Kitabı oxu: «Спасти красноармейца Райнова. Книга десятая. Хитрый Лис»

Пролог.

Приходить в себя было трудно, я то выплывал из черноты беспамятства, то снова уходил. Похоже перерождение. О том, что оно будет, я в курсе, учёные и маги столько при мне говорили об этом, их опыты и испытания показали, что шанс очень велик. Даже отдельную группу выделили, что исследовали подобные возможности. Мне понятно результаты не сообщали. Кто я и откуда, как так получилось, что в это тело попал, позже, пока же стоит понять где я и как выжить. Хотя бы на первых порах. А тело явно травмированное и в плохом состоянии досталось, я это уже понял. Для начала сильная простуда, тело всё ломило, било от холода, непонятная тряска. Уши заложены, голова болит. Именно это я ощутил, когда уже нормально очнулся. Пока снова в беспамятство бросать не спешило, поэтому с силой протерев лицо, на руках оказались вязанные перчатки, ручная работа, и осмотрелся, в полурасслабленном виде сидя где-то в полутёмном месте. Причём это место мелко дрожало. Шеей двигать было тяжело, похоже травмировано, глаза слезились, под носом мокро. Приметив рядом замасленную тряпицу, я трубно высморкался в неё. При этом ещё брал тело под контроль, но такая слабость была, тяжело бралось. Руки иногда выдавали пируэты которое я не собирался делать. А где я оказался, сразу понял. Боевой отсек лёгкого артиллерийского тягача «Комсомолец». Передо мной приклад «ДТ» был, с характерным диском сверху, по нему и узнал. А слева от меня место механика-водителя. Причём, не пустое. Там мехвод полулежал на сиденье. Иней на лице, убит, это было ясно. Шлемофон чуть сполз на лицо, видел только нос и подбородок. Пулевое отверстие я рассмотрел на груди.

Вот и начал ощупывать себя. Лёгкая шинелька, ремень с подсумками, сапоги, шаровары красноармейские, форма летняя, не зимняя. На голове будёновка. Когда начал снимать её, чуть не взвыл от боли в виске. Пощупал, а там рана, скользящее ранение, со сгустками крови. И похоже внутренняя гематома, что давит на мозг изнутри. Если бы не холод, что не даёт ей развиваться, она бы меня уже убила. Прижавшись к стенке тягача, а спинка была сложена, я на ней сидел, и прижимался к стенке, за которой мотор. Парень, бывший хозяин этого тела, так грелся. Стенка тёплая, согревала почки и спину. Я ведь похоже в простого бойца-стрелка попал. Вон даже рядом, у правого плеча, ствол винтовки «Мосина» приметил. Сверху чуть прикрыта крышка квадратного люка, вот так поднял её со скрипом, хотел было приподняться и осмотреться, как от люка, сбив будёновку с головы, я поспешил ранее её надеть, холодно, звонко отрикошетила пуля. Я тут же прикрыл крышку и матюгнулся. Кажется, я начал понимать ситуацию. Времени мало было, но осмотреться смог. Лес, причём зимний лес. Очень холодно. День, вокруг было видно разное брошенное армейское вооружение и снаряжение, несколько тел убитых бойцов рассмотрел. Главное правую расстеленную гусеницу тягача, внутри которого я находился. Не на ходу машина. А глянув на датчик топлива, только ругнулся. На нуле. Скоро движок заглохнет, и я замёрзну в этой стальной коробке. Я расстегнул пуговицы шинельки и пошаривл под ней, м-да, гимнастёрка и нательное бельё. Даже не утеплённое. Бойцов сюда умирать кинули, шансы на выживание нулевые. Ну и пошарив по нагрудным карманам, достал карманное зеркальце и документы.

– Так Рамис Юнусович Хайрулинн. Татарин что ли? А точно, из Татарии призван. Так, что за часть не написано, только полевая почта. Должность – стрелок, звание – красноармеец. Хм, похоже призван в мае тридцать девятого. Ну точно Советско-Финская война. Так, ещё комсомольский билет, выдан в тридцать шестом году, школьной ячейкой села Алексеевское. Родился в тысяча девятьсот двадцать первом получается, двадцать третье февраля. Служат тут три года, насколько я знаю, значит дембель в сорок втором. А там война уже будет идти, фигово.

Ну и в зеркальце сравнил фото молоденького паренька в комсомольском билете с тем, что видел в отражении зеркала. Сходство без сомнения есть, только чуть старше и потёки крови на щеке. Рану никто не перевязывал. Вернув документы назад, задумался. В принципе покинуть тягач без проблем попробую ночью, если она тёмная, что вряд ли, север, тут и ночами светло, однако шанс есть. Только стоит чем-то отвлечь стрелка. А тот меня ждёт, видит что жив. Так что прижимаясь спиной к стенке, чёрт, как же холодно, дул на перчатки, и задумался. Ну и пока было время, стоит вспомнить кто я и как оказался в таком положении. Это займёт немало времени, так что берите кофе, бутерброды, и готовьтесь внимать моему красноречию. Кто меня народил, я не знаю, всегда жил на Дне. Так называлась клоака, самое дно Улья, крупного жилого подземного бункера на шестнадцать миллионов жителей. На Дне в основном выживали мутанты, или изменённые, как мы любили себя называть. Ну я так, сбоку припёка, шесть пальцев на ногах, но всё же мутант. По сравнению с другими изменёнными, я был в порядке. Экология такая, но я её не виню, а тех, кто до этого всё довёл, вполне. На планете было двести подземных Ульев, плюс космические станции на орбите и системе, с десяток тысяч. Рождаемость контролировали жёстко, мало мест для жизни. Сам детство помню плохо, это сейчас мне память прокачали, но помню постоянный холод и голод. Сбивались в банды, выживали. В основном воровством и грабежами. Лицо у меня чистое, часто попрошайничеством занимался. Став взрослее, брал уроки у опустившихся маргиналов, у Дна не было школ, только такое обучение. Обучали хорошо, я платил за это. Стал я взломщиком, механические и электронные замки ломал на раз. В основном этим и жил до самой старости. Раз пять пытался покинуть Дно, перебраться в чистые районы, даже лет десять на одной станции жил, владел двумя барами, но жизнь ещё та с*ка, снова сталкивала вниз.

Впрочем, я и на Дне жил в шоколаде, из верхушки был. Ну внизу верхушки. Но и не средний класс. Прозвище имел Хитрый Лис. Ещё Злюка. Оно тут уже не прижилось. У меня даже две жены из чистых были. Нет, пальцы мне чёрные хирурги лишние удалили, забашлял серьёзно, но я с младенчества был официально зарегистрирован, даже имя имел, Лев Яшин, а данные что я из изменённых, не удалишь, пробовал. Так что в принципе я жил неплохо. Почему я оказался подопытным на сверхсекретном объекте? Так старость, будь она неладна. У меня была интересная жизнь, я ни о чём не жалею. Но когда тебе девять десятков лет, хотелось бы упокоиться как полагается, а не идти в парники в качестве удобрения. Да, в Улье такая практика распространена. А тут предложение, стать подопытным в секретной лаборатории. Я и подписал контракт, основной пункт, похоронить моё тело как полагается, кремация, и развеять прах снаружи Улья, где не пригодная для жизни планета. Ну и высокий уровень жизни, питания, и медицины. Подписывал всё глава исследований профессор Тарасов. Жаль погиб через пару лет, явно убили, хороший мужик был. Знал бы на что подписываюсь, больше бы выбил. А тут порталы, магия. Да моё тело к идеалу привели, омолодив до пятидесяти лет, тренировались так на мне, на то я и подопытный. За эти восемнадцать лет жизни подопытным, меня обучали разным специальностям. Поначалу криво обучали, пару раз реально сдох, но откачали, а чем дальше, тем лучше шло. Правда, не стоит говорить, что я знаю те четыре сотни специальностей. Да ничуть. Обучили, дальше осваивал, смотрели как вставали новые знания, и удаляли их, стирали. Аккуратно, ничего своего не потерял. Вроде.

На данный момент, стоит сказать, что сохранилось пять специальностей, которые просто не успели удалить до моей ликвидации. Об этом позже. Хотя я до сих пор в недоумении, с таким выражением на лице и ушёл из жизни в прошлом родном теле. Причём, за год до моей гибели, маги-учёные вышли на новый уровень, теперь не в память мозга загружались знания, а на ауру. Для многих новинка, отрабатывали, искали плюсы и минусы, так что для нас подопытных было много работы, а нас было, из добровольцев, около трёх десятков. Плюс с десяток смертников, приговорённых, но их держали отдельно и у них большая текучка. Так вот, вот они специальности и знания, это знание китайского языка. Причём из будущего. По языкам всё. Потом знания армейского повара, причём отсюда, к концу войны, осенью в сорок четвёртом у повара взяли его память, вот и сделали базу знаний. Потом снайпера, из того же года, с начала войны воевал, опыта огромного приобрёл, все ухватки, один из лучших. Ну и две специальности которые мне не особо интересны, хотя, как посмотреть. Поясню, что тут не я их выбирал. Это вязание, всё вязать могу, от рукавиц, до свитеров. И консервирование. Имею ввиду грибы, овощи и фрукты. И всё это на ауре. Сохранилось точно, по звуку выстрела определил, что за оружие и где примерно укрылся стрелок. Однако это не всё.

Да, тут поясню, что я ещё имею. Безразмерное хранилище. Их ставят на ауры. Например, я в начале испытаний мог носить одно активное и шесть не активных – свёрнутых. Это максимум. А за пятнадцать лет мне ауру так прокачали, больше двухсот разных экспериментальных хранилищ ставили и убирали, что уже мог одно активное держать и девять свернутых. А они нужны. Умираю и следующее в очереди разворачивается, после перерождения. Это уже известно и этот феномен до сих пор изучают. Однако я подопытный, кто же мне нормальное хранилище поставит? А мне ставили, для исследований, прямо такие хранилища, просто конфетка. На момент моей смерти я имел два хранилища, оба экспериментальные и одного типа. Новинка. Одно открытое, которое и помогло мне переродится, самоуничтожившись. И второе, которое должно развернутся через трое суток. Причём, вот эта моя жизнь не последняя. То хранилище что откроется через три дня, дожить бы до этого момента, при моей очередной смерти, отправит на новое перерождение. Конечное. Потому как там я уже не буду иметь хранилища и буду жить как есть. Теперь по этим двум хранилищам, одно из которых потерял, второе ещё ждать, когда развернётся. С этими прототипами шли испытания по размеру. То есть, для открытия нужно не двое суток, как обычно, а трое. Но и разворачивается оно сразу на пять тонн. Плюс кач, которое работает по двадцать килограмм в сутки. Думаете есть ещё что-то? Нет, всё что у этих хранилищ имеется, я описал. Ну разве что внутри стазис и можно живое держать. Вот теперь точно всё. Да в принципе и по моей жизни можно заканчивать. Не смотря на то что эти годы подопытным был, это были лучшие годы моей жизни. Магическая медицина, ничего не болело, тело до идеала довели. Потом продукты, только натуральное. Да я без химии и разных добавок никогда и не ел, их просто не было. До попадания в эту лабораторию и не знал, что значит быть гурманом. А тут вся еда добыта в тех мирах, куда порталы открыты. Ну и отдельная комната для проживания, в плюс.

Даже скорее квартира на две комнаты и санузел. Пусть сектор закрыт, мог посещать тренажёрный зал, столовую и зал для общения с другими подопытными. Причём, у нас тут небольшая группа, что взяла власть среди нашего брата подопытных, договорились с начальством, и нам дали планшеты с доступом в локальную сеть, где мы и зависали, а там терабайты видео записей, как десантники выживали в разных мирах. Блин, десять лет я с удовольствием следил за десантниками, мы как бы с ними погружались в жизнь, где те выживали. В основном это и было причиной, когда тройка наших лидеров нажимали, чтобы нам дали доступ к таким видео. Мы же изучали специальности, а тут смотрели к чему они и для чего. Поэтому могу сказать, что я по сути эксперт по этому времени, и русский у меня чистый. Письменность и счёт тоже отлично знаю. Когда мы изучили специальности, то отрабатывали, когда в капсулах виртуального погружения, когда на натуральной технике. Даже чаще в настоящих боевых машинах. Например, знания армейского повара. В одном из залов я готовил на настоящей немецкой полевой кухне из трёх котлов, образца сорок второго года. Нарабатывал навык готовки блюд и к слову эти блюда шли к нам в столовую. Другие ею питались, а готовил я отлично, за две недели набил руку. Так и с другим. Даже консервацию отрабатывал, куда банки забирали не знаю, но у меня в комнате всегда варенье было, и я в лично сшитом шарфе ходил, и свитер вязал. Жаль не закончил. Меня ликвидировали.

Теперь о причинах, хотя там только догадки. Дело в том, что за два года до этого всего, порталы вдруг перестали работать. Поначалу решили временный сбой. Но шло время, и как наши учёные не работали, запустить не смогли, а там всё на это завязано. Хоть разобрались что какой-то внешний блокиратор не давал им работать. Всё это на уровне слухов и подслушивал работников лаборатории. Полгода назад свернули часть исследований, а находилась наша лаборатория в бункере под землёй, вроде ещё одна есть на космической станции, не знаю, я там никогда не был. Двое других подопытных два года там были, от них и узнал, как их к нам перевели с год назад. Ну а дальше лабораторию похоже просто ликвидировали. Тут учёных куда-то перевели, а с нами что? Ко мне в комнату зашёл улыбчивый паренёк лет двадцати на вид, в армейском бронекомбинезоне, поднял руку со спецпистолетом, и выстрелил в меня. Так я и отправился на перерождение. Вот такие дела. А то что это спецслужбы приказ властей исполняли, факт. Оружие я узнал, это был реактивный пистолет «Крог-17». Как-то лихие парни одной из банд тиснули у инкассаторов два ящика с таким оружием, да продать не смогли. А кому они нужны, там маркер ДНК стрелка берётся при выстреле и помещается в пулю. Так что по пуле быстро узнают кто стрелок. Это легальное оружие, без сомнений. Вот такая моя история. Конечно там много нюансов, всего не расскажешь, основное описал, но хотя бы будете знать кто я и откуда.

Рад ли я тому что случилось? Да более чем, и надо сказать я был твёрдо намерен выжить, вырваться из ловушки и дальше жить, просто жить, без выживания и остального. Мне этого в прошлой жизни хватило. Я считаю, что заслужил спокойной жизни и тихого семейного счастья. Наконец свои дети будут. Если не отморожу себе тут кое-что, чего сильно опасался. Ну и по противостоянию с финнами. Я в больном теле, оно меня плохо слушается, шум в ушах, слёзы на глазах, нос заложен, вкуса явно не чувствую, гланды болят. С таким телом противостоять стрелкам сложно, тем более я не знаю сколько их. Однако и медлить не стоит, не знаю сколько я в таком теле противостоять смогу. Понятно, что нужно сдаваться, если повезёт, подлечат, а как лучше себя буду чувствовать, используя хранилище, к тому моменту оно будет открыто и кач запущу, сбегу. Так что обшаривая себя, документы спрятал за голенище правого сапога. Отстегнул ремень, и открыв люк, поднял обе руки и стал приподниматься. Тут дёрнулась правая рука, и снова звон по крышке люка. С матом упав на сиденье, я стянул перчатку, изучая прострелянную ладонь. Стало ясно, живым я финнам не нужен. Остался план «Б». Воевать. Действовал я дальше быстро и не задумываясь, не смотря на слабость и туман в голове, отчего мысли плыли тягуче и не спеша. Подтянув сумку что висела на спинке сиденья мехвода, я успел туда заглянуть, там медикаменты. Дальше промыл рану спиртом, баночка была. Сам щедро глотнул пару раз, и наложив тампоны, перевязал. Дальше другим тампоном, смоченным в спирте, промыл рану на голове. И намотал бинт, снова надев будёновку. Лучше поздно, чем никогда. Хорошо намотал, знаний по медицине не осталось, удалили, а опыт имею, это помогло, всё правильно сделал. Дальше отстегнул ремень парнишки мехвода, и аккуратно снял с кобурой. Там отстегнул клапан и достал «Наган». Его сразу запазуху убрал. Патроны ссыпал в карман шинели. После этого снова застегнул ремень с подсумками. Проверил, а те пустые.

Кстати, оказалось у меня ещё гранатная сумка, за спиной была, я туда кобуру пустую убрал, намотав на неё ремень. Тот командирским был. Под ногами ещё вещмешок, подозреваю Рамиса, но не тронул его. Потом проверил пулемёт, диск пустой был, сменил на полный, взятый с ниши, зарядив. Взвёл затвор, оружие на вид в порядке. У винтовки патронник тоже пустой. Похоже Рамис палил по кому-то до железки. Хм, может подстрелил кого-то важного вот финны загнав его сюда и не желают брать живым? Может быть. Как версия, вполне состоятельна. Пока же прикинул что делать. Высовываться из люка с винтовкой, это сколько времени потерять, несколько раз убьют, надо из пулемёта их прочесать. С момента выстрела я часто посматривал в боковую обзорную щель, и всё же рассмотрел стрелков. Того что меня ранил и к нему второй подполз. Белые маскхалаты, не увидел бы, вот второй подползая на шум, и выдал позицию движением, а глаз у меня острый, у нового тела. Метров двести, у упавшего дерева. Место для финнов удобное, а для меня те в мёртвой зоне, нужно чуть довернуть машину, поэтому я задумчиво посмотрел на систему управления тягачом. А ведь я знаю, как это сделать. На одной гусенице крутится сможет, доверну и дальше пулемётом. Нормальный план, работаем. Я взял второй диск и вылущил все патроны из него, набив подсумки, там обоймы были, но не стал тратить время и снаряжать, так ссыпал, винтовку снарядил, остальные патроны в гранатную сумку, дальше морщась от болей и слабости, передвинулся к месту мехвода, дальше выжал ногой педаль сцепления и дав газу, включил скорость. Ничего больше сделать не успел, тут движок застучал и замолк.

– Блин, бензин закончился. Вовремя.

Вернувшись на своё место, я только ругнулся. И тут же сам себе хмыкнул. С момента попадания в это тело, в основном и матерюсь вслух, только так и беру под контроль голосовые связки. Ладно, перебравшись на место мехвода, по сути сел на него, дальше подтянув винтовку. Её длина где-то метр и тридцать сантиметров, ширина тягача позволяла вскинуть её к плечу, и прижать ствол к смотровой щели. Ну высунуть ствол не выйдет, мушка мешала, однако изогнувшись, прижавшись головой к остывающей стенке, смог выцелить стрелков. Медлить не стал. Слишком громко в замкнутом помещении хрустнул выстрел, и я видел, что попал куда нужно, в голову стрелку, что мне в руке отверстие сделал, а рана сейчас ныть начала хоть на стену лезь. Правда от боли в голове прояснилось, хоть один плюс. Быстро выбив гильзу, подавая второй патрон, снял им второго стрелка. Того самого, что выдал позиции. Он как раз отползал. Попал точно. Да тут метров двести, для меня как для стрелка дистанция мизерная. Дальше открыл оба люка и рывком, не смотря на слабость, выкатился по покатой лобовой броне тягача и упал у гусеницы. И тут же стал матюгаться. Обе гусеницы у того были на месте. Это гусеница с другой машины. Впрочем, я тут же перекатился, а в том месте где лежал, чужие пули, очередью выбили крошку из снега и земли. Тут же рядом раздалась автоматная очередь. А я, перекатившись, выстрелил на звук, приметив, что дальше, стоявший за разбитой «полуторкой» финский солдат, медленно вывалился из-за машины, выронив оружие. Я же подал свежий патрон, и на ходу перезаряжаясь, рванул к тем двум, но приглядывал за автоматчиком, тот вроде без движения лежал. Добежал быстро, проверил, у обоих попадания в голову.

Тут я присел, вскинув винтовку. Рядом заржала сначала одна лошадь, потом вторая, так что хрустя снегом, я быстрым шагом двинул на шум, по следам стрелков. Похоже те каждый час сменялись, карауля меня. Метров двести ещё прошёл и вышел к низине. А тут домик зимний, видел такие на видео приключений десантников. Домик жилой, печка внутри. Самое то что для меня нужно. Однако были и сани, с грузом, накрытым рогожей. Я тут же вскинул винтовку и застрелил очередного финна, тот вышел из избушки, что-то строгая ножом на ходу. Ранил, потому и рванул к нему. Мне говорун нужен. Быстро разоружил, у того тоже был пистолет-пулемёт, «Суоми» кажется, отложив. Ремень отстегнул, нож из-за унт вытащил, и дальше, пока тот от шока отходил, допросил. К счастью, русский тот знал, и довольно неплохо. А так сегодня утром финны наткнулись на лагерь в лесу, там у костров русские из побитой дивизии грелись, ну и стали обстреливать. А те на прорыв прошли, погибая под точным огнём финских стрелков. Среди них и Рамис был, в группе из шести бойцов уходил, за ними рванули трое. Один из них офицер. Смотри-ка, моя догадка была верна. Рамис убил этого офицера, когда отстал от своих. Лейтенант, довольно известный и уважаемый в финской армии, егерь, вот трое егерей Рамиса и выслеживали. А тот вышел на перерезанную дорогу, нашёл брошенный тягач, эта колонна тут уже неделю стоит, смог запустить, и грелся, а те выглянуть не давали, седьмой час ждали, когда бензин закончится и тот замёрзнет. Были попытки сблизится, но Рамис две гранаты кинул и те отошли, тот автоматчик ранен был осколком. Не серьёзно. Видимо последние гранаты были, в тягаче я их больше не нашёл. Так что финских солдат тут больше не было, трое егерей, и вот этот возница, что объезжал позиции, и передавал мороженную рыбу. Случайно их нашёл. Это она, с горкой была в санях. Чтобы варили местную уху солдаты. Тот дальше двинуть собрался, а тут стрельба поднялась, двое егерей что отдыхали рванули на шум, и вот задержался. Я его тут же штыком и добил, хладнокровно. Дальше стал снимать всю форму с него, потом с двоих, и с четвёртого у «полуторки». Всё относил к домику. Там и убирал под лавки.

К тягачу сбегал, забрав вещи, снял пулемёт, сошки ранее под сиденьем нащупал, и установил. Все диски забрал, и поджог тягач. Тризна погибшему мехводу. И чтобы целым не достался финнам. Метель начиналась, хотя мороз под минус тридцать, она и скрывала следы. Я запряг лошадь в домик, попону накинул, и привязав поводья лошади с домиком к саням с рыбой, повёл под узды прочь. А караван за мной. Нужно уйти подальше. А дальше залягу в домике и пережидать пока простуда не пройдёт, иначе чую свалюсь, и всё, конец. Стоит поторопится, тело после выброса адреналина от боя, готово было вот-вот свалиться от слабости. А ушёл километра на два, тут низина, овраг, спустил и сани, и домик, распряг лошадей. Натянул тент, он на домике свёрнутым закреплён был, попоны на них, дальше подкинул дров. Даже нарубил у упавшего дерева, веток, набирая запас, топорик нашёл в домике, в трёхлитровом котелке снег уже растаял на буржуйке. Куски рыбы нарубил, кажется это сиг, жирная рыба, и забравшись в домик, изучив форму, часть сложил на сани, отложил комплект для себя, включая унты. Разделся, шинель и сапоги снял, будёновку, и дрожа от холода, пил кружками рыбный бульон, кипяток, да и рыбу с сухарями поел. Их тут нашёл, и в тёплый зимний спальник, что на полке мной расстелен был. А через несколько минут я уже ушёл в забытьё, меня било от озноба. Ну всё зависит от тела, вытяну или нет?

***

Надо сказать, кризис я всё же пережил без последствий. Если бы я не добыл этот зимний домик финских кукушек и егерей, точно бы до своих не дошёл, и окочурился. Нормально, пусть остаточное от болезни оставалось, особенно слабость и боль в горле, да кашель, но чувствовать я начал себя нормально. Температура ушла, аппетит появился. Нет, я постоянно подтапливал печь, кипятил воду в чайнике, заваривал кофе. Я не люблю чай. Как попал в лабораторию, только натуральный бразильский кофе пил. Чай с не охоткой. Если в гостях, чтобы не обидеть. А тут две банки отличного кофе. Бутерброды делал, превозмогал слабость и готовил. В основном рыбу варил и пил бульон. Плюс нашёл банки тушёнки. Наши, советские. В сундуке под второй лавкой. Видимо свежие трофеи. Из говядины те. Вываливал в горячую воду, размешивал, а как закипало, снимал с буржуйки котелок, и пил мясной бульон, с мясом. Это здорово помогало. Много жидкости, и сытно.

Я бы сбился со счёта сколько дней в забытье пробыл, но хранилище запустилось на третьи сутки, это точно, я не в лучшем состоянии был, снова одежду сменил, мокрая от пота, тут же запасная висела, финская, сохла на верёвочке, но запустить кач смог. Накачалось уже тридцать килограмм. Значит пять суток с момента попадания прошло, почти шесть. Ну в принципе нормально. Я кстати обшарил все вещи солдат, домик, ранцы, медикаменты искал, перевязки себе делал. Искал что от простуды, но не нашёл. Кроме варенья. С кофе его пил. Да, выходил, утепляясь, добывал дрова, когда заканчивались, да снега чистого для воды, других источников нет. Нас серьёзно замело, но в принципе лошади в порядке. Обгладывали кору с деревьев, снег вместо воды, тент защищал с двух сторон от ветра, тут склоны, с третьей стенка моего домика, и сверху от снега, те там грелись. Вроде не простыли, прижимались друг к другу. Просто, когда хранилище заработало, я сразу вышел, убрал сани с рыбой, обоих коней, тент оставил, домик перекинул под него, хранилищем добыл немало дров, им же нарубив, так что с дровами проблем больше не было. И не шумел топором. Вот дальше и восстанавливался. Да просто решил, что хватит тянуть, пора идти, мало ли найдут? Это больше всего беспокоило. Ну и соль окончательно закончилась. Вещи уже все просушил, в свою форму оделся. Сверху финский тулуп и треух, маскировочный халат, там один кровью не попорчен. Остальные два стирать нужно. У возницы такого халата не было. Из оружия, два «Суоми», двойной боезапас, две винтовки «Маузер» с оптикой, и пистолет финский. Про советское оружие говорил, «ДТ», «Наган» и винтовка Рамиса. Я по номеру глянул, совпадет с тем что в красноармейской книжице записано. Не бросил личное оружие, молодец. Так что раскочегарил печку, на ней чайник уже кипел, ещё наготовил блюда, чтобы потом не тратить время, и вот так, а темнеть начало, сегодня к слову было двадцатое февраля, стал собираться.

А к вечеру перебрал всё добытое. Пустые сани отдельно, причём коня запряг, рыбу отдельно. Ну и прибрав домик, убедившись, что ничего не оставил, встал на лыжи, две пары на стенке домика закреплены, палок не было, и уверенным движением направился к дороге. На лице шарф с возницы, только глаза видно, на груди «Суоми», вот так поглядывая по сторонам, и главное слушая, слух вернулся, чистым стал, и двинул. Дошёл за полчаса, даже вспотел, рановато всё же решил выйти, но тут без вариантов, нужно идти. Я хочу в госпитале на тёплой постели лежать. А вот с опушкой сближался по-пластунски, потому как на дороге слышал рокот мотора и весёлые крики финнов, а выглянув, не узнал дорогу, хотя сгоревший тягач, вон он. Техники стало больше, а трупов так раз в шесть больше. Расставили её как будто брошенную в разных местах, с два десятка финских солдат было, но главное офицеров шестеро, явно непростые и четверо фотографов. С кем бы поспорить что это иностранные корреспонденты?

– Что-то много вас на меня одного, – промотал я, ставя «ДТ» на сошки, и готовя два запасных диска.

Ну а что, я уже поквитался за Рамиса, уничтожил лучших финских солдат, это егеря, теперь вот этих побью. За всех остальных погибших, что они сюда свезли для фотосессии, устрою им огненный ад. Я уже успел пересчитать сколько тут всего солдат, два поста наблюдения и всё. В принципе, вполне справлюсь, если первым огнём уничтожу большую часть солдат, дальше уже из винтовки остальных положу, ведя точный огонь с разных точек. То есть, уйти не дам никому. Используя тот же метод, что финны против наших. Пусть рука беспокоила, больно ею пользоваться, голова тоже, я был настроен серьёзно. Кстати, метрах в пятидесяти от своей позиции рассмотрел два холмика, занесённые снегом. А это те двое которых я уничтожил. Видимо не нашли, раз снегом замело. Того солдата, что у колонны, наверняка нашли, возможно использовали для общего антуража, хотя бельё на нём финское. Могли понять, что свой. Возница наверняка в лесу, пропавшим без вести будет числиться. Вот так я приготовился, осмотрелся, в обе стороны дорога пуста, в одну сторону к нашим, в другую ещё вроде держатся остатки дивизии. Да они сами могли вырваться, сил было достаточно, но там два командира, комдив и комбриг, идиоты в квадрате, вели себя пассивно, даже когда небольшие части попадали в окружение, помощь не оказывали, безопасность своих частей не усиливали. Её там вообще не было. Итог закономерен, стрелковая дивизия и легкотанковая бригада были уничтожены. Так что однозначно к своим пойду, а не к дивизии, хотя похоже Рамис служил в ней. Это была Восемнадцатая стрелковая дивизия. Так что прижав приклад плотнее к плечу, дал длинную очередь, с трудом удерживая оружие, по группе в двенадцать солдат. Свалил девять, только трое бросились к укрытиям. А я дальше короткими очередями бил, уничтожая всех, кто двигался. Хлестнул очередью и по фотографам.

Быстро сменив диск, продолжил вести огонь. И его опустошил. Выжило, по моим прикидкам, немного, осталось шестеро, укрывались за техникой, не достанешь, поэтому вставив третий диск, и прибрав пулемёт и два пустых диска, отполз, тут низина, ушёл в неё и побежал в обход. Достав «Маузер» с оптикой, я снайпер, никто не уйдёт, так что оббежал так, что видел укрывающихся финнов и одного иностранного корреспондента. По очереди два солдата, с двух мест, привставая, стреляли по той позиции, что я уже покинул. Так что вскинув карабин, стал вести быстрый огонь, молниеносно передёргивая затвор, на пятом у меня кусок бинта застрял в затворе и тот заклинил, с матом, вырвав клок, убрал карабин, достав второй такой же, и хотел продолжить вести огонь, но было пусто. Четверых свалил ранее, а двое снова укрылись, из-за этой заминки успели, уже поняли откуда стреляют. Да я напрямую рванул, перевооружившись на «ПП», держа ствол так, что качаясь тот направлен на те места, где укрылись выжившие финны. А те кричали что сдаются, и вышли с поднятыми руками. Две короткие очереди и оба готовы. Дальше укрывшись за башней танка, сделал по одному прицельному выстрелу во все тела. Шестеро дёрнулись, ну точно подранки. Пробежался, проверяя, ну и занялся приятным делом, сбором трофеев. Оружие брать не стал, у меня его в принципе достаточно только боезапас пополнил. Документы собрал. Отличные фотоаппараты с корреспондентов, три шутки. Запасные плёнки нашёл в сумках. Нашёл деньги, в основном валюта, прибрал. Даже ювелирные украшения, кольца и перстни, всё собирал. Дальше стал изучать что это они такое фотографировали. Ну большая куча сложенных тел советских бойцов, это понятно, но я подошёл к новенькой на вид «полуторке» с крытым кузовом, где у заднего борта до этого иностранные корреспонденты что-то снимали. Заглянул, держа автомат наготове, и радостно ругнулся. Кстати, надо прекращать, а то уже в привычку входит. Так вот, кузов крытого грузовичка был забит стоявшими и увязанными половинками говяжьих туш. А я как повар на такое смотреть просто не мог, для меня это богатство, важнее золота и других благ.