Kitabı oxu: «Эксперимент «Тринадцать»»

Пролог

Любил Геннадий Иванович пристроиться незаметной тенью за сильным бегуном и неотрывно следовать за ним на расстоянии. Сегодня был тот редкий случай, когда «марафонец» в красном спортивном костюме оставил его далеко позади, обломал, так сказать, кайф. Да и нарастающий дискомфорт в правом боку мешал полноценно наслаждаться свежестью теплого, еще летнего утра. Пенсионер решил вернуться, но вместо этого замедлился, а потом и вовсе перешел на шаг, поедая глазами открывшуюся ему красоту. Метрах в тридцати от тропинки, в траве, сидела девушка. Вид ее откинутой назад головы и напряженного тела вызвал в мужчине давно забытое и теперь захлестывающее все больше и больше волнение.

Ему показалось, что она почувствовала взгляд. Но нет… Порывисто стащила с себя узкую майку, одну за другой скинула бретели бюстгальтера и выпустила на волю налившуюся крупную грудь. Ее тело неторопливо задвигалось, без остановки делая плавные круги. Еще… еще… Завораживающий, магический танец плоти.

Геннадий Иванович поневоле включился в процесс и представил себя на месте ее партнера, прижатым восхитительной горячей наездницей к еще влажной от росы траве. Набрал обороты пульс, участилось дыхание. Не в силах оторвать взгляд, он на миг почувствовал, как вырывается из тела шестидесятипятилетнего старика, но… неловко запнулся и распластался на дорожке.

«Ох ты ж… Конфуз какой. Поделом! Размечтался, старый дурень!» – рассердился на себя пенсионер. Он тяжело поднялся и побежал дальше по маршруту. Неприятные ощущения в подреберье его уже не беспокоили, а вот ободранные колени саднили.

Девушка огляделась, разжала бедра и без сил рухнула с мужчины. Отдышавшись, она поправила лифчик и надела майку. Привстала, осмотрелась. Лихорадочно содрала с безучастного партнера олимпийку, спортивные брюки, носки. Замерла на секунду перед тем, как снять с него боксеры, но преодолела смущение. Трусы и носки она спрятала в рюкзак, фитнес-браслет обернула вокруг своего запястья. Часы не поддавались, пришлось оставить их хозяину.

Глава первая. Начало

1. Полная свобода от стресса означает смерть

Москва. Первое августа 2023 года, вторник

Экспериментатор немного нервничал. Начало нового опыта всегда волнительно. Тем более этого – особого. Подготовительный процесс занял семь месяцев. Рекорд! С недавнего времени он решил вести журнал наблюдений в аудиоформате. Удобно. Да и переслушать можно в любое время.

Цель эксперимента: изучение социального, интеллектуального и эмоционального поведения подопытных мышей в условиях стресса.

Он нажал кнопку диктофона: «Сегодня, первого августа 2023 года, объявляю официальный старт эксперимента "Тринадцать". Информации собрано достаточно. Группа подопытных особей сформирована: хорошие, более чем жизнеспособные, мыши. Ну что ж, как говорил Селье¹, "организм должен либо приспособиться к новым условиям существования, либо погибнуть". Начинаем. "Стадия тревоги или мобилизации"».

2. Все «на юг»

Областной город Киров. Третье августа 2023 года, четверг

Ливень обрушился плотной стеной и тотчас разогнал пешеходов на улицах всегда оживленного квартала областного центра. Зашипел раскаленный асфальт, и через мгновение веселые ручьи устремились вниз по улице. Август успел удивить горожан резкой сменой настроения. То душил несусветной для этого времени года жарой, то нещадно заливал дождями.

Ася промокла сразу. Платье испуганно жалось к телу, неосторожно подчеркнув приятные округлости женской фигуры. Девушка словно раздвоилась. Одна ее часть бежала прочь от этого места, мчалась, как испуганный олень, вместе с ручьями, туда, вниз, к реке и, тяжело ухнув, бросалась в воду. В воду… только чтобы избавиться от невыносимой загрудинной боли. Вторая – не сдвинувшись с тротуара ни на сантиметр, беспристрастно фиксировала происходящее в любимом кафе.

Игорь волнуется. Его выдают чрезмерный контроль осанки и не знающие покоя пальцы рук. Он то подергивает узел галстука, то мнет салфетку, то залпом выпивает стакан воды… Бультерьер и циник в бизнесе при близком контакте с женским полом становится уязвимым.

Вот он берет брюнетку за руку, поглаживает тонкие и изящные пальчики. Та отстраняется, понимая, что уже владеет этим мужчиной, показывает: просто с ней не будет. Игорь принимает вызов и достает бархатную синюю коробочку, что-то говорит. Его знакомая лениво, словно нехотя, тянет за ленту, небрежно откидывает крышечку и оценивает содержимое.

«Эффектная, совсем юная, моложе меня года на три-четыре. Держится как-то уж слишком уверенно», – анализировала Ася, пока ее мозг автоматически сохранял детали: ядовито-красный цвет ногтей, модную оправу ненужных очков, манящее кружевом чулка бедро.

Ася так и не вспомнила, как и когда оказалась дома, но точно знала, что проснулась другим человеком. Выглядела чудовищно. Стянула все еще влажное платье, пожалев, что точно так же нельзя поступить и с кожей. Отметила, что дверь закрыла на защелку.

«Это правильно. Жаль, что сегодня не выходной. Для начала – душ. Нет, первым делом медитация». Она провалилась на час. «Жить можно. Полет нормальный. Вот теперь душ. Почти хорошо. Кофе». Вкуса не почувствовала. Заглянула в платяной шкаф. «Я больше не смогу это носить». В пакеты для мусора полетели легкие открытые яркие платья и блузы, туфли и босоножки на каблуке. «Крылышки, оборочки, бантики – все "на юг"». Проходя мимо зеркала, на мгновение задержалась. Из мутной воды настороженно смотрела осунувшаяся и посеревшая не она. Скрутила волосы в тугой узел, выбрала светлые джинсы, водолазку, тряпичные кеды, накинула легкую куртку и, захватив пакеты, вышла.

Где-то в глубине души Ася надеялась, что он ждет ее в машине. «"Он"… – отозвался слишком рано включившийся мозг, – еще вчера ты сказала бы "Игорь", а сегодня его имя уже перестало существовать».

3. Коммуникационное агентство, отдел политического пиара

Областной город Киров. Четвертое августа 2023 года, пятница

В кабинетах отдела политического пиара царила расслабуха. Накануне закрыли очередной проект, сотрудники получили благодарность начальства, а то – премию, которую от внезапной душевной щедрости отвалил довольный заказчик.

Ася сразу направилась к начальнику отдела, не стучась, распахнула дверь кабинета.

– В-в-во-он, В-в-ворожцова! – вскипел Юрий Иванович, поскольку был застигнут практически на пике телесного наслаждения.

Еще вчера она, вспыхнув как свечка, выскочила бы из кабинета и стеснялась показаться начальнику на глаза, как будто это ее застукали за непотребством. Сегодня спокойно прошла, села за брифинг-приставку, взяла чистый лист бумаги, ручку и начала писать заявление об увольнении по собственному желанию.

– Т-т-ты что, В-в-ворожцова, белены объелась?! – прохрипел побагровевший босс.

– Если и объелась, то не я, – не удержалась Ася.

Под столом кто-то заворочался, но вылезти не решился.

– Да в-в-выйди ты уже, стерва! – взмолился Юрий Иванович.

– Я не могу, – раздался обиженный шепот.

– В-в-ворожцова, это я к тебе обращаюсь! – взвизгнул начальник.

– Я увольняюсь. Трудовую книжку и зарплату хочу получить немедленно, – не шелохнулась Ася.

– Да нет ничего проще. В-в-вали! – босс застегнул брюки и встал.

– Нет, вы в кадры позвоните, – потребовала Ася, – распорядитесь о перечислении денег.

– Ну, В-в-ворожцова, кто бы мог подумать, что под видом… г-г-г-гладиолуса скрывалась такая… г-г-гадюка. Слышала, Г-г-гусева? – все сильнее заикался начальник.

– Да, Юрий Иванович, сделаем, – раздался из-под стола женский голос.

– Все?

– Заявление подпишите, – девушка протянула лист.

Недовольно скрипнула ручка, и карьера Ворожцовой в политическом пиаре завершилась. В коридоре Ася задержалась напротив стенда с фотографиями теперь уже бывших коллег и звезд города, которые попали на небосклон не без усилий агентства. Она достала из сумочки маркер и подписала несколько снимков. Слова «Сексофонист» и «Слизень» оказались самыми безобидными.

Собственно говоря, Ася проработала в пафосном агентстве полтора года. Трудоустройство организовал Игорь, когда не только подогнал пиарщикам очередного клиента, но и щедро оплатил их услуги. Асю приняли, но дали понять, что ее работа ограничится функцией «принеси-подай», мол, видали-перевидали косоруких содержанок. Неожиданно, по настоянию насквозь прокуренной старой девы Огнии Березкиной, Ворожцову подключили к проекту. Как повезло ей с наставницей, Ася поняла не сразу.

Огния не придумывала клиентам крутые качества, а вытаскивала из них реально существующие. Проекты, построенные на основе ее концепций, попадали в яблочко, вызывая доверие электората. Да и будущие политики поднимались над собой и раскрывали крылья, опираясь на извлеченную из глубин их внутреннего мира силу. Березкина была единственным человеком, к которому Ася забежала, прежде чем перевернуть эту страницу жизни.

– Гусеница решила стать бабочкой? – Огния улыбнулась. – Наконец-то.

– Привет, я попрощаться.

– Знаю. Присядь-ка на минуту. – Она взяла Асины руки в свои и растворилась в глазах девушки.

Ася, привыкшая к чудачествам наставницы по отношению к клиентам, все равно растерялась.

– Ты решила верно – лети. Личная жизнь подождет. Все обязательно наладится, но не сейчас, не скоро, – Березкина почувствовала, как дрогнула рука Аси, но продолжила: – Дозрей до своего мужчины.

– О ком ты говоришь?

– О тебе, Ася. Не торопись делать выводы: не верь глазам, они могут обмануть. Методики, логика и даже опыт способны подвести, а вот интуиция у тебя отменная от рождения, передана по женской линии. Развивай ее. Подожди, – остановила она встающую девушку. – Ты же замечала, что информация буквально всплывает в твоей голове? Что часто знаешь о человеке больше, чем он сам? Что видишь неочевидные для других связи? Не отказывайся от того, чем владеешь. Попытайся понять, что это означает и для чего тебе нужно. Кстати, ты уже решила, чем займешься?

– Нет, я еще не успела.

– Ну и отлично, подумай о работе в полиции.

– Где? В полиции? Точно! Пойду серийных маньяков выслеживать, – рассмеялась Ася.

– Ну, может, и маньяков. Не отмахивайся сразу, это подходящее место для развития твоих способностей.

Огния отпустила Асину руку.

– Спасибо за все, что ты для меня сделала! – Ася сняла с себя цепочку с кулоном-пламенем и защелкнула замочек на ее шее. – Ты не думай, я сама покупала.

Женщины обнялись. Асе на секунду показалось, что Огния не хочет выпускать ее из объятий.

Ася вышла, оставив наставницу в клубах сигаретного дыма, вспомнив, как та обычно отшучивается на глупые вопросы коллег по этому поводу: «Электронные сигареты – забава для самоубийц, а я умру по старинке – в городском троллейбусе».

4. Конец Аси-1, начало Аси-2

Областной город Киров. Четвертое августа 2023 года, пятница

Ася вернулась в квартиру и собрала небольшую сумку, наполнив ее уцелевшей после утренней чистки одеждой, взяла документы, незаряженный со вчерашнего вечера телефон. Оставила ключи и захлопнула дверь. Через сорок минут она выезжала из города на подаренном Игорем «рыжике» – компактном японском кроссовере. «Ну все! Теперь только вперед!»

Ворожцова вывалилась из-за руля у придорожной гостиницы, где-то в пригороде Нижнего. Рулить так долго она не привыкла. Тело ныло и просило движений, но сил хватило только доползти до номера на втором этаже. Едва коснувшись кровати, девушка уснула, и сомнения, давившие ее то чувством вины, то страхом перед будущим, отступили.

Пробуждение получилось ранним, Ася ощутила движение в номере. Так и есть. Белоснежный голубь, покачиваясь на люстре, рассматривал ее с каким-то мужским любопытством.

– Извини, я номер без дополнительных услуг заказала. Кстати, покормить мне тебя тоже нечем. Хотя… – Ася встала, нашла на столе номер рецепции, позвонила, попросила принести кофе, сырники и пару ложек вареной гречи. Мирно позавтракали. Девушка – за столом, а птица – на подоконнике.

«Пожалуй, белый голубь – хороший знак начала новой жизни».

– Вы уверены? – мастер держал ее волосы двумя руками, словно прикидывая на вес.

– Как никогда.

– Я бы на вашем месте ни за что не расстался с таким богатством, – уговаривал мужчина, оценивая струящийся водопад натуральных пшеничных волос.

– Режем и красим.

– Понимаю. Не волнуйтесь, я вам сделаю отличную стрижку, – пообещал стилист и развернул кресло так, чтобы клиентка не видела себя в зеркало.

Па де Сизо… Инструмент заскользил в танце над головой девушки.

«Как все меняется», – думала Ася, доверившись незнакомому мастеру.

Как только ножницы легли в фирменный футляр, в нос ударил запах краски. Процесс шел медленно. Наконец, Ворожцову развернули лицом к зеркалу. На нее чуть отстраненно смотрели огромные серые глаза. Короткая асимметричная стрижка и новый цвет не просто подчеркнули скулы, а вытащили наружу ее настоящую. «Кем же я была до этого?» – Ася старалась и не могла вспомнить.

– Вы себя узнаете? – мастер не сомневался, что работа удалась.

– Да, теперь это я.

Пора отправляться в дорогу. Перед указателем направлений Ася поняла, что едет в Москву. Решение созрело спонтанно, а будет ли оно правильным – время покажет.

5. Короткий поводок

Асю слишком долго держали на коротком поводке. Строгая бабушка делала это из самых лучших побуждений. Единственную успешную модель отношений Георгина Савельевна, привыкшая командовать трехтысячным коллективом фабрики, перенесла в семью. Маленькая Ася думала, что так живут все, поэтому ограничения ее не тяготили. Когда подросла и поняла, что бывает по-другому, а в основе отношений могут лежать не только запреты и распоряжения, но и теплые чувства, переносить требования стало невыносимо. Ячейку общества, состоящую из бабушки и внучки, время от времени сотрясали революции. На компромиссы стороны идти не хотели.

В условиях жесточайшего контроля на фоне обострившихся конфликтов Ася-подросток неожиданно нашла убежище и свое место силы – мотокружок. Девочка выучила правила, освоила мотоцикл и мастерски им управляла: становилась с «Ниндзей»² одним целым, чувствовала энергию движения и легко выполняла нетипичные задания. Она уговорила инструктора, который хорошо знал нрав Георгины Савельевны, взять ее без бабушкиного дозволения, а чтобы тайна не вылезла наружу, вела себя как паинька. Придуманная ею многоходовка сокрытия тренировок сработала, и в семье на какое-то время установился мир. Но обман вскрылся. Разразился скандал. Девочка понимала, что ее аргументы Георгина Савельевна не услышит, и применила запрещенный прием: не пришла ночевать. Ася не собиралась искать приключений, поэтому безопасно провела время в школе, спрятавшись в кабинете биологии. Утром объявилась сама, и, найдя железную леди в растрепанных чувствах, заявила, что если бабушка запретит ей занятия в кружке или накажет инструктора, то в следующий раз убежит по-настоящему.

Несмотря на небольшие «победы», свобода не забрезжила и при поступлении Аси в университет. К контролю бабули добавился присмотр ее хорошей знакомой – заместителя декана факультета психологии, куда и определили Ворожцову. Наверное, поэтому девушка воспользовалась первой же возможностью отпочковаться.

Игоря Твердого она встретила на вузовском мероприятии. Приглашенный гость, безупречно одетый и уверенный в себе, сразу покорил женскую часть аудитории, остальную – завоевал остроумными шутками во время выступления.

К Ворожцовой он подошел сам, оказавшись неожиданно неловким в личном общении, но всплывшая, так кстати, тема мотоспорта подбросила огонька в беседу. Они условились о встрече, потом о второй. Однажды Ася, подогретая очередной ссорой с бабушкой, обнаружила себя прижатой голой спиной к холодному стеклу окна его спальни. Она хотела остановить Игоря, но передумала и лишь, краснея, предупредила: у нее это впервые. На Твердого произвело впечатление, что в свои сорок он станет номером один в жизни такой яркой и красивой двадцатилетней девушки. Первый раз прошел почти так, как она представляла, партнер был тактичен и трогательно нежен.

Ася без колебаний согласилась жить в его стильной новой квартире. Одна. Игорь обитал в центре – в апартаментах. Ее немного смутило, что бабуля почти не гневалась, но, поразмыслив, нашла аргумент, оправдывающий нестандартное поведение: Георгина Савельевна переложила ответственность за внучку на обеспеченного и известного в городе мужчину.

Скоро Ворожцова поняла, что попала под иной вид контроля – ревность. Игорь встречал ее после учебы сам или отправлял за ней водителя. Сначала это выглядело мило, и она таяла от счастья. Потом он явился на площадку автошколы, удивив Асю осведомленностью о том, где, когда и с кем она тренируется. Хотя они жили раздельно, Игорь знал обо всех ее передвижениях. Чувствуя, что перегибает, Твердый пошел навстречу Асиным просьбам и устроил ее на работу. Не скрыл факт знакомства с директором агентства, но умолчал, что, как владелец, имеет доступ и активно пользуется внутренней системой наблюдения.

Любила ли его Ася? Что это были за отношения? Сейчас она затруднялась ответить на этот вопрос. Да, взрослый, самостоятельный, обеспеченный, он полностью взял на себя ее расходы, баловал подарками и путешествиями. Однако Асю он покорил тем, что легко подхватывал любую тему, не смеялся над ее странными практиками, поддерживал научные изыскания и даже познакомил с директором лучшей городской библиотеки.

Игорь приезжал к ней ежедневно, но редко оставался на ночь. Прошел год, другой, а предложение делать он не торопился. Даже когда Ася попыталась обсудить текущий статус их отношений, Твердый отшутился: «Рано мне еще жениться!»

6. Побочка свободы, или А-а-а… и зеленый игуан

Москва. Тринадцатое августа 2023 года, воскресенье

В голове звенели колокольчики. Она никак не могла проснуться. Наконец, до нее дошло, что кто-то требует открыть дверь. Ася вскочила с кровати и едва удержала равновесие. После вчерашнего штормило. Кое-как она справилась с пижамой.

Дверной звонок надрывался.

«Только не это. Пожалуйста, только не это!» – взмолилась Ася, но на пороге в строгом костюме для поездок действительно стояла Георгина Савельевна Ворожцова.

– М-да, – оценила та вид внучки. – Может, ты пригласишь меня войти?

– Да, прости, проходи… – прохрипела Ася.

Бабушка вошла на кухню, брезгливо перешагнула через коробку из-под пиццы и свернувшиеся клубком черные колготки.

– Сейчас… – Ася сгребла со стула юбку и разорванную блузку. Смахнула полотенцем крошки со стола, убрала и кинула в мойку грязные стаканы. – Присаживайся.

Бабушка отыгрывала роль профессионально. Пауза продлилась ровно столько, чтобы Ася осознала глубину падения, но не успела выстроить линию защиты.

– Собирайся!

– Георгина Савельевна, я никуда не поеду.

– Твой бунт напоминает мне похмельный штурм Зимнего дворца революционной матросней. Что ты с собой сделала?

Ася молчала. Во-первых, у нее горло пересохло, а во-вторых, пока бабушка на сцене, другим артистам там места нет.

– Пицца, дешевое вино, бардак и похоть. Стоило ради этого бежать в столицу? Во что ты превратила свою жизнь? Я не узнаю тебя, – лицо бабушки отражало великую скорбь по утрате внучкой нравственного облика, дискредитации правильного питания и низвержению системы хранения вещей.

– Все верно. Здесь нет той девочки, которая не имела права голоса. Нет той девушки, за которую ты решала, где и чему учиться, с кем и о чем общаться, куда и для чего ходить! – выпалила Ася.

– Конечно, разве можно было рассчитывать на благодарность? Мои бессонные ночи, любовь и забота, мой дом и хлеб ничего не значат!

Эта манипуляция была хорошо знакома, поэтому уже не трогала.

– Спасибо, спасибо огромное! Только я выросла. И это моя, а не твоя жизнь!

– Ну хорошо, я не заслужила уважения, – продолжала давить бабушка. – А как же Игорь? Ты сама его выбрала. Он столько для тебя сделал, но ты не сочла нужным известить любимого мужчину о своих планах. Вижу, что и я помешала твоей серьезной самостоятельной жизни.

Она, не смущаясь, осматривала разодранную на лоскуты блузу.

– Потянуло на биологический мусор? Свобода ударила не только в голову? Кажется, ты переплюнешь собственную мать.

Асю затрясло.

– Убирайся!

– Что? – Георгина Савельевна и сама хотела бы взять последние слова обратно, но очередной камень, брошенный в сосуд отношений, окончательно вытеснил доверие.

– Убирайся!

Этот акт бабушка с треском проиграла, поэтому, поджав губы, удалилась.

«Самое противное, она права: самостоятельная жизнь началась как-то не так», – нехотя призналась себе девушка.

Обретя свободу, Ася исследовала ее с жадностью. Первое, что она сделала – сиганула с тарзанки. Получив выброс сначала адреналина, а потом и эндорфинов, решила, что этого мало, и освоила прыжки с парашютом. Нервы пощекотала, но эффект быстро улетучился.

Ася «пошла в народ». Клубы разочаровали. Общение там напоминало доисторический период, и для объяснения целей и желаний посетителям хватало пары жестов. Алкоголь и вредная еда давали удовольствие в моменте, но непривыкший к сомнительным экспериментам организм реагировал соответственно.

Она походила по выставкам и литературным вечерам, но заметила, что творческие люди говорят исключительно о себе, а чужое объективное мнение их совершенно не интересует. Девушка все острее понимала, что желанная свобода оказалась иллюзией счастья. Признаться, вчерашнее спонтанное приключение было самым ярким моментом, как выразилась бабуля, «похмельного штурма».

С молодым человеком Ворожцова познакомилась на уличной фотовыставке. Обменялись эмоциями, посмеялись, посидели в кафе. Егор говорил убедительно и горячо. Ей захотелось узнать его ближе и окончательно вытеснить из памяти образ Игоря. Ася предложила поехать к ней, на снятую неделю назад квартиру.

После пары бокалов интеллектуальные разговоры плавно перетекли в другую плоскость. Откровенные фантазии подстегивали, будоражили. Придуманные сюжеты взвинчивали возбуждение до предела.

Первым не выдержал Егор, шепнул Асе на ухо: «Где у тебя скотч и ножницы?» Ася, смеясь, выудила требуемые предметы из хозяйского буфета. Егор наполнил очередной бокал и произнес тост: «Кто согласен, пьет до дна!»

– Это ты о чем? – Ася сделала вид, что не поняла.

– Это я о том, что фантазии требуют воплощения. Согласна?

Ворожцова вспыхнула.

– Согласна? – он улыбнулся и залпом опустошил бокал. Ася, после недолгих сомнений, сделала то же самое.

– Принеси платок, – попросил он враз осевшим голосом. Сложил тонкую ткань в полоску, накрыл девушке глаза и затянул узел на затылке. – Нормально?

– Да, – Асю бросило в жар. Не по себе ей стало, когда он снял с нее колготки и намотал их ей на горло.

Отсутствие контроля пугало, с завязанными глазами Ася не могла понять всего, что делает Егор. Опыт ее сексуальной жизни был скуден, но она оценила опасность происходящего и даже определила категорию риска: семь из десяти. Молодой человек показался ей… нормальным, но она совсем его не знала. Воображение требовало реализации. Тело покалывало от возбуждения, как никогда раньше. Призвать в советчики интуицию означало бы утратить все нарастающий драйв этой игры в неизвестное. Ася не решилась останавливать движение двух оголенных проводов навстречу друг другу. Тем более, формально она уже дала на это согласие.

Глубоко дыша, Егор прижал девушку к кухонной столешнице. Когда за спиной звякнули металлические крючки для полотенец, Ася сообразила, что он крепит концы «поводка» за рейлинг. Девушка подалась вперед, горло передавило. Обострился слух. Брякнула пряжка ремня, на ламинат мягко упали джинсы. Мужские руки скользнули под ее блузу, проникли под лиф, грубо стиснули грудь. Ася начала терять контроль слишком рано, стон вырвался против ее воли. Егор прижался к ней бедрами, чтобы она оценила его мощь. Она оценила, застонала, подалась вперед. Горло сдавило сильнее.

– Красивая девочка…

Ася слышала, как скользнули по столу ножницы, заскрипел отдираемый скотч.

– Егор… – ей не удалось скрыть нотку беспокойства.

– Не бойся, все в рамках сценария, – волна возбуждения захлестывала его не меньше.

– Хорошо.

– Вытяни руки.

Она подчинилась. Он перехватил ее запястья скотчем. Ася почувствовала холод металла на животе, услышала звук разреза и треска раздираемой ткани. Блузка и бюстгальтер свалились с плеч.

– О-о-о…

Ножницы стукнулись о глянцевую столешницу. Заныли от покусывания соски. Ася рванулась вперед от нахлынувшего ощущения, и ее накрыло…

Далее память выдавала отдельные фрагменты, но, судя по реакции тела, секс был не только впечатляющим, но и разбудил до сих пор дремавшую женскую энергию.

Ворожцова проснулась ночью. Одна. Очень хотелось пить. Осушив стакан воды, обнаружила на холодильнике записку, приклеенную на скотч: «Нельзя быть такой доверчивой. Чисто, чтобы научить, взял немного денег. Искренне рад знакомству. Егор. P. S. Звони. Повторим в любое время. Можно бесплатно».

Она метнулась к сумочке. Открыла кошелек. «Блин, я не снимала наличные. Ноут – на месте. Телефон стянул?» Нет, сотовый нашелся в спальне. «Развел он меня, что ли?» Ася открыла банковское приложение. История показывала, что сорок три минуты назад она перевела двадцать тысяч рублей Камолудину Баховичу У. с комментарием «за урок сексуальной и социальной грамотности».

«Правда, немного, – согласилась она. – Мог бы оставить не только без колготок и блузы». Не удержалась и перевела еще тысячу с комментарием: «Следующий урок за мной».

Полдня она наводила порядок, благо квартира была небольшой. Потом отправилась на прогулку. Долго бродила по уютным улочкам центра, только мысли по полочкам не раскладывались, а сыпались, как осенние листья.

Ася старалась не думать ни о визите Георгины, ни о том, что королеве пришлось поднять все ее связи, чтобы найти внучку в столице, ни о ночном уроке, ни об учителе, ни о том, что бабушка сказала о ней и маме. Одно важное решение Ася все же приняла: каникулы закончились, пора искать работу.

Около выхода из метро ее взгляд зацепил нескладный высокий мужичок. Втянув шею в плечи, он грозил безразличному людскому потоку: «Да выкину я эту тварь, н-н-на, второй месяц не могу продать, н-н-на, задолбался». Рядом с ним стояла переноска.

Асино воображение услужливо нарисовало домашнего питомца, о котором мечтала с детства.

– Я возьму вашего котенка. Сколько?

Мужичок как-то странно покосился на Асю и затараторил:

– Я ее за семь штукарей брал, но тебе за треху уступлю вместе с сумкой. Продаю только потому, что баба моя ее на дух не переносит.

– Аллергия, наверное, на шерсть, – догадалась Ася.

Мужичок закашлялся, но закивал:

– Может, и аллергия, разве вас, баб, поймешь.

– Значит, это девочка?

– Врать не буду, я в этих делах не силен.

– Беспородная?

– Зеленая. Самая что ни на есть.

– В смысле – зеленая? Это что за порода такая?

– Обыкновенная игуана.

– Так это не котенок?

– Какой еще котенок? Игуана! За семь штукарей брал! Здоровая, ты погляди, какой у нее хвостище.

Ася наклонилась. Из переноски на нее презрительно смотрела пара янтарных, явно не кошачьих, глаз.

– Бери-и-и, за треху отдам, хорошая тварь, два месяца у друга ее держу, домой баба с ней не пускает, – взмолился мужик.

– Я не разбираюсь в ящерицах, что я буду с ней делать?

– Да ты не парься! Знаешь, как говорят: первая игуана всегда умирает.

Асю фраза покоробила.

– Но эта же не умерла.

– Так она и не первая. Послушай, ты не пожалеешь, они прикольные. Да посмотри, она в порядке.

Мужичок достал игуану. Насколько Ася могла судить, ящерица выглядела прилично.

– Диктуй номер телефона, переведу три тысячи.

Ася сама не поняла, почему это сделала. Наверное, зацепило презрение в глазах потенциальной беспризорницы, а, может, почувствовала себя такой же никому не нужной гордячкой.