Həcm 896 səhifə
18+
Kitab haqqında
Digər versiyalar
Rəylər, 147 rəylər147
Чем глубже я вчитывался в книгу Виктора Петровича Астафьева, тем больше рассудок терял опору. Какую войну я представлял?: – «Ура, ура!!! За Родину, за Сталина», «Отдадим всю жизнь до последней капли крови» и т.д. И наша «доблестная» современная киноиндустрия (без фамилий «заслуженных» и «далекоотнародных») эту иллюзию окутывает в киноэффекты 3D. Другое дело книга «Прокляты и убиты». Автору удалось потрясти меня всей «гольной» правдой этой страшной, кровопролитной и несправедливой для простого человека, войны. Огромное человеческое СПАСИБО советскому СОЛДАТУ за ВЕЛИКУЮ ПОБЕДУ!!!
Тем кто не утратил способность самостоятельно мыслить советую прочитать книгу.
Юрий Поливода Николая Никулина воспоминания о войне также хороши.
Рекомендую к прочтению любителям наклеить на машину: 1941-1945 забыли? можем повторить! может после прочтения в ваших головах отложится что такое война?
написано жёстко, без пристрастия и правдоподобно.
Книга человека, который видел войну, знал войну и, если так можно сказать, понимал войну. Вся неприглядность войны, ее глупости, несуразности перемежаются «простым» героизмом, когда, с точки зрения, солдата это не геройский поступок, а простая работа – тяжелая, кровавая, но должна быть выполнена. И все это передано без излишнего пафоса.
Страшные будни и лишения в запасном полку, ужас расстрела братьев Снегиревых заставляет понять, что война начиналась еще вдалеке от передовой и непонятно где страшнее. По моему мнению, книга Виктора Астафьева «Прокляты и убиты» – одна из самых сильных книг о войне и я рекомендую прочитать всем, кто интересуется военной прозой и историей Великой Отечественной войны.
Не хотела никакой отзыв писать об этой книге. Но прочитала тут одного умника мнение о том, что очень просто якобы чернуху гнать. И что эпизод с расстрелом братьев – художественный вымысел. Так вот этому умнику скажу, что время и события были настолько страшные, что только из нашего благополучия кажутся выдумкой. Отца моего мужа – 17-летнего мальчишку – в 45-м уже поставили ко рву, чтобы расстрелять, вина которого была в том, что он, водитель, застрял в колее и не смог сразу выехать. А спасло его то, что приехал командир именно его части и приказ был отменен. А эту книгу Астафьев вынашивал всю жизнь и это был завершающий труд его жизни. Он брался и не мог по-человечески не мог проживать это снова и снова. Да где уж понять это таким «умникам»!
Нина Франк Так это и есть чернуха. Я сам сдавал эту гадость, когда читал молодым. Писатель участник, да. Но "власовцы" тоже были участниками.
Много рецензий написано на книгу, добавлю и я каплю в это море.
Это не книга, это живой крик страдающий души солдата, заключённый в строки и буквы. Думал после «Ваньки-ротного» не тронет ничего, ан нет. Бьёт прямо в сердце, скрежет стоит по душе. Несколько часов нужно, чтобы прийти в себя и вынырнуть из этого ада человеческих эмоций и разорванных войной людей и судеб.
Читать! Читать эту наполненную горем и страшной красотой книгу. Чтобы помнить, чтобы ценить.
Низкий поклон автору.
Нигде столь не врут, как на войне и на охоте», – гласит русская пословица, и никто так не искажает понятия любви и правды, как военные. Я не люблю, я жалею людей, – страдают люди, им голодно, устали они – мне их жалко. И меня, я вижу, жалеют люди. Не любят, нет – за что же любить-то им человека, посылающего их на смерть
Изо всех спекуляций самая доступная и оттого самая распространенная – спекуляция патриотизмом, бойчее всего распродается любовь к родине – во все времена товар этот нарасхват. И никому в голову не приходит, что уже только одна замашка – походя трепать имя родины, употребление не к делу: «Я и Родина!» – пагубна, от нее оказалось недалеко: «Я и мир».
Здесь, на плацдарме, погибает так много народу, что у солдат, у русских усталых солдат слабеет чувство сопротивляемости, и у железных вояк – немецких солдат слабеет оно. В облике рыжего немца, в мертвом его взгляде сквозила все смиряющая изнуренность, и враз исхудалое лицо да эти глаза в святом ободке придавали ему сходство со святым с иконы.
Бедственное время страшно еще тем, что оно не только угнетает – оно деморализует людей.
оружия, – и печка оживлялась, к вечеру тянуло от нее чахоточным теплом, но четыре печки казарму нагреть уже не могли. С той и с другой стороны ворота батальонной казармы обмерзали льдом – ночью обитатели ее не успевали или не хотели выбегать на улицу, мочились на лестнице, в притвор. Их ловили, били, заставляли отдалбливать желтый лед в притворе, но все равно в дверь тянуло так, что до самых нижних нар первого взвода лежала полоса изморози и накопыченный обувью снег