Kitabı oxu: «Дочь врага»

Şrift:

«Убить – не значит предать».

Часть первая

Глава 1

Небо темное, тяжелое, низкое, дождевые тучи заглядывают в окна, облако, похожее на щекастого пирата, злобно скалится, обещая беду, нож, правда, в его зубах расплылся и уже похож на плетку, свисающую, как борода…

Клара поежилась, пальцами коснулась плеч, как будто хотела закутаться в наброшенную на них шаль, но нет пухового платка, она девушка современная, модная, бабушкин сундук у нее не в почете. Да и сам сундук остался в Саратове, а она здесь, осваивается на новом месте.

Отца назначили на должность директора завода, квартиру сразу выделили, трехкомнатную, вещи уже завезли, можно жить. Жаль, квартира в Подмосковье. Небольшой город в десяти километрах от столицы. Дворец культуры, Дом молодежи, кинотеатры, универмаги, школы, больницы – все в современном стиле. Но все равно Москвой не пахнет, не хватает масштабности, нет свежего ощущения причастности к уходящей эпохе. А история закручивается стремительно, в прошлом году отменили шестую статью Конституции, в этом – обесценили деньги, Компартия больше не «честь, ум и совесть», цены растут, одним словом, хорошего мало…

Летом Клара оканчивает школу, будет поступать в универ на исторический факультет. В то время как история творится у нее на глазах.

Ветер ледяной рукой вырвал из облака жменю снежной крупы, швырнул в окно, и Клара вздрогнула. Но не из-за этого звука, а потому что чужой палец больно ткнулся под правое ребро, а затем второй – под левое.

– Это плюс, это минус, напряжение подавать? – спросил Тоша.

– Дурак!

– Не дурак, а студент!.. Лабораторная у нас! К тебе вот подключился!

Тошу перевели в Москву сразу после первого семестра, отец постарался. А Клара с мамой приехали только позавчера. Со школой вопрос решен, после весенних каникул ее ждет встреча с новыми одноклассниками, будь они неладны! Впрочем, Клара не переживала. Не так уж и важно, приживется она на новом месте или нет. Два месяца осталось учиться, экзамены она сдаст, на этом все, дальше – институт. И снова новая жизнь.

– К себе подключись! Одного пальца хватит?

– Злая ты!

Тоша потрогал чайник, взял коробку спичек, зажег конфорку. Батареи горячие, руку обжечь можно, а все равно зябко. Может, от внутреннего дискомфорта. Каникулы заканчиваются, послезавтра новая школа, как ее там примут?

– Может, погорячей чего? – спросил Тоша. – Коньячка пару капель?.. Папаня поздно будет.

Мама даже переночевать на новой квартире не успела, сразу отправилась обратно в Саратов. Должность сдавала, и какие‐то формальности были не соблюдены. Отец и хотел бы поехать с ней, но у него свои сложности с новой работой. Не так‐то просто утвердиться в должности директора завода. Ну, если ему верить. А Кларе так кажется, что на новом месте он чувствует себя уверенно.

– Тогда кофе, а не чай. И пару капель, – кивнула Клара.

Отец хоть и пропадал на заводе, но холодильник в доме полный. Краснодарский чай, индийский кофе, сыр, колбаса – все есть.

– А ты в курсе, какие у папани проблемы? – намазывая на кусок хлеба плавленый сыр, спросил Тоша.

Третий курс института парень заканчивает, а выглядит как старшеклассник: тощий, нескладный, лицо все в прыщах. Но не ботаник, скорее наоборот: шустрый, разбитной, да и язык хорошо подвешенный. Еще толком не освоился на новом месте, а уже друзей завел, правда в Москве, в институте. Тусуются там по вечерам в общаге, дискотеки, все такое. В общем, весело живет. И Клару другу одному сосватать успел, она, конечно, отказалась, да и он не настаивает. Хотя парень, говорит, хороший, отец у него в Министерстве внешнеэкономических связей заседает, «девятку» сыну на день рождения подарил.

– Трудно отцу, – вздохнув, кивнула Клара.

– Да работа ладно, справится… С рэкетом у него проблемы. Местные бандиты кооператив под себя подмяли, ну, при заводе. А что такое кооператив? Левые аккумуляторы на законном основании. И в свободной продаже. Разметаются влет. Ты хоть представляешь, какие это бабки?

– Ну да, аккумуляторы в дефиците, – кивнула Клара.

Отец и раньше аккумуляторами занимался, работал главным технологом на заводе. Он и тогда очень ценился в негласном табеле о рангах, а сейчас вообще – «шишка» чуть ли не первой величины.

– Братва к этому дефициту и присосалась. Как бычий цепень к печени. И отец не знает, что делать. Кооператив закрыть не дадут.

– Рэкет не даст?

Клара не видела этих рэкетиров вживую, только слышала от брата. Люберецкие какие‐то, долгопрудненские, балашихинские. В ее представлении это были бугаи с уголовными рожами. Злые, жадные до чужих денег, готовые пойти на что угодно ради наживы, даже на убийство. Кооператоров обирали до нитки, простых людей грабили, страшное зло от них. И опасность, которая угрожала не кому‐то там, а отцу.

– Рэкет и убить может. Там у них с этим просто.

– Отца убить?

– Думаю, отец договорится. Он же и сам с этого кооператива иметь будет.

– Он тебе это сказал или сам придумал?

Тут в дверь позвонили, и Клара вздрогнула от страха. А вдруг Тоша не шутил, может, бандиты уже пришли за ней. Сколько уже фильмов про мафию сняли, такую жуть показывают, по улицам ходить страшно.

Тоша сорвался с места, Клара крикнула, пытаясь его остановить, но он даже не притормозил. Посмотрел в «глазок», открыл дверь. Прихожая сразу наполнилась незнакомыми мужскими голосами, и на кухне в сопровождении Тоши появился высокий симпатичный шатен с белозубой улыбкой и задорным блеском в глазах. Нос широковатый, но его это ничуть не портило. Джинсы явно не с барахолки, светлый свитер с орлом – фирмовый мальчик. Алка, например, влюбилась бы в этого шатена с первого взгляда. Клара хорошо знала свою саратовскую подружку, но и в своих предпочтениях она разбиралась не хуже. Парень всего лишь хотел казаться крутым, и это у него неплохо получалось. Но ему явно не хватало внутреннего огня, от которого закипает кровь в сердце женщины. Приятный молодой человек, не более того, но Клара в него и не собиралась влюбляться, во всяком случае, с первого взгляда.

– Это Вадим, прошу любить и жаловать! – улыбался Тоша.

Именно этого парня он ей и сватал. Красавчиком называл, обещал, что Клара потеряет покой и сон. И ее саму, по всей видимости, описывал в ярких, сочных тонах. Похоже, Вадим соглашался с ним, глядя на нее. И оценивал ее, восхищаясь, и даже пытался раздевать глазами. Ну да, он же записной красавчик и сердцеед, ему нельзя вести себя по-другому, друзья не поймут.

– Моя сестра Клара! – представил Тоша.

– Кларисса! – тут же переиначил Вадим.

– Да, но если вы Ловелас, то не мой, – усмехнулась Клара.

Вадим недоуменно повел бровью, что означало, не понял, мол, юмора.

– Есть Ромео и Джульетта, а есть Ловелас и Кларисса, там все еще печальнее.

– Ловелас – мое второе имя! – слащаво улыбнулся Вадим.

– Ну, тогда удачи!

Вадим приехал не один, а с другом. Их двое, плюс Тоша – даже на просторной кухне стало тесно, не развернуться. К тому же Клара не какая‐то там, чтобы в одиночку развлекать троих мужчин, даже если у них под носом еще не высохло. У нее своя комната, кому надо, пусть стучат в запертую дверь. Азбукой Морзе. На том же языке она и пошлет Вадима к черту… Ну, не хочется крутить с ним любовь. Не хочется, и точка. После – тире…

* * *

Тряпка сухая, пыльная, мел с доски такой не сотрешь, а надо. Залет у Семена – ему сегодня в классе убираться. Не хочется, но у дяди Миши железное правило, заслужил – получи. Если запорол пацанское дело, можно получить заточкой в бок, если просто накосячил, могут просто избить. А если в школе влетел, тут уж на усмотрение классной, если заставили шнырить, отлынивать нельзя. Дядя Миша терпеть не может бакланов, которым только крыльями махать и клювом щелкать. Он уважает уравновешенных пацанов, четких, продуманных, чтобы не было никаких проблем с законом…

Семен старался вести себя правильно, в школе старшим не дерзил, с одноклассниками не задирался, всегда спокойный, невозмутимый, а «на карандаш» попал, потому что на физру забил. Вчера Саня Сэй их в спортзале загонял, ноги с утра не разгибались, до школы еле доковылял, а тут – физра. Все бы ничего, но физрук его в раздевалке застукал: Семен сидел, никого не трогал, просто тихо кемарил. Дать бы Гаденычу в лоб, да нельзя, дядя Миша узнает – не только бакланом назовет, но и брату выскажет. А брат у Семена реально в авторитете. Пацаны в бригаде серьезные, взрослые – от двадцати и старше. Шелупонь только на подхвате, патроны подносить. А Семен в основном составе, у него реальные задачи. Он и сам по себе чего‐то стоит, тот же дядя Миша признает, но без Сереги он до сих пор бы пропадал на вторых или даже на третьих ролях.

Семен глянул на пустое ведро и вздохнул: за водой в соседний класс идти надо. Может, припахать кого‐нибудь? Это не трудно, и никто не узнает. В конце концов, он же не шнырь какой‐то.

Дверь открылась, и в класс неуверенно вошла новенькая. Темно-русые волосы пышной волной, в глазах – летнее небо, солнце там в зените над светлыми, хотя и надменно-ироничными облаками. И губы у нее красивые, но с капризным изгибом в уголках. Костюм вроде бы обыкновенный, синий жакет и юбка средней длины, но выглядела Клара в нем как в вечернем наряде, волнующе и сексуально. Может, потому что фигурка у нее модельная, с такими параметрами хоть на конкурс красоты. Дядя Миша проводил один такой в поселке, ничего себе девочки там участвовали. Семен даже немного похулиганил, не удержавшись: зажал одну смешливую брюнеточку в угол, на ощупь оценил упругость ее бюста. Не повезло девчонке, дядя Миша ее не оценил, даже в призовую тройку не вошла. Зато Семен первое место присудил, о чем и успел ей сообщить. Довел, так сказать, до сведения. Но девчонка потом куда‐то потерялась, может, еще найдется…

– Ты – Семен? – спросила Клара.

Он не мог не запомнить ее имя. Хотя бы потому, что девчонка стоила его внимания – и красивая, и с изюминкой. А еще папаша у нее директор завода, что немаловажно.

Семен кивнул, бросил сухую тряпку в ведро. Стряхивая пыль, негромко хлопнул в ладоши, но Клара пугливо вздрогнула, а линия губ почему‐то утратила капризность. Семен еще не давил на нее, так, на легкий психологический прием взял, а она уже вся в напряжении.

– Мне сказали тебе помогать.

Семен усмехнулся. Он смотрел ей в глаза, но в душу глубоко не лез, так, щекотал слегка взглядом. И это действовало, надменно-ироничные облака в глазах развеялись, зато появились кролики, загипнотизированные удавом.

– Егорова сказала, – добавила она.

Егорова – их классная, насколько худая, настолько же стервозная. Характер скверный, хотя пыталась держать себя в рамках, не истерила по мелочам. Но Клару она почему‐то невзлюбила и называла ее Клава, Дуня, Фрося – типа, Клара из их числа. А раз так, то можно и дежурной назначить, пол в классе после уроков вымыть. Чтобы нос не задирала. В общем стойле все равно, чья ты дочь – директора завода или грузчика из магазина.

– Зачем тебе это? – спросил Семен.

– Зачем мне?! – Длинные пушистые ресницы взметнулись вверх. – Зачем это классной!

Семен улыбнулся одной половиной рта и медленно направился к Кларе. Она попятилась, не зная, бояться его или трепетать от восторга, и уперлась спиной в запертую створку двери, а он закрыл другую. На ключ.

– Ты что делаешь?!

– А чтобы не подглядывали.

Семен не просто стоял, он нависал над ней. И смотрел в глаза, как будто собирался поцеловать в губы. Смотрел как на свою девушку, которая не могла отказать ему ни в чем.

– А мы ничего не прячем, – пожала плечами Клара, и голос ее дрогнул в страхе перед неизбежностью.

Убегать она даже не пыталась, хотя ключ торчал в замочной скважине. Убежать – значит пропустить все самое интересное, а она не могла себе этого позволить.

– А половой жизнью жить будем, – усмехнулся Семен.

– Чего?! – возмутилась Клара.

– Полы мыть будем!

– А-а!

Разочарования в ее голосе он не услышал, но чувство облечения показалось ему наигранным.

– Ты мне нравишься, – сухо сказал он.

Пару лет назад Семен сказал такое Ленке Ковальковой, набрался смелости, подошел и в лоб. А она ему в ответ сказала «нет, не нравишься», и точка. У Семена поджилки тогда от волнения заледенели и язык отнялся. Хорошо, Серега тогда за его воспитание взялся, научил, как баб на абордаж брать. Не всегда получалось, но если Клара вдруг скажет нет, ничего страшного не случится. Нельзя бояться слова «нет», иначе никогда не услышишь «да».

– Отвали! – затылком вжимаясь в дверь, пробормотала девушка. На Семена она смотрела ошалевшими от его наглости глазами. И при этом ждала, когда он перейдет от слов к делу. С интересом ждала, с замиранием. – Что, не услышал?

Он подступил к ней вплотную, одной рукой обнял за талию. Клара дернулась от внутреннего напряжения, но при этом слегка выгнулась в спине, чтобы он смог обнять ее покрепче.

– Отвали, – прошептали ее губы. Но прошептали в ожидании поцелуя.

И Семен не обманул, резким, но негрубым движением приблизил к себе и поцеловал прямо в губы. Клара не расслабилась, губы остались сомкнутыми, но руки повисли как плети. Она даже не пыталась сопротивляться и не дернулась, когда его левая рука легла ей на бедро… Но за ручку двери вдруг дернули, она открылась, и в кабинет вломился Макс. Глаза широко открыты, рот до ушей. Вид у него, в общем‐то, дурашливый, но не глупый. Имидж у пацанчика такой – рубаха-парень, а так он вовсе не дурачок. И в пространстве умеет ориентироваться, и в коллективе, живой, энергичный, язык без костей. И в морду дать – всегда пожалуйста, кулаки у него быстрые и крепкие. В общем, ребята уважают, девчонки любят. Еще бы не любить, душа школьного вокально-инструментального ансамбля «Песняры-затейники». Название, конечно, дурацкое, но так и группа никому не известная. Так, никем не признанная, и канет в Лету. Причем очень скоро.

– Эй, я работу вашу принимать пришел! – объявил он.

– А ты кто такой? – сбитая с толку, Клара усиленно пыталась взять себя в руки.

– А у вас тут конь не валялся… Чем вы тут, интересно, занимались?

– Ничем!

– Целовались? – Макс улыбался, но глаз от Клары не отрывал.

Завороженно смотрел на нее, и голос его заметно подрагивал. Неужели к Семену приревновал? В общем‐то, Клара того стоила. Девчонка видная, и к ней реально тянет.

– Ты же никому ничего не скажешь? – пристально посмотрел на него Семен.

– А что было?

– И быть не могло! – мотнула головой Клара.

– Да?.. А то мы там аппаратуру настроили, сейчас играть будем. Ну, я же обещал…

– Э-э, но у нас полы… – замялась Клара.

– Можешь и у нас вымыть, если так охота! – разошелся песняр-затейник.

Семен оттолкнулся от стола, вплотную подошел к нахалу. Он ведь в морду дать мог, не здесь, конечно, где‐нибудь за углом. Макс это знал. Как знал и то, что против Семена шансов у него нет вообще.

– Макс, ты берега‐то не теряй!

– Да я шучу! Шуток не понимаешь?

– Ну тогда гуляй!

Семен бесцеремонно выставил Макса из класса, закрыл за ним дверь, но на ключ запирать ее не стал. Клара вздрогнула и вытянулась в струнку, глядя на Семена. Она ждала, когда он снова ее поцелует. Но только для того, чтобы оттолкнуть его. Она же не такая…

Но зажимать ее Семен не стал. Момент не упущен, он просто отсрочен. И отложен на потом.

– Пойдем? – спросил он, глядя на нее с небрежной улыбкой.

– Макса слушать?

– Ты этого хочешь?

– Нет.

– И я не хочу… – покачал головой Семен и вдруг сказал: – Ко мне пойдем!

– А как же полы?

Семен усмехнулся. Полы ее интересуют, а что у него на хате их ждет, не волнует? А ведь он не Пушкина ей читать собирается и даже не Лермонтова.

– Пойдем!

Он взял ее за руку, и она покорно пошла за ним. В коридоре, правда, вырвалась – вдруг кто‐то появится.

И действительно появился. Леня Гусаков. Семен подозвал его, взглядом прижал к стенке. Леня не совсем ботаник, пацан, можно сказать, с характером и мог послать подальше кого угодно. Но только не Семена. Потому что знал про него если не все, то многое.

– Братан, помощь нужна, выручай!

Леня кивнул, заранее соглашаясь.

– Марафет в тридцать восьмом кабинете навести надо. Не в службу, а в дружбу! В долгу не останусь.

– Да ты и так мне торчишь, – кисло усмехнулся Гусаков.

– Что?! – угрожающе надвинулся на него Семен.

– Ничего!

Леня закивал, давая понять, что прощает ему все долги. Ну так другого выхода у него нет.

Глава 2

Девятиэтажный дом в центре поселка, шумный лифт с исписанными стенками… На лестничной площадке Клара застыла как столб. Все, ни шагу вперед. Только назад! Спастись она могла лишь бегством. От себя спастись.

– Эй, ты чего? – звякнув ключами, спросил Семен.

Клара потрясенно посмотрела на него – самый настоящий искуситель, исчадие ада. Он еще только собирался набрасывать на нее свои сети, а она уже запуталась в них. А когда набросил, Клара просто не нашла в себе сил уклониться от поцелуя. Сказать, что Семен околдовал ее, значило не сказать ничего. Сначала поймал в сети, затем набросил аркан на шею, Клара шла за ним, ничего не соображая, как будто разум отключился, осталось только животное любопытство, хотелось знать, чем все это закончится. Безумно хотелось знать. И познать то, что должно было случиться. А ведь случится, никаких в том сомнений.

Она не ощущала страха перед неизбежностью, ей скоро семнадцать, школа уже почти пройденный этап, еще немного, и начнется самостоятельная жизнь, почему бы не подготовиться к ней, расставшись с невинностью?.. Остановило Клару только осознание собственной никчемности. Это ж надо, сама кружила парням голову, посмеивалась над ними, наслаждаясь своим женским могуществом. Думала, так будет и дальше. И вдруг Семен, этот грубиян с каменным взглядом! Она и понять ничего не успела, как оказалась под ним. Как полное ничтожество, лишенное стыда и гордости за себя… А она не такая. И пусть Семен не рассчитывает на легкую победу.

Он открыл дверь, повел рукой, приглашая зайти, но Клара даже не шелохнулась.

– Не бойся, собаки нет, – улыбнулся он. – И я не кусаюсь.

Только он это сказал, как открылась обитая дерматином дверь, и Клара увидела коренастого парня с широким лицом и свисающими, как у бульдога, под собственной тяжестью щеками. Даже глазки маленькие, не злые, но и не добрые. Кожаная куртка на широких плечах, свитер без воротника под ней, толстая цепь на мускулистой шее или серебряная, или стальная. Вид, конечно, без содрогания не глянешь. Клара поймала себя на мысли, что именно так должны выглядеть бандиты, с которыми пришлось иметь дело ее отцу.

– О-о, Малый! – Едва глянув на Семена, бугай вперился в Клару.

Знала она такие взгляды, когда парень так глянет, как будто юбку через голову снимет. А этот только оценил, но юбку не задрал – как будто кто‐то сдерживал его от этой вольности. Неужели Семен? Фамилия у него Большов, тот же Макс называл его Большим, Клара слышала. А здесь он просто Малый. При этом коренастый глянул на него хоть и с небрежным, но все же уважением.

– Леша, ты здесь? – нахмурился Семен.

И тут же улыбнулся, глядя на высокую и сухую, как вобла, блондинку с толстым слоем пудры на щеках, призванным скрыть прыщи. Большие глаза, изящный носик, но слишком уж узкий подбородок. И щеки впалые. Лицо бледное, а пудра белая, ей бы тональный крем с эффектом загара.

– Так уже все, уходим!

Коренастый Леша подался к блондинке, поймал ее и обнял за талию. Она не упиралась, но и не льнула к нему.

– Танюха, привет! – помахал ей Семен.

Блондинка рассеяно улыбнулась ему. На Клару она вообще не смотрела, как будто и не замечала.

– Ладно, пошли мы!

Леша одобрительно кивнул, глянув на Клару: клевая, дескать, девчонка, нельзя такую упускать.

Они с блондинкой ушли, квартира освободилась, но Клара уже приняла решение. Правда, почему‐то все‐таки переступила через порог. И пыталась остановить себя, но не смогла. Любопытство разобрало.

Это же любопытство не оттолкнуло Семена, когда он вдруг прижался к ней. Тело у него мощное, энергия в нем сильная, радиоактивная – в том смысле, что передавалась через прикосновение и растекалась по крови тугими возбуждающими струями. Клара не узнавала себя. Хотя и понимала, что с ней происходит. Химия – это физиологическая реакция женщины на мужчину, мощное воздействие, настоящий катаклизм, так, в общем‐то, все естественно и закономерно, просто с ней такого прежде не происходило. Но разве она не мечтала о принце? О парне, который ворвется в ее жизнь и вскружит не только голову, но и все остальное.

– Разувайся, проходи! – Он сам отстранился от нее.

Квартира самая обыкновенная, двухкомнатная стандартной планировки, в гостиной гарнитурная стенка, столик из прихожей виден, бутылка шампанского на нем. И в спальню дверь открыта, постель там смята, нетрудно догадаться, кто и с кем здесь кувыркался…

Не разуваясь, Клара вжалась спиной в стенку. И сумку с учебниками прижала к груди – хоть какая‐то защита.

– Ты чего? – иронично усмехнулся Семен.

– Леша твой совсем ушел? – спросила она, кивком показав через плечо.

И ей тоже пора. Но для этого нужно отстраниться от двери, повернуться к ней, открыть, а ноги как будто деревянные, не хотят слушаться. И тело какое‐то дубовое. Если Семен вдруг схватит ее в охапку и понесет в спальню, она даже не сможет сопротивляться. Отнесет, уложит на кровать, где совсем недавно барахталась Танюха. Это ужасно! Только вот страх почему‐то не охватывал Клару, а если ее голос дрожал, то вовсе не от этого.

– Ты же не хочешь с ним? – удивленно повел бровью Семен.

– Я и с тобой не хочу!

Он стоял, улыбался, а в глазах тихий триумф победителя. Как будто он уже добился своего.

– Тогда иди! – все так же улыбаясь, показал ей на дверь Семен. И даже повел плечом, чтобы вытянуть руку и открыть замок. Но руки не поднял.

– Куда? – нахмурилась Клара.

Семен действительно отпускал ее. Сейчас откроет дверь, и она свободна как ветер, но где чувство радости, почему из груди не вырывается вздох облегчения? Одна только досада и разочарование.

– Домой.

Клара и должна была бежать от такого кавалера как от огня, но от волнения не могла сдвинуться с места, ноги будто приросли к полу.

– А ты куда? – спросила она и чуть не зажмурилась, желая провалиться от стыда сквозь землю.

Ей какое дело, куда пойдет и чем будет заниматься Семен? Домой бежать надо, в ванную, под холодный душ, чтобы мозги на место встали. И кровь слишком горячая, остудить надо.

– Ну что, ты идешь? – с усмешкой спросил он.

Понимал, что Клара хочет остаться с ним. И ждал, когда она сама начнет раздеваться. Но не дождался.

– Иду! – Стыдно ей, волны возмущения все выше, одна, самая сильная, сдвинула тело с места, и Клара подошла к двери, бросив на ходу: – До завтра!

Семен сам провернул защелку замка. И вдруг поцеловал ее в щеку, как будто на прощание. Как будто они расставались до завтра. Как будто после того, что у них сейчас было. А ведь он действительно мог уложить Клару в постель. Она чувствовала, что мог. Достаточно только проявить настойчивость.

Она поймала себя на безумии повернуться к Семену лицом, ладонями поймать его за щеки, прижаться к нему, поцеловать в губы… И все‐таки она заставила себя уйти. На деревянных ногах спустилась по лестнице вниз. И уже во дворе вспомнила про сумку. Вдруг оставила ее в доме, если так, то нужно срочно вернуться.

Но сумка на плече, тяжелая, Клара только сейчас ее заметила. Потому что в голове полный сумбур и тело как будто чужое. Ноги все норовили развернуть тело назад и направить его к Семену. Грубый он, наглый, разнузданный, и друзья у него чересчур подозрительные. И все‐таки она жалела о том, что ушла… Но назад тем не менее не повернула.

Она уже подходила к дому, когда появился Вадим. На своей новенькой «девятке» подъехал, смазливый, деловой, упакованный, девчонкам о таком кавалере только мечтать. Но Клара скривилась, как будто ей лимонную дольку на язык выдавили. И так вдруг захотелось отыграться на ком‐то за свое унижение перед Семеном.

Вадим вел себя так же нагло, как и Семен. Кивнул в знак приветствия, потом вслух поздоровался и, преодолевая неловкость, поцеловал в щеку, как добрую знакомую. Но дело в том, что Семен не преодолевал неловкость, ему не требовалось набираться смелости перед рывком, никакого страха в глазах, когда он зажимал Клару в угол. Никаких сомнений в собственной неотразимости. Может, потому она и повелась на него…

– Что‐то ты долго из школы, – глянув на часы, сказал Вадим. – Даже у нас пары закончились. Тошу домой отвозил.

Ну да, он же взрослый, третий курс института как-никак. И в Пехорске он только потому, что друга подвозил, Клара здесь как бы и ни при чем.

– Да занималась там с одним! – ответила она и так посмотрела, что задела за живое.

– Чем? – с подозрением спросил он.

– Половой жизнью.

– Э-э… – захлопал глазами Вадим.

Выдержав пазу, Клара улыбнулась:

– Полы в классе мыли.

Действительно, не будет же она хвалиться перед ним своими «подвигами». И рассказывать, как чуть не отдалась Семену… А ведь это чуть ли не самый яркий момент в ее жизни, и она еще долго будет под впечатлением. Возможно, до того момента, пока на самом деле не ляжет с Семеном. Ведь у них все еще впереди. Завтра они увидятся, он подойдет к ней, и она снова растает… А может подойти после уроков, взять за руку и повести за собой. Даже подумать страшно, чем это закончится… Или не страшно?

– А-а!.. – выдохнув, расплылся в улыбке Вадим.

– Ты домой? – спросила Клара.

– А хочешь со мной?.. Вечером куда‐нибудь сходим! Есть одна крутая дискотека.

– С тобой не хочу. Но на дискотеку можно.

Город современный, и клуб здесь есть, и Дом молодежи с продвинутой дискотекой. Эстрада, танцпол, бар, столики, удовольствие стоит денег, ну так Вадим «богатый Буратино». Да и Клара пока не жаловалась на отсутствие карманных денег. Если что, и сама может сходить. Но лучше с Вадимом. Чтобы Семен их там увидел и приревновал. Только ради него она туда и пойдет… Или не надо? А то еще понравится унижаться перед парнями, потом не остановишься.

– Ну что, поехали?

– Ты уже приехал… Здесь дискотека, у нас, Советская, шестнадцать. Говорят, все как в лучших домах… Или страшно? – усмехнулась Клара.

Обычное дело, кто‐то ходит на дискотеку посидеть-потанцевать, кто‐то подраться. Если чужой, шансы нарваться на мордобой возрастают втрое. А Вадим чужой, и он прекрасно все понимает. Но и в грязь лицом он ударить не мог. Правда, в одиночку на неосвоенную территорию соваться не рискнул. Позвонил своему другу, еще и Тошу с собой взял.

Дом молодежи построили совсем недавно, современное здание с актовым залом, творческие кружки, а также спортивный зал, о чем гласил указатель у главного крыльца. Мальчикам и девочкам – налево, спортсменам – направо, у них отдельный вход. Глядя на указатель, Клара ощутила легкое онемение в кончиках пальцев. Семен занимался спортом, возможно, он сейчас здесь. Тренировка закончится, и он с друзьями заглянет на дискотеку. А если с подругами, с такими, например, шалавами, как Танюха? Клара не хотела его ни с кем делить.

Актовый зал большой, пол ровный, без наклона, в одной половине бар со столиками, в другой танцевали. Клара не зря спешила, знала, что столики здесь в дефиците. Так и оказалось, они заняли последний свободный.

Вадим сразу же начал умничать: мол, вот в Москве уровень, а здесь, в Пехорске, махровый «совок» и лютая скука. В одном он оказался прав, Клара умирала со скуки. А Семен все не появлялся.

* * *

Балерины у станка отрабатывают всякие тандю, а нормальные пацаны тренируют уширо-гери. Стоишь на правой ноге, держишься за опору, а левой туда-сюда, туда-сюда. Правую ногу не чувствуешь, левая отказывается слушаться, а Саня Сэй все подгоняет. Сам стоит, пружинит на сильных ногах, в готовности отразить внезапный удар. Все правильно, нападения нужно ждать всегда, даже когда враг далеко. Мощный он пацан, Саня Сэй, и смотрится круто, суровое выражение лица, тяжелый, сосредоточенный взгляд, любого построить может, даже Никита Бочонок боится связываться с ним. А Бочонок в системе чуть ли не первый человек после дяди Миши. Но Сане Сэю все равно, и Бочонок пыхтит вместе со всеми, видно, что выбился из сил, но не сдается. Нельзя ему слабину показывать. Никому нельзя, а ему особенно.

Саня Сэй и не думал давать отбой, но в зале вдруг появились рослые ребята в кимоно, все с черными поясами. Семен узнал одного, видел его рядом с Тарасом. «Стрелка» с карасевскими была, сам он не участвовал, но со стороны наблюдал. Можно сказать, на шухере стоял. Дядя Миша тогда с Тарасом барахолку поделить не мог, да и сейчас по этой теме напряг, может, потому карасевские и нагрянули. Это наезд, со всеми отсюда вытекающими, но Семен облегченно вздохнул. Наконец‐то Саня Сэй остановил экзекуцию. А в стойку пацаны встали сами, потому как карасевские толпой шли на них, растягиваясь в цепь, чтобы окружить, прижав к стене, куда их поставил Саня Сэй. И поставил, и соки все выжал, Семен едва держался на ногах, и остальные не лучше. А карасевские все ближе. Семен уже взял в прицел мордастого верзилу с пудовыми кулаками. Шансов против такого противника практически нет, но громила пер прямо на него, так что выбирать не приходилось. Спасти Семена могла только заряженность на смертный бой, чтобы не щадить ни себя, ни врага. И не просто из последних сил нужно биться, а из запредельных, превозмочь себя, прыгнуть выше головы, желательно во всех смыслах, иначе хана.

– А что, стенка на стенку слабо? – спросил карасевский Миндаль.

За ним полтора десятка пацанов, и Саня Сэй мог выставить с дюжину, но пехорские, или просто пехаря, пока не в кондиции. А карасевские, похоже, собираются начать без долгих предисловий.

И точно, вопрос еще не прозвучал, а Миндаль уже проводит «обманку» в голову. Саня Сэй ставит блок и пропускает ногой под пупок. Мощный удар, сэнсэй складывается пополам, да так быстро, что Миндаль промахивается в круговом маваши. Выпрыгнул, развернулся, а голова уже на полу…

Но Семену некогда было наблюдать за падением сэнсэя – самому в голову уже летела чья‐то нога. Верзила ударил с разгона, и только чудом Семен успел увернуться. А ударить в ответ не смог. И ноги не держали, и противник слишком уж мощный – тычки Семена для него как для слона дробина. Зато Семен смог толкнуть пацана, который атаковал Мотыля. Просто толкнул, несильно, но с курса, похоже, сбил. И снова уход от удара с постановкой блока. Ощущение такое, как будто летящий рельс остановил. Но ведь остановил. Правда, тут же прилетело откуда‐то сзади, ногой по затылку, и Семен упал. Верзила попытался его добить, провел отоши, но он вцепился в опорную ногу. И даже смог уронить противника, за что схлопотал локтем в челюсть. Из глаз посыпались искры, но это его не остановило. Он ударил сам, пропустил в ответ, едва не ушел в нокаут. Голова отключилась, а кулаки не останавливались. Он не понимал, что происходит, но бил, пока не оказывался в захвате. Вырывался и снова бил… Понимал, что шансов у пехарей нет, но продолжал биться.