Lev Tolstoy

Я знаю, несомненно знаю, что жизнь – в любви и законе Бога, и требовании моего сердца и дает благо мне и другим…

Узнал я, что жив всякий человек не заботой о себе, а любовью.

Одно утешает меня: это то, что про меня папа ́ сказал как-то, что у меня умная рожа, и я вполне верю в это.

1890 год, 3 сентября 62 года Потеря Севастополя. Я плакал, когда увидел город объятым пламенем и французские знамёна на наших бастионах.

Так он жил, не зная и не видя возможности знать, что он такое и для чего живет на свете, и мучаясь этим незнанием до такой степени, что боялся самоубийства, и вместе с тем твердо прокладывая свою особенную, определенную дорогу в жизни.

Видит, что у него с одного боку – щука, с другого – окунь; думает: вот-вот, сейчас, или та, или другой его съедят, а они – не трогают… «

Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.

Я не  могу быть несчастлив, но и она и он не должны быть счастливы».