Ульяна Соболева

Выходя из дома, ты должен понимать, что представляешь свою семью. Покидая город – всех его жителей̆. Выезжая за пределы Родины, ты представляешь свой народ. По тебе будут судить о твоей̆ стране, твоих старших, которые воспитали тебя, и младших, которых сможешь воспитать ты сам. Помни об этом и веди себя достойно! (с) арабская мудрость

позвать, и я не могла. Словно сдерживало что-то. Словно мешало мне

весенний ветерок к вечеру еще становилось прохладно. Она накинула на плечи шаль ручной работы и отпила холодный чай. Чай был с травами и успел настояться, приобретая горьковатый вкус. Но ей нравилось. Она любила его и холодным. Очень хорошо тонизирует. Постепенно ее заполняло ощущение раздражения. Слишком все гладко проходит. Наверняка где-то есть проблема и она потом выплывет. И вообще у нее последнее время такое

я поднял руку вверх, и они снова умолкли. – Завтра их священник

бедрами навстречу ласке, но в тот же миг он перевернул ее на живот. Она застонала, словно раненное животное, умоляя не прекращать

детсейчас самой страшной смертью. И нет, я не дам вам последнего слова. Мне плевать, что вы можете сказать в свое оправдание. Через час он спокойно ехал в направлении своего дома, ведя за собой своих лошадей и мула. К луке его седла были привязаны четыре окровавленных скальпа, а на деревьях остались висеть бесформенные туши мяса…еще живые, облепленные красными муравьями. Смерть ублюдков будет мучительной и долгой.

дать ответ сегодня. – Понимаю. Семья. Супруг. Я подожду да завтра. В этот момент

листвой, и вдруг дождь полил, как из ведра, смывая следы, проливаясь тем самым безжалостным временем, которое сотрет всё в тлен и в воспоминания, а может, и воспоминаний не оставит. Таких мразей нельзя вспоминать. Бешеный стоял под дождем, промокший до нитки, смотрел на могилу без насыпи, без креста. Долго смотрел, опираясь на черенок лопаты. Потом перекинул ее на плечо и пошел к машине. Закинул в багажник, сел за руль.

ответила. Впрочем, ей сейчас не до меня. Я отправила