блин…

Вдох, следом выдох и я возвращаюсь в реальность. Смотрю на ступени. Считаю их… а после отворачиваюсь. Столько всего они видели…

Не успеваю зайти в квартиру и снять чёрные балетки, как мама кричит из кухни:

– Рита, это ты?

– Угу, – буркаю.

Выбегает навстречу, порывисто обнимает обдавая запахом сладких духов. Но я почему-то прислушиваюсь, с радостью понимая, что в квартире тишина, а это значит – отца нет, что естественно, к лучшему. Не хочу окунаться ещё и в это.

Впереди несколько дней отдыха перед решающим тестированием. Оставаться в городе не смогла… Сбежала к маме, как маленькая.

На моей тумбочке, в общаге стоит букет роз, он засох, но я не выкидываю. Не могу. Вот так всё плохо.

– Иди кушать! Приготовила твой любимый с лапшой домашней.

– Я не хочу, потом! Дорога выматывала, я устала… устала на парах… устала от жары, от пыли… от всего! – психую и останавливаюсь, резко подняв глаза на маму.

Боже…

Мама мягко улыбается и тянет за собой в ванную, просит помыть руки и хотя бы просто посидеть за компанию. Мгновенно устыдившись, подчиняюсь. Она точно не виновата, что любимый человек от меня отказался.

Как послушная девочка мою руки и иду на кухню. Супчик… на него тоже смотреть не могу. Не хочу. Мирские забавы перестали сыпать фейерверком над головой, по ощущениям уже очень давно. Выдрали душу.

– Рита, – мама качает головой.

– Что?

– Что это такое? –тянет за ремень штанов. – Посмотри на себя! Да ты совсем исхудала! Я всегда знала, что твоя «дружба» с этим парнем до добра не доведёт!

Отголоски отчаяния по венам… Я всё время хочу через неё преступить, послать к чертям собачим и не быть тряпкой, чем и являлась последнее время, а тут ещё мама добавляет горочку.

– Мам, – устало бормочу. – Не надо ничего о нём, прошу.

Поджимает губы, хочет в спор кинуться, но молчит.

– Быстро за стол! – безапелляционно заявляет, скрываясь с глаз.

Я давно научилась искусно ей лгать. Лгать во всём, даже сейчас цепляю маску учтивости и веселья. Не хочу, чтобы она знала, что я опять готова удавиться. Не хочу, чтобы поняла, что его видела, что сердце дрогнуло и самое страшное, не хочу, чтобы она знала – я простила уже. Мама такого не оценит.

Он вспыльчивый иногда, я почему-то думала, что мы расстались не всерьёз, что пара дней пройдёт и Андрей с цветами приедет, так же, как и всегда это делал, когда мы ругались. Он не приехал… я ждала, смотрела в телефон – а там пустота.

Весь час я изображаю из себя хорошую девочку без проблем. Мама верит, сморит внимательно, поймать пытается, но в конце концов сдаётся и расслабляется.

– Мам, Марина зовёт с собой прогуляться. Не знаю, пойти или нет. У нас, когда переезд? Ты машину на какое число заказала?

Мысленно молю, чтобы возмутилась, чтобы сказала, что у нас сборы и что я должна ей помочь, а не шастать чёрт знает где. Но вместо этого идея ей очень нравится.

– Замечательно! – хлопает в ладоши. – Иди, развейся! Ты давно никуда не ходила! А с датой я ещё не определилась, есть дела дома, нужно кое-что сделать. Успеем переехать. Гуляй, доченька.

Что-то внутри сжимается и протестует. Я перебрала все отговорки поочерёдно и не одна не кажется убедительной. Марина может быть упрямой и позвонить маме, чтобы выяснить. Беда на мою голову.

– Так когда идёшь? Надеюсь, её бабушка отнесётся к этому нормально? Ты же вечером? У неё на ночь останешься? Общежитие, наверное, закроется, как ты попадёшь?

Выдыхаю, сцепляя пальцы под столом. Не хочу никуда…

– Марина сказала, что с бабулей проблем не предвидится. Не знаю когда, она сказала: «позвоню».

Улыбается, но улыбка грустная. Я вдруг думаю о том, что у нас мысли про одного и того же человека сейчас. Мама его ненавидит. А я готова бег часов остановить, лишь бы к нему ближе.

Ещё совсем недавно в родительском доме на полочке наша фотография. Это была значимая фотография. В тот день я сдала последний экзамен. Ещё никто результатов не знал, и я дико переживала. Поступление в технический было мечтой, мечтой ради которой я не спала ночами на пролёт – учила. Андрей встретил у главного входа с одной красной розой и со словами: «Великолепной девушке – великолепный цветок». Нас сфотографировала одноклассница – это было первое совместное фото.

Слёзы кристаллизируются в глазах и начинают резать как стекло. Опускаю голову, прядь вылетает из-за уха и падает в суп. Дёргаюсь перехватываю, нервно откидываю голову назад и быстро перевязываю волосы в тугой пучок. Сердце стучит на вылет.

Прикрываю глаза и разражаюсь.

Ещё раз перевязываю. Туго затягиваю, так чтобы не выпало ничего, чтобы наверняка. Больно, как стянула, но терплю. Я больше не хожу с распущенными… мои волосы вечно везде валялись…

Нервно поднимаю глаза мама смотрит в упор, губы жмёт. Я тут же весело начинаю рассказывать про что-то, но под столом пальцы заламываю. Ладони вспотели…

Говорю про институт, про книги что забыла вернуть и получила нагоняй, про погоду, про дворника, про всё что вспоминаю. Ни шага на запретную территорию, ни намёка.

– Ничего страшного! – отмахивается. – Вернула же! Чего это они пристали как лист?! – возмущается. – Тебе надо как Марина быть, вот ей фиолетово, что да кто, ей надо – она делает.

Улыбаюсь. Боже мой… опять про Марину и про то какая она дерзкая и как может выкручиваться. Меня злило когда-то, сейчас уже нет. Пусть сравнивает если хочет. У мамы сейчас сложный период – мирюсь с этим.

У всех свои слабости.

Подруге, через четверть часа, отправлю сообщение:

«Ты выиграла!»

Ответ не заставил себя долго ждать. А, впрочем, чего я ожидала эта девочка не знает слова стоп… в этом мама очень даже права.

Соглашаясь на невинную, насколько мне тогда казалось прогулку, я не знала к чему это приведёт. А может и не стоило знать. В конечно итоге, мы никогда не знаем где споткнёмся в очередной раз.