Почти как люди

У людей странное представление о газетах, Паркер. Им кажется, что мы волшебники. Им кажется, что, как только их история будет напечатана в газете, все изменится к лучшему.

В нынешнее время, молодой человек, люди забыли хорошие манеры. Забыли, что такое любезность. Что такое уважение. Отвыкли думать хорошо о своем ближнем. Деловой мир превратился в сплошные бухгалтерские операции, выполняемые машинами или людьми, очень похожими на машины своей бездушностью. В мире нет чести, нет доверия, и его этикой стала этика волчьей стаи.

Проживи вы хоть миллион лет, вам никогда не понять женщин.

Здесь, на Земле, деньги — это нечто большее, чем те бумажки и кусочки металла, которыми в пользуетесь для обмена, нечто большее, чем ряды цифр, выражающие их количество. Здесь, на Земле, вы вкладываете в деньги такой символический смысл, которым не обладает ни одно из известных мне средств обмена. Вы превратили деньги в символ могущества и добродетели, а их недостаток вызывает у вас презрение и даже считается чуть ли не преступлением. Деньги для вас — это мерило человеческих качеств, мерило успеха, почти что святыня.

Есть идеи настолько чудовищные, настолько противоестественные и

возмутительные, что человеку нужно какое-то время, чтобы вникнуть в их

смысл.

К таким вот идеям относится предположение, что у кого-нибудь может

зародиться мысль - пусть одна только мысль - попытаться купить Землю.

Завоевать ее - это куда ни шло: ведь это добрая, старая, традиционная

идея, которую вынашивали многие представители человечества. Уничтожить

Землю - это тоже можно понять, потому что были и есть безумцы, которые

если и не кладут в основу своей политики угрозу всеобщего уничтожения, то,

во всяком случае, используют ее в качестве дополнительной точки опоры.

Но купить Землю - это не укладывалось в сознании.

Они обойдутся с людьми так же, как некогда сами люди поступили с животными, мешавшими им использовать земельные пространства. Они постараются избавиться от них любыми средствами. Вытеснят их с насиженных мест. Сгонят в кучу. И сделают все, чтобы род человеческий прекратил свое существование.

Мне стало не по себе. Это не был обычный глупый женский страх перед темнотой и воображаемыми ужасами. По ее голосу чувствовалось, что она едва сдерживается от истерики, и это убедило меня в том, что причина ее испуга не в игре воображения.

Сам черт не разберет, что за народ эти женщины.