Kitabı oxu: «Время восхода. Команда Тота»

Şrift:

* * *

Данное произведение является художественным вымыслом. Любое сходство с реальными людьми, компаниями, событиями или местами случайно.

Художественное оформление и иллюстрации Acedia.

* * *

«Запоминающееся фэнтези с египетским колоритом, который подан автором под новым углом».

Книжный блогер @maya_vinbooks

«Ярко и дерзко о египетских богах, которые по сей день ведут войны в нашем мире».

Книжный блогер @maslenbook

Предисловие

На ней была маска человека, на все лицо. Половина была золотой, искусно отделанной пластинами лазурита и сердолика: ими были выложены бровь, подведенный глаз со зрачком и губы. А вторая половина была белой, словно ее окунули в гипс или же не доделали – забыли раскрасить основу маски, оставили пустой.

Женщина вышла из тьмы там, где они условились встретиться. Шелестя подолом алого платья, она протянула вперед руку и согнула длинные смуглые пальцы, призывая подойти к ней ближе.

Он шагнул. И тьма вокруг точно сгустилась, стала плотнее.

В маске не было прорезей для глаз. Но он был уверен: женщина его видела. Она смотрела на него в упор, не поворачивая головы. И молчала.

– Вы знаете, зачем я здесь, – произнес наконец он.

Без приветствия и без вопросов, сразу переходя к сути дела. Не веря, что заговаривает с ней, и не веря, что все это вообще происходит взаправду.

Женщина в маске склонила голову набок.

– Тот, кому ты служишь, не способен помочь тебе. А я способна.

Ее тон был ядовит и мягок одновременно. Высмеивал дело, из-за которого они встретились здесь, и в то же время сулил решение проблемы.

– Стань тем, кто способен помочь мне. И я помогу тебе.

– Вы знаете, зачем я здесь, – повторил он, чувствуя, как каменеют его губы.

Из-за маски донеслись раскаты смеха. Совсем не женский и совсем не человеческий – и оттого заставляющий его вздрогнуть.

– Пути назад не будет, – предупредила она резко.

«Неправда, – подумал он. – Пути назад уже нет».

– Знаю.

За золотом и гипсом он не видел ее лица, но отчего-то ему показалось, что женщина в ответ улыбнулась. Ее смуглые длинные пальцы протянули ему шарик из камня – красного, точно кровь, и с черными вкраплениями, раскинувшимися поверх подобно сети капилляров.

Вторая ее рука подала на раскрытой ладони нож.

– Ты знаешь, что делать.

Он знал. Со вздохом он стащил с себя рубаху и принялся расстегивать замки на золотых цепях, опутывающих его тело. Снимая с себя реликвию, ставшую ему за столько лет родной.

И собираясь эту реликвию уничтожить.

Глава 1. Двор с алыми кленами

– Зачем тебе ключ от раздевалки, девочка? – голос пожилой вахтерши утонул за гомоном мелюзги. – Один урок остался, подожди, и открою ее для всех.

– Ну пожалуйста! – Мои ладони сложились в умоляющем жесте. – Мне нужно бежать к брату в садик. Он сегодня играет в своем первом спектакле, мама просила прийти вместо нее, посмотреть…

– А что, сама она не может? – Бровь школьного стража порядка недоверчиво скользнула вверх.

– Ее не отпустили с работы… Вся надежда на меня.

Я бессовестно врала. Не было никакого спектакля. Не было и садика. Даже брата – и того не существовало в природе. Равно как и материнской просьбы. Моя родительница ни за что не позволила бы мне пропустить занятия без веской на то причины. Узнай она, что я подалась в прогулы, дома меня бы ждала отменная взбучка.

Вахтерша еще с секунду посверлила меня недоверчивым взглядом, а потом неохотно потянулась к крючкам на стене. Морщинистые пальцы протянули в мою сторону массивный ключ на толстой шерстяной нитке.

– Оденешься – принесешь назад.

Поблагодарив работницу вахты, я стремительно направилась к гардеробу. Два поворота, шаг через порог, и моя рука уже нащупывала на стене выключатель в желании избавить раздевалку от непроглядного мрака.

Щелк! Тусклый свет вспыхнул под потолком, освещая разномастные ряды ученических курток. Десятый «А», десятый «Б»… Десятый «В». А вот и мое пальто, в самом дальнем углу.

Рядом послышались шаги.

– Сразу, как закончится последний урок, – донеслись из коридора обрывки чьего-то разговора, – собираемся у крыльца, Вероника сказала…

Я вжалась в куртки, молясь, чтобы говорящие прошли мимо и не заметили меня. Суть их разговора уже была мне известна.

Сегодня меня собирались бить.

А я не собиралась быть битой, потому тихо линяла. К моменту, когда Вероника и ее компания поймут, что их цель исчезла, я буду уже далеко.

Разумеется, побег был лишь временным решением моих проблем и не отменял их наличия. Но бежать было все равно лучше, чем лезть в драку.

Убедившись, что та компания прошла мимо гардероба, я продолжила свои сборы. Ладонь проверяющим жестом скользнула в карман. Затем – во второй, где немного задержалась, нащупав чужеродный предмет.

Не ожидая ничего хорошего, я извлекла на свет сложенный в четверть тетрадный лист и начала его разворачивать.

«ОВЦА» – значилось внутри. Крупными, нарочито прямыми буквами, начерченными по клеточкам, словно почтовый индекс. Похоже, автор записки усердно поработал над тем, чтобы скрыть свой истинный почерк.

Я облегченно выдохнула, сминая бумажку в кулаке.

Неприятно. Но все же не смертельно. Бывали пакости и похуже. Например, на прошлой неделе мне в карман подложили гнилое яблоко. А пару дней назад в моем сапоге оказалась жвачка – ее я, увы, сразу не заметила. Даже не ожидала такого: обнаружить у одного из своих «доброжелателей» настолько изощренную фантазию оказалось в новинку. Пришлось выбрасывать носки и менять в обуви стельки.

Записки же успели стать нормой за прошедший месяц. Текст в них каждый раз различался, но в основном носил один и тот же характер. В конце концов, они хотя бы не наносили ущерба моим вещам, и я была благодарна уже за это.

С чего все началось? С кошелька Вероники Бочкарёвой.

Веронику единогласно считали королевой школы. Вот только она не была сногсшибательной красоткой, за ней не бегали толпы парней, и богатых родителей у нее тоже не было. Причина ее почитания заключалась в другом. В свои семнадцать лет она уже имела успешный бизнес – у нее был интернет-магазин украшений ручной работы.

Вероника создавала на заказ бижутерию в стиле бохо и получала с этого весьма солидную прибыль. Наряды, косметику и даже смартфон последней модели – все это она могла позволить себе сама, на вырученные с продаж средства.

Репутация бизнес-леди и девушки, самостоятельно добившейся успеха, сделала ее в глазах школы настоящим идолом. Учителя при виде нее расплывались в приветливых улыбках, парни школы уважительно кивали, а девочки выстраивались к ней в очередь за главной новинкой сезона – кожаным браслетом с макраме и прозрачными бусинами асимметричной формы.

Я оказалась с Бочкарёвой в одном классе. Но все эти подробности о ней узнала немного позже.

Шел третий день моего пребывания в новой школе, когда в спортивной раздевалке кто-то украл из кармана Вероники кошелек. Кража вскоре была замечена, и Вероника, красная от злости, велела выворачивать сумки каждой из одноклассниц.

Не опасаясь обыска, я в полном спокойствии перевернула перед ней мешок с формой… И именно из него выпала пропажа.

Не знаю, нарочно это сделали или случайно. Была ли это чья-то злая шутка, или вор таким образом заметал следы. Но в мою невиновность, разумеется, никто не поверил.

Радовало хотя бы то, что Вероника сжалилась и решила не доводить дело до учителей. Но радовало совсем недолго.

Слух о том, что «Желя из десятого „В“ крысит», разлетелся по школе словно вихрь, и вскоре любое взаимодействие со мной стало столь же постыдной вещью, как внезапно настигнувший посреди урока понос. Всего за один день из новой ученицы я превратилась в изгоя и «клептоманку».

А позже я узнала о внушительном авторитете Бочкарёвой. За воровство у главного кумира школы мне начали активно мстить. И если старшеклассницы ограничивались в мой адрес хладным игнором и презрительными перешептываниями, то ее почитательницы более младшего возраста проявляли фантазию куда разнообразнее. Поставить мне подножку в столовой, написать записку с оскорблением или изрисовать мелом мое пальто – кто на что оказался горазд.

Эти явления стали нередкими. И более того, регулярными. С незавидным постоянством я выбрасывала исписанные клочки бумаги, оттирала от мела одежду и находила разную гадость в карманах.

Но с жалобами никуда не шла. Во-первых, тогда бы всплыл инцидент с кошельком, невиновность в котором мне бы не позволили доказать. Во-вторых, все это и так зашло слишком далеко. Просьба о помощи не смогла бы решить мою проблему. А вот усугубить ее и добавить мне в довесок ярлык «стукачки» – вполне.

Впрочем, усугубилась ситуация и без жалоб.

Сегодня на большой перемене у Бочкарёвой стащили фирменный браслет, принесенный ею на продажу. А нашли его, конечно же, в моем рюкзаке.

Фарс вышел на новый уровень. От концентрации бреда хотелось кричать. Но слушать меня, разумеется, снова никто не стал.

Вероника ничего не сказала. Лишь посмотрела на меня, поджав губы, и ушла.

А позже я услышала из кабинки туалета, что главный кумир школы собирает всех небезразличных после уроков, чтобы отвести меня в соседний двор для «серьезного разговора».

Так все это и привело меня к решению бежать.

Руки поспешно втиснулись в рукава. Пальцы забегали по пуговицам, застегивая пальто от ворота до колен. За ними последовал шарф – один оборот, второй… Готово. Осталось захватить рюкзак, и моя экипировка будет завершена.

Из гардероба я выпорхнула, словно птица из вольера. Ноги мои настолько рьяно понеслись к выходу, что было очень сложно не перейти на бег.

Ключ со звонким ударом вернулся на столик вахтерши, и последняя преграда, задерживающая меня на школьной территории, осталась позади. Впереди маячила желанная свобода.

Тяжелая железная дверь захлопнулась за моей спиной – громче, чем мне этого хотелось бы, но вроде и не привлекая звуком лишнего внимания.

А теперь прочь, пока меня не заметили и не остановили.

Школьное крыльцо встретило порывом свежего ветра, отдающим нотками прелой листвы. Холодное солнце позднего сентября раскинуло свои лучи по окрестностям, позолотив крыши близстоящих зданий и растущие подле них деревья. Под ногами поблескивали редкие лужи, а в воздухе нет-нет и начинали кружиться листья.

Осень была в самом разгаре. А казалось, лето закончилось только вчера.

Еще в августе я наслаждалась безмятежными прогулками по родному городу, пока не подозревая, что через каких-то полмесяца окажусь в совершенно чужом месте. Одна словно перст и с толпой «доброжелателей» за спиной.

А изменилось все буквально за неделю.

Матери внезапно предложили повышение по службе. Долгожданное и горячо желанное. Вот только открывшаяся вакансия на предложенную должность была не в нашем городе, а в совершенно другом регионе.

Сначала мама растерялась. Спонтанный переезд не слишком-то вписывался в ее размеренные планы. Однако озвученная зарплата заставила ухватиться за возможность обеими руками. В рекордные сроки были собраны вещи, утешены родственники и улажены жилищные вопросы. После чего насиженное гнездо было покинуто. А вместе с ним – и моя зона комфорта.

К сожалению, только моя.

В голосе матери за прошедшее с момента переезда время я слышала исключительно восторженные ноты. Долгожданная должность начальника, новый коллектив, новый город – все это пришлось ей по вкусу. Ее радовал даже расширившийся список обязанностей и дедлайнов.

Маме здесь нравилось, и я просто не имела права проситься обратно. Не могла даже позволить себе заикнуться о том, чтобы выдернуть оживившуюся родительницу из ее нового окружения и вернуть в старое русло.

Наши с ней миры будто разошлись в разные стороны. Пока она радовалась каждому дню, я ежедневно проклинала сложившиеся обстоятельства.

Но деваться было некуда.

…Я убавила шаг, думая, как именно лучше дойти до дома – по проспекту или же попробовать срезать дорогу через дворы. Путь по проспекту был для меня привычным: до школы и обратно я всегда ходила по нему. Во дворы я не заходила, хоть и много раз видела по карте навигатора, что сквозь них можно найти более короткий маршрут.

Моя голова невольно обернулась назад.

Никого. Пока никого. Но что, если компания Вероники хватится меня и решит догнать? Перерыв еще не закончился, у них есть все шансы. Лучше не расходовать время попусту.

Я скользнула в ближайшую арку.

Первый двор встретил меня картиной умиротворения. По пустующей детской площадке гулял ветер. Он носил вокруг качелей одинокий кленовый лист – ярко-алый, явно принесенный из соседних мест. Здесь близ домов росли лишь желтые тополя, периодически встречающиеся вдоль тротуаров. Их зо-лотистые кроны покачивались из стороны в сторону, словно приветствовали на своей территории одинокую путницу.

Первое, что я увидела, выйдя во второй двор, – это раскидистые алые клены. Два дерева, растущие в полуметре друг от друга и потому словно сливающиеся в одно. Их листва, красная, словно сама кровь, затмевала буквально все вокруг. Ничто не бросалось в глаза так сильно, как эти ветви в красном одеянии. Ни дворовая собака, нежащаяся на солнышке, ни троица молодых людей, дымящих у лавочки. Ни лицо восточной национальности в спортивном костюме…

Стоп. Впрочем, этот человек как раз привлекал внимание больше прочих.

Это был ярко выраженный представитель монголоидной расы, на вид этак лет сорока с хвостиком. Кажется, казах. Полноватый, с налысо выбритой головой и парой заметных складок на затылке.

Одет мужчина был в затасканный спортивный костюм – черный, с контрастно-белыми лампасами. Этот наряд настолько сросся с репутацией своих массовых потребителей, что заведомо внушал ужас.

Человек стоял у входа в один из подъездов, лениво прислонившись боком к стене. Стоял без всякого дела, засунув руки в карманы и вальяжно скрестив ноги. Будто ожидал здесь кого-то без спешки.

Тут хозяин костюма словно ощутил на себе мой взгляд и поднял голову. Черные глаза изучающе вперились в мою сторону. Было в его взоре что-то недоброе, тяжелое, словно нечто пыталось захлестнуть меня и уволочь в темный омут.

Я вздрогнула и поспешно разорвала зрительный контакт, опуская лицо как можно ниже.

«Только бы не подошел», – трусливо пронеслось в голове.

Ноги сами собой прибавили шаг. Быстрее уйти из его поля зрения – вот и все, чего мне хотелось в данный момент.

Общение с незнакомыми мужчинами настораживающего вида не входило в мои сегодняшние планы. Равно как и в завтрашние. И даже через месяц.

Тишину двора разрушил звонок. Из моего кармана, как назло, заиграла фирменная мелодия, выдающая известную и весьма недешевую марку телефона.

«Мама» – высветилось на дисплее.

Сердце ушло в пятки. Неужели ей уже сообщили про мой прогул?

Я остановилась посреди тротуара, дрожащими пальцами нажимая кнопку ответа.

– Да, – зашептала я в трубку, прикрывая динамик свободной ладонью.

– Анжела, солнце, – мамин голос звучал слегка нервно, – знаю, что отвлекаю. Но дело важное. После школы – сразу домой. Только что звонили из «БумЛайна»: в три придут заменить роутер, надо встретить мас-тера.

– Хорошо, – буркнула я, желая завершить разговор как можно быстрее.

– И не забудь Барсика покормить!..

– Мам, все, я больше не могу разговаривать. – Я, собственно, никого не обманывала: время было крайне неподходящим для телефонных бесед.

– Все-все, целую! – всполошилась она и поспешно отключилась.

Динамик издал характерный звук, сообщающий о разрыве линии, а я боязливо покосилась на типа с лампасами. Тот все еще смотрел в мою сторону. Неотрывно и весьма заинтересованно. Однако не делал никаких попыток сократить расстояние.

Зато вот троица парней с ближайшей скамейки поднялась со своего места и уверенным шагом двинулась в мою сторону.

Впереди всех шел долговязый, с перекинутой через плечо курткой. За его щеками вульгарно перекатывался ком жвачки.

Похоже, в их троице он был лидером. Другие двое – низкорослый крепыш и парень с пирсингом в брови – следовали за ним по обе руки, но в то же время держась чуть поодаль.

– Девушка, а вас как зовут? – сплевывая, поинтересовался долговязый, когда компания поравнялась со мной.

Жвачка при этом не покинула его рта.

– Никак. – Я попыталась пройти мимо, но рука вопрошающего ухватила меня за лямку рюкзака.

– Безымянная, что ли? – Глаз его угрожающе прищурился.

– Пусти! – Я с силой дернула захваченную лямку в попытке освободить ее. Но единственное, что у меня вышло, – это случайно проехаться по пальцу захватчика острым ногтем, ненароком оцарапывая кожу.

– У-у-у, а девочка-то с коготками! – гоготнул он. – А что еще у тебя есть?..

В следующий момент мои руки оказались скручены его спутниками, а правый карман – вывернут умелым, явно отработанным движением.

– Отвалите!!! – хотела завопить я, но рот мне проворно заткнули потной ладонью.

– Ух какой! – довольно хмыкнул носитель пирсинга, когда на пальцы его товарища лег мой новенький смартфон. – Солидный!

– Да ну, Лёха, он же розовый, – фыркнул крепыш, цепкой хваткой держащий мои запястья.

– И че? – Долговязый хмыкнул. – Не тебе же с ним ходить. Толкнем у Алишера, он нам за любой заплатит.

– А может, мне отдашь? – парень с пирсингом заметно оживился. – Анька моя давно такой просит… Подарю ей, пусть радуется.

– Потом решим. Сначала с этой разберемся. – Лёха снова обратился ко мне: – Ну что, прогуляемся до подъезда?..

Он отчего-то прервался и взглянул куда-то поверх моего плеча. Я незамедлительно поспешила проследить за направлением его глаз.

От увиденного по коже прошла двойная порция мурашек. В нашу сторону направлялся тот самый жуткий казах. Двигался он вразвалочку, с легкой ленцой, но тем не менее весьма проворно. Расстояние между нами сокращалось с поразительной скоростью.

Троица застыла в покорном молчании, не иначе как ожидая его приближения.

«Главарь, – пронеслось в моей голове. – Или еще хуже: пресловутый Алишер, которому они прямо сейчас „толкнут“ мой телефон, и больше я никогда его не увижу».

Наконец незнакомец приблизился. Его сосредоточенное лицо оказалось прямо напротив моего, и я в очередной раз ужаснулась: грубая кожа, покрытая множеством пигментных пятен, напоминала кожу ящерицы. А то и вовсе старый чемодан, полвека как забытый на антресолях.

Pulsuz fraqment bitdi.