Kitabı oxu: «Как стать знаменитым журналистом»

Şrift:

Введение
От ремесла к мастерству

В XVIII веке в России тех, кого можно было назвать журналистами, насчитывалось не больше двухсот человек.

В XIX веке, особенно ближе к его концу, таковых было уже несколько тысяч.

В начале ХХ века – примерно столько же, а уже к его середине – десятки тысяч. К 80-м годам ХХ века в Советском Союзе журналистов насчитывалось до четырехсот тысяч. Во всем мире – миллионы.

То есть журналистика превратилась в массовую профессию – со всеми вытекающими из этого как положительными, так и отрицательными последствиями.

Появление Интернета и социальных сетей, бурное развитие которых приходится на начало нашего века, следствием чего стала возможность многократного умножения числа субъектов информационной деятельности, превратило в «журналистов», то есть людей, собирающих, распространяющих и комментирующих информацию о происходящем, практически всех, кто имеет свой аккаунт в Сети. А это в масштабах всей планеты уже миллиарды. В России – десятки миллионов.

Далеко не все пользуются этой возможностью активно, но тем не менее субъектов информационной деятельности, каковых в принципе и можно считать журналистами, если даже они не работают в официально зарегистрированных СМИ, в нашей стране, думаю, не менее 1,5–2 миллионов. И большинство из них, естественно, никаких факультетов журналистики и даже примитивных «школ журналистики», расплодившихся, как грибы после дождя, не оканчивали. То есть, не являясь профессионалами, они фактическими выполняют профессиональные обязанности творческих сотрудников СМИ, а главное – в качестве таковых воспринимаются аудиторией, широкой публикой, обществом.

Да, журналистика как профессия проста (об этом я еще расскажу подробнее). Да, известными и авторитетными журналистами нередко становятся те, кто журфаков не оканчивал. Но означает ли это, что успешно и с пользой для общества в журналистике можно работать, пренебрегая ее общими законами? Конечно нет.

Кстати, новомодные утверждения, согласно которым сетевая журналистика, включая так называемый видеоблогинг, функционирует по каким-то особым, новым, законам, отличающимся от законов классической журналистики, – абсолютная ерунда, порожденная либо невежеством, либо спекулятивным желанием блогеров разного розлива и пошиба преувеличить значение того, что они делают, а главное – свою роль в этом мире. Этот миф я тоже, по ходу своего повествования, развенчаю.

Бесспорно, законы журналистики (вообще-то я предпочитаю называть их закономерностями ее функционирования) не так строги и категоричны, как законы физики и математики. Но все-таки они существуют. А потому их нужно знать.

Данная книга, написанная на основе моего выдержавшего уже несколько изданий учебника «Как стать знаменитым журналистом», и познакомит тех, кто мечтает стать журналистом или уже работает в системе СМИ, но осознает недостаток соответствующих знаний и профессиональных навыков, с законами-закономерностями журналистики и алгоритмами их использования в работе.

Каковы ступени восхождения от первых шагов в профессии к тому, что можно назвать журналистским мастерством?

Первая. Вы должны научиться в журналистике делать все не хуже других.

Вторая. Вы должны научиться делать что-то гораздо лучше других.

Третья. Вы должны научиться делать в журналистике что-то так, что и аудитория, и коллеги (последнее очень важно) удивятся: как это ему удается то, что другие, сколько ни стараются, сделать не могут?

Вот это и есть мастерство – та высота, на которой вас ждут авторитет, влияние, известность и даже слава. Большие заработки, наконец, если это для кого-то так важно.

Я желаю профессиональных успехов всем, кто открыл эту книгу. И ответственно утверждаю: раз мой учебник у вас в руках, значит, вы уже на правильном пути! Не сворачивайте с него! Он не убьет вашу индивидуальность, не иссушит особенности вашей творческой натуры, но огранит их правильными для достижения цели знаниями и навыками.

Виталий Третьяков,

декан Высшей школы телевидения

МГУ имени М.В. Ломоносова

Июнь 2025 г.

Глава 1
Два парадокса журналистики

Многое в журналистике до очевидности ясно, но многое основательно запутано и мифологизировано, ибо слишком разрослась и слишком важную роль сегодня играет журналистика в нашей жизни. В этой книге я расскажу о журналистике то, что о ней надо знать всем, кто с нею сталкивается, а особенно – тем, кто в ней работает. Причем расскажу и такие вещи, о которых либо умалчивают, либо просто не подозревают авторы других учебников журналистики.

1. Не мифы, а правда

Немного сегодня найдется в мире профессий – кроме, быть может, политики, актерского мастерства и профессиональной религиозной деятельности, – которые были бы так мифологизированы, как журналистика. Причем как с внешней стороны, то есть аудиторией (политика – обществом; театр и кино – зрителями; религия, точнее, Церковь, – паствой, мирянами), так и изнутри – самими представителями этих профессий. Миф поддерживает святость, сакральность профессии в глазах непосвященных. Собственно, для этого он в основном и нужен в обыденной жизни. Но если начинать серьезно изучать какое-либо дело, то, конечно, не с мифов о нем. А если без их упоминания не обойтись (ибо они буквально въелись в общественное сознание), то приходится начинать с разоблачений. Или, что в данном случае то же самое, – с правды.

Зачем журналистам и всем остальным нужно знать правду о журналистике?

Во-первых, потому, что только тот, кто знает правду о своей профессии, может овладеть ею в совершенстве. Это обязательное, хотя и недостаточное условие.

Во-вторых, только тот, кто знает правду о журналистике, может решить те моральные проблемы, с которыми он, работая в СМИ, неизбежно будет сталкиваться.

В-третьих, только тот, кто знает правду о современной журналистике, способен, читая газету, смотря телепередачу, обращаясь к информации из Сети, узнать реально бо2льшую правду, нежели та, что сообщает данная газета или передача о событии, о котором они рассказывают. А сегодня это важно еще и потому, что по законам журналистики функционируют совсем новые и особенно популярные у нового поколения профессиональные сетевые СМИ, а также во многом похожие на них или даже под них специально рядящиеся сетевые квазиСМИ, как правило, либо безответственные, либо целенаправленно мистифицирующие или даже обманывающие аудиторию.

2. Зачем нужна журналистика

Журналистика в силу своей специфики вовлечена во все значимые процессы, происходящие на планете, и прежде всего в политические, поскольку люди должны знать о мире, в котором они живут. Эти знания им дают в школе, их приобретают в семье от родителей, в вузе от преподавателей, но потом только очень малая часть населения продолжает самостоятельно получать их, работая в научных учреждениях, а большинство живет обычной жизнью. Тем не менее, чтобы ориентироваться в жизни, все люди должны получать информацию и свежие знания – это в их интересах. И такие знания дают им, причем постоянно и непрерывно, именно СМИ, а конкретно – работающие в СМИ журналисты.

Никто из обычных людей не может получить знания о мире иначе, чем через журналистику, говоря шире – чем через средства массовой информации.

В прежние эпохи общество было более замкнуто; не было таких, как сегодня, информационных систем, новая информация доходила до населения в виде неких вестей, слухов либо в виде приказов от начальства. Потом возникли газеты, и люди, которых мы называем журналистами, встали между миром (не только общественным, но и природным) и всеми другими людьми, превратившимися в потребителей информации.

Например, как извергаются вулканы, обычный человек узнает в школе. Вулканолог изучает этот процесс всю жизнь, но то, что Этна проснулась, мир может узнать только от журналистов. То есть даже о событиях, совершенно не относящихся к общественной жизни, о чисто природных явлениях мир узнает через СМИ. Если вдруг журналистам захочется (в порядке эксперимента) доказать, что вулканы извергаются не так, как это описано в учебниках, а как-то иначе, то, скорее всего, журналисты, если они сговорятся, смогут убедить в этом сотни миллионов людей – общество, и таким образом реальным знаниям о вулканах будет противопоставлена какая-то искаженная, но принятая аудиторией картина. И такие вещи происходят. Повсеместно и повседневно.

Причины извержения вулканов абсолютно безразличны журналистам. Но им далеко не безразлично, кто победит на президентских выборах, причем не только в их стране, но и в других, гражданами которых они не являются. Беспристрастность здесь исключается по определению. А ведь это еще, так сказать, легитимная пристрастность. Не в смысле законности, а в смысле ее закономерности, естественности.

Обычно считается, что

цель и задача журналистики – каждодневно объективно информировать аудиторию, жителей той или иной территории о наиболее значимых событиях, происходящих на этой и сопредельных территориях, давать оценку этим событиям, ориентировать человека относительно причин этих событий, их возможных последствий и в конечном счете относительно вариантов поведения в связи с данными событиями.

Журналистика и является социальным институтом, отвечающим на этот общественный запрос в рамках своих технологических возможностей и по законам внутреннего функционирования системы «журналистика-СМИ» в соответствии с тем, как журналистика: (а) этот запрос понимает; (б) как она считает нужным на этот запрос реагировать.

3. Главная проблема журналистики – ее субъективность

То, что технологические возможности журналистики постоянно, по мере развития технического прогресса, возрастают, сомнения не вызывает. И в этом смысле можно смело утверждать, что сегодня журналистика способна более широко, оперативно и объективно информировать аудиторию.

Однако означает ли это, что так она и делает? Конечно, нет. И прежде всего потому, что:

(1) внутренние законы функционирования системы «журналистика-СМИ», вопреки утверждениям некоторых теоретиков журналистики, далеко не всегда предполагают объективность информирования аудитории;

(2) общественный запрос может интерпретироваться журналистикой неправильно или превратно (во всяком случае, не так или не совсем так, как понимает его общество), а реагировать на него журналисты имеют возможность так, как считают нужным они сами – или те, кто ими руководят.

Именно в этом состоит главная проблема журналистики даже в идеальной (теоретической) трактовке сущности и целей данного института (например, в моей концепции), не говоря уже о том, что2 мы наблюдаем как реальное функционирование журналистики, то есть как реальную практику сотен тысяч СМИ и миллионов людей, в них работающих.

4. Реальное, а не идеальное или желаемое

Цель, которую я как автор этой книги перед собой ставлю, как раз в том и состоит, чтобы, не игнорируя теоретически предполагаемое предназначение журналистики, более того – постоянно помня о нем, описать закономерности функционирования журналистики как реально и в реальных обстоятельствах работающей системы.

При этом, замечу сразу, разрыв между журналистикой как теорией и журналистикой как практикой я воспринимаю (и описываю) не трагически, не истерически, не панегирически и не сатирически или обличительно, а как данность. Причем как данность отчасти неизбежную, а отчасти, бесспорно, требующую ограничений, а то и запретов. Корректировки, во всяком случае.

Словом, между идеально-теоретическими трактовками журналистики и ее реальной практикой меня больше интересует именно реальность – даже если она мне не нравится, даже если я ее осуждаю, даже если другие исследователи предпочитают объяснять эту реальность злокозненностью отдельных журналистов, отдельных СМИ, властей тех или иных стран, а не объективными закономерностями функционирования журналистики и СМИ как системы.

5. Информационный шум

Наша сегодняшняя повседневная жизнь дает более чем достаточно материала для работы журналистов. В России журналист имеет возможность написать огромное количество текстов, которые не написал бы, живи он в стране более спокойной (впрочем, где сейчас можно найти существенно более спокойные, чем Россия, страны?). Например, целые тома можно составить из статей журналистов России, посвященных демократии. Другое дело, что и само понятие, и маркированный им политический институт каждый трактует как может или как хочет. И это один из примеров того, как СМИ порождают, помимо нужной обществу информации, вполне бессмысленный, хотя и не всегда безопасный для общества информационный шум – поток неоригинальной, пустой или бесполезной информации.

Разумеется, основной объем информационного шума создается не текстами о демократии или других достаточно сложных явлениях, а постоянно льющимся потоком (теперь еще и через Сеть) пустых или банальных сообщений о фактах и событиях малозначительных, ни на что не влияющих, а порой и высосанных из пальца, просто по тем или иным причинам придуманных (нафантазированных) либо самими журналистами, либо разного рода, как выражаются теперь, общественными активистами (вплоть до политиков и чиновников высокого ранга), а также разного рода специальными службами и размножившимися в последние десятилетия PR-агентствами – вплоть до безответственных сетевых фриков и графоманов.

Профессионалы в сфере СМИ, и журналисты в первую очередь, должны различать разные виды информационного шума, к каковым как минимум относятся:

(1) неизбежный информационный шум – просто избыточная, третьесортной важности и значимости информация, включая повторы уже известного;

(2) графомания в чистом виде – невежественные и безответственные, но не со злым умыслом созданные сообщения и тексты;

(3) политическая (и иная общественная) пропаганда, создающаяся исключительно с целью рекламирования той или иной политической (или общественной) идеологии или отдельных ее представителей (этот вид информационного шума отчетливо нарастает, например, в ходе предвыборных кампаний);

(4) тексты и сообщения, созданные традиционными спецслужбами (разведками и контрразведками, а также полицейскими и иными подобными службами) в целях выполнения поставленных перед ними (или ими самими) целей;

(5) профессиональное PR-сопровождение разного рода политических, общественных, коммерческих и масскультных кампаний;

(6) многократно возросшее – с момента возникновения Интернета и социальных сетей – безответственное «творчество» разного рода фриков, главной целью которого является лишь фраппирование общественного мнения или даже введение последнего в заблуждение – часто ради собственного развлечения, но не только. Сообщения такого рода сейчас принято называть фейками или, более по-русски, приколами, а информационное преследование отдельно взятой личности или какого-то общественного института (вплоть до конкретных стран) – троллингом. Последний по сути своей является информационным террором, в значительной части – но далеко не всегда! – общественно безопасным.

Первые два вида информационного шума неизбежны и – в этом смысле – привычны и наименее опасны. Третий, четвертый и пятый – создаются и используются вполне сознательно и целенаправленно (то есть имеют целеполагание) и фактически являются орудием общественно-политической борьбы – как открытой, так и тайной.

Шестой вид, начиная со второго десятилетия ХХI века, примерно в равной степени является как плодом сетевой самодеятельности многочисленных, но отдельно действующих авторов, так и реализацией продуманных и специально разыгрываемых кампаний, инициаторами и организаторами которых становятся те же спецслужбы и PR-агентства.

Отличить второе от первого очень легко. Специально организованные фейковый информационный шум и троллинг тематически однородны и развиваются лавинообразно, часто переходя на страницы, экраны и сетевые порталы профессиональных медиа. Фейковый информационный шум фриков-кустарей, фриков-одиночек и троллинг того же уровня в большинстве случаев остается в основном потоке информации маргинальным и либо вообще не замечается, либо быстро угасает.

6. Все ли, кто выступает в СМИ, являются журналистами?

Конечно, в России (и не только в ней) очень много журналистов, предоставляющих аудитории знания о действительно значимых событиях, происходящих в мире. В то же время в СМИ постоянно появляются материалы, которые не имеют никакого отношения к настоящей журналистике. Пока я еще не завожу речь о так называемом пиаре (хотя и упомянул о PR-компаниях и проводимых ими PR-кампаниях в предыдущем параграфе). Есть целый ряд людей, работающих в СМИ или со СМИ, которые дают специфические, практические знания по отдельным темам – как накрасить губы, как приготовить суп, как выбрать автомобиль, как уберечься от той или иной болезни и проч. Их нельзя назвать журналистами.

Рассказ о том, как накрасить губы, – это не рассказ (репортаж) о событии. Умение накрасить губы – это навык, который можно передать от одного человека другому, заинтересованному в этом, не прибегая к журналистике. Но и эти навыки, как правило, сегодня распространяются с помощью СМИ (здесь журналистика смыкается с рекламой и обучением, в том числе политическим). И тех, кто сегодня занимается передачей таких навыков через СМИ, причисляют к журналистам, хотя журналистами они, конечно, не являются. И мы должны ясно осознавать, что не всякий автор, пишущий и снимающий для средств массовой информации, журналист. Несмотря на то, что многие профессиональные журналисты (особенно на телевидении) в силу обстоятельств или ради заработка переквалифицируются в таких, по сути, рекламных агентов, акционистов сферы потребления.

Журналист – это тот, кто рассказывает о событиях.

7. О «журналистской невинности»

А вот другой, более масштабный и значимый для СМИ пример ориентирования журналистами людей, но уже не в сфере потребления, а в политическом и общественном пространстве. Пока длится межвыборный период, журналисты более или менее объективно и подробно рассказывают о политиках – известных и неизвестных, хороших и плохих. По сути, это обсуждение текущего политического процесса. Но вот наступает период предвыборной кампании, особое значение приобретают агитация и политическая реклама. И тогда журналисты начинают целенаправленно ориентировать аудиторию на тот или иной вариант голосования. Каждый орган печати, телеканал, радиостанция предлагают, пусть и не всегда явно, свои политические лозунги, призывают голосовать за кого-то или против кого-то, или использует более изощренные формы агитации, но тем не менее, в сущности, дают практический совет, как вести себя в день выборов, объясняют, почему нужно себя вести именно так, насколько это значимо для самого читателя, зрителя или слушателя. Это неизбежный процесс. Но вот в чем вопрос: не перестают ли быть журналистами люди, перешедшие от описания и анализа политического процесса к агитации и пропаганде, лишь использующим элементы анализа? Некоторые утверждают, что перестают. Или следует даже более суровый вердикт: такие журналисты, раз потеряв «журналистскую невинность», перестают быть журналистами навсегда.

Как же так? Получается, что косметолог, работающий в ежемесячном глянцевом журнале для женщин, – это журналист, а журналист, отбывающий свою личную или пусть даже навязанную ему политическую (предвыборную) повинность, – не журналист?

8. Кого можно считать журналистом?

Напомню только что сказанное: журналисты – это главным образом те, кто рассказывает о событиях. Вот почему, за редкими исключениями, люди, работающие в ежемесячных изданиях, не называют себя журналистами.

Журналистика по сути своей сиюминутна (событийна), краткость в ней – не только проявление таланта, но и форма существования.

Поэтому журналисты не работают в альманахах, ежегодниках, в ежемесячных толстых (как их принято называть в России), то есть литературных, а также научных журналах, – они работают в еженедельниках и в ежедневных газетах, на радио и телевидении, в информационных агентствах и с недавнего времени – в сетевых изданиях.

Еженедельники все-таки позволяют фиксировать изменение событий почти каждодневно. Так же, как в ежедневных газетах, журналисты еженедельников знакомят читателей с событиями вчерашнего, сегодняшнего, завтрашнего дня, ибо редко какое важное событие длится только один день. Если взять газету любой направленности, любого объема и пройтись по темам, то мы увидим, что 70–80 % материалов в ней посвящено тому, что произошло вчера, что было позавчера, или тому, что произойдет завтра и послезавтра. Все остальные события, которые описываются в газетных или журнальных статьях, даже если это события десятилетней или столетней давности, используются как аргументация или иллюстрация к событиям текущим.