Kitabı oxu: «Между нами неизбежность»

Глава 1

– Мисс Джадд, мы смогли выявить причину повышения у вас болевого синдрома и обильных кровотечений во время менструации.

– И чем же вы меня порадуете, доктор Рэмзи? – закидываю ногу на ногу, откинувшись на спинку стула. Расклешенная юбка кораллового цветастого платья немного задирается, оголив белую кожу острых коленок, и я замечаю, как карие глаза мужчины устремляются в район моих ног. Делаю вид, что не замечаю этого, давно привыкнув к вниманию мужского пола. Так уж вышло, что природа на пару с моими родителями наградила меня цепляющей внешностью с длинными черными, как воронье крыло волосами, светлой фарфоровой кожей и большими глазами глубокого зеленого оттенка. С самого детства на меня обращали внимание и одаривали комплиментами, но, как оказалось, в красоте есть свои минусы. Ты становишься мишенью для людей, от которых лучше держаться подальше.

Выжидающе смотрю на доктора, готовясь принять очередную данность моей и без того проблемной жизни.

– Кхм… – откашливается в кулак и отводит взгляд на экран монитора. – У вас патология матки, – начинает нервно щелкать мышкой, водя ей по столу.

– Что это значит? – настораживаюсь.

– В полости вашей матки находится мышечная перегородка, частично разделяющая ее на две половины. Такое возникает еще при внутриутробном развитии. С возрастом перегородка может начать разрастаться и если в ближайший год не забеременеть, то велика вероятность того, что вы не сможете в будущем стать матерью.

– Вы уверены? – задаю вопрос, ощутив, как участилось сердцебиение. Даже выпрямляюсь на стуле.

В свои тридцать четыре года до сегодняшнего дня я особо не задумывалась о материнстве. Вернее, спрятала эти мысли куда-то далеко, стараясь не думать, несмотря на то, как сильно люблю детей. От одного воспоминания о любимой крестнице Элизабет, дочери лучшей подруги, грудь наполняется приятным теплом. Вот только в данный период жизни мое материальное положение заметно ухудшилось и ни о каких детях можно даже не думать. Чтобы вырастить ребенка одной (поскольку я не собираюсь выходить замуж) и дать ему хорошее образование, нужен стабильный доход, а его у меня никогда не было. Моя писательская карьера за последние два года дала трещину, и финансы стали главной проблемой. А теперь к ним еще и прибавилась проблемная матка. Лучше просто быть не может.

– К сожалению, ваш диагноз полностью подтвержден. Операция в вашем случае имеет риски из-за аллергии на анестезию. Поэтому, если не поспешить с беременностью, с возрастом риск выкидышей и преждевременных родов возрастет в разы.

– Тогда скажите мне, доктор Рэмзи, – кладу локоть на стол, подавшись немного вперед. – Почему это не было выявлено в восемнадцать лет? – неотрывно смотрю в глаза мужчины, заметив, как после моего резкого вопроса его лицо побледнело.

– Эм… – снова щелкает мышкой, видимо, заглядывая в мою медицинскую историю. – Возможно, потому что тогда все произошло самопроизвольно и поэтому не вызвало подозрений.

– Хм…очень интересно… – откидываю с плеча блестящую прядь волос, что не уходит от взгляда доктора.

Со стороны ему может показаться, что мне абсолютно все равно, но на самом деле внутри сейчас целый ураган из чувств. Понимание того, что я скорей всего никогда не стану матерью выбило из колеи. Но я не из тех женщин, кто выводит свои эмоции напоказ. Я привыкла держать все в себе. Эмоции – наш главный враг. Если показывать их, особенно мужчинам, рано или поздно они воспользуются моментом и тогда последствия могут быть необратимыми. Я знаю, о чем говорю.

– Я пропишу вам лекарства, которые уменьшат боли и обильность менструации. Если вы все-таки решитесь на беременность, я напишу вам список лекарств, повышающих фертильность, и дам инструкцию как следить за овуляцией.

– Спасибо, но только лекарство от проблем с менструацией, больше ничего не нужно, – произношу, сжав челюсть до скрежета зубов.

– Вы не замужем и если у вас нет партнера, есть специальные банки донорской спермы, и вы мож…

– Я же сказала, не нужно, – не даю договорить, уже плохо себя контролируя.

– Вы уверены?

– Уверена.

– И все же я напишу, – доктор проявляет крайнюю настойчивость.

Если посмотреть с другой стороны. Ну какая из меня мать. Я со своей жизнью не могу справиться, а тут жизнь маленького человека.

Мне даже некому будет помочь. Я совсем одна. Родители с сестрой погибли в автокатастрофе, когда мне было двенадцать. Единственная бабушка, ставшая моим опекуном, умерла в мой семнадцатый день рождения. Я никогда не смогу подпустить к себе ни одного мужчину, и мне не на кого будет положиться кроме себя. Даже близкая подруга переехала в Аргентину к своему мужу, счастливо выйдя замуж во второй раз, после пережитого ужаса в первом браке. И все, что мне остается это смириться со своей печальной участью бездетной писательницы неудачницы.

Оказавшись на улице, сжимаю до хруста пальцев листки с рекомендациями доктора. Тело бьет мелкой дрожью. Внутри бурлят раздирающие душу эмоции.

Спустившись по ступенькам, останавливаюсь, посмотрев невидящим взглядом впереди себя. На улице жарко и солнечно, но во мне сейчас бушует целый девятибалльный шторм. Меня сковало нервное напряжение, нарастающее с каждой секундой.

Срываюсь с места и бегу к своей машине, припаркованной недалеко. Забираюсь в салон и, швырнув сумочку с листками на соседнее сиденье, даю волю слезам. Плач быстро перерастает в горькие рыдания и схватившись за живот, покачиваюсь как умалишенная, начав завывать от окутывающей все нутро боли. Давно я не позволяла себе чего-то подобного. Все эти годы с того проклятого дня я старалась быть сильной. Не поддаваться слабости. Стойко выдерживать все, чтобы со мной не происходило. Но, видимо, я слишком долго копила в себе. И я позволяю себе эту слабость. Все равно этого никто не увидит. Я дам себе еще несколько минут, а потом возьму себя в руки и продолжу свое бессмысленное существование с невозмутимым выражением лица.

Иногда я задаю себе вопрос к чему это все. Для чего я вообще пришла на эту землю. За что на мои плечи вечно наваливается что-то. Сколько еще я буду жить в вечной борьбе сама не зная за что.

Когда мама еще была жива, она всегда говорила, что каждый человек рождается на этот свет для чего-то. У каждого есть своя миссия, и я верила ей. Став писательницей и опубликовав свою первую книгу, которая имела колоссальный успех, я думала, что нашла свой смысл. Многие читатели были настолько восхищены моими первыми книгами, что писали письма благодарности, присылали подарки, и я поверила в то, что моя миссия в том, чтобы приносить людям радость посредством книг. Но после череды успехов постепенно все стало рушиться. Я чередовала то провальную книгу, то успешную, и со временем начало становится все хуже. Но я до сих пор не опускаю руки. Вот только все чаще задумываюсь о том, что я сбилась со своего пути.

Простояв на стоянке почти час, возвращаюсь домой уже под вечер. В комнате на моем рабочем столе и на полу вокруг него царит полный хаос. Куча нераспечатанных писем от читателей, часть из которых будет с содержанием того, какой бездарностью я стала и что мне пора завязывать с писательством и не позорить образ современного писателя мистических триллеров. Везде разбросаны смятые листки ночных попыток написать новую книгу. Из пятидесяти шести листов, не уничтоженными в порыве гнева остались только пять.

Нет ни моральных, ни физических сил убирать этот бардак. Сняв платье через голову, я просто падаю лицом на незаправленную кровать и проваливаюсь в странный беспокойный сон, в котором за мной кто-то гонится.

***

Просыпаюсь в начале одиннадцатого ночи, с ощущением будто по мне проехал грузовик. Плетусь в душ и почти полчаса стою под теплыми струями. Когда возвращаюсь в комнату и осматриваю неубранный бардак, не ощущаю ни единого порыва взяться за его исправление. Иногда мне кажется, что моя квартира полностью отражает то, что творится у меня в душе. А там сейчас полнейший раздрай. Взгляд падает на стоящую печатную машинку с заправленным в нее пустым листком бумаги и меня передергивает. Может быть, я достигла той точки невозврата в своей писательской карьере? Или это всего лишь творческий кризис? Я уже совершенно ничего не понимаю.

Совсем не хочется оставаться дома. Мне нужно срочно отвлечься. Снять нервное напряжение. А лучшим лекарством будет секс.

Выбираю далеко не скромный наряд, надев облегающее стройную фигуру словно перчатка короткое черное платье без рукавов. С треугольным вырезом, выгодно подчеркивающим третий размер груди. На контрасте с черным цветом моя белоснежная кожа особенно выделяется. Волосы после душа просто сушу и оставляю лежать прямыми блестящими прядями на плечах. Подкрашиваю ресницы тушью и выделяю пухлые губы алой помадой. Перед выходом надеваю черные замшевые лодочки на десятисантиметровой шпильке и беру сумочку, закинув в нее мобильник.

У дороги ловлю такси, которое везет меня в один из ночных клубов Нового-Орлеана. Водитель высаживает меня у бордюра и расплатившись, следую в сторону входа, где собралась небольшая толпа, пытающаяся уговорить угрюмого секьюрити в черном строгом костюме впустить их. В клубе «Парадиз» всегда строгий фейсконтроль и сюда не пускают кого попало.

Прохожу через компанию парней, провожающих меня взглядом, и слышу пошлые свистки в спину. Никак не реагирую. Пусть пялятся. Эта красота все равно им не достанется.

Увидев мое приближение, охранник сразу снимает с крючка оградительную цепь и пропускает меня в клуб.

– Доброй ночи, мисс Джадд. Хорошего вечера, – сдержанно улыбается.

– Благодарю, – коротко кидаю и скрываюсь в дверях.

Спускаюсь по ступенькам, оказавшись в просторном помещении с круглым танцполом по центру, наполненным танцующими. За стеклянной перегородкой диджей миксует клубные треки, а по обеим сторонам от него на невысоких помостах танцуют девушки гоу-гоу в ярко-розовых париках и белых кожаных костюмах, едва прикрывающих их прелести. По периметру танцпола расставлены столики, за которыми расслабленно восседает часть посетителей.

С правой стороны расположилась длинная барная стойка, к которой я сразу направляюсь.

Этот клуб давно стал местом моих редких ночных приключений. Так уж сложилось, что меня здесь узнают, поскольку я давно знакома с его владельцем. Стив Барнет – единственный во всем Новом Орлеане мужчина, с которым я занималась сексом больше одного раза.

Сажусь на свободный стул у барной стойки, положив сумочку рядом.

Жестом подзываю молодого официанта с татуированными руками и модной прической, зачесанной набок.

– Что сегодня будешь, Беатрис?

– Сделай мне мартини с водкой, милый, – улыбаюсь самой очаровательной улыбкой, действующей на всех одинаково.

– Будет сделано, – подмигивает мне, играюще улыбнувшись.

– Давно тебя не было видно, – звук знакомого голоса за спиной, заставляет обернуться.

– Только не говори, что скучал, – прохожусь взглядом по широкоплечей фигуре, спрятанной за белой рубашкой с закатанными рукавами. На узких бедрах потертые джинсы и начищенные до блеска туфли на ногах.

– А что, если да? – голубые глаза внимательно смотрят на меня, а тонкие губы расплываются в улыбке.

– Ох…Стив… – демонстративно закатываю глаза. – Мы уже это обсуждали не один раз, – при любой встрече он не упускает попыток пробиться через выстроенный барьер.

Вот только он не знает, что если я приняла какое-то решение, я никогда не изменю его.

Когда я впервые появилась в стенах этого клуба, здесь отмечали год со дня открытия. В ту ночь собралось много приглашенных гостей, с которыми Стив был в дружеских или приятельских отношениях. А я же пришла, чтобы исследовать новое для себя место, где планировала в будущем знакомиться с кем-то на одну ночь. Я надеялась в этот вечер уехать в компании какого-нибудь молодого страстного парня, с которым можно было забыться на смятых простынях в номере отеля. Но моему желанию не суждено было сбыться, когда ко мне подошел Стив и завел непринужденный разговор. Не знаю, как так вышло, но меня увлекла беседа с ним. Ведь раньше я тщательно избегала взрослых зрелых мужчин. А он первый за многие годы мужчина старше меня, хоть и всего на пару лет. Мне было спокойней в компании молодых непосредственных парней, от которых мне не нужно было ничего кроме члена в штанах, а им от меня красивое женское тело. С ними я чувствовала себя в безопасности. От них не исходило угрозы.

В ту ночь все пошло наперекосяк. Из клуба мы уехали вместе со Стивом, прямиком к нему домой и провели пару ярких часов в постели. Утром, пока он еще спал, я ушла, не оставив своего номера. Я не собиралась повторять произошедшее, пусть даже мне очень понравилось.

Стив сам нашел меня. На презентации моей новой книги, организованной в книжном доме «Фолкнер Хаус». Я сидела за столом и подписывала книги для моих фанатов.

– Для кого подписать? – на автомате спрашиваю, взяв протянутую книгу.

– Для того, кого ты оставила в постели сбежав, – раздается низкий голос, и я резко поднимаю глаза, встретив взгляд знакомых голубых глаз.

– Стив? Что ты здесь делаешь? – растерянно хлопаю глазами, не ожидая увидеть его.

Меня сложно вывести из равновесия, но ему это удалось.

– А ты не сказала, что пишешь книги. Да еще и такие талантливые.

– Яяя…не привыкла распространяться о том, чем занимаюсь.

– Ну да. Ты вообще почти ничего не рассказала о себе в день нашего знакомства.

– Прости, но мне нужно еще раздать автографы, – указываю на очередь людей, стоящих за его спиной. – Они давно ждут.

– Конечно. Я подожду тебя, – забирает книгу из моих рук.

– Не стоит, Стив.

– Я подожду, – тон голоса меняется, говоря о том, что спорить бесполезно.

Он действительно прождал меня еще целых полтора часа. После чего отвез в ресторан поужинать. А после к себе, где все снова повторилось. Это повторялось еще несколько раз, пока я не поняла, что все заходит слишком далеко. Стив начал намекать на отношения, и внутри что-то щелкнуло. Меня начало раздирать нарастающее ощущение приближения чего-то плохого, и в один прекрасный день, придя в клуб, я сказала ему, что наши встречи больше не повторятся. А чтобы он понял, что я абсолютно категорична в этом вопросе, на его глазах я познакомилась с молодым начинающим брокером и ушла с ним из клуба. С того дня прошло уже почти три года, но до сих пор каждый раз при встрече Стив не упускает попыток все вернуть.

– Ты прекрасно выглядишь, – игнорирует мои слова, положив руку на спинку стула, слегка коснувшись спины. – И, вообще-то, я рад тебя видеть, – чуть подается вперед и инстинктивно отстраняюсь.

– Не обольщайся, я пришла не к тебе.

– И все же я не теряю надежды, что когда-нибудь ты передумаешь, – блуждает взглядом по моему лицу.

– Не передумаю. Не трать понапрасну время, – как можно более безразлично отвечаю, отвернувшись от него. Сегодня я не в настроении на долгие откровенные разговоры.

Беру в руку поставленный барменом бокал с коктейлем и делаю большой глоток крепкого напитка, ощутив разливающийся по пищеводу жар. Вот только долгожданного расслабления не наступает.

– Хотел бы я когда-нибудь узнать почему ты стала такой, – произносит и внутренности сжимаются в тугой узел.

– Этого не знает никто. И никогда не узнает, – сглатываю подступивший к горлу ком.

– Босс, один из посетителей попросил позвать вас, – слышу обращение кого-то к Стиву.

– Для чего? – тон голоса звучит с недовольством.

– Я не знаю.

– Ладно. Пойдем. Хорошего вечера, Беатрис. Рад был видеть, – кидает на прощание с горечью в тоне, и я ощущаю на затылке его взгляд.

Ничего не отвечаю, молча кивнув, и мужчина скрывается в толпе посетителей.

Кручу ножку бокала, наблюдая, как по стенке медленно скатывается капля выступившего конденсата. Уже жалею, что пришла. И без того не лучшее настроение опустилось до нуля. Залпом осушаю остатки коктейля и поднимаюсь со стула, чтобы покинуть это место и вернуться домой. Сегодня обойдусь без секса. Лучше опять попишу свои бездарные истории. Тянусь за сумочкой, но ее нет на том месте, где она лежала еще несколько минут назад. Начинаю судорожно осматриваться, подумав, что она могла упасть на пол, но ничего не нахожу. Кидаю взгляды на сидящих неподалеку посетителей, которые увлечены своими разговорами и не обращают на меня никакого внимания.

– Черт! – в голос выругавшись, прохожусь рукой по волосам, поняв, что сумку украли.

Глава 2

Спустя полчаса стою, обхватив себя руками и, стиснув зубы, наблюдаю, как в специальной комнате с множеством экранов приехавший на вызов офицер полиции просматривают записи с камер видеонаблюдения вместе с руководителем службы охраны.

Рядом со мной стоит Стив, и я ощущаю исходящее от него напряжение. Но скорее это я настолько напряжена, что напоминаю оголенный провод. Чувствую, как меня потряхивает. В сумочке была одна важная вещь, и я не так переживаю за кредитку, которую уже заблокировала по звонку с телефона бармена, старый мобильник и пару сотен баксов, сколько за дорогой сердцу предмет. Даже то, что сумка была дизайнерской и куплена когда-то за немалые деньги меня почти не волнует.

– Ты как? В порядке? – интересуется Стив с сочувствием в голосе.

– В полном, – отрезаю.

– Мне очень жаль, Трис.

– Прибереги свою жалость для кого-нибудь другого, Стив. А лучше уволь свою охрану, которая пускает в клуб всякую шваль, – знаю, что веду себя грубо, но мои нервы уже давно трещат по швам.

– Я с этим обязательно разберусь.

Ничего не отвечаю, не сводя глаз с сотрудника полиции, который направляется к нам.

– К сожалению, по камерам ничего не видно, – заключает тот.

– Я даже не сомневалась, – не могу не съязвить. Моя стервозность рвется наружу. Хочется рвать и метать.

– На всякий случай я взял копии с собой. Но похоже, работал профессионал. Он знал, что это место плохо просматривается камерами.

– Но раньше такого не случалось. У нас строгий фейсконтроль, – отвечает Стив.

– Все когда-нибудь случается, сэр. Мисс Джадд, нам нужно будет проехать с вами в участок для заведения дела о краже.

– Хорошо, – обреченно киваю, подозревая, что это пустая трата времени.

Стив выходит на улицу вместе с нами и провожает меня до полицейской машины.

– Я надеюсь, что вора найдут, и ты вернешь свои вещи, – сжимает мое плечо.

– Я тоже. Прощай, Стив, – сухо бросаю и скрываюсь в салоне авто.

Пожалуй, в это место я больше не вернусь и не только из-за риска снова лишиться какой-нибудь вещи, но, и чтобы не испытывать судьбу.

На первый взгляд может показаться, что Стив очень хороший. Возможно, так и есть. Но я то знаю, как быстро мужчины умеют перевоплощаться. И лучше держать их на безопасном расстоянии.

На пропускном пункте участка нас встречает сотрудник в такой же темно-синей форме, как и его коллега, с которым я приехала.

– Что у тебя, Джон? – обращается к офицеру, развалившись в кресле с кружкой кофе в руках.

– В клубе «Парадиз» у девушки украли сумочку. Веду ее к детективу Норману, чтобы он оформил факт кражи.

– Детектив Норман сегодня на больничном. Ты разве не знал?

– Точно, совсем забыл. Тогда передам девушку другому детективу. Кто сейчас на месте?

– Никого. Был детектив Лонг, но он уехал на вызов.

– Так кто же тогда оформит девушку? Мне нужно вернуться на дежурство по району.

– Отведи ее к детективу Кендаллу. Он сегодня в участке.

– Кендаллу? Да он пошлет меня куда подальше, – нервно смеется.

– Скорей всего. Но ты объясни, что больше некому заняться девушкой, – окидывает меня оценивающим взглядом, и я вижу, как загораются глаза.

– Ладно, попробую. Пойдемте, мисс Джадд, – следую за офицером, чувствуя на спине взгляд.

Иду позади полицейского, обратив внимание, что участок безлюден. Вокруг царит тишина. Мужчина подходит к двери с серым матовым стеклом, за которым ничего не видно, кроме горящего света на той стороне, и я читаю надпись:

«Грейсон Кендалл. Детектив полиции округа Мид-Сити по расследованию особо важных дел».

Постучав в дверь, офицер открывает дверь и входит в просторный кабинет со стоящим по центру большим столом из красной породы дерева. В глаза сразу бросается часть стены по левую сторону от меня, увешанная многочисленными дипломами и наградами. Сначала кажется, что в кабинете никого нет, но когда офицер открывает дверь шире, я замечаю его владельца, стоящим у стеллажа боком к нам. Мужчина очень высокого роста с темными волосами и пробором сбоку, опустил голову, читая что-то с зажатой в зубах дымящейся сигаретой.

– Не помню, чтобы разрешал войти, – произносит низким хрипловатым голосом, даже не подняв взгляд в нашу сторону.

– Прошу прощения, детектив Кендалл. Я привел девушку, у нее украли сумочку в клубе «Парадиз».

– И мне до этого должно быть дело? Ты же знаешь, я не занимаюсь кражами, – продолжает изучать документ, выпуская струю едкого дыма, запахом которого пропиталось все помещение.

– Я знаю, но детектив Норман ушел на больничный, а мне уже пора возвращаться на патрулирование.

– Ну так обратись к другим детективам.

– К сожалению, больше никого нет, сэр. Все уехали на другие вызовы.

– Что мне с вами всеми делать?

– Кхм…сэр… – офицер чешет затылок, заметно занервничав.

– Протокол первичного допроса есть?

– Да. Я составил его и взял копии с камер видеонаблюдения, но ничего на них не нашел, – протягивает детективу документ с флешкой.

– Положи на стол, – достает сигарету изо рта, зажав между пальцами. – Я сейчас ей займусь.

– Спасибо, детектив.

– Можешь быть свободен, – холодно отрезает.

– Хорошо. Присаживайтесь сюда, мисс Джадд, – офицер указывает на стул напротив стола и уходит из кабинета, оставляя наедине с ледяной скалой вместо человека.

Подхожу к стулу и сажусь, закинув ногу на ногу. Внимательней осматриваюсь в кабинете, заметив царящий в нем хаос. Стол завален папками с делами. Фотографиями с какими-то сомнительными личностями. Шкаф у правой стены распахнут, и на его полках небрежно сложены папки разных цветов с торчащими из них листками. На стене рядом с окном висит доска с картой города, разрисованная пометками разных цветов.

Какое-то время в кабинете царит тишина, и от витающего в воздухе запаха дыма начинает першить в горле.

Откашливаюсь в руку, но только чтобы напомнить о себе.

– Итак, – наконец-то мужчина откладывает документ и поворачивается передом, потушив сигарету в наполненной до краев окурками пепельнице.

Теперь я в полной мере могу оценить широкоплечую атлетическую фигуру, одетую в черную рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами и закатанными рукавами, открывающими предплечья с хаотично тянущимися венами. Поверх рубашки надет коричневый кожаный ремешок с кобурой, в которой блестит рукоятка серебристого пистолета. На узких бедрах темно-серые брюки с застегнутым на них ремнем и закрепленным сбоку полицейским значком.

Сев за свой стол, детектив берет в руки листок с протоколом и несколько минут молча изучает его.

– Значит, вы не видели кого-то подозрительного рядом с вами, мисс Джадд? – впервые поднимает глаза на меня, посмотрев отстраненным взглядом ледяных серых глаз.

– Считаете, я не сказала бы об этом вашему коллеге сразу? – его безразличный тон вызывает злость.

– Я не спрашивал, что вы сказали офицеру Джонсону. Я спросил, видели ли вы кого-то подозрительного?

– Нет, не видела.

– Вы выпивали?

– Всего один коктейль. Но какое это имеет значение?

– Не могло ли случиться так, что в порыве веселья вы просто забыли, где оставили свою сумку?

– Вы, должно быть, шутите, детектив? – издаю нервный смешок.

– Кендалл. Детектив Кендалл, – грубо исправляет меня, показывая свое высокомерие.

– Послушайте, детектив Кендалл. У меня украли сумку, и если бы в ней не было одной важной вещи, я бы не тратила свое время. Я абсолютно трезва, чтобы помнить, где я оставила ее.

– Вы были с кем-то? – ни один мускул на его скульптурном лице не дрогнул, отражая все то же безразличие.

– Нет. Я была одна.

– Вы ходите в ночные клубы в одиночку? – звучит странный вопрос.

– А это запрещено законом?

– Нисколько. За то время, что вы были там, к вам кто-то подходил?

– Только владелец заведения.

– Вы с ним знакомы?

– Да.

– Что было в вашей сумке?

– Помимо кошелька с кредиткой и парой сотенных купюр, мой телефон и серебряный кулон на цепочке.

– И что же из этого вам так важно?

– Кулон.

– Как он выглядит?

– Он круглой формы, и его можно открыть. Внутри маленькое фото меня с моей семьей.

– Как я понимаю, это вещь недорогая? – в тоне звучит небрежность, будто я произнесла сейчас какой-то бред.

– Она дорога моему сердцу, – произношу, но понимаю, что вряд ли я еще когда-нибудь ее увижу. – Но вам не понять. Я ведь только трачу ваше драгоценное время. Разве какая-то «безделушка» стоит того, чтобы искать вора, укравшего ее, – поднимаюсь со стула, ощутив навернувшиеся на глаза слезы.

Не хватало мне еще показать свою слабость перед таким напыщенным индюком, как этот чертов детектив.

Единственная память о семье потеряна. Этот кулон мне подарили родители на десятый день рождения. Но я так и не смогла носить его из-за проявившейся сильнейшей аллергии на серебро. Помню, как младшая сестра подшучивала надо мной, что на самом деле я вампир и поэтому моя кожа такая светлая. Даже подбросила мне как-то головку чеснока под подушку. Запах, от которой потом еще долго не выветривался.

– Всего доброго, детектив Кендалл, – выхожу из кабинета, захлопнув за собой дверь.

***

Вечером следующего дня въезжаю на территорию перед огромным трехэтажным особняком, больше напоминающим замок в каком-нибудь английском поместье, с двух сторон украшенного круглыми башнями разной высоты. Здание построено из красного кирпича с решетчатыми окнами темно-серого цвета. Треугольная черепичная крыша и парадный вход, обрамленный массивными столбами, отлично дополняют общую помпезную картину.

Не могу перестать восхищаться этим местом. Когда я впервые приехала сюда, подумала, что в этом доме живет целое семейство английских аристократов. Но оказалось, что единственным постоянным жильцом остался его владелец, по вкусу которого он и был когда-то построен.

Поднявшись по ступенькам, стучусь в дверь, и спустя минуту открывает экономка.

– Добрый день, мисс Джадд, – расплывается в дружелюбной улыбке, шире распахивая дверь. – Мистер Гилберт уже спрашивал про вас.

– Добрый день, Натали. Разве я опоздала?

– Нет-нет. Не волнуйтесь. Просто он всегда с нетерпением ждет вашего прихода, – от слов женщины по телу разливается приятное тепло.

– Тогда не буду заставлять его ждать. Он в кабинете?

– Да.

– Хорошо, – сразу иду в левое крыло дома.

Выбрав путь покороче, прохожу через гостиную, напоминающую настоящий музей антиквариата. Впрочем, как и все комнаты в этом доме. Обилие резной мебели с позолоченными ручками, статуями, картинами и другими произведениями искусства невероятной красоты не может не восхищать. Здесь пахнет историей и веет яркой прошлой жизнью хозяина.

Оказавшись перед коричневой дверью из дорогой породы дерева, стучусь, и на той стороне сразу звучит одобрение.

Вхожу в кабинет, и на меня устремляется потускневший от возраста взгляд серо-голубых.

– Ох…Беатрис, это вы, – сидящий за столом хозяин дома, отнимает от губ закуренную сигару. – Проходите. Присаживайтесь, – указывает мне на удобный кожаный диван, стоящий у стены, где чаще всего я располагаюсь в моменты наших долгих и увлекательных бесед.

– Мы же с вами договаривались насчет этой гадости, Дариан, – кидаю неодобрительный взгляд на сигару в его руке и не потому, что не переношу запах какого-либо дыма, а потому что искренне переживаю за далеко не молодой возраст мужчины.

– Знаю-знаю, Беатрис. Я совсем чуть-чуть. Никак не могу отделаться от этой привычки. Все же двадцать пять лет я с ними не расставался.

– Я понимаю. Но вы же помните, что сказал вам доктор?

– А что ему еще сказать? Мое лечение приносит ему немалые деньги. Чем дольше я проживу, тем больше он заработает, – откидывается на спинку высокого кресла, выглядящего как трон с резным изголовьем, и демонстративно затягивается.

Улыбаюсь, покачав головой и смотрю на восьмидесятилетнего мужчину с серебристыми волосами, зачесанными вверх, который за последние два года стал мне ближе, чем кто-либо. Пусть годы уже взяли свое, но по мужественным чертам несложно догадаться, что этот мужчина когда-то был достаточно привлекателен.

Я была удивлена, когда мой литературный агент Зак предложил написать биографию одного известного в Новом-Орлеане человека. Им оказался Дариан Гилберт – бывший сенатор штата, меценат, культурный деятель, путешественник и ярый филантроп. Что самое удивительное Дариан сам вышел на Зака, оказавшись одним из моих читателей. Я долго не могла принять решение, хоть на меня это совсем не похоже. Я никогда ничего подобного не делала. Писать художественную литературу, где ты свободен в своих действиях – это одно, а биография человека, к тому же настолько уважаемого – совсем другое. Но какая-то часть меня очень хотела получить этот необычный опыт. И когда я познакомилась с Дарианом лично полностью укоренилась в своем решении сделать это.

Мы быстро нашли общий язык. На удивление я смогла проникнуться к нему и со временем словила себя на мысли, что с нетерпением жду наши встречи.

– Готовы продолжить? – открываю сумку, доставая ежедневник с ручкой.

– У вас все в порядке, дорогая? – летит внезапный вопрос, и все сжимается внутри.

– Почему вы спрашиваете?

– Вы выглядите какой-то расстроенной, – не знаю, как ему это всегда удается.

– Честно говоря…кхм… – опускаю взгляд на ежедневник, проведя рукой по кожаной обложке. – Вчера у меня выдался не самый удачный день.

– Что же произошло?

– Не хочу забивать вам голову своими проблемами.

– Вам придется, Беатрис. Мы не начнем, пока я не узнаю, что заставило вас расстроиться.

– Ээмм…ночью у меня украли сумочку, в которой был подарок моих родителей. Для меня он всегда был как талисман и единственной оставшейся памятью о них.

– Как это ужасно. Надеюсь, вы заявили в полицию?

– Я не видела того, кто украл, и никто не видел, вряд ли его можно найти. Да и полиция не особо любит заниматься такими делами.

– Позвольте помочь вам. У меня есть человек, который может заняться этим.

– Нет-нет. Не нужно. Я уже смирилась с потерей. Не стоит тратить на это чье-то время. Процент успеха минимален.

– Я не стал бы так думать. Может все-таки попытаться?

– Не хочу жить ложной надеждой. Пусть все останется как есть.

– Вы ведь знаете, что всегда можете обратиться ко мне за помощью?

– Спасибо вам, Дариан. Но я привыкла справляться со всем сама.

– В том, чтобы принимать чью-то помощь, нет ничего плохого, Беатрис. Это нисколько не делает вас слабой в глазах других.