Kitabı oxu: «Кошачья маска»

Şrift:

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Влад Райбер – автор многочисленных хоррор-историй, мгновенно ставших популярными среди аудитории. Он мастерски переплетает реальность, мистику и сюжеты, знакомые нам с детства. Соберите всю коллекцию его рассказов на полке!

* * *

Итак, я наконец закончил изучать рассказы, дневники и письма о мистических существах. У меня получилось нащупать нить. Я расставил найденные материалы, как мне кажется, в правильной последовательности, и теперь это не разрозненные тексты, а настоящая история!

Возможно, в пазле не хватает каких-то деталей, но это не помешает вам понять общую картину.

Эти страницы откроют вам тайны мира НЕЛЮДЕЙ.

Но будьте осторожны! Стоит лишь прикоснуться к нему, и ваша жизнь уже никогда не станет прежней.

* * *

Все описанные события произошли на территории города Синерецк.

Влад Райбер

Плюшевый парень
Рассказ школьника Юлия Голубева и фрагменты дневника Алёши Петрова

Я отметил свои шестнадцать лет и потом не убирал украшения несколько дней.

В песне поётся: «К сожаленью, день рожденья только раз в году…» А мне хотелось растянуть праздник.

Пол моей комнаты был завален сотней разноцветных воздушных шаров, на стене висела золотистая надувная надпись: «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!», а на столе лежали подарки, будто на выставке.

Конверт с купюрами от Серёги – он всегда боялся не угодить с подарком, вот и дарил деньги. Яркий набор жевательного мармелада от Ксюши – она сама обожала сладости, вот и вручила. Настольная игра «Зомби-штурм» от Инны – наверное, интересная…

А самым примечательным был подарок от Виталика – гусеничный планетоход «Интеркосмос». Раритетная советская игрушка на радиоуправлении.

Виталик сказал, что купил его на сайте объявлений, подчёркивая, что с большим трудом урвал столь редкую вещь. Я так и не понял, как этот подарок относится ко мне, ведь я никогда не увлекался коллекционированием винтажных игрушек и тематика космоса меня не интересовала. Но подарок принял, поблагодарив друга за оригинальность.

Пластиковый агрегат выглядел интересно: ярко-красный корпус, а под прозрачным куполом – четыре миниатюрных серебристых космонавта. Можно было поставить его на полку, чтобы придать интерьеру «олдскульности».

Я не привык жаловаться на подарки. Ценил любую попытку доставить мне радость.

Ранним утром меня разбудило лёгкое биение воздушных шариков, будто кто-то осторожно пробирался среди них.

Пум-пум-пум… Пум-пум-пум…

Чуть разлепив глаза, я увидел кого-то в синей полутьме. И этот кто-то походил на персонажа глупого сна.

Хилый, невысокий ребёнок в коротких шортах, рубашке с короткими рукавами и шейной косынке. А его лицо скрывала маска в виде головы плюшевого медведя. Мягкая, круглая, с чёрными блестящими глазами-бусинами.

Его вид казался абсолютно нелепым.

Парень стоял у края стола и держал мой планетоход. Прижимал его к себе, как самую желанную на свете игрушку.

Я подумал, что это просто продолжение сна, и потёр глаза, ожидая, когда видение рассеется. Но пацан с медвежьей головой не исчез. Он всё ещё стоял в комнате.

– Ты кто? – хрипло и сонно спросил я.

И он тут же смылся в открытую дверь вместе с подарком Виталика.

– Поставь на место! – крикнул я, вскакивая с кровати.

Под ногами заметались шарики. Один из них громко хлопнул, окончательно разбудив меня.

Выскочив из комнаты, я увидел лишь пустой коридор. А чего стоило ожидать? Это был лишь недосмотренный сон. Откуда бы у меня дома взялся мальчишка в медвежьей маске?

Хорошо, что я никого не разбудил своим приступом лунатизма. Сестра подняла бы вой…

Вернувшись в комнату, я окинул взглядом стол. Все подарки были на месте, кроме одного! Игрушечный планетоход исчез! Под столом его тоже не было.

Не мог же тот проныра из моего кошмара в самом деле забрать его! Эта мысль отзывалась холодом в животе. Какой-то пионер-призрак похитил старую игрушку. Может, она много лет назад принадлежала ему?

Он исчез, оставив на полу мелкие деревянные опилки.

Выходит, что в подарок я получил не вещь, а загадочную историю! Которая не обошлась без продолжения…

* * *

Я гулял с Инной. Специально предложил встретиться только вдвоём. Мне нравилась эта девушка. Нравились её волнистые волосы, круглые очки, выразительные глаза, маленькие родинки на лице. Мне был приятен её голос, и воодушевляла лёгкость в общении.

Я хотел как-то намекнуть о своих чувствах, но Инна болтала без умолку, не давая вставить и слова.

Поток её речи был непрерывным: друзья, родители, изучение английского и корейского, любимые книги, сериалы, дорамы… Оставалось только слушать и кивать. Но это было довольно интересно – узнавать о подруге что-то новое.

В конце прогулки Инна сияла от радости.

– Спасибо, Юл! – сказала она, на секунду обняв меня за плечи и прижавшись головой к моей груди. – Приятно вот так встретиться один на один и просто поговорить по душам. Мне понравилось!

Я мысленно хмыкнул, услышав это «поговорить по душам», ведь за весь вечер успел произнести разве что «Ого!», «Ух ты!», «Интересно!», «Да», «Нет» и «Возможно».

Мы попрощались у её подъезда, и я, пропустив последний автобус, отправился домой пешком. Шёл через старую часть города, где стояли невысокие обветшалые дома.

В том районе фонари встречались редко. Я представлял себя корабликом, который следует по тёмному морю от одного светлого островка к другому.

И вдруг в одном из тёмных проулков между двумя домами мелькнула светлая рубашка. Там стоял ребёнок, одетый слишком легко для прохладного вечера.

Это был он! Тот паренёк в маске плюшевого медведя! Смотрел на меня из мрака, поблёскивая бусинами вместо глаз.

«Так он живой, настоящий? Не персонаж сна и не призрак? Вот сейчас и спрошу!» – решил я, подавив робость.

Что мне мог сделать тонконогий ребёнок в коротких шортиках?

Я приблизился к нему. Проулок тонул в густой тьме, и только бледный свет редких окон падал на фигуру парнишки.

– Привет! – громко сказал я.

Пацан не ответил и просто стоял напротив, позволяя рассмотреть себя. Одет он был как настоящий пионер: белая рубашка, золотистый значок на груди, красный галстук, светло-коричневые шорты, белые гольфы и кожаные сандалии. Медвежья маска, явно сделанная из старой игрушки.

– Классный костюмчик! – сказал я, стараясь сбавить нарастающее напряжение.

Пацан молчал. Его грудь слегка поднималась и опускалась. Сквозь маску слышалось слабое дыхание.

– А ты как вообще влез ко мне в квартиру? – спросил я. – Это ведь ты украл у меня игрушку? Между прочим, мне её друг подарил. На день рождения!

Пионер с медвежьей головой снова ничего не ответил. Мне становилось всё больше не по себе.

– Чего молчишь? Есть что сказать в своё оправдание? – сказал я и вдруг заметил что-то в его худой руке.

Это была небольшая серебристая шкатулка с затейливым узором. А может, старинная табакерка?

– Что за штука? – спросил я. – Тоже у кого-то стырил?

Мальчишка бессовестно молчал. В глазах-бусинах не отражался свет, и они казались двумя бездонными провалами, из которых смотрела тьма.

– Ты в этой маске вообще что-то видишь? Где у тебя дырки для глаз? – Я позволил себе хамство и дёрнул его за плюшевое ухо, а затем быстро убрал руку.

Медвежья голова упала на асфальт и покатилась, оставляя за собой след из мелких деревянных опилок. А под ней оказалась лишь пустота. Мальчик носил на себе игрушечную голову, потому что своей у него не было!

Только огрызок шеи, в котором сжималось и расширялось горло при каждом вдохе и выдохе.

Я снова подумал, что сплю и вижу кошмар. Надеялся, что сейчас проснусь в своей тёплой постели и этот ужас растворится как дым. Но безголовый пионер немедленно развеял мои ожидания, больно ударив меня по ноге мыском своей сандалии.

– Ай! – вскрикнул я.

А пацан быстро подобрал медвежью голову, нацепил её задом наперёд и умчался в темноту проулка.

Я остался с пульсирующей болью в ноге и чувством недоумения. Увиденное сломало все мои представления о реальности.

Страх всё ещё колотился в груди, но я, не думая, побежал следом за тем ребёнком. Это произошло импульсивно.

Казалось, что мне посчастливилось столкнуться с неким чудом, и если сейчас упустить его, то проведу всю оставшуюся жизнь в раздумьях: что это всё-таки было?

Я видел, как пионер пересёк пустую дорогу и пустился бегом по крутому склону через сухие заросли. Там внизу стояло небольшое кирпичное здание, напоминающее военный склад времён Советского Союза. Приземистое сооружение с железными дверями и ржавыми ставнями на окнах. Выглядело оно довольно неприветливо!

Я бывал в этих местах раньше, но никогда не обращал внимания на эту постройку.

Маленькая фигурка «плюшевого парня», словно тёмная точка, приблизилась к железным дверям. Он постучал, и ему немедленно открыли. Створки распахнулись, впустили мальчишку внутрь и с грохотом захлопнулись.

Я стоял на вершине склона. Поглядывал на время: уже поздно, и пора бы домой. Но уходить не хотелось. Вытащил телефон, нацелил камеру на двери склада, включил запись. Вдруг они снова открылись. Оттуда выскользнул мальчишка. В таком мраке его и не разглядеть было на видео.

Эх, ладно! Плюнул на съёмку, убрал телефон в карман и побежал за пионером дальше, стараясь держаться незаметно, чтобы не спугнуть.

Пацан с плюшевой головой бежал по улице, размахивая пустыми руками. Значит, сбыл табакерку на склад. Вот куда он относил вещи. Интересно, зачем?

Пионер прибежал в самый мрачный уголок района – место, куда не добирался свет фонарей. Ни единого огонька вокруг.

В этом царстве мрака стоял трёхэтажный дом. Старый, с потрескавшимися стенами и выбитыми стёклами. Его давно расселили и забросили.

Мальчик забежал в средний подъезд, хлопнув деревянной дверью на ржавой пружине.

Я наконец остановился, решив, что на сегодня хватит. Нельзя быть настолько безрассудным и лезть в этот заброшенный дом, чтобы узнать, чем там занимается безголовый ребёнок.

И так ясно: он мелкий воришка, который добывает старинные вещи и относит их на кирпичный склад. Кто-то ждал его там, за железными дверями…

Я повернулся и пошёл обратно через тёмный район, желая поскорее добраться до дома – поближе к свету, теплу и безопасности.

* * *

Золотистая надпись «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!» слегка сдулась. Шарики на полу мешались под ногами. Но я ничего не убирал. Не потому, что хотелось продлить ощущение праздника, а потому, что был весь в себе.

Постоянно думал о кирпичном здании с железными дверями в старом районе. И о заброшенном доме, в котором исчез безголовый пионер.

Они засели в голове как заноза!

Было бы правильным подождать, когда впечатления померкнут и рутинная жизнь вновь покажется интересной…

И в кого я такой любопытный? Почему мне не сидится на месте? Зачем лезу везде, куда не просят?

Я решил отправиться в заброшенный дом. Только не ночью, а при свете дня. Но даже солнечные лучи не могли развеять мрачную ауру тех мест. В старом районе почти не осталось домов, в которых кто-то жил. Здания слишком обветшали и годились только под снос.

Фасад дома так одряхлел, что было уже не угадать его первоначальный цвет. Окна побиты, шифер в дырках.

Двор зарос кустами сирени. Три этажа, три подъезда. Той ночью «плюшевый пацан» забежал в средний… Значит, мне туда!

А ведь страшно!

Тугая ржавая пружина затрещала, скрип несмазанных петель ударил по барабанным перепонкам.

Дверь хлопнула за спиной, и я остался в полутьме перед лестницей.

Сделал шаг – под ногами захрустел песок, перемешанный со штукатуркой и облупившейся краской. Ступеньки и перила покрывала пыль. Стены осыпались до деревянной сетки. Куда идти? Что искать?

Включив фонарик в телефоне, я стал медленно подниматься по ступенькам и заметил среди мусора мелкие деревянные опилки. Безголовый пионер ненароком оставил мне подсказку! И я пошёл по дорожке из опилок, как по следу из хлебных крошек в старой сказке.

Этот след привёл меня на третий этаж, к сплошь покрытой царапинами деревянной двери. Она поддалась без сопротивления.

Я вошёл в узкую прихожую. Квартира была пуста. Люди отсюда давно съехали и увезли с собой мебель. Остались только голые стены, облезлые обои с неразличимым орнаментом. На полу – гнилые доски, державшиеся уже не на гвоздях, а на честном слове.

След из опилок привел меня в маленькую комнату. Безголового пионера там не было, зато по всему полу валялись старые школьные тетради.

Я подобрал одну из них и открыл, ожидая увидеть какие-нибудь упражнения по русскому языку или конспекты по географии.

Но там оказалось что-то вроде записок сумасшедшего. Поток сознания, смесь детских фантазий и горячечного бреда.

Текст был выведен красивым, ровным почерком, почти идеальным для ребёнка. Я без труда разобрал все слова и сразу же погрузился в написанное:

«Иногда мне кажется, что это всё шутка. Я живу во сне, из которого нельзя проснуться. Живу между реальностью и кошмаром. Это и есть Загробье, в которое мне, по убеждениям, верить попросту нелепо!
Я был пионером. Звали меня Алёшей Петровым. А кто я теперь? Безголовое чучело, позорящее галстук и орляцкий значок.
Таким меня сделал завмаг той далёкой страшной ночью. Он нагнул меня так, что моя голова оказалась на столе, и отсёк её топором. Она до сих пор плавает в зелёном техническом растворе в большом стеклянном сосуде – вместе с другими головами таких же несчастных, как и я.
Наверное, завмаг и не собирался её продавать. Он просто поиздевался надо мной, приставив игрушечную медвежью башку.
Интересно, чем я думаю? Чем помню? Чем вижу? Иногда мои мысли тупы и легки, как деревянные опилки. А перед глазами вечная зелёная пелена. Я вижу будто через воду. Двигаюсь будто плыву.
Всё это бесконечный, мучительный сон.
Подлый завмаг завлёк меня фальшивыми моделями самолётов, обманом заставил подписать “договор” собственной кровью. Теперь я его раб, вынужденный воровать диковинные вещи. Воровать просто так, без награды и надежды избавиться от горькой участи.
Подлый, подлый, подлый завмаг! Он даже не человек и, вероятно, никогда им не был. Он просто большущий, мерзкий комок розового киселя, наряженный в человеческую кожу.
Взять бы тяжёлую гирю, раскрутиться и запустить в него с размаху. Но я не могу. Он говорит: я подчиняюсь, как заводная игрушка.
Ищи, добывай, приноси диковинные вещи с историей. Те, в которых сокрыта волшебная сила. Не важно, злая она или добрая, – всё одно, заведующий магазином обратит её в страшное проклятье.
Старый фонарь, от света которого оживают тени. Кукла, вызывающая ужасные видения. Пластинка с похоронным маршем, приносящим несчастья. Таких вещей у него всегда должен быть полон склад. Ведь его посетители – жители Загробья, они готовы брать товар охапками! Жуткие чудища желают быть ещё страшнее, удваивая и утраивая силы проклятыми предметами.
К нему часто заходят гадкий красный карлик с противным смехом, безобразный горбун с гнилыми зубами и пластилиновый человек в полосатом костюме. Последний набирает барахло целыми мешками, будто собирает коллекцию.
И всегда надо ещё, ещё и ещё!
Я складской добытчик, обречённый на вечность в Междумирье.
Вернуть бы голову и уйти. Она так близко и так далеко. Каждый раз, когда захожу на склад, вижу её в стеклянном сосуде. И одновременно вижу своё тело с медвежьей мордой.
Как всё запутанно! Как всё глупо! Совсем не такого я для себя желал. Я собирался вырасти, мечтал стать достойным советским гражданином. Да лучше бы мне героически погибнуть, спасая кого-то, чем сгорать от стыда».

Я оторвался от чтения и на мгновение застыл. Пусть смысл текста был не совсем понятен, но он поразил меня до глубины души.

Неужели всё это написал безголовый пионер? Он живет здесь, в этой пыльной заброшенной комнате, ведёт дневники о своём мучительном существовании?

Сколько лет? Десятилетий? Этот парень явно из другой эпохи.

Какой-то завмаг – кисель, наряженный в человеческую кожу, – отрубил ему голову и сделал своим рабом. Это для него он украл мой планетоход и ту серебряную табакерку?

Безголовый пионер сделал это лишь для того, чтобы сдать их на тот склад с железными дверями и вернуться сюда. В эту тесную комнату.

Как же он несчастен и одинок!

Меня пронзило сочувствие. Я не знал, чем могу помочь этому ребёнку, но решил собрать тетради и взять их домой. Вдруг смогу разобраться, что происходит…

У порога комнаты тихо скрипнули половицы. Я повернул голову.

Там стоял «плюшевый парень» и теребил красный галстук бескровными пальцами.

Я встрепенулся, но тут же заставил себя успокоиться. Это всего лишь ребёнок, пусть и какой-то сверхъестественный.

– Привет!.. Ты извини, я прочитал тут одну из твоих тетрадей… и мне тебя стало жалко. Не бойся, ладно? Я ничего плохого тебе не сделаю. Просто хотелось понять, кто ты такой.

Мальчик с медвежьей головой не мог мне ответить. Он стоял и гневно шаркал ногой по гнилым доскам, будто разъярённый бык. Его глаза, если их можно так назвать, казались полными ярости.

– Да не злись ты, – сказал я, стараясь найти подход к этому странному ребёнку. – Я хочу помочь тебе!

Паренёк сунул руку в карман шортов и вытащил оттуда что-то острое и блестящее. Это была старая перьевая ручка. Он сжал её в кулаке, как нож.

– Ты чего задумал? – взволнованно спросил я, вспомнив, что этот мальчишка не дурак подраться.

И в следующий миг он бросился на меня. Прыгнул и ловко обхватил мой торс ногами. Одной рукой вцепился в шею, а второй замахнулся в лицо. Я успел поймать его за локоть, остановив смертельный удар. Остриё перьевой ручки замерло в нескольких сантиметрах от моего глаза.

Как холодна была его кожа… Чему удивляться? Он же мертвец!

– Ах ты, поганец! А НУ ОТЦЕ… ПИСЬ ОТ МЕНЯ!!! – Я рывком отбросил его от себя.

Он упал, проломив задницей пару трухлявых досок. Перьевая ручка провалилась куда-то в щель, медвежья голова слетела и откатилась к стене.

Мальчик мигом вскочил на ноги. Забыв о нашей схватке, он бросился к плюшевой голове. Видимо, очень стеснялся, когда шейный огрызок был ничем не прикрыт. Закомплексованный парень! Вот его слабое место!

Он наклонился, но я оказался быстрее – первым схватил медвежью голову и поднял её высоко над собой. Обезглавленный пионер запрыгал передо мной, как собачка. Махал короткими ручонками, пытаясь дотянуться до маски, но росточка не хватало.

Мне опять стало жалко этого драчливого шкета.

– Лови! – крикнул я и швырнул плюшевую голову в разбитое окно.

Мальчик в ужасе затряс руками. Из перерубленного горла вырвался жалобный стон, похожий на вой собаки.

Пионер разбежался и нырнул в пустую раму. Где-то внизу послышался удар о землю.

У меня дрожали руки, тряслись колени. Короткая схватка с мёртвым пионером не могла пройти бесследно. Это был ужас, какой и во сне не приснится!

Не теряя времени, я подобрал с пола несколько тетрадей, свернул их трубкой и сунул в карман штанов.

Боясь, что разъярённый пацан вернётся, я побежал оттуда как можно быстрее. И, покидая старый дом, увидел, как безголовый пионер трясёт куст сирени. В нём застряла его игрушечная башка.

Как он к ней привязан. Вот же бедолага…

* * *

Записи в тетрадях одновременно ужасали меня и вызывали глубокое сочувствие. Я перечитывал одно и то же десятки раз, стараясь вникнуть в каждую деталь, и только потом переходил к следующей тетради. Тот плюшевый парень описывал своё существование на грани нашего и потустороннего миров.

Он записывал свои мысли, не указывая число, месяц и год. Просто выливал на страницы свои мысли:

«Часто я сижу на складе так долго, что успеваю покрыться пылью, как старая плюшевая игрушка.
Сижу, чтобы ничего не трогать. Каждый предмет там имеет свой характер. Однажды мне приглянулась разноцветная юла. Я завёл её от скуки, а она вдруг треснула, и оттуда полезли здоровенные чёрные пауки. Они искусали мне руки и ноги. Наверное, я бы умер от их яда, если бы уже не был мёртвым.
Я ведь мёртвый? Конечно, мёртвый, ведь у меня нет головы! Только эта тряпочная медвежья морда, набитая опилками.
А однажды меня заинтересовали карнавальные маски сказочных героев. Там были разные физиономии: клоун, Чиполлино, Баба-яга, петух и заяц.
Маска зайца мне особенно понравилась. Я снял её с крючка, перевернул, а на внутренней стороне были какие-то стихи, выведенные корявым почерком:

„Зайка ко́сая придёт,
С тебя кожу обдерёт…“

И дочитать не успел, как маска больно укусила меня за палец! Я швырнул заячью морду подальше от себя, а она вдруг взлетела над полом на высоту роста взрослого человека. Словно кто-то невидимый подобрал и надел её.
А затем маска подлетела к стойке с одеждой, и на моих глазах с вешалки сорвался и взмыл в воздух балахон из мешковины.
Пустота обернула себя плотной тканью. Спрятала отсутствующее лицо под маской зайца и будто обрела плоть. Под балахоном выделялся затылок и плечи.
Фигура в маске зайца подплыла к железным дверям, и они сами перед ней распахнулись, точно и не были заперты. Этот ряженый призрак молча ушёл в ночь.
Не знаю, куда он направился. Знаю лишь, что не стоило трогать эту маску. Завмаг долго трепал меня за то, что я упустил его товар, и пообещал прибить мои руки к полу, если они ещё хоть раз что-то тронут без спроса.
Я не хочу быть прибитым. Лучше бегать по заданиям, чем сидеть в хранилище вонючего старья.
Завмаг бросил меня в стену и сказал: „За эту маску ты будешь работать на меня не одну, а все три вечности! Ха! Ха! Ха!“
Ему смешно. Он издевается надо мной и другими ребятами, которые таскают для него вещи. Иногда мы вместе занимаемся разбоем, но никогда не разговариваем, ведь у нас нет ртов.
Один мой напарник носит вместо своей головы игрушечную обезьянью. Есть ещё девочка, которой завмаг приделал голову от неваляшки. Должно быть, ему доставляет радость наш позорный и нелепый вид.
У меня есть только одна мечта – разбить тот сосуд и вернуть наши головы!
Я не хочу быть рабом! Не хочу быть пленником!»

В другой тетради пионер с медвежьей головой рассказывал о своём опыте существования среди людей. И это было не менее увлекательное чтение:

«Я умею быть незаметным для всех. Только самые внимательные способны нацелить на меня взгляды. Видят те, кто хотят увидеть, и те, кто умеют смотреть.
Редкие прохожие с удивлением поглядывают в мою сторону и, наверное, думают: „Что за странный мальчик нацепил на себя игрушечную голову?“
Не знаю, как это устроено. А вдруг я как снежинка в большом снегопаде? Меня можно заметить, только если внимательно присмотреться, отделить взглядом от всего остального и проследить за движением в потоке.
Чаще всего меня замечают маленькие дети, старики или те, кого считают ненормальными. Но для большинства людей я невидим. Могу идти за ними по пятам и проскальзывать в их квартиры, а они, скорее всего, даже глазом не моргнут.
Так я прихожу в дом, где когда-то жил. Заглядываю проведать своих родителей.
Время вне Загробья течёт по-другому. Потустороннее измерение как замершие часы с немой кукушкой, а в мире людей всё меняется с бешеной скоростью.
Раньше мама постоянно плакала. Отец держал всё в себе, но ронял редкие слезинки, заглядывая в мою комнату. Они скорбели обо мне.
Думаю, я бы мог показаться кому-нибудь из них в отражении или промелькнув мимо. Но мне стыдно попадаться родителям на глаза в таком виде. Пусть лучше считают меня пропавшим…
Однажды мама выплакала все слёзы. В квартире стало тихо. Сколько прошло времени? Сколько прошло лет? Я больше не умею в этом ориентироваться. Цифры на отрывном календаре потеряли для меня значение.
Иногда в тишине дома звучал смех. В жизнь моих родителей вернулась радость. Мама чуть пополнела, виски отца стали слегка серебристыми. Значит, прошли годы.
А недавним вечером я снова проник в квартиру вместе с отцом, и там опять звучал плач. Но это была не мама. В моей комнате надрывался младенец! Новый ребёнок. Вместо меня.
Отец разулся, прошёл в комнату и спросил: „Что она так ревёт?“ Мама ответила: „Зубки режутся, вот и ревёт!“
Я наблюдал, заглядывая в приоткрытую дверь. Папа обнимал маму за плечо, а она держала на руках краснолицую малютку. Это моя сестра. Они назвали её Алевтинка.
Я Алёша – она Алевтинка.
Мама и папа нашли мне замену. Они смирились, что я никогда не найдусь. Пора бы и мне с этим смириться!»

Там было ещё много подобных записей.

Я пригласил Инну и показал ей эти тетради. Сказал, что нашёл их в заброшенном доме. Не знаю, почему решил поделиться секретом именно с ней. Просто показалось, что девушка не такая скептичная, как остальные друзья, и сможет в это поверить. Да и только она поинтересовалась, куда я вдруг пропал.

Инна сидела в кресле с тетрадью-дневником, водила глазами по строчкам. Тень от оправы очков неподвижно лежала на бледных щеках. На лице подруги не было удивления или недоумения, лишь строгая сосредоточенность.

– Похоже на рукопись юного писателя. Я бы не стала говорить, что это заметки сумасшедшего, – сказала Инна, закончив чтение.

– Я не к этому клоню. Потому что знаю, что всё написанное там – правда! – ответил я.

Инна подняла на меня обеспокоенный взгляд. Она ждала объяснений.

– Я видел призрака, – мне хотелось, чтобы мои слова прозвучали убедительно, насколько это возможно.

– Призрака? – девушка вскинула одну бровь над оправой.

– Что-то вроде того, – сказал я, сглотнув слюну.

– И как он выглядел? – спросила Инна с ноткой сомнения.

– Как пионер… с головой плюшевого медведя, – ответил я, сам понимая, насколько глупо это звучит.

– Юл, ты прикалываешься надо мной или что? – Инна будто надеялась, что это всё шутка.

– Я и сам хочу разобраться в том, что видел. Понять, реально это или нет, – серьёзно сказал я.

– А чем я тебе могу помочь? – спросила Инна.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Ты умная. Хотел получить от тебя какой-нибудь совет.

Она положила тетрадь на стол и потёрла уставшие глаза под очками:

– Ну, мы знаем имя автора записей. Можно попробовать выяснить, правда ли в том доме жила семья с фамилией Петровы. Узнать, пропадал ли у них кто-то из детей. Иначе говоря, проверить информацию! У нас маленький город. Тут все друг про друга знают.

Я вскочил с места и выкинул вперед указательный палец:

– А! Говорил же: ты умная! Можно разузнать, поискать информацию о пропавших людях. В интернете, в старых газетах. Я проведу расследование!

– Юл, а зачем тебе это? – Инна сидела, вжавшись в кресло. Её слегка напугала моя бурная реакция.

– В смысле? – спросил я.

– Почему ты так загорелся? Это простое любопытство? – спрашивая, подруга смотрела на меня с беспокойством.

Я снова пожал плечами:

– Не знаю. Чем больше об этом думаю, тем сильнее увлекаюсь. А что? Тебе кажется, что я слишком на взводе?

– Вроде того… – кивнула Инна, и её взгляд скользнул по комнате. – Я тебе помогу, если пообещаешь заняться и другими делами тоже. Тебе пора здесь прибрать и… принять душ.

Я огляделся вокруг и только теперь заметил масштабы беспорядка. Воздушные шарики так и лежали на полу с самого дня рождения. На столе стояли грязные чашки, валялись пустые пакеты из-под чипсов. Додумался же пригласить девушку в такой свинарник…

И одежду давно не менял. От футболки несло потом.

– Не обидела? – спросила Инна.

– Нет, всё норм, – мои щёки так и запылали от смущения.

Я проводил подругу до порога, ещё раз поблагодарил за совет и, как только она ушла, побежал в ванную. Намыливался и одновременно чистил зубы, точно пытаясь смыть с себя этот позор.

Уборка, конечно же, осталась на завтра. Сил хватило лишь на то, чтобы рухнуть в кровать и погрузиться в пустоту.

А утром меня ждал сюрприз!

Теперь моя комната была не просто грязной, а разгромленной! Содержимое шкафа и тумбочек валялось на полу. Одежда, учебники – всё вперемешку.

И тетради пропали… Сразу стало ясно, чья это работа. Снова приходил этот безголовый пионер, забрал свои дневники и отомстил мне, изорвав книги, разбив рамки с фотографиями.

А я крепко спал и ничего не слышал…

* * *

Теперь я стал ощущать это… потустороннее присутствие! Казалось, что в пустых комнатах всегда кто-то есть. Детский страх темноты снова нашёл себе место в душе.

На улице я постоянно оглядывался, думая, что за мной наблюдают. Меня преследовала мысль: «Они здесь, среди нас, просто мы их не видим!»

Я нервничал, искал подтверждение своим страхам в каждом случайном шевелении кустов и шелесте листьев.

И вот однажды, идя по своему двору, я увидел плюшевую медвежью голову! Только не коричневую, а серую, облезлую. Она торчала из-за высокой липы, смотрела на меня выцветшими глазами-бусинами.

Я подпрыгнул на месте, но, присмотревшись, понял, что это всего лишь мягкая игрушка, приколоченная к дереву гвоздями.

И там таких был ещё десяток: одноухая мышка, промокший зайчик, облезлый бегемотик с разорванным пузом…

Я смотрел на эту плюшевую экспозицию и думал: зачем кто-то приколачивает к деревьям во дворе старые мягкие игрушки? Кто-то считает это красивым? Выглядели они унылыми и жуткими.

А может, это вовсе не попытка украсить двор, а чей-то непонятный ритуал? Как много странного, необъяснимого в нашем мире.

Внезапно мне вспомнился вопрос Инны: «А зачем тебе это?» Правда, зачем? Может, стоило не играть в детектива, а побольше заниматься своими делами?

Наконец-то я навел порядок в своей комнате. Снял остатки праздничных украшений, почистил ковёр, отправил постельное бельё в стирку. Уборка под музыку растянулась до самого вечера, и выносить мусор пришлось уже в темноте.

Идти по неосвещённому двору было страшновато. И этот страх оказался обоснованным. Когда я стоял у мусорных контейнеров, мне в лопатку прилетело что-то тяжёлое, отскочило и звонко покатилось по асфальту. Это была стеклянная бутылка.

– Ай!

Я обернулся. В нескольких метрах от меня стоял пионер с медвежьей головой.

– Эй, полегче! Чего кидаешься?! – вырвалось у меня.

От страха закололо сердце.

Мальчишка стоял в злобной позе, уперев руки в бока.

Я не хотел вражды, поэтому сказал:

– Нам надо прекратить этот конфликт. Ты влез в мой дом, я влез в твой. Долго это будет продолжаться?

Пионер молчал. По его плюшевой морде нельзя было определить, что он думает.

Я попробовал обратиться к нему по имени:

– Алёша… Давай забудем про всё и разойдёмся, ок? Я понял, что ты украл игрушку не для себя. Прощаю! И ты прости, что читал твои дневники. Хотелось бы тебе помочь, но я ничего не смыслю в потусторонних мирах… Меня недавно подруга спросила: нужно ли мне всё это? Думаю, нет! Давай мирно разойдёмся?