«Угрюм-река» kitabından sitatlar
Однако нет такого человека, который бы знал себя до дна. Даже вещий ворон не чует, где сложит свои кости.
Пристав пришел к судье совещаться. Оба напились в стельку.
Страшен час смерти, но, может быть, миг рождения бесконечно страшней.
— Отелло тоже любил Дездемону. А между тем…
— Это выдумал Шекспир. Он лжец!
— Это не выдумка. Это неписаный закон Человеческих страстей.
В эту теплую темную ночь в весеннем воскресшем мире все купалось в любви. Любовь распускала почки деревьев, сеяла по лугам цветы, одевала травами землю. Теплые, плодоносные ветры укрывали весь простор любовной тьмой – целуйтесь, любите! – и сами целовали мир нежно и тихо от былинки, от тли до кедра, до каменных скал... Целуйтесь, любите, славьте природу! Безглазые черви прозрели во тьме – прозрейте, любите! Змеи, шипя и мигая жалом, свивались в узлы, холодная кровь их еще более холодела от любовной неги, змеи – и те любили друг друга в эту темную ночь. Вот медведь с ревом ошарашил дубиной по черепу другого медведя, а там схватились в смертном бое ещё пяток. Гнётся, стонет тайга, трещит бурелом, и уж на версту взворочена земля; рявкают, ломают когти, и почва от крови – густая грязь. А медведица, поджав уши, лежит в стороне, прислушивается и тяжко дышит, высунув язык. По языку течет слюна. Вот волки воют и грызутся на три круга, всаживая в глотку бешеные клыки. Грызитесь, – любовь слаще смерти! Любовь – начало всего! А утром грелась медведица на солнце, насыщенная новой жизнью, как горячий сухой песок дождем. И так – из жизни в жизнь, от наследия гробов, чрез смерть, чрез тьму, из солнца в солнце, чрез океан времён – передается бытие по безначальному кругу вечности. В эту темную теплую ночь и звёзды светили ярче, чуткий слух мог уловить их любовный шепот, звёзды дрожали от страсти: вот сорвалась одна и, мчась и сгорая, падала из простора в простор. Люди! Славьте природу, любите землю, любите жизнь!
Я несчастлив до корней всех волос.
...нечаянно убитая неумелым и жестоким человечьим словом, возвращается домой белыми майскими снегами в тихом гробу своем. И сквозь крышку гроба дивится тому, что совершилось.
Таков скрытый путь жизни человека. Но этого не знает, не может вспомнить человек. И - к счастью.
– Закон что дышло, хе-хе, – забубнил Ездаков, – куда повернул – туда и вышло. Законы пишут в канцеляриях. На бумаге все гладко, хорошо...
— Угрюм-река! Здравствуй!.. Я — твой хозяин! Погоди, пароходы будут толочь твою воду. Я запрягу тебя, и ты начнешь крутить колеса моих машин.
Живи так, чтоб этот небосклон текущих дней твоих становился все светлей, все выше.
