Вне московских салонов русская жизнь и европейское образование преспокойно уживались рядом; и между ними не оказывалось никакого противоречия; напротив, успехи одного были чистым выигрышем для другого…» Чичерин рано понял, что «верхушечное» по преимуществу противостояние двух философских лагерей «мало соответствовало истинным потребностям и положению русского общества» и «противоречило указаниям самого простого здравого смысла»: «Для людей посторонних, приезжих, как мы, из провинции, не отуманен