Таня Кель

Теперь я действительно готов был прожечь её взглядом. Что она творила? Злилась? Бешеная ведьма! Мои пальцы сжали её тонкую шею, и чем сильнее зубы вонзались в меня, тем больше я сдавливал руки. Кто кого? Это интересно. Уже во рту появился вкус железа. Нефертари задыхалась, а я ходил по краю в желании жёстко наказать её.

– Впускай меня, чёрт тебя подери! – рычал он. – Давай же. Или мы будем здесь до рассвета. Как впускать? Куда? Широкая ладонь лежала на моём животе, она горела огнём. Я заскулила. – Ну же! – крикнул он, вжимая меня в дерево.

сбивать драконов противовоздушными ракетами из людского мира. Увы, шутки слишком быстро обернулись правдой. Чем ближе к дворцу мы подлетали

Питон и то более милостив со своей жертвой. Нет. Я точно сплю. И это какой-то дебильный сон. Надо срочно просыпаться. Но его пальцы прошлись по шее, вызвав столп мурашек.

но поступил правильно! Ради тебя! – Он замолчал на секунду и спросил: – Давай сбежим вдвоём?

неё? Я буду злить тебя. Не Адриа, так другая, женщин много.

С другой стороны, уже почти у подъёмной башни, верещала Азира. Она звала подругу

Я усмехнулся. Ну а почему бы и нет? Расскажу мышке страшную сказку о тёмном принце. Может, это навсегда поставит границу между нами. И я начал: – Ну хорошо… В одном королевстве жил-был король…

Но тут к трону подскочила его дама, закрыла собой. – Опомнитесь, альтир. – Чудесно! Стой там. Меньше потрачу стрел, – прошипел я. – Вы же не убьёте женщину?! – замотала она головой. Я прыснул. Меня разбирал еле сдерживаемый хохот. Пальцы сильнее натянули тетиву. Ещё мгновение и я её отпущу. Всего лишь миг. Уже и мышцы ослабли в последнем движении.

плечо и вынес наружу. Напоследок обернулся и, перекрикивая визги Рейны, бросил: – Уверен, что ты выживешь. Удачи! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Мозг судорожно соображал. Я понял, куда Хоуп меня затащил. Этот дом находился в самом отдалении. В той части поселения, где можно сделать дырку и пропустить туда горстку чужих. Остальное они легко отобьют, пожертвовав частью строений. Мне конец! Если я сейчас не освобожусь, то меня расстреляют