Kitabı oxu: «Поэтический конформизм»

Şrift:

Посвящается семье, друзьям и коллегам, которые поддерживали и направляли меня долгие годы, помогали оттачивать свой стиль и оказали неоценимое влияние на содержание и внешний вид сборника.

ISBN 978-5-0053-4835-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПЛАЧ ПО ОРФЕЮ

Смеются тимпаны и флейты в лесу.
В неистовстве топчут менады траву:
Расставив певца ритуально останки,
Над клочьями босо танцуют вакханки.

Заплакали звери, цветы и деревья,
Склонились над телом поэта Орфея,
Дриады и нимфы рыдают, скорбя,
Из ран отпила, насыщаясь, земля.

Восстали туманы из горных щелей,
Процессия духов лесов и полей
Спускается плавно вдоль речки Гебра,
Где плачет кифара по смерти певца.

Про смерть говорят – одинокое дело,
Но сонмище духов на гору летело,
И всё нарастал их сомнический гул,
Пока раздавалась мелодия струн.

Душа отлетела и бросилась в тени:
Среди асфоделий с любимой своею
Блуждает по сумраку троп кифаред —
Несчастный влюблённый, великий поэт.

ВЛЮБЛЁННЫЙ ХУДОЖНИК

Идиллия образа, мысли, мечтанья,
Соткал кто тебя из невидимых нитей?
Художник устал от бесплодных наитий!
Как рад, что прийти изъявила желанье.

Я вижу сквозь окна искрящихся глаз
Тревожное небо, морские просторы…
Портреты твои во мне сеют раздоры —
Нет красок таких, чтоб воскрес сей алмаз!

Я пальцем водил по акриловой коже,
Но разве сравнится бумага со сном,
Где вместе с тобой, опьянённый вином,
Кричал от любви, доводимый до дрожи?

Сгорает фитиль, после тает свеча.
За ними бесследно сгорит моя тога…
Исчезнут портреты в мгновение ока
Той девы, что мною была создана.

МАКИ

Быть в центре восточной цикличности,
Стать пагодой Русской клоаки.
Культура по духу трагичности —
В подъездах рисуют не маки.
Собрать бы себя по кирпичику,
Бойницы чтоб были и флаги.
Принцесса с красивеньким личиком.
Подвалы с бочонками браги…

На деле осколки Пальмиры
Впиваются пылью,
Танцуют сатиры
Средь знойной Сирийской пустыни,
Пока ты Нагайной в квартире
Отбросил атласное платье,
Как кожу, с прекрасной «Изиды».
Читаешь, сбиваясь, заклятье
Под шёлковой тканью-эгидой.
И кто-то, расставивший мины…
Умело по телу…
Коснулся – и взрыв!

И все вперемешку картины
Культуры «resistance passive».
Планета, картонкой на нитке,
Окрашена кисточкой в хаки —
И tabula rasa с поделкой по скидке
С лотка на опилки и палки.

И что мне востока цикличности,
Исландские древние саги?

Мне страшно и в этой обычности
Рукой
Вырисовывать
Маки.

КУДА ЖЕ УШЛА КРАСОТА?

По мрамору узких ступеней,
Средь белых, как соль, балюстрад,
Втекаешь, как озеро мнений,
В искусственно созданный ад.

Покинув музейные стойки,
Завидев родные места,
Рождается возглас неловкий —
Куда же ушла красота!?

Реальность ударит кастетом —
Попробуй, как лист, не упасть.
Врезается в кости монетой
Ладья, что несётся топтать.

В ней образы сотен картинок,
В них: Берия, Освальд, Исса
И главное слово из льдинок,
Что зрячему режет глаза…

А мы, будто Миллиган, копим
Пластины надёжной брони,
Но мир обломает нам копья —
Тевтонцам мы ляжем сродни.

Попытки забудь оправдаться,
Пред вечностью мы – пустота,
Но как же приятно признаться,
Что вечность – и есть Красота…

СИМБИОЗ

Любить рождённый поэт
Героя создал страдать.
Сердец горячих дуэт
Теперь мне как обуздать?
Душой и телом сплотить,
Могучей статься горой?
Поэт, чья цель искусить.
С мечтой о смерти герой.
Из кубка выпить вина,
Из чаши вылакать яд,
Ножи вонзая в себя
В кругу мулаток наяд.
Богов я проклял эфир,
Пока пытался создать
Для двух свой собственный мир,
Готовый их обласкать!
Моих стараний итог,
Что как для бедных Офир,
Они, шагнув за порог,
Сожгли, как старый трактир…
Без сил сражался один,
Любви пужался другой.
И каждый словно хитин
На теле вырастил свой —
И вот мне маски не снять,
Гора покрылась золой:
Поэт решил умирать,
А с ним ушёл и герой…

ОСЕНЬ

Заполнен блокнот: имена, адреса,
Стихи, попадаясь, мозолят глаза.
Ощупал устало пустынный карман…
Сегодня диета: питает брахман.
Под звуки дождя старый город уснёт.
Иду в тишине – тишина не идёт.
Виню в этом осень: «Ты жёлтый дурман».
И всё не моё. Не для нас. Всё обман.
По рельсам брести в неизвестность тоски.
Сказали мне: «Ты озверел без любви».
Мерило добра от меня убери —
И дай мне дойти до заветной черты!
Шумят поезда и под пяткой листва:
Спешат от стилистов к юристам друзья.
Немного поник. Зашиваю карман.
Осенний каприз запираю в чулан.

О ЗЕМНОМ

За окнами птицы поют о далёком.
Смотрю удивлённо, с беззлобным упрёком.
Под горкой из хлама всплакнуло добро:
«Я больше не модно – смешно и старо!»
Старо, будто мир. Его нервы, как нити —
Со злости клубок этих нитей не рвите.
В далёком углу, среди разного хлама,
Оставим стоять, отлучая от «храма» —
Авось пригодится добро то кому,
От нас заберут и научат уму…

Мы строим эпоху, клюём на прогресс —
По небу несёмся, как нёсся Мельес.
Лавируем между туманных созвездий,
Находим угрозы внушительных бедствий
Для цикла коллизий из дней и ночей,
Не зная, есть сколько к загадкам ключей…

А птицы поют на своём за окном.
Нескромная песня о вечном, земном.
Под горку из хлама к добру лезет мир.
Я даже подумал – не влезть ли мне к ним?..

ПУГАЛО

Заштопаны грязные брюки.
Распороты ветками руки;
В объятья притягивал звёзды,
В вороньи укладывал гнёзда.

Смеялись дрожащие банки,
Царапали тело с изнанки:
«Пустым занимаешься делом!»
Но это его не задело.

Распятый, привязан верёвкой.
Застыла улыбка с издёвкой;
Над кем про себя он хохочет?
Над птицей иль мной? Чего хочет?

Не мог у него не спросить:
«Свободно не хочешь бродить?
Повсюду летать будто птица?
Что если твой крест – не граница?»

«Нашедши в полях свой удел —
Хочу от звезды слушать трель!
Зачем мне свободы крупица,
Коль ей не смогу насладиться?»

Стою, словно дали в пятак,
А звёзды сияют в руках:
«О, пугало, мне ни к чему —
Я звёздную трель не пойму…»

МЕНЯ ПРОЧТИ

Прочти меня и сохрани
Остаток смысла между
Неясных строк моей души,
Всели в меня надежду.
Раскрой меня, обезопась
От изменений, правок,
Ведь несколько случайных фраз —
И жизнь в границе рамок.
Прочти немного, отложи,
Оставь глаза в покое —
Вникали раньше лишь ножи
Так глубоко, до боли.
Закрой меня! Забудь! Уйди!
Страницы жёлты, хрупки
Не прижимай к своей груди,
Как будто незабудки.
Но ты всё держишь и зовёшь,
По буквам пальцем водишь,
Всё учишь строчки на зубрёж…
Ну что ж… Поступай, как хочешь.

ПОСИДЕЛКИ С ВЕСНОЙ

Вечером поздним, налив чашку чая,
Сел у камина. Рубины огня
Мысль уносили, тенями играя;
Таяли льдинки промёрзлого дня.
Светлая грусть упивается далью.
Мягко накроет ладонью плечо.
Тихо прошепчет, шурша своей шалью:
«Скоро придёт, подожди же ещё…»
Сад трепетал, убаюкав печали,
Словно на флейтах играли коты —
Это взглянула в просторные залы
Подруга Весна. Увидев цветы,
Нежно прильнула, целуя в макушку,
Странным теплом заполняя нутро.
Я любовался. Глядел на веснушки.
Робко смеялась она и легко.
Долго вода, ожидавши заварки,
Стыла, пока шёл с Весной разговор.
Тёмным крылом, укрывая ремарки,
Гасла свеча, и накатывал сон…
Утром разгневался чайник вулканом.
Рядом печаль неподъёмно спала.
Снова дела навалились титаном,
Только в груди расцветала весна…

AGAPI

В твои глаза нырну русалом —
Пусть обзавидуются нимфы —
Подобно древним великанам
На камне высеку в них мифы,
И с первым словом оживёт
Могучий призрачный «Голландец»,
Корабль медленно плывёт —
Печальных вод твоих посланец.
В твоих глазах Пилатов суд.
В твоих глазах евреев похоть.
За краткий взгляд и царь, и плут
Ворвутся в ад, отчистят копоть.
Искал тебя певец Орфей,
Отдавшись этому Искусству,
Но есть такие из людей,
Кто в ложе кинулся Прокруста,
Кто добровольно заглянул
В глаза Горгоны и мрачнел:
В душе своей не раз тонул,
А после – почернел.
Полны тобой, моя Мадонна,
Все мифы, песни и мечты.
Моя «Любовь». Моя Джоконда!
Мои спасенья и кресты…

ИКОНА СОЛНЦА

Кривое небо. Солнце, как икона,
Повисло, косо на меня смотря.
Оно чужое, будто из картона.
Исчезнет скоро. Звёзды догорят.
Стою свечою весь. Скрепляю воском
Остаток ломаных минут. А звук,
Сдирая петли, с визгом бивший окна,
Легонько прыг во вне. И словом с губ.
А сам смотрю, немея от досады,
Да рвусь ревниво следом до верхов.
Звезда горит мерцающим дукатом —
Лечу за ней, не слушая волхвов…
Блеснёт гроза с ударами органа,
Сжигая крылья, словно майский пух!
Проснусь в поту – в груди зияет рана,
Похожая по форме на звезду…

МУЗЫКА ЖИЗНИ

Музыка жизни жилых помещений,
Бархатной песней церковного хора,
Льётся меж рёбер костистого моря,
Славит приход городских приключений;
К берегу тянется дым благовоний,
Из дому выманят духи востока —
Город пестрее не видел потока
Цвета женьшеня, герани, магнолий.
Ярмарка длинных заставленных улиц
Вскружит экзотикой свежих продуктов:
Пряности, специи, щупальца спрутов,
Горький табак и похлёбка из устриц!..

Небо склонится над праздностью ночи,
Телом прильнёт к балаганному зверю;
Молния рвёт дискомфортное тело.
Дождь барабанит во всю, что есть мочи!
Губы природы сошлись в поцелуе
Вверх поднимая крушащие валы;
Лодки трещат и срывает причалы.
Люди, тушуясь, бегут врассыпную!..

Утром стучат по доске инструменты,
Звонким аккордом прощального хора
Вторят гостям, уплывающим в море.
Музыки жизни сложились фрагменты.

ВЕСНА СИДИТ ОДНА

Плюёт в лицо газетой свежей,
Изнанкой дней грозит страна…
Изменчив мир? Да нет, как прежде:
Всё те же лица, та Весна.

В кругу листов, чернил и спиц,
Глотая воздух тяжкий, едкий,
Сидит Весна, глядит на птиц:
«Они свободны? Где их клетки?»

Она мечту не женской хваткой,
За горло взяв, как в кандалы,
Душила и рвала на тряпки,
Из линий делала узлы:

«Узлы топор порвать не может,
Металлу – чувства не ровня».
Любовь, возможно, ей поможет…
Весна по-прежнему одна…

ИГРЫ С ЛЮБОВЬЮ

Любовь – жестокая насмешка
(Сперва, конечно, над собой).
Король следит (и даже пешка)
За Королевою чужой;

Своя же Дама лишь фигура,
Но и у ней свои ходы:
Сегодня Дама твоя – дура,
А завтра – встанет на дыбы.

Теперь игра совсем иная —
В такой уже не взять рестарт.
Неверный шаг, судьбу решая,
Вам обеспечивает мат.

А ревность – сила озорная,
Её не зря порой бранят,
Ведь после брани, как ни странно,
Приёмы «чёрной» не пленят…

Мисс в поддавки играть мастак,
А я конём назад сбегаю…
Два пола, чувства и коньяк —
И суть игры я поменяю.

ВЕНЕРА

Я выплюну явь, чтобы Морфея
Замучить своим: «Почему?»
Сегодня приснилась Венера,
Но образ расплылся в дыму…

Влюбился безропотно в сказку,
Иллюзией был вдохновлён.
Понять я не смог тогда сразу,
Что призраком сна увлечён…

Брани меня, если посмеешь,
Но я не хотел просыпаться,
Ведь с музой желанной своею
Я смог наконец повстречаться.

Но должен проститься со сном,
А ночью, как раненый зверь,
Вернуться в обличье больном
Ко сну, что без музы теперь…