Империя. Тихоокеанская война

Глава 4. Посев. И жатва

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. В НЕБЕ СИБИРИ. ДИРИЖАБЛЬ «ИМПЕРИЯ». 27 октября 1921 года

Я играл в шахматы с личным камердинером Евстафием. Он играл молча, он играл хорошо, доставляя мне удовольствие мастерством своей игры, но и давая вашему покорному слуге возможность спокойно, без излишней суеты официоза и верноподданнических чувств, поразмышлять о делах наших грешных. Нет, скорбными они пока не были, но и, как всегда это бывает на войне, «гладко было на бумаге».

Да, задачу растянуть силы японского флота по всей акватории Юго-Восточной Азии нам выполнить большей частью удалось. Токио отвлекал массу легких морских сил на попытки справиться с фактически установленной морской блокадой Метрополии, однако ни всерьез растянуть главные силы противника, ни задействовать побольше кораблей Страны восходящего солнца в операциях по обеспечению препятствий для нашей высадки с материка на Южный Сахалин нам пока не удалось. Как и не удалось главное, что было предусмотрено планом кампании – до конца ноября выйти в Корее на тридцать седьмую параллель этого жизненно важного для противника полуострова, а ведь практически половина угля для флота и промышленности Японии добывалась именно там. Очень прожорливого, надо сказать, флота и ещё более прожорливой промышленности.

А часть нашего «изящного и дерзкого плана» как раз и предусматривала морскую блокаду Японских островов и отрезание от Метрополии (или уничтожение) всех основных угольных шахт, складов, нефтепромыслов, нефтеперерабатывающих заводов, портовых сооружений, избегая при этом генерального сражения на море. И конечно же свободная охота нашей авиации и подводных лодок на любые транспорты противника (и вообще на любые, вне зависимости от флага) в акватории Японского, Желтого и Восточно-Китайского морей, дабы ни туда, ни обратно никакие грузы, включая военные и прочее топливо, эти моря пересечь не могли. И с этим мы худо-бедно, но справлялись. Как минимум треть отправленного в обе стороны тоннажа оказалась в итоге на дне.

Япония, как и Великобритания, слишком зависела от внешних поставок морем. Собственно, ради угля, нефти и ресурсов они и двинулись в Маньчжурию. Если вспомнить мою историю, то именно Маньчжурия-Го стала во многом ресурсной, а затем и производственной базой для японской армии и промышленности. Так что наш договор с Империей Цин о совместном протекторате над Маньчжурией был движением серпа в их причинное место и просто не оставил Токио никакого выбора.

Понимали ли это в Пекине? Конечно, там же не идиоты сидят. Подписав с нами этот договор, Китай убил сразу кучу жирных зайцев. Правительству императора Пу И было совершенно понятно, что прямого столкновения с Японией ослабленный Китай не выдержит, власть Пекина слаба, ускоряются центробежные тенденции, Внешняя Монголия и Восточный Туркестан уже фактически независимы, Маньчжурия, севернее КВЖД, явно будет взята нами под контроль так или иначе. На окраинах всё еще сильны позиции военных клик, да и в целом страна находится на грани распада и гражданской войны. Не говоря уж об европейских колониальных державах, которые не прочь расширить свои «зоны влияния» на территории Поднебесной. Все эти факторы могли поставить крест на истории существования державы, которая, по утверждениям самих китайцев, насчитывала несколько тысяч лет. Ну, про насчитывала или не насчитывала, я ничего сказать не могу, как говорится, свечку не держал, но, в целом, да, ситуация для Пекина стала просто аховой.

Поэтому правительство Пу И было не просто покладистым в переговорах с нами, но и старалось удовлетворить все наши хотелки, выдвинув лишь несколько принципиальных условий. Первое – мы оказываем всё необходимое влияние на Внешнюю Монголию и Восточный Туркестан, дабы удержать их от официального провозглашения независимости, а если же такое провозглашение всё же состоится, то Москва не должна их официально признавать. Второе – мы обязуемся признавать Китай в существующих границах. Третье – отдельным протоколом подписывались соглашения о строительстве нескольких железнодорожных магистралей из России к главным портам Поднебесной, взамен на выделение нам участков вдоль магистралей для ведения хозяйственной деятельности и промышленного строительства, а также военно-морских и военно-воздушных баз Единства на побережье Жёлтого, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. С правом экстерриториальности, что позволяло нам использовать эти базы в случае войны вне зависимости от мнения официального Пекина. Четвертое – Китай признает совместный протекторат России и Пекина над всей Маньчжурией, при условии того, что Маньчжурия, во-первых, остается частью Китая, а Россия получает там очень широкие полномочия, включая переселение народов, газет, пароходов, концессии, хозяйственные права и так далее. При этом маньчжуры остаются на месте и имеют равные права с русскими. Ну, а, во-вторых, в случае войны между Единством и Японией Китай обязуется выступить на стороне Единства, предоставив ему всю возможную помощь, включая армию (уже смешно), ресурсы, включая людские, весь возможный транспорт. И, что немаловажно, обеспечивает всемерную поддержку сухопутной и морской блокады Японской империи. Собственно, Китай, исполняя союзнический долг, уже официально объявил войну Токио и снабжал/поддерживал нас всем необходимым. Во всяком случае, всем, чем только мог.

Зная перспективы, я бы, конечно, предпочел развал Китая на несколько государств поменьше, но и возможности резкого усиления Японии за счет Поднебесной вообще и Маньчжурии-Го в частности меня совершенно не радовали. Пока япошкам по сопатке не надаешь, они же не успокоятся, а значит, лет через пятнадцать, как и в моей истории, я получу войну. И война эта будет куда страшнее известной мне. Так что поставить их на место самое время. Пусть лучше потом с американцами возятся. А мы придём на помощь. Кому-нибудь из них. Когда ослабнут оба государства.

Повторюсь, планы осенней кампании были не то что бы слишком уж удовлетворительными, но и не провальными. Да, прорвать фронт не удалось. По крайней мере, чтобы рапортовать о каких-то исторических успехах. Японцы нас остановили на линии, которая от укреплений севернее крепости Мукден, через сеть промежуточных укрепрайонов, опираясь на укрепления на горе Байтоушань, выходила на берег моря у крепости-порта Сейсин. И Мукден, и Сейсин были крупными транспортными узлами, а на последний, вследствие наличия незамерзающего порта, я имел свои виды. А заодно на всю провинцию, если получится. Должны же будут корейцы чем-то рассчитаться за освобождение? Но пока цель только манила и категорически не давалась.

Незамерзающий русский порт, новая военно-морская база, граница, отодвинутая от Большого Владивостока на сотню километров, – как мне кажется, вполне себе цель для территориальных приращений. И тут уж никакой не «совместный протекторат» с Китаем! Нет, я хотел присоединить эту территорию к России! Да, это не Дальний и не Порт-Артур, наш флот всё равно свободно блокировался Японией, не давая без их разрешения выйти в Тихий океан, но это же дело такое. Разберёмся, короче. Японцев тоже нужно откуда-то бить ногами.

В общем, пока все наши игры больше сводились к ударам по энергетической инфраструктуре Японии и недопущению поставок туда топлива, руды, сырья, вооружений и прочих важных материалов. В целом, я рассчитывал (как и мои штабы), что, погоняв японцев по океану туда-сюда-обратно и не давая им возможность пополнять запасы, мы их к весне загоним в весьма неприглядные условия содержания. Флот вроде и есть, вроде и хороший флот, но угля у них останется на один-два выхода в море. И уголь этот они наверняка будут беречь для решающего генерального сражения на море.

План был хорош, не требовал от нас много крови, душил японцев, давая нам возможность не просто безнаказанно бомбить всё что только заблагорассудится, но и выматывать противника в ноль, пока наш совместный флот стоял на нашей базе Саттахип в Сиаме.

Всё шло вроде приемлемо, пока я вчера не получил шифровку от принца Паллавичини. И шифровка эта мне не понравилась.

– Мат, государь.

Словно очнувшись, оглядываю расположение фигур на доске. Ну, да, мат, как он есть, ничего тут не попишешь. Третий раз за вечер Евстафий меня обыгрывает в шахматы. Не подряд, конечно, но пока счет три-два в его пользу.

– Требую сатисфакции.

Мой начальник личной тайной разведки, усмехнувшись, разворачивает доску и вновь начинает расставлять фигуры.

Что ж, новая партия. Вся наша жизнь состоит из новых партий. Вся наша жизнь – Большая Игра.

– Е2-е4, государь.

Да, пора делать ответный ход.

ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. РЕЙД ВОЕННО-МОРСКОЙ БАЗЫ «МАИДЗУРУ». 28 октября 1921 года

Эскадра Императорского японского флота постепенно вытягивалась в открытое море, выстраиваясь в походную кильватерную колонну. Авианосец «Хосё» выходил, когда основные корабли охранения уже заняли свои места в ордере. Несколько буксиров аккуратно выводили тушу авианосца из гавани, избегая противолодочных сетей и минных полей.

Процедура была рутинной и нисколько не интересовала лейтенанта принца Ямасина Такэхико из линии Ямасина. Впереди их ждал остров Карафуто и взбесившиеся русские, называвшие эти исконно японские земли странным именем «Сахарин».

Принц не питал особых иллюзий относительно роли двух японских авианосцев в предстоящем сражении. Девять истребителей и шесть торпедоносцев на каждом не могли сыграть решающую роль в обороне острова, слишком уж большим было превосходство русских в воздухе, тем более что опирались они не на шаткую палубу авианосцев, а на незыблемую твердь береговых аэродромов, но тут уж основная надежда на эсминцы и тяжелые корабли, которые своей артиллерией главного калибра смогут, как надеялся принц, подавить русские аэродромы и порты, откуда готовится десант на Карафуто, а их противоминные орудия и спаренные пулемёты заставят русскую авиацию держаться на расстоянии от эскадры.

Головной буксир выдал протяжный гудок, сигнализируя о том, что проводка второго авианосца окончена. Впереди эскадру ждал Карафуто.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. В НЕБЕ СИБИРИ. ДИРИЖАБЛЬ «ИМПЕРИЯ». 28 октября 1921 года

Я изучал доклады.

Цифры. Таблицы. Графики.

Индустриализация. Электрификация. Капитализация.

Инвестиции, шмивестиции и прочий бурный рост рынков.

Над Россией и Ромеей ливнем лился денежный дождь. Вдобавок к моим вложениям в нашу экономику активно вкладывались крупнейшие немцы, итальянцы и, конечно же, американцы. Причём у последних явно наблюдалась, как они любят выражаться, «двухпартийная поддержка» этих событий. Две крупнейшие американские транснациональные финансовые группировки, злобно конкурирующие между собой на мировых и внутриамериканских рынках, синхронно обратили поток своего золота, направив его на бурное развитие Единства. И Россия росла, словно на дрожжах.

Чудо, скажете вы? Или гений попаданца? Ничего подобного. Просто бизнес. Просто бизнес в этих сферах заоблачных финансов не совсем такой, как это принято по классике. Весьма и весьма специфический у этих господ бизнес.

По большому счету игрокам всё равно во что вкладывать свои чудовищные капиталы – в железные дороги, пароходы, заводы или ещё во что-то. Да, приятно, если эти активы будут приносить прибыль, но вся эта прибыль для игроков лишь мелочь, что называется, для поддержания штанов. Всякого рода «азиатские тигры», «экономические чуда» и прочее конфетти для обывателя – это лишь побочный продукт Большого Бизнеса.

Система работает очень и очень просто. Выбирается та или иная, достаточно нищая и отсталая страна, полная, однако, потенциальными ресурсами, и через сладкословные «договоренности» на такую страну обрушивается инвестиционный дождь. Новоявленный «тигр» начинает бурно развиваться и буквально на глазах накапливать жирок. Игроки, на первое время, обеспечивают такой стране режим наибольшего благоприятствования, обеспечивая доступ к технологиям, к рынкам сбыта, сырью, денежным и прочим ресурсам. Строятся заводы, гидроэлектростанции, страна летит в будущее на крыльях ветра и успеха, и так длится лет двадцать, может быть, тридцать. Все счастливы и уверенно смотрят в завтрашний день.

А потом приходит пора жатвы. Что-то случается. Сценарии самые различные – голод, засуха, эпидемии, большая или гражданская война, интервенция, короче, всё что угодно, не суть, у игроков фантазия богатая. Посмотрите на ту же Францию в этой версии истории. Как по волшебству и Великая война, и революция, и гражданская война, и массовый исход из страны квалифицированных кадров, миллионы голодных и безработных, страна в руинах. По ходу пьесы страна была подчистую ограблена. Те же Ротшильды вывезли за границу золотой запас Франции на тысячу тонн благородного металла, и эта операция была лишь мелочью по сравнению с общим объемом изъятых из Франции средств. В моей истории на месте Парижа оказались Германия и Россия. Но не суть. Для игроков нет принципиальной разницы, кого отправлять на жатву в этот раз. Та же устроенная американскими ворототилами Великая депрессия в моей истории – абсолютно искусственное явление, за которым нет никакой реальной основы. Крах на фондовой бирже мало того, что был рукотворным, так ещё и никак не повлиял на базис – на реальный сектор экономики. Но пришла пора жатвы. Решение кем-то принято. И вот страна, в которой за несколько лет до этого каждый четвертый гражданин имел собственный автомобиль и был счастлив растущим благосостоянием и бесконечностью личных возможностей, вдруг оказывается в дикой угрюмой очереди из сотен тысяч таких же бедолаг за миской бесплатного супа. А что случилось? Война? Эпидемия? Падение астероида? Нет, просто пришла пора жатвы. И американский народ был ограблен подчистую. Причем и финансовые воротилы, и само правительство США, и тем более Уолл-стрит реально не только не потеряли ни цента, но и крепко поднялись.

Потом вновь посев – на этот раз в Германии и СССР. Потом между ними что-то случается, происходит жатва, и обе страны в руинах. Далее план Маршалла по восстановлению экономики Европы, который закончится тем, что все основные капиталы и производства уйдут в США. Советско-германский договор «газ в обмен на трубы», после которого развитие экономики Советского Союза практически остановилось, а приход Горбачёва лишь подвёл черту под «посевом» и перевёл СССР и всю Восточную Европу в режим «жатвы». Полная деиндустриализация, обнищание населения и далее по списку. Или кто-то думает, что российские олигархи просто набивают свои карманы? Да как бы не так (подмигивающий смайлик).

Япония. Южная Корея. Китай. Для того чтобы начать сезон жатвы, для «экономического тигра» достаточно закрыть рынки сбыта – и всё, жатва началась.

Посев – жатва. Жатва – посев. Бесконечный природный цикл. Ничего личного. Просто десятки триллионов долларов требуют преумножения. Мужик-крестьянин тоже навозом, потом своим и кровью удобряет поле. И отнюдь не для того, чтобы просто колосились нивы, чтобы любоваться ими и всё такое. Нет, он элементарно хочет кушать и хочет заработать на этом урожае, вот и всё. Потом нужно дать полю отдохнуть, подержать участок «под паром». А потом – новый посев и так по кругу. Ничто не ново под луной.

Урожай мог быть очень хорошим, мог быть плохим, как в этой истории случилось с Россией и Германией, которые игрокам пока не удалось ограбить подчистую. Пока не удалось. Но, возможно, жатва не только скоро, но и куда скорее, чем я могу ожидать. Потому весь этот «дождь золота» меня сильно напрягал. И если в минувшие годы я тешил себя иллюзией относительно того, что сильно весь такой умный и знаю, когда разразится Великая депрессия, вследствие которой я смогу сбросить финансовое ярмо, то теперь в этом никакой уверенности у меня не было, ибо весь механизм «посева-жатвы» отлажен не одним столетием практики. А может, и не одним тысячелетием.

Стук в дверь кабинета. Генерал Качалов.

– Государь, доклады от светлейшего князя Волконского и князя Игнатьева.

Киваю. По нескольку листов бумаги. Моим личным шифром. Что ж, такую расшифровку не доверишь никому.

Четверть часа позднее я откинулся на спинку кресла. Так, значит? Хм…

Да, судя по всему, решение принято. Дом Ротшильдов и те, кто за ним стоит, приняли решение обрушить «дождь золота» на Аргентину и Бразилию. Что ж, Ротшильды начали «посев» на своём приусадебном участке. Значит, ждут Аргентину и Бразилию пару десятилетий бурного развития, и всю Южную Америку заодно.

Ну, что сказать, кормиться Ротшильдам и Ко с какого-то участка «экономического чуда» тоже нужно. В моей истории Аргентина, Бразилия, Уругвай и Чили тоже до сороковых годов двадцатого столетия буквально пухли от денег и промышленного бума, мчась в будущее на всех парах, а потом «случилось» – к власти пришли военные хунты, страны ограбили подчистую, и они так и не смогли очухаться от этого «случилось» почти за сто лет. Как там у Крылова? «Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать». Кого-то же нужно было жирно ограбить.

Се ля ви. В этот раз взлёт региона будет куда большим, тем более страшным будет падение, когда «случится».

Подхожу к панорамному окну. Внизу бескрайним морем проплывала тайга. Гигантский ресурс, на который имеют виды всё приличные игроки и который я призван охранять от алчной жадности других. Я вовсе не ангел, но и у меня есть миссия. Как там у Шварца сказал архивариус? Единственный способ избавиться от драконов – это иметь своего собственного?

Добро пожаловать в реальный мир, друзья.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. АЭРОПОРТ «НОВЫЙ РИМ». 29 октября 1921 года

Винты «Империи» продолжали молотить воздух, хотя их гул заметно снизился. Придерживая фуражку, спускаюсь по трапу к встречающим, которые стоят несколькими группами, не считая почетного караула и прочего официоза.

Понятно, что в первой группе были те, кто имел права на такую привилегию. Императрица Мария. Местоблюстительница Ромеи великая княгиня Ольга Александровна. Великий князь Сунгарийский Михаил Михайлович. Светлейший князь Илионский Георгий Михайлович. Принцесса Джованна Савойская.

Целую жену в щеку. Вполне невинно. Могу представить, какая разъярённая пылающая огнем кошка у неё сейчас в душе.

– Здравствуй, любовь моя. Я вернулся. Хотя, вероятно, и ненадолго.

Маша многообещающе посмотрела на меня и светски кивнула.

– Добро пожаловать домой, любимый. Я ждала тебя.

Теперь пришла очередь сестры.

– Здравствуй, Оленька. Всё ли благополучно? Как Тихон? Как муж?

Ольга улыбнулась.

– Спасибо, Мишкин. Всё хорошо.

– Как ты сама?

Усмешка.

– Ну, немножко токсикоза делам не помеха, верно?

Да, третий месяц беременности – ещё то удовольствие. Ободряюще сжимаю руку сестры.

– Держись, Оленька. Всё, что будет нужно – только скажи.

– Спасибо, Мишкин.

Очередь подрастающего поколения.

– Привет, сынки. Привет, Ива. Как ваши дела?

Все что-то отвечали, но, посмеиваясь, поглядывали на напряженную императрицу.

Наконец весь официоз со всеми министрами, генералами, сановниками и прочими был закончен. Я каждому пожал руку и сказал пару слов. Время докладов и разборок ещё не наступило. Дайте царю-батюшке хоть умыться с дороги!

Мы прошли в Императорский павильон в аэропорту, и Маша, взяв быка за рога, велела:

– Так, дорогие родственники, оставьте нас на четверть часа.

Ива хихикнула и тут же получила локтем в бок от Мишки, а Ольга скомандовала:

– Так, молодежь, пойдёмте-ка отсюда. Ну-ка, быстренько-быстренько…

И тихо прикрыла за собой двери.

Маша подошла ко мне и, глядя снизу-вверх в глаза, сказала лишь три слова:

– Я люблю тебя.

Наши губы горячо нашли друг друга…

ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. СЕВЕР КОРЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. 30 октября 1921 года

Андрей жадно грел озябшие ладони о бока видавшей виды серебряной чашки. Кружка была мята в многочисленных боях и походах, не раз испытывала на себе как перипетии жизни, так и попытки её, чашки, эту жизнь исправить. Во всяком случае, некогда сверкающий и правильный сосуд из благородного металла давно уже потерял и форму и стать, лишь благородство серебра все ещё сверкало сквозь копоть и грязь сражений.

Конечно, денщик Никодим всячески грозился привести любимую чашку своего начальства в потребное состояние, но всякий раз ущерб от очередного похода превышал всяческие его возможности. Впрочем, чашка до сих пор не прохудилась, а значит, свои ключевые функции – поить своего хозяина кофе, чаем или хотя бы кипяточком – она исполняла исправно. А что ещё нужно офицеру на фронте?

Капитан Романов вдохнул непривычный аромат, доносящийся из чашки, и с сомнением посмотрел на её содержимое.

– Никодим!

– Тут я, ваше высочество!

Денщик вытянулся в дверях блиндажа. Андрей поморщился раздраженно.

– Что ты опять тепло выпускаешь, болван ты эдакий?! Дверь закрой!

– Виноват-с, ваше высочество, не извольте серчать, сейчас всё будет в самом наилучшем виде!

Никодим живенько проскользнул внутрь, поставил на место наспех сколоченную «дверь» и тут же занавесил проём сшитыми в единое полотно волчьими шкурами, из числа тех, что князь императорской крови самолично раздобыл на охоте в горах Афганистана.

Дождавшись завершения манипуляций, Андрей строго посмотрел на денщика.

– Признавайся, проходимец ты эдакий, ты куда чай подевал и что это за дрянь в чашке?!

Никодим вытянулся и доложил:

– Не извольте беспокоиться, ваше высочество! Кофий ваш, и чай ваш, всё на месте! А это не дрянь, как вы изволили выразиться, а местные лекарственные сборы для укрепления организма! Посоветовали мне тут давеча местного известного знахаря, так вот я и…

Андрей сокрушенно покачал головой.

– Да ты, братец, точно белены объелся! Кто ж на вражеской территории покупает не пойми какие травки и поит ими великого князя? Совсем с ума сошел? А если бы я, к примеру, отравился? Или тебе нужно расследование по делу о покушении на жизнь члена императорской фамилии?

Тот захлопал глазами.

– Дык… Я ж сам давеча пил, и ничё, живой…

Тут в дверь постучали.

– Да!

На пороге возник дежурный офицер.

– Ваше высочество, прошу простить, тут прибыл какой-то военный корреспондент. Документы проверили, вроде всё в порядке. Вещи его и револьвер оставили в дежурке. При нём оружия нет.

Капитан Романов нахмурился. Вот час от часу не легче. Зачем ему тут корреспондент? Тем более сейчас?

– Чего хочет?

Офицер козырнул.

– Хочет представиться по случаю прибытия к новому месту службы и обсудить дальнейшую его деятельность в батальоне.

М-да, не было печали. Опять в вышестоящих штабах маются дурью от безделья. Но деваться некуда, раз прислали, надо хотя бы принять. А там видно будет, как от сего «подарка» избавиться поскорее.

– Ладно, Яковлев, черт с ним, зови.

Офицер козырнул и исчез за дверью. Капитан несколько секунд молча дырявил взглядом своего денщика, пытаясь вспомнить, на чём он, собственно, остановился, распекая того, но вспомнить не успел – в дверь вновь постучали.

Появившийся молодой подпоручик вытянулся и отрекомендовался:

– Ваше высочество! Честь имею представиться по случаю прибытия к новому месту службы! Подпоручик Норкин, честь имею!

Андрей цепким взглядом оглядел прибывшего. Вроде молодо-зелено, но нет. Нашивка за ранение. Два солдатских Георгия на груди. Значит, воевал и в офицеры попал уже после Великой войны. Знак Мариупольского военного училища. Стало быть, окончил факультет военной журналистики. А в Мариуполе готовили отнюдь не просто пропагандистов-агитаторов, там именно что военная журналистика со всеми вытекающими. Там всё серьёзно. Эти, мягко улыбаясь, душу вынут незаметно. А потом книгу о тебе напишут. И хорошо, если только книгу.

– Подпоручик, позволю себя осведомиться, какими судьбами вы в наших краях и почему именно в наших?

Тот вытянулся ещё больше.

– В связи с началом войны наш курс, как освоивший две трети учебной программы, прошел полевые испытания и был выпущен досрочно по ускоренной программе. По прибытию на Дальний Восток в штабе получил право выбора места службы. С замиранием сердца и внутренним восторгом в качестве дальнейшего места службы мной был выбран ваш легендарный лейб-гвардии кавалергардский его всесвятейшества и величия бронетанковый полк! В штабе полка меня приписали к вашему батальону!

Комбат капитан Романов хмуро оглядел прибывшего.

– Вот скажи, подпоручик, что мы тебе плохого сделали, а? Или ты считаешь, что мы рады видеть писаку в своих рядах? Зачем ты мне здесь? Езжай обратно в свой штаб…

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 29 октября 1921 года

Нельзя сказать, что из-за двери квартиры их величеств не доносились никакие звуки. Начальник Службы безопасности дворца генерал Климович тихо прикрыл за собой дверь внешнего периметра. Пришлось сегодня посты охранения отвести на лишние пять-десять метров дальше от квартиры, оставляя между охраной и особами лишние закрытые двери. Конечно, шептаться при дворе будут всё равно, но нечего зря искушать подчиненных. Охрана усилена и внутри дворца и снаружи.

А звуки, ну что звуки? Завидовать государям следует молча.

ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. СЕВЕР КОРЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. 30 октября 1921 года

Норкин резкими движениями оправил форму и с вызовом посмотрел на великого князя.

– Смею заметить, ваше высочество, что я такой же ветеран, как и подчиненные вам солдаты и офицеры. Труса не праздновал и пулям не кланялся. Служу там, куда направило меня наше святое Отечество, служу верой и правдой, и я никому не позволю унижать то поприще, которое избрала для меня судьба.

Андрей хмыкнул про себя. Ершист этот Норкин. Но явно не рохля и не маменькин сынок. Вслух же спросил:

– Ну так и зачем ты мне здесь нужен?

Норкин упрямо смотрел на начальство, отвечал коротко и сухо:

– Ваше высочество, как часто гримасы войны и прихоти штабного начальства оставляют истинных героев без славы… Как часто общество не знает о свершениях лучших сынов Отечества… Факультет военной журналистики для того и создавался, чтобы наладить связь между боевыми подразделениями и гражданским обществом, чтобы показать высокий дух наших солдат, чтобы подвиг их не был забыт, чтобы не утонул он в канцелярских отписках, чтобы каждый рядовой Иван Иванов был записан в Скрижалях Истории этой войны, чтобы дети и молодежь гордились нашими настоящими, народными героями. Ведь их множество великое, и позор нам всем, что толком и не знает о них никто.

Князь императорской крови вновь хмыкнул про себя. Да, язык у этого Норкина подвешен хорошо. Но не нужно его слишком уж расслаблять. Нужно посмотреть на него в деле. И тогда уж решать.

– Ладно, подпоручик Норкин, вольно. Тут у нас не плац и не штаб. Прекращайте тянуться. Посмотрим на тебя в поле. Никодим, организуй нам с подпоручиком чайку. Но только чайку, а не этой твоей дряни, разговор о которой мы ещё не окончили!

Капитан Романов последнее прокричал в сторону закрытой денщиком двери. Разумеется, уже закрытой с той стороны.

– Величать-то вас как, подпоручик Норкин? Раз уж вы свалились на мою больную голову, потрудитесь рассказать о себе. Можно сидеть.

– Благодарю вас, ваше высочество. Норкин Борис Ильич, бывший студент Московского университета. С началом Великой войны записался вольноопределяющимся в 16-й стрелковый полк полковника барона Августина Клементьевича де Боде. Затем, после окончания курсов унтер-офицеров, был зачислен в штат полка. Воевал на Юго-Западном и Румынском фронтах, затем принимал участие в битве за Проливы. Был ранен. Награжден двумя Георгиевскими крестами. После завершения Битвы за Ромею был направлен в Мариуполь в военное училище. Имею военно-учетную специальность «военная журналистика». Ну, собственно, вроде и всё. Обыкновенная биография для нашего времени.

– Женаты?

– Никак нет, ваше высочество.

– Дама сердца есть?

– Нет, ваше высочество.

– Вы же в курсе, что жениться вы можете только с разрешения офицерского собрания полка и благословения командира? И что кандидатуру вашей невесты будут изучать очень внимательно?

Тот кивнул.

– Разумеется, ваше высочество, мне это известно. Это довольно старые правила.

– Вот именно. Я это к тому, что, несмотря на то, что у нас тут всяческие реформы и преобразования, дух и буква чести полка и офицерского товарищества остаются неизменными при любых обстоятельствах. Это лейб-гвардия, милостивый государь.

– Я это понимаю, ваше высочество.

– Вот и славно. Идём дальше. Что вы знаете о нашем полке?

Норкин с готовностью доложил:

– Кавалергарды – гвардейская тяжёлая кавалерия Российской Империи. Создана 30 марта 1724 года. Пикет из кавалергардов всегда был тем символом, который охранял августейшую семью от любых опасностей, и устойчивое выражение «войти за кавалергардов» означало высшую степень благоволения и доверия со стороны императора, и пройти «по ту сторону от кавалергардов» было мечтой жизни многих, служило предметом зависти, интриг, попыток подкупа, случались, насколько мне известно, даже отравления и прочие преступления. Сам Кавалергардский полк был сформирован в 1799 году Высочайшим повелением императора Павла Петровича, причём ему было дано значение личной гвардии Павла Первого, как великого магистра Ордена святого Иоанна Иерусалимского.

Андрей усмехнулся.

– А вы весьма начитаны, как для московского студента.

Норкин позволил себе пожать плечами.

– Я окончил, эм… ну, практически окончил Мариупольское военное училище. Нас хорошо готовили.

Кивок.

– Ладно, допускаю. Что ещё вы о нас знаете?

– С конца 1917 года ваш полк, в числе многих прочих полков лейб-гвардии, отвели в тыл на переформирование и доукомплектование. Ваш полк тяжелой кавалерии стал бронетанковым полком, офицеры и кадровая часть прошли переобучение на новую технику, полк был укомплектован ветеранами войны, так или иначе имевшими опыт работы с техникой.

Романов кивнул.

– Да, всё верно. Кавалергардский и Кирасирские полки стали бронетанковыми, точно так, как и многие гренадёрские полки стали либо бронетанковыми, либо мотострелковыми, либо десантными, драгунские превратились в мотострелков или в механизированные части, гусарские – получили приставку «высокомобильный», а на основе уланских формируются вертолётные части. Конно-Гренадерский, как и наш Кавалергардский, получил в свой состав тяжелые танки и штурмовые орудия и стал ещё одним усиленным полком прорыва. И так далее. Реформирование лейб-гвардии еще далеко от завершения, полков слишком много, и по-хорошему нам нужно было еще года три, а лучше пять, но мы готовы сражаться уже сейчас… И хотел бы я знать, почему мы получили приказ закопаться в землю и прекратить всякие наступательные операции… – последнее было сказано вполголоса, когда родной племянник государя Императора отвернулся от собеседника, дабы обновить чай в своей мятой, видавшей виды, серебряной кружке.