– Прочь бестия! – скрестил руки врач. – Я просто так не сдамся!
Два огонька прыгнули перед лицом белого халата и оказались на карнизе дома.
– Мяу, – представились два огонька.
– Я тебе щас дам! – пригрозил врач.
– Мяу, – повторили два огонька.
– А ну, – врач не смог подобрать нужного слова и погрозил кулаком, но вместе этого у него вышли ножницы.
Два огонька устало посмотрели и скрылись в проеме дома. Тротуар последовал их примеру и оставил врача посреди песка, грязи и пыли.
К двум огонькам добавились сначала уши, потом лапы, после хвост. Кот, покосившись на спутника, произнес:
– Извините меня, любезнейший, но лучик скоро войдет, и вы должны быть на своем месте.
Тротуар поправил камни в камнях и вышел.
Кот облизнув пальцы, поднял кверху заднюю лапу, но позабыл, что на нем меховая шубка. Повесив ее на крючок, он начал свои долгие и тщательные процедуры, про которые не пишут в литературе, ибо срам.
Снизу послышалось ворчание и протяжное всасывание с трубочки.
– Ногу не чувствую. Тротуар пропал. Идти тяжело.
По лестнице ползет знакомая нам женщина. В ее руке бутылочка с горячительным напитком.
За ней идет молодой человек. Старый нам знакомый. Он держит в зубах трубочку и все пытается ей достать до бутылочки.
Еще снизу плетется кассирша, просящая немного крошек из кармана водителя.
Также там и водитель, причитающий:
– Все подорожало, все подорожало.
И, наконец, врач, которому на вид можно дать и пятьдесят, и шестьдесят лет, несмотря на его двадцатилетний возраст.
Никто из них не заметил кота. Они прошли мимо него. И уже входя в свои квартиры, отвлеклись от занятий, и дружно прокричали:
– Кыш, блохастый!
И хлопнули дверьми поочередно.
Кот, остановив чесания уха, посмотрел на ноготь. На нем показался хребет рыбы. Рассматривая останки щуки, кот произнес сиплым голосом: