«Студент на агентурной работе» kitabından sitatlar

Владимир Сухинин Студент на агентурной работе © Сухинин В. А., 2017 © Художественное оформление, «Издательство Альфа-книга», 2017 * * * Верхний мир Творец отдал Року, И он стал отцом всех орков. Нижний мир он отдал Кураме, И он стал отцом всех демонов… Поучения старого шамана

золото королевскому кредитному обществу. Овор предлагал не тратить его, а хранить на черный день. Во время наших рассуждений вошел старший охраны

глаза, но продолжала лежать, цепенея

На каждую базу только один ключ активации, себе можешь

Ничего, – ответил я, – Подкова мне его по наследству передал, сказал – сиди, пользуйся, со всем моим уважением. – Пусть сядет на место Подковы, – тихо проговорил седой. Но все услышали, и тут же освободилось для меня место. Теперь я понял, почему его звали Тихой. Я уселся в ожидании разговора. И  Тихой начал его без задержки: – На тебя, студент, жалобы пришли, не по понятиям поступаешь. Оброк с мастеровых уменьшил. Товарищей обижаешь, пожег ребят Медведя. В котел долю

противником, изгнанный старейшина смиртов оглядел поле боя. Везде лежали

Владимир Сухинин Студент на агентурной работе © Сухинин В. А., 2017 © Художественное оформление, «Издательство Альфа-книга», 2017 * * * Верхний мир Творец отдал Року, И он стал отцом всех орков. Нижний мир он отдал Кураме, И он стал отцом всех демонов… Поучения старого шамана

ром слышалась старость и заброшенность, поднялась прогнившая деревянная крышка, вниз уходили ступени и терялись в темноте. Я запустил светляк и присмотрелся. Моему взору предстала деревянная лестница, тоже полусгнившая, на которую опасно было становиться из-за ее ветхости. Она вела в неширокий каменный колодец, покрытый зеленоватым мхом, без каких-либо следов, видно было, что ходом давно не пользовались. – Я спущусь вниз, потом скажу

слышно было, как с треском горели медленно бредущие истуканы. Потом налетевший по

душу, не отпустив за грань, а что случится дальше, ты узнаешь уже сам. – Он гнусно захихикал, а в меня по языку и гортани поползло что-то, что он положил мне в рот, прерывая все попытки выплюнуть эту гадость. Потом раздался