На внутреннем фронте Гражданской войны. Сборник документов и воспоминаний

Донской же на процессе трактовал оказанное Каплан содействие как самовольство Семенова, за которое, узнав о нем уже после покушения и после объявления партией о своей непричастности к этому акту, он сделал ему выговор: «Я его спросил, не имеет ли он отношения к этому делу, потому что я его видел с Каплан в первый и последний раз моей жизни и вообще спросил, что он знает. Он сказал, что он отношение имеет, а именно, что он оказал ей содействие оружием. Я, конечно, спросил: как же вы после заявления, при котором вы присутствовали сами, как же вы это сделали? Он что-то стал объяснять, что он сочувствует, что дача револьвера – это не есть содействие и после этого он стал разъяснять, что вообще он пришел к мысли, воспламененной этим примером, к мысли о необходимости террористической борьбы, точно и определенно террористической борьбы, которую он будет вести своей группой. Я сказал, что это невозможно и то же самое, что я сказал Фани Каплан, я говорю и вам»²⁰.

Помимо утверждений об этом самого Д.Д. Донского на процессе с.-р., факт того, что он дал разрешение Каплан только на индивидуальный акт, которым она поставит себя вне партии, подтверждается и рядом показаний других эсеров. Так, Н.Н. Иванов на предварительном следствии говорил о том, что «в 1921 г. от одного из товарищей, члена партии социалистов-революционеров» он узнал, «Ф. Каплан получила в 1918 г. от Московского Бюро Центрального Комитета партии с-р. разрешение на совершение террористического акта против ЛЕНИНА лишь в виде акта индивидуального, т. е. в случае провала она должна была заявить, что акт совершен не партией, а лично ею, как социал-революционеркой с личной мотивировкой»²¹. В то же время в эсеровской среде продолжали ходить слухи о какой-то причастности Московского бюро ЦК к этому акту, о чем свидетельствуют показания Н.Г. Снежко-Блоцкого на допросе 7 марта 1922 г.: «О причастности Московского Бюро ЦК ПСР к покушению на Ленина я узнал, попав в тюрьму в марте 1919 года. До этого времени я слышал об этом отрывочно, не помню от кого. В партийной среде разговоры о причастности Донского к покушению на Ленина возникли после появления в “Известиях ВЦИК” статьи о каком-то допросе в Туркестане»²².

Для нас в данном контексте ключевым является вопрос о характере акта – был ли он индивидуальным, на который исполнительница (Каплан) шла на свой страх и риск, не имея права объявлять его партийным, а себя членом партии, или он был партийным, совершаемым партийной боевой структурой или отдельными членами партии, получившими на это санкцию ЦК ПСР?

Согласно официальной версии, в зачаточном виде прозвучавшей уже в официальных заявлениях по горячим следам событий, покушение было совершено правыми эсерами, «наймитами англичан и французов»²³. Законченный вид она получила во время подготовки и проведения судебного процесса с.-р. в 1922 г. – покушение было произведено членами Центрального боевого летучего отряда ЦК ПСР под руководством Г.И. Семенова, получившего из рук ЦК ПСР именно такой официальной статус и получившего также санкции ЦК ПСР на подготовку и проведение террористических актов против Зиновьева, Володарского, В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого.

Подводя итог, отметим, что устойчивый миф о Ф.Е.Каплан, как о крайне экзальтированной, юродивой, полусумасшедшей, не контролирующей себя особе, помимо свидетельства А.Н.Иоффе, также резко диссонирует с ее реальным поведением и накануне покушения, и во время ареста, и во время допросов. Характерно, что знавшая ее еще по каторге и затем видевшая ее в 1918 г. Ф.Н. Радзиловская на допросе 1 сентября 1918 г. свидетельствовала: «При всех встречах она производила на меня впечатление вполне уравновешенного человека»²⁴. Не менее характерно, что ни одна из знавших Ф.Е.Каплан каторжанок, ни даже боевиков группы Семенова не называли ее юродивой, ненормальной или истеричкой.

Впрочем, и один из лидеров ПСР А.Р. Гоц на процессе с.-р.1922 г. оспаривал утверждения Г.И.Семенова, якобы слышавшего от него подобное: «Никогда в беседе с Семеновым я не говорил ему о Фанни Каплан как об истеричке. Я никогда Фанни Каплан не знал, лично с ней не встречался и поэтому я не мог ее так квалифицировать. Все же, что я узнал впоследствии, рисует ее в моих глазах, конечно, в других чертах и облик ее для меня представляется не таким, чтобы я мог ее так назвать»²⁵

Вместо экзальтированности мы видим нечто совсем иное – боязнь совершить необдуманный поступок, который будет иметь роковые последствия (боязнь, толкавшая ее на поиск санкции и поддержки), максимальную аккуратность и сдержанность в показаниях, спокойную мужественность перед лицом смерти. Тот реальный образ Ф.Каплан, который вырисовывается при вдумчивом взгляде на все ее поведение, заставляет думать, что мы имеем дело не с полусумасшедшей, не контролирующей себя особой (а посему и совершившей такой «необдуманный поступок», как покушение на Ленина), а, безусловно, опытной революционеркой, старой каторжанкой, хоть и измученной каторгой и подорванным здоровьем, но сохранившей достаточно ясности ума, осторожности и выдержки, чтобы опасаться совершить роковую ошибку и вести себя на допросах спокойно и мужественно (не будем забывать, что под угрозой расстрела это непросто сделать даже здоровому человеку, не отсидевшему много лет на каторге, не терявшего зрения и т. д.).

В целом же представляется, что невозможно представлять Ф.Е. Каплан только жертвой и «козлом отпущения», случайно оказавшимся на месте покушения на Ленина, как делает ряд публицистов и историков. После проведенных исследований можно с очень большой долей уверенности говорить, с одной стороны, что Каплан совершала этот акт в форме индивидуального, а не партийного акта, а с другой стороны, что весьма вероятность, что Каплан все же стреляла в Ленина (более подробно этот сюжет освещен в отдельной статье²⁶. Впрочем, не исключая в принципе возможности того, что стреляла не Каплан, а некто другой (или что был еще один стрелок).

Безусловно, Ф.Е. Каплан сознательно и целенаправленно весной-летом 1918 г. искала возможность совершить на Ленина покушение, о чем свидетельствовали вполне авторитетные люди. Свою мотивацию покушения она изложила на допросах и еще более ярко высказала А.Н. Иоффе. Но как бы там ни было имя Ф.Е. Каплан навсегда (и вполне логично) будет неразрывно связано с покушением на В.И. Ленина, а отношение к самой ее трагической фигуре, возможно, подвергнется со временем такому же пересмотру, как и отношение к недавнему кумиру нашего общества, на которого она подняла руку. По крайней мере, к ним обоим не будет того однозначного отношения, как это было несколько десятилетий назад, а их образы будут продолжать очищаться от мифов.

Постскриптум. Протокол допроса Н.Н. Гладкова

Я. В. Леонтьев (Москва)

В составе фонда Московского революционного трибунала (ф. 4613) в Центральном госархиве Московской области находится «Дело по обвинению Иоффе Александра Наумовича в участии в Ярославском контрреволюционном мятеже», которое позволяет более подробно охарактеризовать автора столь неожиданных воспоминаний о Ф. Каплан.

В деле отложился ряд документов, отобранных у Иоффе при задержании на станции Можайск 17 августа 1918 г. Среди этих документов – «удостоверение» члена Всероссийского Комитета Спасения Родины и Революции А.Н. Иоффе на бланке Петроградского городского головы за подписью эсера Г. Шрейдера, датированное 26 октября 1917 г.; членский билет Петроградского Союза Защиты Учредительного Собрания (объединенного комитета социалистических партий и демократических организаций), и ряд других бумаг. Интересен документ с угловым штампом фракции РСДРП (объединенной) ЦИК Советов от 16 марта 1918 г. о мандатах (27 делегатов с решающим голосом) меньшевиков на IV Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов в Москве, подписанный председателем Бюро фракции Л. Хинчуком и шестью членами Бюро, в том числе Л. Мартовым, Ник. Сухановым и Ал. Иоффе²⁷.

Согласно допросов в данном деле, с 1 по 10 июля 1918 г., т. е. как раз в момент начала Ярославского восстания, А.Н. Иоффе был неотлучно в Петрограде, а 10 июля выехал через Витебск в город Бешенковичи в месячный отпуск, предоставленный Петроградским комитетом РСДРП, причем из Питера он ехал вместе с некоей Софьей Гейфман. По словам Иоффе, в Бешенковичи он прибыл вечером 11 июля, и пробыл здесь до 18 июля, т. е. как раз в самый разгар ярославских событий. По мнению Иоффе, его арест в Можайске нужно рассматривать как происки его должника – заведующего финотделом ВЦИК Н.М. Никитина, которому арестант одолжил на том самом IV Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов сумму в 5 тысяч руб. Однако на очной ставке, которую провел В.Э. Кингиссеп, Николай Михайлович Никитин всё отрицал²⁸.

Закончилось для А.Н. Иоффе дело по ложному обвинению «в участии в Ярославском контрреволюционном мятеже», вполне себе благополучно, без какого-либо приговора, и в итоге он оказался на свободе. Таким образом, материалы данного дела еще раз подтверждают реальность существования автора письма о встрече с Каплан во время заключения в Кремле. Что касается Спиридоновой, то ко второй половине августа режим ее содержания под арестом в Кремле, несомненно, ослаб. К этому времени подавляющее большинство арестованных левых эсеров уже были освобождены. Еще в начале августа Спиридонова получала свидания с товарками по Нерчинской каторге – например, с А.А. Биценко, А.А. Измайлович, Н.А. Терентьевой, вела с ними оживленную переписку²⁹. Поэтому её вполне могла навещать и Ф. Каплан, и они могли беседовать по душам. Казнь Каплан глубоко возмутила Спиридонову. «И неужели, неужели Вы, Владимир Ильич, с Вашим огромным умом и личной безэгоистичностью и добротой, не могли догадаться не убивать Каплан? – взывала она к В.И. Ленину. – Как это было бы не только красиво и благородно и не по царскому шаблону, как это было бы нужно нашей революции в это время нашей всеобщей оголтелости, остервенения, когда раздается только щелканье зубами, вой боли, злобы или страха и… ни одного звука, ни одного аккорда любви»³⁰.

В Приложении публикуется сенсационный протокол допроса Николая Николаевича Гладкова (1890–1938), сопровождаемый запиской наркома внутренних дел Н. Ежова И. Сталину от 15 апреля 1938 г. Арестованный в Ленинграде рабочий Гладков, бывший рабочий-боевик, на допросе 13 марта у начальника 4 отдела УГБ УНКВД ЛО (Ленинградской области) капитана госбезопасности Карпова и помощника начальника 4 отделения 4 отдела младшего лейтенанта госбезопасности Павлова, признался в том, что, наряду с Каплан и таким же, как он сам, переброшенным в Москву питерским рабочим В.А. Новиковым являлся третьим боевиком, входившим в «тройку», отправившуюся на завод Михельсона. Прочие боевики из Центрального боевого отряда во главе с Г. Семеновым также были разбиты еще на две «тройки», и 30 августа 1918 г. направились в район Александровского вокзала (исполнительницей предполагавшегося покушения на В.И. Ленина в составе этой «тройки» должна была стать Л.В. Коноплева) и в Басманный район (исполнителем был намечен несколько раз упомянутый в допросе Гладкова Ф. Федоров-Козлов).

В известном письме на имя Л.П. Серебрякова Лидия Коноплева пишет: «Остальные боевики были разбиты по всем митингам и в случае приезда на один из них В.И. Ленина, должны были ждать районному выполнителю. В.И. Ленин приехал на Щипки, и Фаня стреляла в него».

Если имя напарника Каплан Василия Алексеевича Новикова давно уже было известно исследователям, то имя третьего подручного Гладкова выпало из историографии, поскольку про его причастность к покушению на Ленина ничего не было известно. Он не привлекался к процессу 1922 г., так как жил тогда на нелегальном положении, и значился в списке не разысканных лиц, которым 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ было предъявлено заочное обвинение. Между тем, он под своей фамилией ранее привлекался по делу Г.И. Васильева (Семенова) в 1919 г. Стоит процитировать «Обвинительное заключение по делу Саратовской и Петроградско-Московской организации правых эсеров по обвинению членов этой организации в участии в контрреволюционной организации, имевшей целью свержение Советской власти и шпионаж»:

«По данным дела Саратовской организации были подвергнуты в Москве аресту Г.И. Васильев, оказавший при этом вооруженное сопротивление и пытавшийся бежать, Е.А. Иванова, Н.В. Скуридина, В.И. Михайлов, П.И. Рудаков, Н.Н. Гладков, В.Ф. Томашевич и др. При личном обыске у Гладкова была найдена квитанция о сдаче на хранение на Николаевском вокзале саквояжа, который был немедленно военноконтролем получен, привезен и вскрыт. В этом саквояже оказался динамит, привезенный из Петрограда и предназначавшийся для Саратова. Как выяснилось из допроса Вячеслава Фелициановича Томашевича, он вместе с Николаем Николаевичем Гладковым прибыл из Петрограда в Москву накануне ареста, т. е. 20 октября, по поручению Петроградской организации, для свидания с Григорием Ивановичем Васильевым, который имел дать им поручение съездить в Нижний-Новгород к видным членам организации Зейману и Флейкину. В той же Москве, в конспиративной квартире в Сыромятниках, состоялось собрание активных работников, в котором принимали участие, кроме Томашевича и Гладкова, Г.И. Васильев, Елена Александровна Иванова, Петр Ильич Рудаков, Василий Иванович Михайлов, Красавин и некая Лидия Васильевна. <…> После обсуждения этого вопроса тот же Васильев довел до сведения собрания, что им решено взорвать поезд, отправлявшийся с нашей контрибуцией в Германию, но препятствием к тому служит отсутствие в достаточном количестве динамита. <…>»³¹.

Конечно, показания Гладкова нуждаются в определенной корректировке. Так члены Центрального Комитета и руководители военной комиссии ЦК Д.Д. Донской и Е.М. Тимофеев, ошибочно поименованный в допросе Петром, не являлись одними «из руководителей боевой дружины». И вообще в допросе нет четких дефиниций между понятиями дружина и Центральный боевой отряд, названный «центральной боевой дружины при ЦК ПСР». В одном случае он ошибочно именует Федорова-Козлова начальником боевой дружины Нарвского района Петрограда, тогда как эту дружину возглавлял он сам, а Федоров-Козлов стоял во главе дружины Невско-Заставского района. Зато Гладков раскрывает имена двух боевиков, которые ранее в источниках и литературе упоминались лишь по фамилиям – убийцы В. Володарского Ивана Сергеева и Петра Королева (выделены мною. – Я.Л.).

Про квартиру в Сыромятниках, через которую «перебрасовали» боевиков, упоминает в своих устных, стенографированных воспоминаниях Коноплева³², которую Гладков ошибочно повысил до члена ЦК. В опущенной части допроса Гладков упоминал о своих дальнейших контактах с В.Ф. Томашевичем, который жил в Ленинграде по документам брата, проживавшего в Польше, сменив, благодаря этому, имя Вячеслав на Владислава, а также с вернувшимся после ссылок в Ленинград В.А. Новиковым.

Если сообщаемое Н.Н. Гладковым соответствует реальной картине, то вопрос о том, был ли теракт Ф. Каплан сугубо индивидуальным или же групповым и, следовательно, партийным, остается открытым и дискуссионным.

Благодаря интернет-публикациям на ресурсе «Открытый список» можно уточнить места проживания, работы, ареста и гибели, как самого Гладкова, так и других упоминаемых в его показаниях лиц. Например, бывший инструктор фабрики «Красный Октябрь» Василий Алексеевич Новиков (1883–1937), уроженец д. Остряковка Брейтовского района Ярославской области (бывшего Моложского уезда Ярославской губернии), проживавший в Ленинграде, а затем, после ссылки на Урал, в Мурманске, где работал мастером мебельной фабрики Промкомбината, арестованный 5 августа 1937 г., «в прошлом эсер, участник покушения на Ленина в 1918 г.», был осужден 31 декабря 1937 г. Особой тройкой УНКВД по Ленинградскому округу к высшей мере наказания. Однако не расстрелян сразу, а этапирован в Москву 2 февраля 1938 г. и расстрелян 10 мая 1938 г. на спецобъекте НКВД «Коммунарка».

Также проживавший в Ленинграде крановщик завода им. Ленина Филипп Федорович Федоров-Козлов (1887–1937), уроженец д. Релка Осьминского района Ленинградской области (бывшего Гдовского уезда Санкт-Петербургской губернии), сначала Особым совещанием при НКВД СССР осужден на 5 лет ИТЛ «как социально-опасный элемент», наказание отбывал в Карлаге. Был этапирован в Ленинград в июне 1937 г. и выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР 5 сентября 1937 г. приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день.

Н.Н. Гладков был осужден Особой тройкой УНКВД по Ленинградскому округу к высшей мере наказания 8 июня 1938 г., и расстрелян в Ленинграде 18 июня.

ПРИЛОЖЕНИЕ

№ 1.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП (б)

тов. С Т А Л И Н У

Направляю вам первый протокол допроса арестованного Ленинградским УНКВД участника эсеровской террористическо-повстанческой организации ГЛАДКОВА Н.Н. от 13 марта с.г.

ГЛАДКОВ признал, что состоял членом боевой дружины при ЦК ПСР и был начальником боевой дружины Нарвского района ПСР. Лично участвовал в покушении на В.И. ЛЕНИНА.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР

(Н. ЕЖОВ)

«15» апреля 1938 г.

№ 602933

№ 2.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Г Л А Д К О В А, Николая Николаевича, —

от 13 марта 1938 года

ГЛАДКОВ Н.Н., 1890 г.р., ур[оженец] гор. Ленинграда, русский, гр[аждани]н СССР, б/п, бывш[ий] чл[ен] ПСР с 1918-[19]19 г., арестов[ывался] орган[ами] ЧК в 1918 г. как член центр[альной] боевой дружины при ЦК ПСР. В 1936 г. судим за нелегальное хранение огнестрельного оружия, до ареста работал на заводе «Кр[асный] Треугольник»» нормировщиком, прожив[аю] в гор. Ленинграде.

Вопрос: В 1918 г. вы состояли членом боевой дружины при ЦК ПСР. Кто был руководителем этой дружины?

Ответ: Я состоял членом боевой дружины при ЦК ПСР, начальником которой был известный эсер-боевик СЕМЕНОВ-ВАСИЛЬЕВ Григорий Иванович, судимый Рев. Трибуналом по процессу членов ЦК ПСР в 1922 году.

Вопрос: Следовательно, вы являетесь участником боевой террористической группы ЦК ПСР, совершившей покушение против В.И. ЛЕНИНА?

Ответ: Да, в совершении террористического акта против В.И. ЛЕНИНА в августе 1918 года в Москве я принимал непосредственное участие совместно с КАПЛАН Фаней, участницей нашей боевой группы.

Вопрос: Значит вы тот самый террорист ГЛАДКОВ, который скрылся от ответственности и по процессу ЦК ПСР в 1922 году судим не был?

Ответ: Да, я не был судим потому, что скрывался и жил на нелегальном положении.

Вопрос: Кем и когда вы были привлечены в боевую террористическую дружину ЦК ПСР?

Ответ: В ПСР я вступил в Петрограде в февральские дни 1917 года. Состоя членом эсеровской организации Нарвского района, я после Октябрьской революции выполнял обязанность заведующего Нарвским районным эсеровским клубом. По этой работе я установил связь с рядом членов ЦК ПСР – КОНОПЛЕВОЙ Л., ДОНСКИМ и др. и таким путем был известен в ЦК.

В феврале-марте 1918 г. ко мне в клуб приехал известный мне начальник боевых дружин при ЦК ПСР – СЕМЕНОВ-ВАСИЛЬЕВ Григорий Иванович и передал решение ЦК о привлечении меня к боевой работе. Я это решение ЦК от СЕМЕНОВА принял и дал согласие к выполнению всех исходящих от него указаний по боевой работе.

СЕМЕНОВ предложил мне возглавить боевую работу по району: он назначил меня начальником боевой дружины ПСР Нарвского района.

Вопрос: Кто входил в состав руководимой вами Нарвской дружины ПСР?

Ответ: Из участников в руководимой мною боевой дружины ПСР по Нарвскому району я помню:

1. КИСЕЛЕВА Григория – активный эсер, рабочий слесарь «Госзнака». Мне известно, что в 1922 г. он работал водопроводчиком на строительстве Выборгского Дома Культуры, где он сейчас находится я не знаю.

2. КУРКОВ Иван Сергеевич – активный эсер, отбывал каторгу в Шлиссельбургской крепости, в настоящее время он член ВКП (б), работает на Химзаводе (Охта), проживает – Курляндская ул., дом и квартиру не помню. Его я знаю с детства, жили в одном доме.

3. ЕВДОКИМОВ Павел – лет 53, железнодорожник, проживал по Рузовской ул., дом и квартиру не помню, в 1927 г. работал в правлении Октябрьской ж.д.

4. ФОМИН, имя и отчество не помню, портной, проживал в угловом доме по Забалканскому проспекту и Обводному каналу, где сейчас находится не знаю.

5. ДРУЖИНИНА Мария, активная эсерка-боевичка, по профессии педагог, где находится сейчас не знаю.

6. РУКОВИЧ Николай – студент, умер.

7. ПЕТРОВ, офицер, представитель от военной организации ПСР, был инструктором по технике обучения боевиков.

В боевую дружину входило около 15–20 человек, но фамилии остальных боевиков я сейчас не помню.

Вопрос: Какую работу вы проводили как начальник боевой дружины ПСР Нарвского района?

Ответ: Как начальник боевой дружины ПСР я нес охрану членов ЦК ПСР в момент их выступлений на рабочих собраниях в Нарвском районе. Наряду с технической подготовкой боевиков и вовлечением в дружину новых членов, мне приходилось по требованию СЕМЕНОВА выделять в его распоряжение более надежных боевиков для совершения эк-сов, проводимых центральной боевой дружиной по указанию ЦК ПСР.

В июле 1918 г. я был по решению ЦК ПСР командирован в Москву для участия в совершении террористических актов против руководителей ВКП (б) и советского правительства. Решение ЦК ПСР я принял от СЕМЕНОВА, который снабдив нас проездными билетами и оружием предупредил, что в Москве нас встретит член ЦК – КОНОПЛЕВА Лидия.

Вместе с рядом других начальников районных боевых дружин ПСР из них я помню ТОМАШЕВИЧА Вячеслава (Выборгский район), КОЗЛОВА-ФЕДОРОВА (Нарвский район), я прибыл в Москву, где нас встретила КОНОПЛЕВА Лидия.

КОНОПЛЕВА проинформировала нас, что есть решение ПСР совершить террористический акт против В.И. ЛЕНИНА. Разбив нас по группам, она предложила ознакомиться с расположением Москвы.

Вскоре прибывший из Петрограда СЕМЕНОВ возглавил подготовку к совершению террористического акта против ЛЕНИНА и покушение было осуществлено.

Вопрос: Расскажите об этом подробнее.

Ответ: В августе 1918 г. дня за два до покушения на В.И. ЛЕНИНА – СЕМЕНОВ собрал всех участников боевой дружины на явочной квартире – Зеленый вал³³ – Сыромятники, близ Курского вокзала.

СЕМЕНОВ повторил решение ЦК о немедленном совершении террористического акта против В.И. ЛЕНИНА и ознакомил нас в общих чертах с принятым ЦК планом покушения. Суть плана состояла в том, что Москва разбивается на четыре территориальные сектора, которые обеспечиваются четырьмя группами боевиков. В каждой группе один физический исполнитель.

Участники каждой группы расходятся для дежурства по крупным митингам, где устанавливают появление ЛЕНИНА.

В случае обнаружения ЛЕНИНА на митинге – дежурный боевик сообщает исполнителю, который и производит террористический акт путем стрельбы из револьвера, с отравленными пулями.

Физическими исполнителями должны быть боевики, которые сами изъявят личную готовность.

Помню кто-то из присутствующих на совещании предложил бросить жребий, который и определит кому быть физическим исполнителем.

Помню, что боевики КАПЛАН Фаня и НОВИКОВ изъявили желание быть исполнителями террористического акта.

СЕМЕНОВ заявил, что он их отдельно проинструктирует по технике проведения террористического акта.

30 августа 1918 года утром в день покушения на В.И. ЛЕНИНА в штаб пришли члены ЦК ПСР – КОНОПЛЕВА и ТИМОФЕЕВ, проинструктировали состав боевиков, произвели разбивку по секторам и затем развели боевиков по местам.

Вечером после окончания митинга на заводе Михельсона, член нашей боевой группы КАПЛАН Фаня, при непосредственном участии боевика НОВИКОВА и произвела покушение против В.И. ЛЕНИНА.

Вопрос: В чем выразилось ваше личное участие в покушении против В.И. ЛЕНИНА?

Ответ: Я находился в группе КАПЛАН и НОВИКОВА. Дежурил на бульваре (название не помню), недалеко от завода Михельсона. Мне было дано задание оказать сопротивление в случае погони за КАПЛАН. Задание это я не выполнил, так как КАПЛАН была задержана на месте покушения.

После совершения террористического акта я явился на явочную квартиру и сообщил КОНОПЛЕВОЙ о результатах. Она предложила мне немедленно выехать из Москвы в Саратов, что мною и было выполнено.

После полуторамесячного пребывания в Саратове я и другие боевики получили распоряжение из ЦК – выехать обратно в Москву.

По возвращении в Москву я получил указание от КОНОПЛЕВОЙ установить связь с членами боевой дружины и дать им явку на квартиру.

В тот же день я установил связь с СЕМЕНОВЫМ, передал ему явку, но вечером на вокзале был арестован.

Из-под стражи и следствия я был после 2-х месячного заключения в Бутырской тюрьме – освобожден как рабочий и раскаявшийся в совершенном мною преступлении.

С приездом в Петроград я окончательно отошел от ПСР и переселился из Петрограда на жительство на ст[анцию] Володарская, где жил ряд лет на нелегальном положении – без прописки.

Легализовался я лишь в 1926-[19]27 г.г.

Вопрос: Назовите всех известных вам участников боевой группы ЦК ПСР, принимавших участие в совершении террористического акта против В.И. ЛЕНИНА.

Ответ: Из участников боевой дружины ЦК ПСР, принимавших участие в совершении террористического акта против В.И. ЛЕНИНА я помню:

1. СЕМЕНОВ, он же ВАСИЛЬЕВ Григорий, руководитель центральной боевой дружины при ЦК ПСР;

2. ДОНСКОЙ Дмитрий [Дмитриевич], входил в состав дружины от ЦК эсеров, являлся одним из руководителей боевой дружины;

3. ТИМОФЕЕВ Петр³⁴, являлся одним из руководителей боевой дружины;

4. ИВАНОВ Николай [Николаевич], член боевой дружины, близко связанный с ЦК эсеров;

5. ГВОЗДЬ [Иван Иванович] – член боевой дружины;

6. ИВАНОВА Елена [Александровна] – член боевой дружины;

7. КАПЛАН Фаня – член боевой дружины:

8. УСОВ Константин [Андреевич] – руководитель боевой дружины Колпинского района;

9. ЗУБКОВ Федор Иванович – член боевой дружины;

10. КОНОПЛЕВА Лидия Васильевна – член боевой дружины;

11. КОРОЛЕВ Петр – член боевой дружины;

12. ЗЕЛЕНКОВ – член боевой дружины;

13. БЕРГ [Ефрем Соломонович] – член боевой дружины, связан с ЦК ПСР;

14. НОВИКОВ Василий Алексеевич – член боевой дружины, от Нарвского района;

15. СЕРГЕЕВ Иван – член боевой дружины от Невского района;

16. ПЕТРОВ Иван – член боевой дружины от Невского района;

17. ФЕДОРОВ-КОЗЛОВ Филипп [Филиппович], член боевой дружины от Выборгского р[айо]на. <…>

РГАСПИ. Ф. 17. Оп 169. Д. 25.

– Машинопись, подпись Н. Ежова – автографы.

Примечания

1 Ройд-Каплан // Известия ВЦИК. 3 сентября 1918 г.

2 Савинков Б.В. Воспоминания террориста. М.: Вагриус, 2006. С. 470

3 Бабина Б.А. Февраль 1922 / Публ. В.Захарова // Минувшее. Исторический альманах. Вып. 2. М., 1990. С. 24–26.

4 К покушению на Ленина // Голос России. Берлин. 11 мая 1922 г. С. 4.

5 Там же.

6 ЦА ФСБ РФ. Н-199.Т.1.

7 Там же. Л.61-61об.

8 Там же. Л.73-73об.

9 Там же.

10 Меньшевики в Большевистской России. 1918–1924 / Меньшевики в 1918 году. Отв. ред. З. Галили, А. Ненароков. Отв. сост. Д. Павлов. М.: РОССПЭН, 1999. С. 594–595.

11 К покушению на Ленина // Голос России. Берлин. 11 мая 1922 г. С.4.

12 Цит. по кн.: Судебный процесс над партией социалистов-революционеров…С. 434–435.

13 Зензинов В.М. Государственный переворот адмирала Колчака в Омске. Париж, 1919. С. 152; ЦА ФСБ. Н-1789. Т. 33. Л. 590.

14 Чернов В.М. Иудин поцелуй // Голос России. № 901. 25 февраля 1922 г.

15 Цит. по кн.: Судебный процесс над партией социалистов-революционеров…С. 434–435.

16 ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 2. Л. 132.

17 ЦА ФСБ РФ. Т. 32. Л. 593–594.

18 ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т.95. Л. 110–111

19 ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 32. Л. 574–575.

20 Там же. Л.596

21 Цит. по кн.: Судебный процесс социалистов-революционеров…№ П-33, С. 434–435.

22 ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 2. Л. 131.

23 Воззвание ВЦИК от 30 августа 1918 года // Известия ВЦИК. 31 августа. 1918 г.

24 Цит по кн.: Дело Фани Каплан, или Кто стрелял в Ленина. / Сост. В.К.Виноградов, А.Л.Литвин, Н.М.Перемышленникова, В.С.Христофоров. Науч. ред. А.Л… Литвин. 2-е изд., испр. и доп. М., 2003. С. 203

25 ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т.32. Л.562.

26 Морозов К.Н. Ф.Е. Каплан и покушение на В.И.Ленина 30 августа 1918 г. // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: История и политические науки. 2018. № 3.

27 ЦГАМО. Ф. 4613. Оп. 1. Д. 692-а. Л. 37.

28 Там же. Л. 10.

29 Партия левых социалистов-революционеров. Документы и материалы. 1917–1925 гг. Т. 2. Ч. 2: Июль – октябрь 1918 г. / Сост. Я.В. Леонтьев, М.И. Люхудзаев, Д.И. Рублев. М.: РОССПЭН, 2015. С. 244–247, 361–365.

30 Партия левых социалистов-революционеров. Документы и материалы. 1917–1925 гг. Т. 2. Ч. 3: Октябрь 1918 – март 1919 г. / Сост. Я.В. Леонтьев, М.И. Люхудзаев, Д.И. Рублев. М.: РОССПЭН, 2017. С. 93–94.

31 Красный архив. 1927. № 1. С. 161.

32 Боевой восемнадцатый год. Сборник документов и воспоминаний. М. 2019. С. 440.

33 Так в документе. Правильно: Земляной вал.

34 Так в документе. Правильно: ТИМОФЕЕВ Евгений [Михайлович].