Тысячекрылый журавль

– Да, но разве страдания не оставляют душевных ран, если они даже проходят? – Не знаю… Иногда мы очень страдаем, но проходит время, и прошлое со всеми его страданиями становится нам дорого…

Совсем недавно писала рецензию на другого японца и что там, что тут мне на ум приходит сравнение литературного произведения с зарисовками, этюдами, чем-то зыбким, акварельным, расплывчатым. Видимо, это национальное, присущее многим, а то и большинству японских произведений. Сюда же можно, пожалуй, отнести и символичность, такое ощущение, что каждая вещь, встречающаяся в тексте, упоминается не просто так, а с каким-либо подтекстом, скрытым смыслом. Например, кружка это не просто предмет, из которого пьют чай. Это и воспоминания как о приятных, так и о неприятных моментах, это и вещь, прошедшая через руки всех основных героев романа, подчеркивающая их странную, местами противоестественную связь, это и противопоставление мира неживых вещей, которые могут прожить сотни, а иногда и тысячи лет, миру людей, которые столь хрупки и недолговечны и в любой момент могут умереть. Или, например, журавль давший имя роману, всего лишь деталь, изящное украшение женской сумочки. Это на первый взгляд, а стоит присмотреться, кому именно принадлежит эта вещь и с чем его обычно ассоциируют в японской культуре и снова все наполняется символами и намеками.

Многогранный, многоуровневый роман, в нем как минимум три пласта повествования, один переплетается с другим и дополняется третьим, и это только то, что смогла найти и увидеть я, вполне возможно их там больше. Отношения молодого парня Кикудзи с любовницей его покойного отца, в которые оказываются вовлечены еще несколько человек - это основной пласт повести, порочные, болезненные связи этих людей, которые разрушают их самих, внушают им мысли о грехе и грязи, мешают жить нормальной жизнью. Второй пласт - это размышления о жизни и смерти, о живых и мертвых, тут и ранний уход из жизни по независящим от человека причинам, и самоубийство от невозможности жить счастливо, и сомнения, терзания и угрызения совести тех, кто был близок умершим, попытки понять уже навсегда покинувших нас людей, не было ли моей вины, все ли я успел, а правильно ли я понимал... Третий пласт - природная гармония; жить в мире с собой невозможно без понимания окружающего нас мира, отсюда и столь пристальное внимание к чайной церемонии, ведь в ее основе заложены гармония и эстетика, неспешность и созерцательность.

А упомянув природу, уже невозможно не переключиться на мое восхищение слогом автора. Как же прекрасно он описывает любую природную картину или явление, будь то горы или море, ночное небо или ливень, все моментально оживает в воображении читателя. Тот случай, когда писатель может говорить о чем угодно, а я буду слушать, развесив уши и млея от удовольствия. И даже некая обрывочность финала абсолютно не испортила моих впечатлений от первого знакомства с автором, здесь и не могло быть другого законченного итога, мы просто, отодвинув ширму, ненадолго погрузились в жизнь героев и, понаблюдав украдкой, деликатно эту ширму снова задвинули, оставив их разбираться с миром и собой, ведь еще не все иероглифы их жизни написаны...

Недавно я наткнулась в одной из соцсетей на знакомую, которую не видела много лет. Я помню её юной девицей, худощавой, бодрой и миловидной. Помню также, что у неё были большие проблемы с маменькой - женщиной объёмной, нервной и плаксивой. И вот вижу я фотографию из серии "однажды двадцать лет спустя", и не верю глазам. Девушка стала точной копией мамаши, притом что была непохожа вообще. Всё один к одному вплоть до кудряшек и всполошенного выражения лица. Поневоле подумаешь, что в нас гораздо больше от наших родителей, чем порой кажется. Вот и герой Кавабаты вольно или невольно повторяет судьбу своего отца. Мало того, что отцовская любовница переходит к нему "по наследству", он не может отрешиться от воспоминаний даже после её смерти. И переносит связанные с ней эмоции на её дочь. Больше того, "по наследству" отходит к нему и первая любовница отца. Правда, здесь ничего эротического - бедный парень никак не может избавиться от старой ведьмы, которая жаждет устроить его судьбу по собственному усмотрению. А ведь есть ещё молодая жена... Повествование, как обычно у Кавабаты, тягуче размеренное. Разговор об эротике стыдливо откровенный. Мужчины понятны. Женщины загадочны. Атмосфера осенняя, с острым запахом хризантем.

Это было красиво. Нет, на самом деле история странная для непосвященных в тонкости японского менталитета, да и бесячие герои в ней присутствуют - чего стоит одна Тикако, эта непрошибаемо-наглая женщина, мотивы которой для меня так и остались непонятными. Но в целом, как все это написано, было очень красиво. Терзания бедной Фумико, которая разрывалась между любовью к матери, поступки которой доставили ей столько страданий, и внезапно осознанной любовью к Кикудзи, вполне можно понять. Её видение ситуации, в которой оказались все трое, совершенно не предполагало возможность чувств между ней и человеком, который стал последним любовником матери и был сыном любовника предыдущего. Конечно, девушка менее трепетная и чувствительная махнула бы на эти обстоятельства рукой, тем более, что половины участников этих странных событий уже нет в живых. И, возможно, если бы рядом постоянно не крутилась эта злобная мегера Тикако, которая вдруг решила, что просто обязана позаботиться о сыне человека, для которого она устраивала чайные церемонии, в дом которого была запросто вхожа, история могла бы получить иное развитие. Кто знает? Вполне может быть, если бы у них с Кикудзи было больше времени, если бы им постоянно не напоминали о родителях, Фумико смогла бы простить мать и позволить себе эту невозможную любовь. И, наверное, это было бы гораздо лучше для них обоих, потому что Кикудзи тоже оказался не чужд жестким рефлексиям и после знакомства с женщинами Оота его женитьба на Юкико оказалась очень плохой идеей. На самом деле поведение Кикудзи меня озадачило больше всего. Я могу понять мотивы Фумико и её матери, но я не могу понять хода мыслей господина Митани. Вернее, никак не могу принять. В этом случае меня терзает один-единственный вопрос: ЗАЧЕМ БЫЛО ЖЕНИТЬСЯ? Чего пытается добиться мужчина, отношения которого с женой не заходят дальше целомудренных поцелуев? И Юкико тоже до странного покладисто соглашается на подобную супружескую жизнь. Или это тот самый японский менталитет? Мужу надо подчиняться ни смотря ни на что, принимать любые его решения? Очень это все было странно. Но интересно. Как я уже отметила, написано очень красиво. Много описаний природы - таких, которые вызывают желание увидеть все своими глазами, пройти путем того своеобразного паломничества, которое совершила Фумико. Много упоминаний чайной церемонии, вернее, моментов, связанных с этим ритуалом - это даже сподвигло идти в гугл за дополнительной информацией. И много размышлений о жизни и смерти, о грехе, о поступках людей и значении вещей. Если нужен японский колорит, то это роман, безусловно, выдаст его в полной мере.

Пусть читателя не обманет небольшой объём произведения – на менее, чем трёхста страницах мы становимся свидетелями глубокой драмы человеческих отношений, опутанных паутиной скрытых пороков и душевных страданий.

Действие разворачивается в послевоенной Японии, когда мир находится на стыке старых пережитков и новых реалий. Протагонист, молодой человек Кикудзи Митани, уже четыре года переживает смерть своего отца и старается избегать шумного людского общества. Однако приглашение бывшей любовницы отца Тикако посетить её чайную церемонию неожиданно вызывает любопытство Кикудзи – она собирается познакомить его с одной девушкой, её ученицей.

Связь отца с Тикако продлилась недолго, а Кикудзи на момент их отношений было десять лет. После смерти отца он примирился с существованием Тикако и даже по-своему жалел её, поэтому в посещении устроенной ею чайной церемонии ничего предосудительного для него не было. Но вот кого он действительно никак не ожидал увидеть в гостях у госпожи Куримо, так это Оота-сан, ещё одну любовницу отца, появившуяся уже после Тикако. Кикудзи удивлён: он не только не чувствует ни малейшей враждебности к госпоже Оота, отнявшей, по сути, у семьи внимание отца и мужа, но ему приятно с ней общаться, воскресая таким образом воспоминания об отце.

На той же церемонии Кикудзи видит Юкако Инамура, ту самую ученицу Тикако Куримото. Увидев у неё розовый фуросики, традиционный платок, с белым журавлём, он про себя называет её "девушка с тысячекрылым журавлём". Юкико прекрасна, и от её изящной красоты веет мягкой свежестью и нежной юностью. Для Кикудзи она —недостижимый идеал, для которого нет места в недостойных мыслях, поэтому свою мучительную страсть он отдаёт госпоже Оота.

По сути, этот роман об отношениях между мужчиной и женщиной. Каждая из женщин в жизни Кикудзи играет особую роль в его судьбе, и каждая олицетворяет его страхи, которые ему предстоит либо преодолеть либо продолжать жить с ними. Пожалуй, цепочка взаимоотношений Кикудзи и его женщин, созданная автором, не отличается чистотой и непорочностью, но доказывает, что человек, порой, может стать рабом своих инстинктов. Так, к примеру, вступив в связь с госпожой Оота, бывшей любовницей отца на двадцать лет старше самого Кикудзи, он сначала пытается причинить душевную рану женщине, завладевшей его отцом, и отомстить за себя и за мать, но постепенно втягивается в противоестественные отношения и даже по-своему любит госпожу Оота. Иначе складываются его отношения с Фумико, её дочерью. Любовь к ней рождается постепенно, но имея все предпосылки расцвести полным цветом, заканчивается по желанию девушки, которая сбегает, оставив Кикудзи в растрёпанных чувствах. И тут на сцене снова появляется Девушка с тысячекрылым журавлём, прекрасное создание, готовое залечить душевные раны отвергнутого мужчины. Можно ли желать большего?

Если говорить откровенно, Кикудзи напоминает бревно, которое просто плывёт по течению. Куда оно повернёт – туда и поплывёт Кикудзи. Женщины приходят в его жизнь и уходят из неё, оставив глубокий след или лишь призрачные воспоминания. И только госпожа Тикако Куримото остаётся величиной неизменной, символом приземлённости жизни и её материальной сущности. Она как заноза в жизни Кикудзи, но если бы не её навязчивое присутствие, его жизнь была бы пресной и серой. Ведь чтобы бревно поплыло, его тоже надо пнуть.

Ясунари Кавабата создал прекрасный роман, в котором грубая проза жизни прекрасно сочетается с эстетикой неосязаемого. Его метафоры полны меланхоличной лирики, а каждая вещь, будь то чайная чашка 16-го века или крепдешиновый фуросики, наделена историей и обладает душой. Хрупкость сиюминутного здесь противопоставляется философии сакраментального, а поэзия природы банальности повседневности.