Kitabı oxu: «Звёзды в глазах»

1. Чем вы можете помочь?

ФИО: Новиков Александр Алексеевич.

Дата рождения: 19.05.1994.

Комментарий ГСАО: нарушений не выявлено; развитие в норме.

Обучался во 1-ой гимназии – общее среднее образование получено. Поступил в Технический институт – высшее образование получено. Нет постоянного места работы.

α: 89%.

Ω: 11%.

Следом за краткой анкетой следовала диаграмма альфа- и омега-распределений. Ничего выдающегося, ничего кратно специфического Матвей не видел, но при соискателе нарочно делал более глубокий, более задумчивый вид, словно есть что разбирать на паре листков, в которых отражена вся жизнь Звезд второго поколения.

Ничего. Ничего страшного, ничего изумительного.

Матвей выдохнул и положил перед собой анкету.

– Скажите, пожалуйста, Александр…

Матвей поднял подбородок и обратился к мужчине, который сидел перед ним на единственном стуле посреди кабинета. Без подлокотников, без мягкой спинки, как на суде, перед верховными жрецами, которые управляют судьбами.

Комментарий о том, что у соискателя нет постоянного места работы, говорил лишь о том, что он отчаялся.

Хотел прожить жизнь обычного человека, который не выделяется сверхъестественными силами, отучился, получил профессию, но всё пошло не так, как он предполагал. Никакой ординатуры, магистратуры, никакого развития. Скачет как лягушка с места на места, потому что ни туда, ни сюда, а работодатели как видят полупрозрачный трекер на руке сразу задаются закономерным вопросом, почему сюда? Почему ко мне? Почему я должен брать ответственность? Почему я должен быть под прицелом Звезды, которая может в любой момент загореться? Ведь есть госучреждения, есть дочерние организации, подобные той, где работал Матвей – всё для Звёзд сделано, чтобы они не жили обычную жизнь, но кто-то хочет.

– Д-да? – смутился молчания Александр.

– Чем вы можете помочь? – Матвей перевернул лист анкеты и взял ручку, чтобы запечатлеть ответ.

Ответы на этот вопрос он любил, ведь именно на этом этапе обычное становилось необычным. Здесь раскрывались люди и мотивы.

Здесь раскрылся Александр Новиков, который покрылся злостными пупырышками, сжал праведно руки и икнул, то ли от волнения, то ли от страха. То ли того, что в коридоре набросился на кулер с водой, чтобы потопить свою тревогу.

– Чем? Ну… а чем обычно Звёзды помогают?.. – Почесал за шеей, оттянул ворот рубашки, обвёл языком нижнюю губу и закусил её. – Силой… силой своей я только помочь и могу, больше ничего нет. Почти девяносто процентов силы… Я знаю, что я… я обычный, средний. Средний среди Звёзд, но, похоже, лучше шанса для меня и нет… – Он чуть задрал рукав рубашки и потянул за резиновый трекер, равный ошейнику. Матвей сам такой носил, только попросил красный. – Может, и затея глупая… Я вовсе не хочу умирать или страдать на этой работе, но… работа есть работа. Лучше, чем ничего, верно? – Даже спасения в глазах не искал, только думал, как отстегнуть ошейник с запястья и сбежать отсюда прочь.

– Сложно представить, какая работа будет с таким настроением, – заключил Матвей, ставя точку. – Вы боитесь, но страх – это естественно. Никто не скрывает, что «Звёзды» лишь звучит и выглядит красиво, но на деле работа грязная, работа…

– Пушечного мяса? – опередил Александр. – Этого я и боюсь.

– Если вы дадите себе шанс, мы узнаем, пушечное вы мясо или всё-таки навигационное.

Александр поднял брови, прося разъяснения, но Матвей только слабо улыбнулся.

– Я не хочу, чтобы здесь работали силой, только потому что больше идти некуда. Но я понимаю, что бывают и ситуации, когда никуда и не пойдёшь, поэтому выбираешь. Поэтому спрошу, Александр, будете пробовать? Хотите узнать, что вас ждёт за стенами «Шаткого развития»?

Александр не хотел. Совсем. Уехать бы в деревню да растить коров, но в деревню не отпустят, потому что не везде ловит связь, не везде получится отследить перемещения: вдруг Звезда решила сбежать? Этого нельзя допустить.

– Пожалуйста, разрешите, – Александр смёл с лица красные пупырышки и наклонился, чуть ли не прилип к коленям, – я сделаю всё возможное…

– Не опускайте голову, – отмахнулся Матвей, внутренне содрогаясь от того, насколько Новиков в отчаянии, что готов и кланяться, и ноги целовать. Матвей бы никогда такого не допустил. – Мы все начинаем с низов, сразу в трясину никто не бросит – это нерациональное использование ресурсов, а ресурсов, особенно человеческих, нам не хватает.

Александр еле поднял голову, слезливо смотря в глаза Матвею, а тот лишь силой воли взгляда не отвёл.

– Можете идти, по решению собеседования свяжемся с вами в течение трёх дней.

– Спасибо…

Александр медленно встал, зацепился ногой за стул, чуть не упал, но выстоял сам и поправил стул. Смиренно закрыл за собой дверь.

– Странный чувак, – сказал Игорь, который до этого молчал. Покрутил ручку между пальцев и стрельнул взглядом в Матвея.

– Нормальный. – Матвей отметил тильдой анкету Новикова и отложил её к тем, что сегодня уже были проработаны.

Игорь отметил про себя, что осталось две, Матвей про себя отметил, что ждёт не дождётся конца, ведь на конец оставил самый интригующий для себя вариант.

– Звать? – спросил Игорь и встал со стула, а Матвей помотал головой, отмечая тем самым, что ему нужно несколько минут.

Он откинулся на спинку, сложил руки на животе и закрыл глаза. Сегодня их пришло семнадцать. Треть негодных, треть неуверенных, треть жаждущих вернуться в прошлое и отдать свою душу Государственной компании. Парень, мужчина, девушка, парень, парень, мужчина, девушка, девушка… Все по своим причинам идут к нему, Матвею, в «Пояс Ориона».

Матвей открыл глаза и посмотрел на трекер. Он молчал, ничего не говорил. Не занесло.

– Ладно, давай.

Игорь встал и бодро подошёл к двери, заглянул за неё и пригласил следующего претендента. Претендентку.

ФИО: Краснова Юлия Николаевна.

Дата рождения: 19.05.2000.

Комментарий ГСАО: 1 выговор; развитие в норме.

Обучалась во ГБОУ СОШ №167 – общее среднее образование получено. Поступила в Высший художественно-технический институт – высшее образование не получено. Постоянное место работы – «Пой в душе», бариста.

α: 65%.

Ω: 35%.

Девушка с длинными красными волосами вольяжно протянулась от входа до стула. Бедный стул её ни капли не смутил, как Александра. Она села, расправила юбку, поправила волосы и строго посмотрела в глаза Матвею. Матвей на своём лице состроил дружелюбную улыбку, и Юля немного поддалась.

– Привет, – сказал он, – как дела?

– Нормально… С этого начинаются собеседования в «Орионе»?

– Когда как, – Матвей продемонстрировал анкету, график с неплохими и вполне перспективными данными. Несмотря на преобладание альфа-распределения, омега – была очень хороша. Юля могла не стать «пушечным мясом». У неё было куда больше выбора, чем у Александра. – Почему решила так резко поменять род деятельности? Из бара да в госку?

Юля усмехнулась, ей понравилось, как себя фривольно вёл наниматель, поэтому расслабилась и опустила плечи.

– Говорят, платят больше, – пошутила она, – а если серьёзно… то… Я думала, это слухи, о том, что если ты живёшь тихую жизнь, энергия накапливается, но теперь я чувствую, что это правда. Она… может, вы посчитаете меня немного ку-ку, – она глянула и на Игоря, который лишь делал вид, что слушает, – но я чувствую, как эта сила говорит мне: «Нам надо что-то делать. Мне надо выйти погулять. Сколько можно сидеть взаперти?» И вот… с каждым разом тяжелее. Из-за этого у меня был выговор, когда непроизвольно скакнуло напряжение и я… в общем, я на работе стойку разнесла… Ситуация там такая была, что взбесилась на клиента… да какой уж клиент, быдло некультурное, вот и… Показалась моя альфа-натура, а платить потом пришлось ежемесячно за урон… Тогда я и подумала, что надо что-то делать, а на госке Звёзды вполне правомерно могут использовать свои силы, вот я и подумала…

– То есть то, что ты нам можешь дать, – это поломанные барные стойки?

– Надеюсь, что нет, – засмеялась Юля.

– А чем ты нам можешь помочь?

– У меня неплохо котелок варит, – Юля указала на свою красную голову, – но из-за преобладания альфа-распределения меня отправили к вам… Вот я и думала, может быть, смогу сгодиться и для грубой силы… Ловить других Звёзд, например? Как думаете? Моих процентов для этого хватит?

– На самом деле я посмотрел на графики и на краткую выдержку касательно выполнения заданий, и мне тоже кажется, что ты была бы эффективнее не на поле боя.

– Я так и думала! – уверенно сказала Юля и щёлкнула пальцами, а потом осадила себя. – Но… это можно сделать? Можете ли вы меня порекомендовать?

– Да, могу. Но мне не менее интересно, что, несмотря на все твои заслуги, тебя всё-таки отправили ко мне. Ты ничего не скрываешь?

– Ещё бы! Я самая сильная Звезда на этом свете, но очень умело это прячу!

– Тогда, как решишь эту Звезду показать, дай знать.

– Ну конечно, – хитрила Юля и смеялась.

Она полностью расслабилась и готова была ещё отвечать на вопросы, но удивилась, когда Матвей поставил знак на анкете: две противоположно направленные стрелки в круге, и сказал, что Юля может идти. Та не поверила, но попрощалась. Сразу её накрыли тревога и волнение, что прошло всё слишком быстро, слишком просто.

– И почему они так? – спросил Игорь, кивая на дверь.

– Смотрят на цифры. Она и физические упражнения неплохо выполняла, так что тут, правда, пятьдесят на пятьдесят.

– А разгребать нам, – заныл Игорь, – хорошо, что один остался.

– Зато какой, – с трепетом проговорил Матвей, а Игорь лишь заглянул в анкету. Не посчитал нужным читать имя, данные, но то, что бросилось в глаза было альфа- и омега-распределением:

α: 100%.

Ω: 0%.

– С ума сойти, – прошептал Игорь. – Это не ошибка?

– Нет. Парень особенный. Зови его, а то ждать устал.

Игорь быстро подбежал к двери и пригласил последнего соискателя. Совсем мальчишка, что отображено в дате рождения: 01.04.2006. Только восемнадцать исполнилось, только из школы выпустился: обучался во ГБОУ СОШ №89 – общее среднее образование получено. Места работы нет. Зато есть 3 нарушения и жирная пометка – аномалии в развитии.

Хорошев Андрей.

Без отчества.

Андрей был одет в оверсайз, даже кроссовки, казалось, сейчас слетят с ноги, а на лице круглые солнцезащитные очки. В руках чёрная панамка, а улыбка – по-лисьи зловещая и неестественная.

– Здравствуй, Андрей, – поприветствовал его Матвей.

– Здравствуйте, – вполне спокойно прозвучал его голос. Ещё звонкий, несломленный.

– Сними, пожалуйста, очки.

Андрей не противился, взялся за дужки и показал свои глаза. В его глазах блестели искры, переливались звёзды, но трекер молчал. Игорь было потянулся к тревожной кнопке, но Матвей перехватил руку и откинул её.

– В анкете указано, что твоя аномалия развития – это постоянные звёзды в глазах. Как сейчас, верно?

– Да, – кивнул покорно Андрей. – Многих это пугает, – он глянул, прищурившись на Игоря, – заметил его движение, правильно считал и понял. – Но так было с самого моего рождения. Эти звёзды ни на секунду не переставали светить. Сейчас я даже не думаю о том, чтобы использовать свои силы, но они всё равно себя показывают… А люди думают, что я сейчас покушусь на них… Те, кто знают… те привыкли, те доверяют мне, но на улице я предпочитаю людей не пугать. – Он показал свои очки, которые поставил на голову. – Но ничего, так надо…

– Почему ты не пошёл сразу в госку? Почему дождался выпуска из школы?

– Маму́… мама… – Андрей сделал вдох. – Я хотел помочь матери, и она была не против, если я не стану частью государственной системы, но потом она попросила… попросила, чтобы я всё-таки пошёл в ГСАО… Ну, раз она просит, отказать ей я не могу. – Андрей щедро улыбнулся, а Матвей вспомнил ту самую женщину.

Это случилось месяц назад. Было у Матвея ощущение, что его преследуют, что за ним следят, но он был частью «Ориона», главой проекта «Шаткого развития», к нему всегда было повышено внимание, несмотря на то что был даже фан-клуб, поклонницы и поклонники. Внимание могло быть случайным, могло быть обращено на красный трекер, могло быть от того, кто знал его, но не решался подойти, но спустя неделю пропащего чувства, он узнал, в чём было дело. В ком было дело.

То ли её звали Лина, то ли Алина или Алёна, Лена. За её шёпотом и привередливым ветром было не разобрать, как же её зовут. Она не была бледной, она была загорелой, но в тон красному кирпичу, обмазанному пылью. У неё были маленькие, как у жабы, глаза, а тело как у богомола: тонкое, длинное, хрупкое, несуразное и искривлённое. Эта госпожа А., которая смотрела ещё более отчаянно, чем Александр Новиков, который был готов упасть на колени, она упала перед Матвеем на колени, а тот поспешил её поднять, подумал, что плохо, но она цеплялась то за его кроссовки, то за руки и пальцы.

– Матвей, прошу вас… Прошу от всего сердца, помогите моему мальчику…

– Вам нужна помощь? Что случилось? – Матвей забыл о преследовании, о выжидании, о том, что он не единственный, кто может помочь, а женщина подняла красные глаза, в которых растеряла мир.

Она взяла телефон, нашла фотографию сына из паспорта и отдала Матвею.

– Его зовут Ан-Андрей… он… он сложный мальчик, но… ему… Он… – Госпожа А. задыхалась и постоянно переводила дыхание, а Матвей сидел с ней рядом и смотрел на мальчишку, который улыбался и в глазах которого светилось столько звёзд, сколько на небосводе не переливалось. – Через месяц он придёт к вам… сдаст школьные экзамены, а потом к вам, в «Орион»… я попросила… ему нельзя среди обычных людей… Он не такой… Не такой как они, не такой даже как вы, Матвей, понимаете?

Матвей ничего не понимал, но думал, что разрулит ситуацию, если дослушает до конца.

– Я сказала ему… чтобы шёл сюда, и он послушался… я надеюсь, что вы за ним присмотрите… Что не дадите совершить ошибок.

– Хотите, чтобы я был его наставником?

– Да! Да! Ведь вы… вы из первого поколения, да? Так же? И вы смотрите за всеми в «Орионе»… и вот… он особенный… Вы поймёте, правда… Ему нужно помочь, я не хочу… не хочу, чтобы он…

И дальше слов не требовалось: чтобы он не навредил, не искалечил, не убил. Никто из родителей этого не хочет.

– Давайте встанем. – Матвей подставил локоть, и госпожа А. опёрлась на него, даже не отряхивая дрожащие колени. – Я постараюсь сделать со своей стороны всё, что возможно… Но он, действительно, придёт? А если передумает?

– Нет, нет!.. – замотала она головой. – Не передумает и придёт, обещаю! А вы присмотрите за ним… ему нужна помощь того, кто старше и сильнее. Я… я не Звезда, я обычный человек… я не понимаю его, а вы… вы точно знаете, что сделать, поэтому… пожалуйста. И что надо, какие деньги – я вам заплачу, конечно! Небесплатно! – Она выхватила свой телефон и снова начала что-то искать. – Не так много есть сейчас, но я переведу…

– Не надо, – выдохнул Матвей и погладил женщину по плечу. – Давайте разберёмся на месте. Как увижу, как пойму, что нужно делать с вашим сыном. Может быть, он вовсе отбор не пройдёт…

– Он пройдёт… – обречённо сказала она. – Он всё может… он сильнее всех. И он… страшнее всех…

Матвей не смог выдохнуть тогда, но смог выдохнуть сейчас, когда увидел Андрея перед собой. Да, у него есть аномалии, альфа-распределение полностью покорило омегу, звезды в глазах, но так ли он страшен? Его физические параметры сокрушают. Он выполняет работу на 115%.

Говорила ли Госпожа А. о том, что на самом деле страшен ребёнок, а не Звезда?

– Как твой трекер отслеживает твоё состояние? – уточнил Матвей, откладывая анкету.

– Для меня повысили норму воспринимаемого распределения, – Андрей показал белый браслет на руке, – а работает он точно так же, как и любой другой. Стоит мне использовать силу, как он даёт сигнал.

– И у тебя в связи с этим были нарушения?

– Да, – он чуть было не засмеялся, но остановил себя, сохранил только улыбку, – все эти три раза я пытался кому-то помочь, но я ни на кого не нападал. Удерживать – удерживал. Таких же Звёзд, как и я. Один раз просто держал сумку, а грабитель не мог её урвать. Так и убежал, а меня потом повезли допрашивать… ещё и маму́… ма́му с работы сорвали. Мне перед ней очень стыдно за это…

Он притворялся? Или говорил искренне? Судя по реакции тела, по мимике, пантомимике, Андрей оставался расслабленным и напряжённым ровно столько, сколько было необходимо для показываемых эмоций. Стыд, смущение, гордость.

– У тебя с матерью крепкие отношения?

– Да, – с особенной теплотой отозвался Андрей, – у меня не было отца, у неё – мужа… мы были только друг у друга. Единственная семья. – Он прижал руки к груди и прикрыл глаза, а Игорь чуть глаза не закатил, если бы Матвей не ударил коленом.

– Звучит замечательно. А теперь скажи, Андрей, – внимание было привлечено, поза распустилась, а взгляд оставался неизменно прищуренным, как и добропорядочная улыбка, – чем ты можешь нам помочь?

– Чем? – Он вытянулся, поднял голову, глаза, склонил к одному плечу, к другому. – Всем? Я могу отдать вам всего себя для того, чтобы помочь людям.

– И не жалко?

– А чего жалеть? – Андрей показал зубы. – Ведь за этим мы здесь – чтобы помочь каждому, кому можем. Но… – Андрея поставили на паузу, а Матвей его отключил:

– Но?

– Но если они сами того хотят… Сложно помочь тем, кто этого не хочет…

– Не у всех есть возможность спрашивать, а учитывая, если это завалы… или человек сознание потерял?..

– Тут всё понятно! Спасать нужно! – жарко заговорил Андрей. – Они же решить не могут, а значит, нужно решить за них, но если человек не хочет, чтобы его спасали, то и смысла в этом нет.

Во взгляде Игоря так и читалось: «Когда я упустил момент о моральном долге героя?»

– Думаю, тут своя правда есть. – Матвей сделал вид, что согласился и решил перейти дальше: – На тестах, говорят, ты всех покорил. – И диаграмма со 115% была тому подтверждением.

– Давно я так не веселился! Можно было пользоваться силой! Но мне кажется, я даже не всё показал?

– Не всё? – удивился Матвей.

– Если постоянно тренироваться, результаты станут лучше, верно? И если я буду каждый раз трудиться со своими силами, то и они возрастут, верно?

Спорить тут было не с чем, поэтому Матвей кинул.

– Как ты смотришь на то, чтобы я взял над тобой кураторство?

– Вы? – уточнил Андрей, но даже тогда улыбка не сползла с лица, а Игорь рядом шептал: «Что ты задумал?»

– Да. Обычно каждому соискателю даётся куратор. Вот и я предлагаю себя тебе.

– Но… вы же… то есть я не посмею отказаться! Буду очень рад!

– Ну и отлично.

В глазах видно, что хочет ещё много чего спросить, но Матвей оставил это на другой день. Нарисовал на анкете плюс и скинул её. Стол чист, а Андрею он сказал, что ему позвонят в течение трёх дней. Андрей поблагодарил и ушёл, опуская очки.

– Ты прям какой-то странный… – заметил Игорь.

– Да ладно? – Матвей передал все анкеты своему помощнику.

– Зачем тебе брать кураторство сейчас? Ты же обычно потом это делаешь, если вообще делаешь.

– Ну, особые случай – особые меры.

– Если тут не накосячили. – Игорь берёт первую сверху анкету и обмахивается ей. – Не верю, что он «чистый». Не бывает же чистых.

– Бывает, просто мы о них мало знаем.

– Ну смотри, не пожалей потом об этом. – Игорь стучит анкетой по голове Матвея, а тот разится ударить, но всё в шутку, Игоря это даже не останавливает. – Ладно, босс, анкеты я разберу, а ты смотри, завтра про тех – волнистых не забудь.

– Не забуду, иди.

Матвей остался в зале для совещаний один. Зал для совещаний, который был и переговорной, и кабинетом для собеседований.

Он встал, прошёлся по периметру и сам опустился в этот неудобный стул, за которым сегодня сидели соискатели. Каждый желал своего: денег, признания, отдать всего себя… Андрей странный? Странный ровно настолько, сколько полагается обладателю аномалии. Будь он нормальный, это бы не сходилось с тем, что демонстрирует его тело.

Настаивала ли Государственная Служба Альф и Омег на его поступление в государственную школу для того, чтобы дальше он стал Звездой с официальным признанием? Почему мать была против сначала, а по истечению 11 лет передумала? Почему она поменяла своё решение? Или правильнее будет спросить, что изменилось за эти 11 лет в её собственном сыне, что она решила, что ему будет лучше пойти туда, где его силы будут признаны, а не там, где ему нужно носить очки, чтобы не пугать людей, стариков, детей. Никто не посмотрит, что трекер молчит, все взглянут и увидят, что на нём нет формы, а глаза блестят. Нарушитель, преступник, кто угодно, но не аномалия.

Матвей сам такое впервые увидел, а работал он с самой первой Звезды. Но он был уверен, что аномалии бывают разными, и не стоит их сбрасывать со счетов только потому, что ты их не видел. Жизнь ещё покажет, ещё расставит.

Матвей потянулся и встал. Закрыл за собой кабинет, забрал вещи из своего и направился домой. По пути из «Ориона» поймал несколько заинтересованных взглядов – кто ни попадя из «Ориона» не выходит. Матвей успел в этом убедиться.

Доехал на машине до дома, собрал несколько пробок, а потом уже думал над ужином, о котором и вовсе думать не хотелось. Вышел из дома и заглянул в круглосуточный во дворе. Купил себе разогреваемую еду, несколько салатов, яблок, бананов и подумал, что, возможно, на перекус хватит. На перекус, но не на десерт. За сладким возвращаться не стал.

Разогрел, почувствовал резкий запах химии, но не отказался, не выкинул. Острый запах, вкус, чтобы усились ощущения, чтобы заиграли сосочки на языке новыми эмоциями, но после того, как еда заканчивалась, становилось безразлично. Салаты были пластиковыми, и только фрукты сколько-нибудь порадовали.

Когда Матвей уминал второй банан, на телефон поступил звонок, от матери. Не от тревожной госпожи А., которой принадлежал вечно улыбающийся и щурящийся ребёнок.

– Привет, мам, – сказал Матвей и отправил кожуру от банана в мусорку.

– Матя! Матя, слышишь?

– Слышу, что такое?

– Говорить хотела, но плохо слышно, перезвони!

Сброс – и уже Матвей звонит.

– А сейчас нормально?

– Уже лучше! Ну ты там как? Надеюсь, с работы ты своей уволился?

– Зачем? – выдохнул Матвей и закрыл глаза.

Семнадцать. Тишина.

Парень, мужчина, девушка, парень, парень, мужчина, девушка, девушка, мужчина, парень, мужчина, мужчина, девушка, парень, мужчина, девушка, парень. Андрей. Андрей Хорошев. Сколько звёзд было в его глазах? Не счесть. У Матвея было так же много, когда он пользовался силой или кратно меньше, потому что он представитель первого поколения? Ходит такой миф в интернете, что поколение можно определить по количеству звёзд в глазах. Матвей знает, что это бред, потому что видит Звёзд слишком часто.

– Потому что это не люди, – шепчет мать.

– Я тоже не человек, получается, мам.

– Это ошибка! Тебе просто нужно не пользоваться этой гадостью! Зачем она тебе?

– Чтобы людям помогать. Я людям…

– Да знаем мы с отцом, как ты людям помогаешь! Только по новостям и показывают, что один этот сумасшедший терроры устраивает, а вы все за ним летите и всех других убиваете!

– Никого мы…

– Думаешь, я не знаю?! Всё же рассказывают, всё показывают! Тебе нельзя… ну за что… За что нам такое горе?.. Тебе увольняться надо, найти нормальную работу…

А может, в этом дело? У Андрея такая же мама, как у Матвея? Она верит, что Звезды прокляты и они не несут ничего, кроме разрушения? Но тогда почему госпожа А. просила помощи у другой Звезды? Почему просила курировать? Нет, это что-то другое, что-то связанное только с Андреем. Его мама не такая. Не помешанная на чистоте крови, которой уже больше никогда в жизни на Земле не будет, а мать Матвея этого до самой могилы не поймёт – он знал.

– Мам, позвони, когда отцу выговоришься.

– Матя!..

Матвея отключился. Слушать одно и то же надоело. Слушать один и тот же выход из ситуации – остепениться, завести семью, обязательно с девушкой, которая не проклята чумой, чтобы ребёнок родился нормальным… да проще глотку перерезать, а поскольку Матвей ничего подобного делать не будет, он решил, что будет скидывать. И не брать, когда снова будет видеть от матери звонок. Как сейчас. И от отца тоже. Потому что они рядом друг с другом. За соседними креслами или через стол. Сговорились, чтобы мозги промыть. Но Матвея уже не исправить, это эволюция не исправима. Пытались, да не получилось, и решили жить с тем, что есть.

Но разве так плохо? Разве это кому-то мешает?

Матвей посмотрел на свой красный трекер, потянул за него, немного помял, а потом выдохнул. Взял планшет и решил посмотреть, что есть в сети по поводу Андрея Хорошева. Отсутствие отчества немного усложнило поиск. А «Звезда» вовсе не сужало показанные страницы. Телефон на стороне ещё отмигивал спонтанными звонками родителей, которые Матвей игнорировал, пока листал страницы и искал того самого Андрея, но ничего. Пустота. Даже аномалия не помогла.

Он действительно вёл тихую, размеренную жизнь, в которой никого не касался, как просила его мать? Вот так и получилось, что никто и ничего? Понятно. Нужно будет узнавать на деле, что он из себя представляет, кого он хочет из себя представить, но его фраза о том, что нужно помогать тем, кто этого хочет…

Матвей усмехнулся: его родители бы предпочли умереть, нежели бы позволили Звезде себя спасти, но было бы правильно оставить их на произвол судьбы только потому, что они так сказали? Люди много чего говорят, будучи слишком горделивыми, слишком напыщенными, это не значит, что они не хотят, чтобы их спасали…

Матвей над вопросами морали не задумывается, он выполняет свою работу: ловит преступников, спасает жертв – разбираться тут больше не в чем. Нужно ли больше?

Может быть, госпожа А. видела в этом проблему? В том, как думает её сын о других людях? Стоило взять у неё номер телефона, чтобы в будущем иметь возможность всё это дело обсудить. А ведь это задание выходило за рамки компетенции Матвея, это вообще не входило в его обязанности – слушать случайных людей на улице и уж тем более прислушиваться к их просьбам, но было в матери Андрея то, что подкупало – непроходимая бездна отчаяния, из которой вырывался истошный крик, который было ничем не перекрыть.

Помогите, защитите, спасите, он особенный, он пугает, он сильный, он страшный… Она боится, что Андрей выйдет из-под контроля и начнёт воротить дела – любые дела, за которые люди, как Матвей, отлавливают людей, как Андрей. За использование врождённых сил, которые принадлежали им по праву. Но для всего остального мира эти силы были приобретёнными, а потом нужно было либо от них избавиться, либо подавить и поработить. Чтобы ничего не случилось. Чтобы тихо жилось. Чтобы никто не наворотил ошибок, за которые бы у родственников болела душа, но Матвей знал – историю не повернуть, а побеждает сильнейший. Альфа. Тот, у кого альфа-распределение перевешивает омегу и выходит на новый уровень со 115%.

Телефон беспрерывно моргал пропущенными звонками от матери и отца. Матвей даже думал, насколько его родителей хватит, чтобы достучаться до него, но после девяти эти рвения потупились. Оборвались, будто кто-то перегрыз старый провод, и он оказался этому несказанно рад.