Kitabı oxu: «Украденная невеста. Месть горца»
Глава 1
Я шагаю по узкой дороге, ведущей к дому двоюродной бабушки, у которой гощу пару дней, и крепко прижимаю к груди горячий хлеб в пакете, только что купленный в деревенской лавке.
Улица пустынна, уже темнеет. Я почти подхожу к дому, когда рядом тормозит черный автомобиль, непривычно дорогой для этого места. Наверное, кто-то заблудился. Я шагаю ближе к обочине и доброжелательно улыбаюсь, готовясь подсказать дорогу. Но дверь резко распахивается, и из машины одним быстрым движением выходит высокий, очень большой, мускулистый мужчина в черном.
Сердце тревожно екает, и я невольно отступаю назад, крепче сжимая хлеб.
– Вам помочь? Вы заблудились? – мой голос звучит неуверенно, и я сама не понимаю, почему вдруг становится так страшно, но интуиция кричит бежать.
Он не отвечает. Просто быстро сокращает расстояние между нами и, прежде чем я успеваю осознать, что происходит, грубо хватает меня за талию.
Хлеб падает на землю, вместе с телефоном. Я кричу, пытаясь вырваться из крепких рук, но его ладонь мгновенно закрывает мой рот, заглушая звук. Меня силой заталкивают на заднее сиденье машины. Я отчаянно упираюсь, царапаю руки похитителя, но все напрасно – он слишком сильный.
Дверь захлопывается с глухим стуком, автомобиль тут же срывается с места, оставляя за собой пустую деревенскую улицу и мою надежду на помощь.
Я забиваюсь в угол, дрожа и пытаясь понять, что происходит. Рядом, почти вплотную ко мне, сидит мой похититель. Теперь, в тусклом свете салона, я вижу его четче: мощная фигура, густая черная борода и глаза, мрачные, жесткие, пугающие.
– Кто вы? – шепчу я, едва слыша свой голос из-за гулкого стука сердца. – Зачем вы это делаете? Я вам ничего не сделала…
Он молчит. Даже не смотрит на меня, будто я пустое место. Я отчаянно всхлипываю и снова пробую заговорить:
– Отпустите меня, пожалуйста! Я никому ничего не скажу.
Снова тишина в ответ.
– Я племянница Чингиза Ардашева! – восклицаю в отчаянии. – Вы не можете не знать, кто он, его все знают! Вы же понимаете, что если сейчас же меня не отпустите, вам не поздоровится, он этого не простит!
Мужчина медленно поворачивается и впервые смотрит прямо мне в глаза. От его взгляда тело пробирает холодная дрожь.
– Я знаю, кто ты, – спокойно произносит он низким голосом, от которого по коже бегут мурашки. – Мне все равно, чья ты родственница.
– Зачем тогда я вам нужна? – голос срывается на всхлип, глаза наполняются слезами.
Он снова замолкает, словно я уже исчерпала лимит его ответов.
Машина мчится вперед, увозя меня дальше и дальше от дома, от бабушки, от сестры, которая, наверное, уже начала меня искать. Я смотрю на свои дрожащие руки, чувствуя себя совершенно беспомощной.
– Пожалуйста! – тихо повторяю я, уже не надеясь на ответ. – Отпустите меня домой!
Но мужчина только равнодушно смотрит вперед, будто все уже давно решено, и мои мольбы ничего не значат. Даже водитель не обращает внимание на мои слова, хотя я пытаюсь воззвать и к его совести. Им все равно.
Я прижимаюсь спиной к холодному стеклу окна, пытаясь осознать происходящее.
Меня украли.
Кто этот человек? Зачем ему именно я? Неужели все из-за моего дяди? Но если это месть или конфликт, почему не похитили одну из дочерей или внучек дяди Чингиза?
Вопросы, на которые нет ответа, разрывают мое сознание. Мне остается только ждать и молиться, чтобы меня нашли и спасли как можно быстрее. Я точно знаю, что мой брат Асад камня на камне не оставит, пока я снова не окажусь дома.
***
Автомобиль резко останавливается. Мужчина, не говоря ни слова, выходит первым и тут же открывает дверь со стороны, где сижу я. Я молча выбираюсь наружу, лишь бы нет дать ему повода снова коснуться меня. Ноги едва держат, но я боюсь даже пошевелиться лишний раз.
Вокруг незнакомая местность. Воздух прохладный и влажный, пахнет землей и горной свежестью. Дом, в который меня привезли, стоит на отшибе, одинокий и маленький, словно забытый кем-то много лет назад. Мужчина молча ведет меня к нему и я не сопротивляюсь, знаю, что бессмысленно.
Он открывает дверь и легонько толкает меня внутрь. Я неуверенно переступаю порог и останавливаюсь посреди комнаты. Оборачиваюсь, ожидая объяснений, но он молча захлопывает дверь и запирает ее снаружи. Щелчок замка звучит так отчетливо и громко, что я вздрагиваю и застываю на месте.
– Подождите! – отчаянно кричу я, бросаясь к двери. – Объясните мне, что происходит! Зачем вы привезли меня сюда? Пожалуйста!
Но никто не отвечает. Шаги удаляются, и вокруг воцаряется пугающая тишина. Я растерянно осматриваюсь. Домик небольшой, три комнаты, мебель старая, покрытая толстым слоем пыли. Я быстро прохожу по комнатам, заглядываю в каждую дверь, отчаянно зовя кого-нибудь:
– Здесь есть кто-то? Помогите! Пожалуйста, откликнитесь!
Но дом пуст. Совсем пуст. Я одна, запертая в незнакомом месте, и никто не придет мне на помощь. Дверь не открыть, окна тоже заколочены. Настоящая тюрьма.
Возвращаюсь в гостиную и медленно опускаюсь на краешек кресла. Сердце колотится так сильно, что начинает болеть в груди. Слезы снова льются по щекам, и я не пытаюсь их остановить. Как глупо, что я несла телефон в руках вместе с хлебом. Почему я не положила его в карман? Я могла бы сейчас позвонить Асаду, и он уже мчался бы на помощь…
Я обхватываю руками плечи, съеживаясь в комочек, и плачу, пока не иссякают силы. Внутри холодно и страшно, а вопросы мучают все сильнее. Что эти люди хотят от меня? Почему именно я? Я не понимаю, и от неизвестности страх только усиливается.
Часы медленно ползут вперед. За окнами сгущается темнота, наступает глубокая ночь. В доме есть свет, но мне от этого ничуть не легче. Я так и сижу в кресле, не двигаясь, боясь даже пошевелиться.
Постепенно усталость побеждает страх, веки тяжелеют, голова опускается на подлокотник кресла. Я незаметно для себя погружаюсь в тревожный, беспокойный сон.
Просыпаюсь резко от звука открывающегося замка и сразу же поднимаю голову. Сердце снова начинает колотиться в бешеном ритме. В дверном проеме стоит он – мой похититель.
Солнечный свет падает ему на лицо, и я впервые отчетливо вижу его глаза. Ледяные, серые, пронизывающие насквозь. Холодные, как будто совершенно лишенные каких-либо чувств.
Я вздрагиваю и вжимаюсь в спинку кресла, не в силах отвести от него взгляда. Он смотрит на меня молча, внимательно, словно изучая.
– Пожалуйста, отпустите меня, – прошу я тихо, голос дрожит и звучит жалко даже для моих ушей.
Он не отвечает. Просто делает шаг внутрь и я беспомощно смотрю на него, понимая, что моя жизнь теперь полностью зависит от этого человека.
– Твои родные уже знают, что я украл тебя, – неожиданно произносит незнакомец. – И учитывая, что ты провела ночь в моем доме, они вряд ли станут забирать тебя обратно.
Эти слова ранят сильнее, чем я могла ожидать. Дыхание сбивается, в груди разливается жгучая боль. Значит, моя первая догадка была верной. Меня украли, чтобы сделать женой. Не из мести дяде или ради выкупа, а тупо, чтобы жениться на мне.
Не могу поверить в это, блин! Что за ерунда?! Я же его даже не знаю, и, хотя я красивая, он вряд ли увидел меня на улице и безумно влюбился с первого взгляда, чтобы вот так вот красть. Он даже не выглядит заинтересованным во мне!
Я опускаю взгляд, сжимая дрожащие руки. Этот незнакомец прав: я прекрасно знаю, как важна репутация для нашего дяди. Чингиз Ардашев готов пожертвовать счастьем каждого из нас ради своего безупречного имени. Но ведь Асад не такой. Мой брат защитит меня. Он не бросит меня просто потому, что этот человек заставил меня провести ночь в своем доме.
– Они заберут меня, – тихо шепчу я, стараясь не показать страх и сомнения. – Мой брат никогда не позволит мне остаться здесь.
Мужчина слегка приподнимает бровь, будто удивлен моей уверенностью.
– Ты так думаешь? – его губы трогает ехидная усмешка. – Ты уже порченный товар в глазах всех, кто тебя знает. И твой брат не пойдет против семьи.
Я снова молчу, глотая слезы. Не хочу спорить, не хочу показывать ему, насколько больно и страшно мне от его слов. Он не знает Асада. Мой брат – самый лучший из мужчин, и он сделает все для моего счастья.
Мы осиротели, когда я была совсем маленькой, и дядя Чингиз взял нас к себе. Его сестра Латифа воспитала нас с моей младшей сестрой Анисой так, будто мы были ее собственностью, строго и безжалостно наказывая за малейшую провинность. Нас учили быть безупречными во всем, всегда соблюдать приличия и слушаться беспрекословно. Хотели сделать идеальными женщинами в ее суровом понимании. Только Асад спас нас, когда вернулся из университета и забрал от дяди к себе. Благодаря брату я впервые почувствовала свободу и поняла, что могу быть счастливой.
И теперь этот человек хочет отнять у меня все, чего я с таким трудом добилась?
– Собирайся, – говорит он резко, заставляя меня вздрогнуть. – Мы уезжаем отсюда.
Я не хочу ехать с ним, но разве у меня есть выбор? Молча подчиняюсь и встаю с кресла, ощущая слабость в ногах.
На этот раз в машине нет водителя, никого больше – лишь мы вдвоем. Я останавливаюсь возле автомобиля и нервно смотрю на похитителя, чувствуя, как лицо горит от смущения. Оставаться наедине с мужчиной, тем более незамужней девушке, считается совершенно неприличным.
– Садись, – требует он сухо, открывая дверь со стороны пассажира.
Я неуверенно сажусь внутрь, прижимаясь к двери и стараясь не смотреть на него. Он садится за руль, заводит мотор, и машина плавно трогается с места, унося нас куда-то дальше, в неизвестность.
Я смотрю на пролетающие за окном улицы и отчаянно цепляюсь за надежду. Асад не оставит меня. Я объясню ему все. Ничего же не произошло. Да, я провела ночь в чужом доме, но этот мужчина даже не заходил ко мне. Я чиста перед собой, перед братом и перед Всевышним. Асад поймет и обязательно защитит меня. Он не такой, как дядя Чингиз. Он любит меня и сделает все, чтобы вернуть домой.
Я искоса бросаю взгляд на мужчину, сидящего за рулем. Он сосредоточенно смотрит на дорогу, и я вновь ощущаю тревогу. Внутри все сжимается, стоит мне лишь подумать, что мы сейчас наедине.
Что он будет делать дальше? Куда он меня везет? И самое главное – зачем ему нужна именно я?
Глава 2
Я долго молчу, чувствуя, как напряжение в машине становится почти невыносимым. Мы едем уже около часа, и всю дорогу он не проронил ни слова. Я снова украдкой бросаю на него взгляд и, наконец, набираюсь смелости нарушить тишину:
– Зачем ты это сделал? Почему именно я? Мы ведь даже не знакомы.
Он никак не реагирует. Продолжает молча смотреть на дорогу, словно меня здесь вовсе нет.
– Скажи, зачем тебе понадобилось именно меня похищать? Разве нельзя было найти девушку, которая сама захотела бы стать твоей женой? – продолжаю я настойчиво. – Разве трудно было просто прийти к моей семье и попросить мою руку по-человечески? Зачем вести себя, как дикарь, и красть невесту? Это же пережитки прошлого…
Он вдруг резко смотрит на меня, приподнимая бровь, и на его губах появляется надменная насмешка.
– Ты еще не успела стать моей женой, Амира, а уже читаешь мне нотации и отчитываешь, – произносит он с сарказмом в голосе. – Интересное начало нашей совместной жизни.
От его слов мои щеки загораются, я мгновенно смущаюсь и опускаю глаза, кусая губы. Сердце стучит быстрее, а я не могу подобрать ни одного слова в ответ. Он снова замолкает, возвращаясь к дороге, а тишина становится еще более тяжелой и удушающей.
Но мое возмущение его молчанием сильнее смущения, и я снова, собравшись с духом, начинаю спрашивать:
– Ты так и не ответил. Почему именно я? Я же даже не знаю тебя…
Он снова не реагирует, и это только сильнее выводит меня из себя. Я не понимаю, зачем ему нужно держать меня в неведении.
– Почему ты молчишь? Ответь хотя бы что-то! Это ведь моя жизнь! Ты не имеешь права…
Он резко останавливает машину на обочине, заставляя меня испуганно вскрикнуть, и поворачивается ко мне всем корпусом. В его ледяных глазах появляется ярость, от которой я мгновенно съеживаюсь на своем сидении, понимая, что зашла слишком далеко.
– Хватит! – его голос звучит резко и грозно. – Еще одно слово, и я клянусь, ты пожалеешь о том, что не умеешь вовремя закрывать рот! Поедешь дальше в багажнике.
От его яростного взгляда я буквально каменею, вжимаясь в сиденье и не решаясь даже дышать. Он смотрит на меня еще несколько секунд, затем снова заводит машину и продолжает путь, а я так и остаюсь тихо сидеть, пока слезы текут из глаз от страха и беспомощности.
Он не собирается ничего объяснять, и я не знаю, как дальше справиться с этой неизвестностью. Он даже не назвал мне своего имени! Но теперь я хотя бы понимаю одно: этот мужчина не терпит вопросов и не привык, чтобы ему перечили, и от этого осознания мне становится еще страшнее.
Что если Асад не заберет меня? Что, если, я все-таки вынуждена буду стать женой этого страшного человека?
Я не смогу этого пережить!
– Перестань рыдать! – звучит раздраженное требование и я вздрагиваю, утирая слезы ладонями.
Когда машина, наконец, замедляет ход и въезжает во двор огромного двухэтажного дома, я невольно замираю. Дом красивый и большой, но сейчас это не вызывает у меня никакого восхищения – только тревогу.
Негодяй за рулем останавливает автомобиль и выходит первым, обходит его и открывает мою дверь.
– Выходи, – властно приказывает он.
Я не успеваю этого сделать, потому что наше внимание привлекает к себе высокая и немного полноватая пожилая женщина, спешащая к нам из дома. Ее лицо встревожено, взгляд перебегает с мужчины на мою открытую дверь, затем снова на него.
– Скажи, что это неправда, – ее голос звучит встревоженно и строго одновременно. Она не отрывает взгляда от мужчины, стоящего рядом со мной.
Он молча открывает дверь шире, словно приглашая ее взглянуть на меня. Женщина подходит ближе, и когда ее глаза останавливаются на моем лице, она резко охает, прижимая ладонь к сердцу.
– Как ты мог! – восклицает она, поворачиваясь к нему с явным укором. – Я не ожидала от тебя такого, Джафар!
Внутри меня что-то болезненно екает: так вот как его зовут… Джафар. Я запоминаю это имя и невольно повторяю его в мыслях. Джафар – вполне подходящее имя для такого негодяя. Оно даже звучит зловеще.
Джафар смотрит на женщину холодно и безразлично, явно не собираясь оправдываться.
– Мама, не устраивай сцену, – говорит он спокойно, но жестко. – Уже ничего не изменить.
От слова «мама» я замираю еще больше. Эта женщина – его мать. И ей явно не нравится то, что сделал ее сын.
Она разочарованно качает головой, переводя взгляд на меня. В ее глазах на мгновение появляется презрение, но она быстро отводит взгляд, словно стыдится происходящего.
– Ты понимаешь, к чему это приведет? – снова говорит она, глядя на сына. – Что скажет ее семья? Ты вообще о чем думал, когда крал чужую дочь?!
– Я знаю, что делаю, – коротко отвечает он и, не глядя на нее, берет меня за локоть, заставляя идти к дому.
Я следую за ним покорно, чувствуя, как мое тело охватывает жгучий стыд, ведь он прикасается ко мне, словно все уже решено, к тому же, на глазах у своей матери.
Даже она недовольна тем, что он сделал. Похищение невесты – позор даже в ее глазах. Что же теперь будет со мной? Почему этот мужчина так поступил?
Внезапно мой локоть грубо высвобождают из руки Джафара. Его мать смотрит на него с таким гневом, что даже я съеживаюсь, а ему все нипочем.
– Не прикасайся к ней! – шипит она на сына, вставая между нами. – Ты не имеешь права прикасаться к этой девушке, Джафар. Она тебе никто!
– Ненадолго, мама. Готовь свадьбу, ты же сама просила меня жениться, – ухмыляется он, прежде чем повернуться к нам спиной и исчезнуть в доме.
К моему ужасу, эта женщина молча ведет меня вслед за ним внутрь.
Слезы снова подступают к горлу, но я сжимаю губы и мысленно повторяю: «Асад найдет меня, он не оставит меня здесь. Я должна просто дождаться его».
***
Мы заходим в дом. Просторный холл, высокая лестница на второй этаж, дорогая мебель. Все это напоминает дом моего дяди Чингиза, главной целью которого – выставить на обозрение свое богатство.
Мать Джафара останавливается рядом с ним и строго смотрит на сына:
– Оставь ее мне, я сама позабочусь о ней. Ты хоть покормил ее?
– Нет, дай ей что-нибудь, – равнодушно отвечает он, прежде чем идет к лестнице и поднимается наверх.
– Пойдем, – говорит женщина сухо, но уже без прежнего осуждения. – Ты должна поесть и привести себя в порядок.
Я молча следую за ней, оглядываясь по сторонам. Дом роскошный, оформленный со вкусом, но уютом здесь даже не пахнет. Повсюду тяжелые портьеры, дорогая мебель из темного дерева, сверкающие люстры. Все здесь кажется таким же строгим и неприветливым, как и хозяйка.
Кухня просторная и идеально чистая. Женщина молча указывает мне на стул возле массивного деревянного стола и поворачивается к плите. Вскоре передо мной появляется чашка с горячим крепким чаем, вареные яйца, небольшая тарелка с тонко нарезанным сыром, домашним маслом и свежий, еще теплый хлеб. Рядом она ставит маленькую вазочку с вареньем из алычи.
– Ешь, – коротко говорит она, внимательно следя за мной. – Не хватало еще, чтобы ты здесь упала в голодный обморок.
Я очень голодная, потому что не ела со вчерашнего вечера. Даже не думая отказываться из скромности, я беру кусочек хлеба, намазываю на него масло и кладу сверху варенье, едва сдерживая стон от его идеального вкуса.
– По тебе и не скажешь, что у тебя хороший аппетит, – хмыкает мать Джафара. – Одна кожа, да кости.
– У меня хороший метаболизм, – не подумав, выпаливаю я, но тут же жалею об этом.
Слишком нахально звучит, а эта женщина, судя по всему, такая же чванливая зануда, как моя тетя Латифа. С такими лучше вести себя тише воды.
Она удивленно приподнимает бровь и присаживается напротив, наблюдая за каждым моим движением. Ее глаза цепкие и холодные, и я понимаю, что она привыкла контролировать все и всех.
– Спасибо, тетя, все очень вкусно, – скромно произношу я, опустив глаза в тарелку.
Она не отвечает, продолжая молча наблюдать за мной. В ее глазах нет ни капли мягкости, только строгость и неодобрение.
– Кто твои родители, откуда ты? – спрашивает она, наконец. – Твой отец может согласиться урегулировать конфликт?
– Родители умерли, когда я была маленькой, – объясняю я. – Я живу вместе со своим старшим братом. Он очень разозлится, когда узнает о случившемся. И ни за что не выдаст меня замуж! Слышали об Ардашевых? Я из их рода.
Женщина внезапно бледнеет прямо на глазах и смотрит на меня с ужасом.
– Ардашевы? – сиплым голосом переспрашивает она. – Как зовут твоего отца?
– Идрис.
Стоит ей услышать имя, как она вскакивает со стула и с завидной для ее возраста скоростью, вылетает из комнаты, оставив меня одну. Я сразу же чувствую облегчение. Если она испугалась, услышав нашу фамилию, значит у них нет таких связей, как у моего дяди, несмотря на богатство. Дядя Чингиз политик, у него много влиятельных друзей, и если этот Джафар не имеет таких козырей, то мои его в порошок сотрут за то, что он сделал.
Я доедаю свой завтрак, представляя, как Джафар будет повержен, но через десять минут возвращается моя несостоявшаяся свекровь, выглядя очень злой.
– Иди за мной, – приказывает она.
Я встаю и выхожу из кухни следом за ней, она очень быстро шагает к лестнице на второй этаж.
– Тетя, вы можете хотя бы сказать, зачем ваш сын украл именно меня? – осторожно спрашиваю я, набравшись храбрости. – Мы с ним даже не знакомы.
Женщина недовольно поджимает губы:
– Я не обсуждаю поступки моего сына. Тебе лучше спросить у него самой, если осмелишься. И не называй меня тетей!
Ее слова звучат резко и неприветливо, и я замолкаю. Мне ясно, что помощи от нее ждать не приходится.
Она открывает дверь одной из комнат на втором этаже и жестом указывает мне зайти. Спальня просторная и светлая, со большой кроватью, кремовыми шторами и мягким ковром на полу.
– Жди здесь и не выходи, пока за тобой не придут, – бросает женщина и выходит, плотно прикрыв за собой дверь.
Я остаюсь одна. Время тянется медленно, часы ползут один за другим, и мое тело замирает при каждом шорохе за дверью. Я боюсь, что сюда придет Джафар, но к счастью, он не появляется.
Проходит несколько мучительно долгих часов, прежде чем дверь снова открывается. На пороге появляется мать Джафара:
– Спускайся вниз. За тобой пришли.
Я подскакиваю с кровати, сердце бешено колотится от облегчения и надежды. Я быстро выхожу в коридор и спускаюсь по лестнице почти бегом от волнения.
Внизу, в гостиной, на пороге которой меня оставляет мать Джафара, исчезая в глубине дома, я открываю дверь, ожидая увидеть Асада, но вместо него пришли моя младшая сестра Аниса и тетя Латифа. Аниса с тревогой всматривается в мое лицо, и как только я приближаюсь, она бросается ко мне и крепко обнимает.
– Амира! Как ты? Я так боялась за тебя!
Я прижимаюсь к ней изо всех сил и слезы текут по моим щекам, когда я отпускаю на волю все свои переживания и пережитый стресс. Аниса тоже плачет, тихо успокаивая меня и гладя по волосам, но голос тети Латифы резко обрывает наше воссоединение:
– Хватит рыдать, Амира! Сейчас не время для истерик.
Я с трудом отстраняюсь от сестры и поднимаю глаза на тетю. Ее взгляд строгий, в нем явно читается укор и обвинение, словно во всем случившемся виновата я сама.
– Асад уже вылетел домой, – сообщает она холодно. – Он намерен забрать тебя обратно. Но если ты не дура, то скажешь брату, что хочешь остаться и выйти замуж за Джафара.
Я в ужасе смотрю на нее, не в силах поверить в услышанное.
– Что вы говорите, тетя Латифа? – выдыхаю я в шоке. – Я ни за что этого не сделаю! Я даже не знаю этого человека, я не хочу за него замуж! Я не собираюсь ломать себе жизнь этим нелепым браком!
– Замолчи, не кричи так, – резко обрывает меня тетя Латифа тихим шипением, оглядываясь на дверь. – Ты как раз сломаешь себе жизнь, если не выйдешь за него замуж, Амира. Джафар позаботился о том, чтобы все знали, что он украл тебя, и ты провела ночь в его доме без компаньонки. Он сам сообщил об этом твоему дяде Чингизу. Можешь быть уверена, слухов не избежать. Скоро все будут говорить о том, что ты опозорена, если не станешь его женой.
Я отчаянно качаю головой, слезы текут по моим щекам.
– Но ведь ничего не было! Он просто запер меня в каком-то доме и уехал! Он даже за порог не ступил! Между нами абсолютно ничего не произошло, люди должны это понять!
– Людям плевать на правду, – жестко перебивает меня Латифа. – Им важны только слухи. Если ты хочешь хоть когда-нибудь выйти замуж, этот брак – твой единственный шанс сохранить репутацию!
– Нет! – кричу я, теряя самообладание. – Мне все равно, что скажут люди! Я никогда не останусь здесь! Я не стану женой человека, который так поступил со мной!
Я всхлипываю и снова бросаюсь в объятия Анисы. Сестра крепко прижимает меня к себе, успокаивающе гладя по спине, и вдруг тихо произносит, решительно посмотрев на тетю:
– Амира права. Она не должна ломать себе жизнь, оставаясь замужем за человеком, который так подло украл ее.
– Замолчите обе! – зло смотрит нас тетя Латифа. Она делает глубокий вдох, словно пытаясь сдержать раздражение, и меняет тон на чуть более мягкий. – Амира, подумай хотя бы минуту. Если ты выйдешь за него замуж сейчас, то твое имя будет очищено. Через несколько месяцев ты сможешь развестись без ущерба для своей репутации. Прояви хоть немного мудрости!
Я беспомощно смотрю на сестру, затем на тетю Латифу, чувствуя, как рушится весь мой мир. Мои плечи дрожат от сдерживаемых слез, а в душе царит полная растерянность. Разве я заслужила такой судьбы? Почему теперь единственный способ сохранить мое имя – это выйти замуж за человека, который меня похитил? И почему, несмотря на все, тетя Латифа винит во всем именно меня?
– Я не могу, – умоляюще смотрю на нее, хотя понимаю, что не дождусь ни жалости, ни понимания.
Эта женщина воспитывала меня с пяти лет, но я не помню ни одного раза, когда она была бы ласкова со мной или Анисой. Вся ее любовь предназначалась ее сыновьям, а мы с сестрой были для нее лишь обязанностью. Тетя Латифа овдовела еще в молодости и вернулась в дом своего брата Чингиза на птичьих правах. Он приказал ей заботиться о нас – и она вынуждена была согласиться, но никогда не притворялась, что до смерти не устала от двух маленьких сирот, которых навязали ей. Аниса была совсем малышкой, едва научившейся ходить, и даже в пять лет я лучше заботилась о ней, чем эта злобная ведьма. Теперь ее советы – это то, что не стоит для меня и ломаного гроша.
– Подумай о своей сестре, если на себя тебе наплевать, – давит на больное тетя Латифа. – Ладно, ты согласна остаться старой девой, потому что поверь, никто на тебе после такого не женится, если только твой брат не найдет какого-нибудь недостойного и не уважающего себя идиота, которого можно подкупить. А как же Аниса? Думаешь, ее репутация не пострадает от близости с такой сестрой?
– Перестань, ничего такого не будет! – зло говорит Аниса. – Времена изменились, тетя Латифа, ты просто сгущаешь краски.
– Ты ничего не понимаешь в жизни, а я кое-что повидала. И будь уверена, я окажусь права в конце концов, Амира. Не делай глупость, о которой потом пожалеешь.
– Я хочу домой, – твердо смотрю на тетю сквозь слезы. – Я ни минуты больше не останусь в этом доме.
– Ты просто идиотка, – раздраженно качает головой тетя Латифа, и отвернувшись, идет к двери.
Мы с Анисой идем вслед за ней и выйдя в холл, видим, что мать Джафара ждет там.
– Хафса, нам пора уходить, – объявляет Латифа, обращаясь к ней.
– Может, выпьете чаю? – вежливо предлагает мать Джафара, которую, по-видимому, зовут Хафса.
– Спасибо, но в нашей семье не принято есть в доме сватов, – отказывается тетя Латифа и мое сердце пропускает удар от этого слова.
– Я бы хотела кое-что сказать Амире перед вашим уходом, – говорит Хафса, подходя ко мне. – Идем со мной, девочка.
Решительно взяв за руку, она уводит меня в сторону кухни и я не сопротивляюсь, не желая вступать в перепалку. Но как только я переступаю порог кухни, дверь за мной закрывается, Хафса не заходит со мной, поступая так же, как ее сын прошлой ночью.
– Что вы…
Мой окрик заглушается большой ладонью, закрывающей мне рот и я в панике округляю глаза, почувствовав за спиной тяжелое мужское тело, давящее на меня.
– Слушай внимательно, – шепчут губы Джафара у моего уха, пока я извиваюсь, пытаясь оторвать его ладонь от своего рта и, хотя больше нигде он ко мне не прикасается, я нахожусь в плену между дверью и его телом. – Если не согласишься на брак – следующей будет твоя сестра. И не могу пообещать, что оставлю ее нетронутой, как тебя.
