Kitabı oxu: «Выживание»

Владимир Поселягин

* * *

С момента боя с полудохлыми бандитами прошло двадцать лет… Шучу, даже не два года. Две недели пролетели как миг. Сказать по правде, «честная» дележка трофеев мне сильно не понравилась. Несмотря на то что добыча была такая богатая благодаря только мне – охотники в тех краях не ходят, нет там звериных троп, – нашей семье была выделена одна доля. Доли эти считались не по всем мужчинам селения, а по тем, кто был на месте и занимался сбором трофеев и похоронами бандитов. Кстати, обе могилы вскрыли, наша лекарка осмотрела их, зажимая нос, и сообщила, что их добили, один, правда, безнадежный был, а вот второго можно было вытянуть, да бандиты не стали этого делать.

Так вот, на всех охотников, кто был на месте сбора трофеев, было выделено по доле, половину забрал староста, так сказать, на нужды селения, включая ховер, остальное было распределено среди охотников. Доли распределялись именно среди мужчин, были и те, кто просто помогал – женщины лошадей приводили, или еще что, но им долей не было, староста сам с ними расплачивался по мелочи. Причем себе он две доли тоже не забыл выделить, несмотря на то что половину отжал. В этой дележке он прошел по краю, то есть вроде и законов селения не нарушил, но и дал очень мало, захапал себе самое ценное. Особо охотники не роптали, однако поглядывали с некоторым недовольством. Так-то нам с отцом должно было пойти три доли, если по-честному, но староста так не считал, и нам дали обычную долю. Сквозь зубы ответив на мое возмущение, выделили долю за то, что трофеи были взяты благодаря нашей семье. Отец не возражал, лишь порадовался, что он в данный момент был в селении, Лиза родилась, иначе и этого бы мы не получили. Староста легко бы лишил меня доли, я даже в младшие охотники не вышел, малой, что тут еще скажешь. Хотя и младшие охотники на долю претендовать не могут, только реальные взрослые. Раньше я как-то законами нашего селения не интересовался, однако за эти две недели проштудировал и понял, там столько дыр, что удивительно, что староста хотя бы долю дал, мог все забрать. Не понравился мне закон. Одно только душу грело: все, что мог, я с ховера снял. Ох, и помучается староста, восстанавливая его! Да и трофеи из рюкзаков самые лучшие припрятал. Да ладно, было и прошло. Уроком будет.

Все оружие староста забрал себе в дружину. Охотники, пострадавшие на охоте, и другие увечные – все они работали на нашего старосту, именно на них охрана селения и окрестностей, раз больше в лес за добычей выйти не могут. У нас таких было десять человек, включая нашего соседа. Большое селение, я уже говорил, одних взрослых охотников за четыре десятка. В основном вооружено ополчение дробовиками, ну и охотничьими ружьями, а тут армейский дробовик и два АК-автомата из свежих трофеев позволили увеличить мощь нашего селения. Кстати, два АК-автомата в селении уже было, теперь стало четыре. Револьвер, что я снял с главаря, в трофеях не значился. Меня, конечно, обыскали, когда мы с отцом к старосте пришли, отобрали автомат, однако я не идиот брать остальные трофеи с собой. В схроне прятались. Именно случай с бандитами ясно мне показал, нельзя нашим сообщать о складе. К сожалению, и отец был в этом деле слабым звеном, сто процентов сообщит старосте, и все, будет большая беда, как это уже было в моей прошлой жизни в этом теле. Не сообщить отец не мог, он воспитывался в общине нордцев, и для него клановая поддержка была всем. Тут суррогат из охотников, но он их не предаст. Для него это действительно предательство. Вот я эти две недели и думал, как сделать так, чтобы отец, скажем так, разочаровался в охотниках. Даже не в них самих, а в старосте. Раньше наши пути со старостой как-то слабо пересекались, и что это за человек, я не знал, а тут частое общение позволило понять, что он слишком себе на уме. Причем был из варягов, не местный, из другого селения охотников. Имел шесть сыновей и двух братьев. Все они жили на подворье старосты, то есть у него была своя боевая дружина. Кстати, подворье старосты – это не его личное имущество, у него своя усадьба была на соседней улице, там один из старших братьев с семьей проживал, чтобы усадьба в запустение не пришла. А здесь жили выборные старосты, выберут другого, и наш староста освободит подворье для приемника. Правда, освобождать он подворье как-то не спешит, уже третий срок правит, больше двадцати лет. Сельчане им были вполне довольны, надо сказать, управленцем тот действительно оказался толковым, ну а то, что хапуга, так бывает, хоть такой.

Положив небольшой паяльник на место, я подул на место пайки и покосился на Лидию, что приплясывала от нетерпения рядом. Так проводить ремонт не стоило, припой сам должен был остыть, но раз над душой стоят, приходится переходить на не самые лучшие методы. Сестра наобещала старшей соседской девочке, что я починю той коммуникатор, ее отец получил его в долю. Поломанный, как было с прибором Лидии. Тогда, вернувшись в селение, мы с отцом с грузом направились к себе. Большая часть охотников так же сделали, на месте схватки остался только староста со своими людьми, им еще ховер из леса в селение перетащить нужно. Это не трудно, лошади уверенно по лесной дороге тянули машину к селу. Так вот, на следующее утро мы в общем зале высыпали рюкзак на пол и начали перебирать все, что там было. Отец слабо разбирался в электронике, так что я вышел на первое место в этом деле. Большая часть была не рабочей, видимо торговцы, которых ограбили бандиты, везли все на ремонт зургу, что специализировался на ремонте подобных девайсов. Так что, определив, что большая часть поломана, кроме пары планшетов, двух коммуникаторов и одного небольшого галовизора, забрал их и отнес на продажу соседям, у нас вроде как все это было. Остальное широким жестом отец отдал мне. Молодец.

Я за эти две недели, используя другие приборы, починил большую часть девайсов. В результате у сестры, мамы, бабушки и у отца появились наручные коммуникаторы, с помощью которых можно держать связь как со спутниками, так и между собой. Специально отбирал армейские машинки, они надежнее будут. Причем у всех коммуникаторов я восстановил оборудование проверки владельцев, оно отключено было, пользуйся кто хочет. Теперь могут пользоваться только авторизованные пользователи, то есть моя сестра и остальные. У меня тоже был коммуникатор, самый навороченный и мощный, а также планшет.

У Лидии тоже теперь был еще и свой планшет, так как я активно ее учил письменности, а кроме меня, как оказалось, писать и читать умели бабушка, отец и мать, но они пока не приступили к нашему обучению, а такие мои познания были встречены семьей несколько неоднозначно. Ладно, навык ремонта – это еще как-то можно списать на результат обучения у старика Крафа. А тут писать научился. Откуда? Слишком много было со мной непонятных и неожиданных моментов, чтобы их игнорировать, и шесть дней назад у нас с отцом состоялся серьезный разговор. Для него серьезный. На все вопросы я отвечал, что не знаю, откуда это берется, но все знания проявились после удара током и падения с крыши. К моему удивлению, это прокатило. Лекарка, что меня обследовала и опросила по просьбе отца, подняла вверх палец и изрекла:

– Память предков проснулась.

Это объяснение сразу сняло все вопросы насчет меня, и теперь в мою сторону уже поглядывали с некоторым уважением, еще бы, столько скрытых умений. Надо было ее раньше позвать на консультацию. Естественно, весть мгновенно распространилась среди сельчан, но в последние дни ажиотаж спал, хотя любопытных на нашем подворье хватало.

Так я эти две недели и жил, охотой практически не промышлял, занимался электроникой, составив небольшую конкуренцию старику Крафу. Тот помимо того что ремонтировал трофейный ховер, ремонт через три дня прекратился из-за отсутствия запчастей, еще и ремонтом электроники занимался, тут он был вполне неплох. То есть другие охотники, что получили долю, несли все ему и загрузили старика на полгода вперед. В отличие от меня, ремонтировал тот на удивление долго. Я быстрее, однако, если бы у меня был тестер техника, ремонт бы ускорился, а так все на глаз делал. Помнится, в той жизни старик Краф смог как-то достать такой тестер, но это произошло только через четыре года после того моего известного падения с крыши. Особо я и не переживал, что все сельчане несут девайсы на ремонт к старику, я и так, вон, две недели убил, чтобы наше имущество починить, а что не починил, убрал в ящик в качестве запчастей. Так что хотел размяться, прогуляться по лесу, а то натурально только и делал, что припоем дышал да ремонтом занимался. А тут Лидия с коммуникатором соседки и жалобными глазами, попросила починить. Интересно, что ей наобещали? Починю, но в первый и последний раз, бесплатно я не работаю, пока только руку набиваю. Сельчане не сразу прочухали, что в селении появился второй умелец, мол, мал еще, однако после заявления лекарки некоторые озаботились сменой зурга, а то ждать полгода, пока очередь дойдет до их оборудования. Вчера первые два гонца явились, через мать попросили починить. Сегодня вот Лидия. Я так думаю, это первые ласточки. Особо я не возражал, благосостояние семьи повысилось, отец озаботился приобретением коня-трехлетки и повозки, но все же перерыв сделать хотелось, пару дней погулять по лесу, проверить, как схрон, и что с землянкой, заодно свежую убоину добыть. Конечно, кабан, которого отец со своей ватажкой приволок вчера, это хорошо, однако куропаток хотелось, мать обещала пирог сделать. Она уже не раз делала, ум съешь, как вкусно.

В коммуникаторе, что принесла Лидия, ничего сложного не было, к счастью, нужные запчасти у меня были. Более того, к счастью, среди трофеев было небольшое количество инструмента, хоть и не много, скорее всего, его везли на продажу, а не зурга ограбили, как я подумал сначала. Весь инструмент я забрал, в долях он не участвовал, и старик Краф о нем не знал, иначе смел бы все себе. Приходилось прятать его и работать закрывшись в амбаре, а то мало ли что, староста такой, может и отобрать, мол, ограбил селение, а добыча общая. Причем общественность его поддержит. Получается, зря я откладывал инструмент и прятал его на опушке, когда бежал сообщить отцу о побитых бандитах. Потом ночью забрал и уже укрыл в доме в одном из своих тайников. Особо порадовало то, что был паяльник. У старика Крафа тоже имелся, но для более грубой работы, большего размера. Надо будет припой покупать, а то невеликие запасы, что были в трофеях, у меня скоро к концу подойдут. Вот тестера не имелось, жаль, пришлось делать некоторое его подобие из одного из планшетов. Суррогат, причем плохой, столько времени убил на написание программ, однако хоть такой. Первичный тест поврежденных плат делать уже мог.

Проведя проверку отремонтированного девайса, я протянул его Лидии:

– Держи. Заряд батареи на нуле, но это, как и у тебя, армейская машинка, долго держать может. Пусть зарядит.

– У нее нет зарядки, – нисколько не растерялась та. – У нас зарядит.

На всю улицу у нас в доме было единственное зарядное устройство, я сделал разделитель, и теперь можно было заряжать сразу несколько единиц электроники, солнечная батарея позволяла это делать, для нее это была даже штатная работа, вот только разделителя при батарее не было, утеряли, вот и пришлось самому делать. Ничего, работает, всей улицей у нас заряжаются. У бандитов было зарядное устройство, тоже от солнечной энергии, брать я его не стал, думал, старик Краф себе заберет, однако ему хватало солнечный батареи на крыше. Староста себе прибрал. И сразу стал деньгу делать на ней – зарядка платная. В принципе у старика Крафа, а чуть позже и у нас тоже, брали недорого, по минимуму, но цена была фиксированной, отец со старостой и стариком Крафом договорились, что она будет одинаковой. Обычно все к старику Крафу шли, его стационарные солнечные панели на крыше и более мощный энергоблок позволяли заряжать куда быстрее, чем наше со старостой походное туристическое оборудование.

Ну, да ладно, с ремонтом своих трофеев я, наконец, закончил, пришлось поломать голову, как починить пару девайсов при отсутствии запчастей, к старику Крафу, у которого была накоплена огромная база, я идти не хотел, тот не разговаривал со мной. Это была его инициатива, я попытался пробить выстроенную стариком стену, тот узрел во мне конкурента и почему-то невзлюбил, а потом плюнул и махнул рукой. Как ребенок, а самому почти двести лет. В общем, это время было потрачено с пользой, однако тревожные звоночки пошли. Если я сейчас не свалю в лес, то меня завалят электроникой, которую нужно починить. Люди местные, конечно, тугодумы, но когда что-то решат, не остановить. Я и так помог хорошо семье, отец сегодня уехал в соседнюю деревню к местному коннозаводчику покупать лошадь, там же собрался и телегу приобрести, причем крытую повозку. Пригодится семье, а то вечно приходится арендовать у соседей, чтобы съездить в ближайший город или добычу привезти.

– Все, беги, – замахал я руками.

Лидия выбежала из амбара, а я собрал запчасти, убрал их в ящик – отец мне тут целый стеллаж сделал с нашим поселковым плотником, они за два дня соорудили мне рабочее место с массивным столом. Потом убрал инструмент и, заперев ангар, пошел домой. Бабушка была внутри, она готовила обед, пока мама кормила грудью Лизу. Один из пирогов был готов, поэтому меня покормили, сунули в котомку вторую половину, и я заторопился к лесу – одиннадцать часов, успею все сделать. Если не успею, вернусь завтра, о возможной ночевке я предупредил.

Размышляя, я быстро перебирая ногами и мельком оглядывался – была опаска, что на хвост упадет Лидия. Вскрывать склад я реально передумал, пусть останется схроном, дальше копать не буду. Поэтому для увеличения благосостояния семьи и, что уж говорить, своего, решил перейти ко второму плану обогащения. Это я про ближайший космопорт, вернее стоянку с малыми судами. В прошлой жизни я там хорошо поработал, стоянка была полна, и надо сказать, трофеев там должно хватать, однако как повезет. Я помнил, где стоял эвакуационный бот спасателей, вскрою его, и проблема с медициной у нас будет решена. Маму сделаю медиком, да и бабушку тоже… Хм, с отцом проблема: узнав о подобных трофеях, он сдаст меня сельчанам, для него община – это все, на одном уровне с семьей. Думать надо.

Уловив боковым зрением движение справа, я остановился. Слух подтвердил: за мной кто-то идет. Уже решив крикнуть Лидии, что засек ее, как замер, преследователь был не один. А вот это плохо. От опушки я удалился уже километра на четыре, тут были пустынные территории, никто не ходил, значит, шли реально за мной, а я так погрузился в свои мысли, что ослабил контроль округи. Серьезно я лопухнулся. Мгновенно стартовал с места в сторону кустарника. Если углубиться в заросли, может, удастся уйти от преследователей. Почти сразу раздалось улюлюканье, меня явно гнала молодежь. Уйти от подростков я не смог, они просто были быстрее меня. Трое. Несмотря на маски, не узнать я их не мог. Два младших сына старосты и старший сын его младшего брата. По фигурам, голосам и одежде опознал. И чего маски надели – глаза бесстыжие прикрыть? Кустарник с места моего старта виден не был, но я знал, где находится его густая полоса, там наши девки ягоды собирают, однако добежать действительно не смог – получил удар по ногам. Гнат кнутом подсек на бегу ноги, после чего на меня навалились и связали, причем сразу сняли с тела все ценное. Буквально через минуту раздался болезненный вопль: кто-то нацепил мой коммуникатор, и когда не прошло опознавание по ДНК, получил удар током на весь запас заряда. Да и платы сгорели, теперь коммуникатор стал дурно пахнущей горелой пластмассой, никому не нужной хренью. Это были сделанные мной лично примочки, причем ожог на руке воришки должен был сложиться в слово «вор». Бить, к моему удивлению, не стали, качественно связали, после чего самый сильный – Гнат – закинул мою тушку на плечо и побежал куда-то в сторону деревни рыбаков. Двое других последовали за нами. Один все стенал, ожог получился серьезным.

Честно говоря, я охреневал от происходящего. Пытался подергаться и помычать заткнутым кляпом ртом, но получил пару злых тычков в бок, довольно болезненных, и злое обещание добавить. Староста – сука, это он мне за ховер мстит. Старик Краф быстро разобрался, что большую часть блоков с машины сняли недавно, а кто, кроме меня, мог это сделать. Я наглядно продемонстрировал при торговцах свое умение. Приперлись ко мне и давай с ходу орать, чтобы я вернул украденное. Посидели бы, поговорили, может, до чего и договорились бы, без оскорблений и всего. Раз сами пошли на конфликт, я и не стал с ними общаться, даже отцу ничего не сказал, который встал на сторону гостей. Еще и ремня от него получил. Однако блоки не отдал. Думаю, если бы не мое затворничество с ремонтом электроники, староста попробовал бы быстрее меня отловить. Да и эта его группа легконогих младших охотников наверняка все осмотрела у землянки. Где-то же я спрятал блоки. Наверняка сейчас меня отнесут в тихое место и будут выпытывать, куда дел детали с ховера. Как оказалось, я был слегка наивен, размеры подлости, учиненной старостой, были куда шире.

Меня пронесли мимо землянки, и когда тело, спутанное веревками, донесли до широкого ручья, что впадал в достаточно крупную речку, я вдруг обнаружил стоянку водных торговцев. Судя по лагерю, стоят они тут не один день. Три больших лодки и что-то вроде большой ладьи с двумя мачтами и палубным настилом. Все из дерева, естественно. Торговцев было трое, и примерно с три десятка их людей. Наше появление было встречено возгласами радости. Тут же был и староста, у выезда на берег стояла его повозка. Когда я это все окинул быстрым взглядом, то картина сложилась. Не добившись от меня возврата запчастей – я требовал справедливой доли, но после ремня просто отказался общаться со всеми и занимался ремонтом, – тот решил банально продать меня торговцам и за счет этого закупить автозапчасти, видимо, у торговцев они были. Достать их не трудно, на другом континенте работает фабрика по изготовлению этих блоков, она поддерживала весь автопарк Зории на ходу. Или большую часть. Там же изготавливали и топливные элементы.

Все континенты прорезали малые и большие реки, а так как на этих широтах было практически постоянное лето, кроме сезона дождей, то торговля шла по ним. Все прибрежные деревушки и другие населенные пункты снабжались в основном по рекам, отдавая дорожным торговцам остальные, а так как большая часть поселений находилась именно у водоемов, то естественно, что водных торговцев было куда больше, чем дорожных. Да и товарооборот по рекам был просто больше. Вот и тут у нашей речки стоял такой табор. Торговец оказался один – хозяин ладьи, лодки тоже принадлежали ему, значит, и продавали меня также ему, остальные – подчиненные люди, команды да помощники.

Когда мы появились на опушке и меня бегом поднесли торговцу, тот со старостой ударил по рукам, а когда на повозку начали грузить знакомые блоки для ховера, я все и понял. Со мной даже разговаривать не стали, спустили в трюм и заперли там. Эх, даже последнего слова не дали старосте сказать, мол, вернусь, вместе с семьей его вырежу. Без шуток, я так и собирался сделать. Но когда вернусь. В том, что мне удастся вернуться, я не сомневался ни минуты.

Глубина в этой протоке была не сказать что большая. Но когда меня спустили в трюм, я понял, как пузатая торговая ладья умудрилась подняться так высоко. Пустая она была, а это удивительно, торговцы без груза не ходят. Причины, почему трюм был пуст, мне удалось выяснить чуть позже. Потому и был пуст, что не подняться ему было, вот торговец груз и оставил на хранение в одной из деревушек на берегу реки. Почувствовав, даже скорее угадав по звукам на палубе, что ладья отошла от берега и двинулась вниз по речке, я повозился. Неловко встал на ноги и отодвинулся в сторону. В центре трюма была лужа воды, в нее меня и скинули, так что я был мокрым с ног до головы. Доски были скользкими, из-за этого и вставать было трудно. Тем более молодые охотники – ох, доберусь я еще до них! – связали не только ноги по колени, но и руки, соответственно по локти. Причем сзади. Мягко завалившись на шпангоут ладьи, я стал разрабатывать затекшие мускулы. Странно, по идее я ценный товар, почему такое отношение? Старосту я в чем-то понимал, глава поселения, а тут какой-то шкет посылает его открытым текстом. Купить тот автозапчасти мог без проблем, заказать по сети, и торговцы доставят, однако решил и власть показать, и добыть запчасти. Два в одном. Интересно, а как он отцу объяснит мое исчезновение? Блин, сам же матери сказал, что, возможно, переночую в лесу, искать меня начнут дня через два, а то и три. К тому моменту следы моего похищения сотрутся, или молодые охотники постараются их скрыть, есть средства. Да, не ожидал я такой подлости от старосты. Реально, вернусь – на кол посажу.

Откинувшись на шпангоут, я улыбнулся. Может, для кого-то это и покажется неожиданностью, однако кроме злости и ярости во мне бурлила и радость. Именно от похищения. Не зная, как выдернуть отца из его фанатичной преданности общине, я с помощью старосты нашел такой способ. Моего похищения и продажи отец не простит, все же семья для него тоже много значит. Староста знал о моральных принципах отца и пользовался этим, мой отец был самым ярым сторонником нашей общины, но тут старосте уже не вывернуться. Теперь осталось вернуться, в планах у меня вообще наше семейство вывезти из селения.

Самое интересное, насколько я знал из той еще жизни, староста со своей семьей был из деревни крестьян-землепашцев, они на опушке леса жили, и там была в порядке вещей продажа в рабство пленных и даже своих же деревенских, из должников, например. У нас в селе это не только не приветствуется, но даже запрещено сводом законов, так что тут староста лихо попал. Вернусь, и когда подниму охотников, те порвут его. Ведь на моем месте мог оказаться кто-то из их детей… Хм, два года назад пропали две девчушки в лесу. Основная версия – утонули во время купания, их одежду нашли аккуратно сложенной на берегу. А если специально положили так, для маскировки, а самих продали? Для старосты это в порядке вещей. Не знаю даже. Намекну по возвращении охотникам, особенно членам тех семей, чьи дочки пропали, те сами допрос проведут. Кстати, если все подтвердится, то всю семью старосты ждет то же самое. Их продадут торговцам. Око за око. А вот старосту казнят, у нас с этим просто.

Когда мышцы немного разогрелись и кровоток усилился, я дождался, когда глаза адаптируются, и, обнаружив в стороне торчащий крючком гвоздь, пополз к нему. Два раза падал, лоб в кровь разбил, но дополз. Гвоздь, видимо, использовался для гамака, в трех метрах с другой стороны я обнаружил такой же. Этим крючком зацепив кляп, я с некоторым трудом – чуть челюсть не вывернул, не пожалели тряпки – выдернул кляп. Тот обслюнявленным грязным комком упал на пол, и я тут же согнулся, ткнувшись лицом в колени, и стал грызть верхнюю веревку. Кожаная зараза плохо поддавалась. Руки пришлось вывернуть и поднять на манер крыльев, иначе до веревки не дотягивался. Вот в такой позе меня и застал кто-то из команды ладьи.

– Ребята, глядите, он уже развязаться пытается. Правильно староста говорил, шебутной.

Я тут же бросил грызть дальше, смысла не было, и стал с интересом рассматривать трех мужчин из команды ладьи и самого торговца, что и общался со старостой. Они спустились по скрипучей лестнице в трюм. Посмотрев, как торговец достает из наплечной котомки знакомый мне девайс, я хрипло сказал:

– Попробуешь надеть, я не только тебя, всю твою семью уничтожу.

Тот только хмыкнул и застегнул на шее ошейник раба. Малого размера, тот, что для детей. Старый, было видно, что не раз чиненный, но главное, рабочий, что торговец сразу мне показал. Он с улыбкой наблюдал, как я катаюсь по дну ладьи, поднимая тучу брызг, и вою от боли. Видимо, не понравились ему мои угрозы. Боли было столько, не пожалел гад для меня, что можно с ума сойти, но я лишь копил больше злости. Я опытный, я знаю, пригодится. Окончания экзекуции я не дождался, сознание потерял.

Очнулся не знаю когда, но судя по свету и скрипу, я все еще на ладье, но не в трюме, а на палубе. Открыв глаза, быстро осмотрелся. Так и есть, на палубе. Более того, шла погрузка. Трюм стремительно пополнялся. Мы стояли у высокого берега, виднелись крыши домов, и с помощью достаточно качественно сделанных блоков десяток крепких мужиков, бегая по небольшому пирсу, спускали в трюм ладьи, или укладывали в большие лодки, что были пришвартованы к пузатому борту судна. На меня никто не обращал внимания. Ошейник – значит раб. Низшее существо. Вроде странно, бывшие территории империи Антран, а ведут себя как профессиональные работорговцы соседей. Плохому они у них быстро научились за эти столетия выживания после удара арахнидов.

Я не притворялся, что пришел в себя, сел, облокотившись спиной о фальшборт, и осмотрелся. Коммуникатор с меня сняли еще во время захвата, зря он на меня был настроен, а сейчас это ни к чему не годная горелая игрушка. Одежда, даже сапожки и котомка, пропала. Котомку еще в лесу сняли, а одежду и обувь, видимо, когда я вырубился. Во время экзекуции себя не контролируешь, так что скорее всего одежду сняли постирать, да и меня помыли. Нисколько не сомневаюсь, что обделался во время пыток. Вот и все. Из того, что появилось на мне с момента экзекуции, это бинты на кистях рук. Видимо, поранился, пока катался по трюму, воя от боли, навредил сам себе. Еще были ссадины на лице и на голове, но мелкие их не перевязывали, обработали чем-то вонючим.

Торговца я обнаружил наверху, он на краю обрыва стоял с каким-то местным мужичком, видимо старостой, и наблюдал за погрузкой. Тут распоряжался один из его помощников, другие на лодках командовали, поглядывали, как уложен груз. Сколько времени прошло, не знаю, да и не так это и важно, честно говоря, но я все равно внимательно рассматривал команду торговца, запоминая их лица. Чтобы с другими не спутать. Я сидел в стороне и погрузке не мешал, была возможность прыгнуть за борт, но к чему? Бежать я попробую позже, когда сниму ошейник, а я это сделаю без проблем, мне бы любую, самую простенькую отвертку. По сравнению с теми ошейниками, с которыми мне приходилось работать в прошлой жизни, то что находилось сейчас на мне, нельзя назвать полноценным ошейником-раба. Нечто плохо скопированное. Да и в прошлой жизни ошейник контролировался искином, тут же был планшет на поясе торговца. Пока тот его отстегнет, пока войдет в нужную программу и запустит мое управление, я уже буду на дне. Но умирать я не собирался, планов у меня было очень много, вот их реализацией и займемся, ну а то, что я пока раб, так это временно.

После погрузки мы отошли от берега и пошли вверх по реке. Крупная река, Сиг называлась, что-то вроде Волги в России, полконтинента пересекала и впадала в одно из внутренних морей. Хм, судя по направлению, шли мы к тому городку, где не так давно бывал отец с другими сельчанами, они там на рынке расторговались, закупили, что нужно, и вернулись. В той же стороне находился ближайший космопорт, где мы начинали работать со стариком Крафом, а потом уже я заканчивал все его начинания. Да и так без ведома хозяев поработал. Тогда я уже чувствовал в себе силы противостоять бандитам. А вот сейчас пока будем тихариться.

Вечером, после того как команда поужинала, для чего мы приставали к пустынному берегу, меня тоже покормили. Каша с мясной подливой. Вполне съедобно, съел все, последние крохи с некоторым трудом. Мне нужны силы, вот и будем их набирать.

Следующие два дня мы плыли так же спокойно. Зашли в два селения, что-то продали, что-то купили, долго торговец не стоял, максимум часа три. Вот, наконец, появился самый крупный город в округе, его держал местный сквад, сидел на вскрытом и практически опустошенном за несколько десятков лет складе. Если раньше меня особо не скрывали, использовали как мелкую прислугу подай-принеси, то тут заперли в трюм и держали там три дня, выводили ночью лишь в туалет, а днем парашу спускали. Кормили также в трюме. Однако нет худа без добра. В трюме находился самый ценный товар торговца, и я, несмотря на то что меня держали на цепи, кривым гвоздиков вскрыл замок и осмотрел товар. Там была и электроника. Что немаловажно, имелся малый набор техника. Все я это припрятал, и тут, как раз мы покинули город, меня вывели, наконец, наружу. Видимо, староста попросил продать меня как можно дальше, вот тот и выполнял поручение.

Этой же ночью – а ночью меня сажали на цепь в трюме, никто не хотел, чтобы я сбежал – я открыл замок, снял ошейник, запулил его подальше в реку и, прихватив набор техника, скользнул в воду. Набор убрал в небольшую котомку. Нашел тут же в трюме целый тюк таких, новеньких, видимо на продажу закупили. А на берегу, у которого мы ночевали, воцарился шум. Планшет торговца подал сигнал, что ошейник снят, вот тот и поднял своих, да было поздно, я скрылся в ночи. Специально выбрал такую, чтобы тучи наползли на небо, темнота полнейшая. Торговцу и его команде даже не помогли фонари, я нырял и плыл под водой, пока по поверхности мелькали круги света, выныривал, набирал воздуху побольше, и снова плыл под водой. Я старательно греб против течения, причем у того же берега, где стоял лагерь. Логично меня искать вниз по течению по обоим берегам. То, что я ценен, торговец знал, дал мне на пробу починить пару девайсов, и когда я с охоткой это сделал, усилил охрану. Сейчас же он стенал на берегу. Похоже, староста серьезно растряс того за ребенка – ученика зурга.

Я неплохой пловец для своих лет, правда, небольшая котомка, куда я сунул прихваченные у торговца инструменты, тянула на дно, но я не отчаивался, а активнее работал руками и ногами. Чем дальше плыл, тем чаще мне требовалось всплывать, чтобы набрать свежего воздуха. Наконец, я повернул к берегу, как вдруг меня с него осветили фонариком, и я рассмотрел торговца, что держал в руках сканер поиска биологических форм. Сука отслеживал меня с момента побега! Не знал, что у него есть такое оборудование. Двое из команды, войдя в воду по пояс, успели ухватить меня за тело, хотя я активно пытался отплыть подальше. Единственно, что я успел сделать, прежде чем меня хорошенько ухватили, это отцепить котомку, и инструмент камнем пошел на дно. Ничего, это очень ценный инструмент, место я примерно запомнил, будет возможность, вернусь и найду, глубины тут мне с макушкой, это команде по пояс, поныряю и найду.