«Жребий праведных грешниц. Сибиряки» adlı səsli kitabdan sitatlar, səhifə 2

поднесла Марфе к носу. Та вздохнула, дернулась, из глаз брызнули слезы

пену, потом сахар, до муки толченный, прибавляется,

и каши. Беженец жадно ел на крыльце, и плакал, и рассказывал про бесчинства большевистских продкомиссаров, которые с вооруженными головорезами

желая навестить маму и брата с сестрой, спрашивала разрешения у свекрови уйти со двора, но никогда не просила гостинцев. Анфиса Ивановна могла отпустить невестку, а могла

хорошо. Женщины за столом тоже заговорили о вшах, только не о сказочных. Агафья Егоровна рассказала случай, как у одной бабы в родах послед не отходил, а женщина из переселенок посоветовала в кусочек

Прасковья, прислушивалась. Хотела и боялась что-нибудь услышать. Плакала тихо сначала, а потом слезы заклокотали в горле. Села на пол

что «на эдакого красавца все бы зрел да смотрел, очей не сносил».

дом из них мать его поражала, как отрицательно – жестоким кулацким самодурством, так и положительно, верно предчувствуя дальнейшие события. Но покоряться ее воле он не желал. Мать его в фарш смелет и вылепит, что ей требуется. Не на того напала… Правильнее сказать – не того родила. – Я думал, а

Агафьи Солдаткиных витийствовал, красовался. Анфиса давно за ним ведала – иногда

сожгли бы, даже чугунки, в которых готовили еду для «поповца», не пожалели бы, выкинули. За добро и спасение ямщик отплатил тем, что, едва поправившись, затащил в сарай подвернувшуюся девицу и слегка потискал. Интересно было, на какой лад у бабстароверок все устроено. На тот же, что и у простых баб? Интерес