Kitabı oxu: «Тенлис Хилл. Возвращение в прошлое»

«Ужасные события можно забыть, выбросить из памяти будто никогда и не было, но сердце навсегда оставит шрам. Люди помнят – хотят они или нет»

ПРОЛОГ

Холод. 

Промозглый ветер упрямо трепал пожухлую траву, унося с собой остатки тепла и обжигая замершее тело. Ледяные капли били по измученной коже, причиняя невыносимую боль. Где-то вдали отчаянно галдели вороны, чувствуя близкую добычу. Они наполняли округу противным карканьем, взывая к худшим воспоминаниям.

Очередная капля сорвалась с ветки и стремительно упала прямо на пересохшие губы.

Девушка дёрнулась, заставляя себя распахнуть глаза и уставившись в ничтожный просвет совершенно тёмного ночного неба, что мельтешил где-то высоко, между зловещими кронами деревьев, попыталась проснуться…

«Я опять в лесу…» – промелькнуло в голове. Она моргнула в попытке прогнать столь ужасающие наваждение, но почувствовала лишь, как холодная капля дождя опустилась на обезвоженную кожу. 

«Это не сон!» – мысль такая гнетущая, но всё же безумно реальная, заставила немедленно подняться, хватаясь обессиленными руками за выступающие ветки сухих кустарников.

Оказавшись на ватных ногах, девушка закрутилась на месте, лихорадочно оглядываясь в попытке вспомнить хоть что-то, что подскажет, как она здесь очутилась, но молчаливые сосны лишь гоняли холодный ветер в густых ветвях, издавая протяжные, скрипучие стоны.

Во тьме чудилось, что вокруг тысячи страшных, озлобленных существ с крючковатыми конечностями и взлохмаченными головами, они словно подкрадывались все ближе, тянули к ней свои грязные лапы, жаждущее тёплой крови. Но стоило моргнуть вновь, как разум отгонял страшные виде́ния, возвращая полуголым деревьям их первозданный вид.

Голова шла кругом, ноги казались тяжёлыми, отлитыми из чистого свинца.

Шаг.

Ещё.

Босые ступни погружались в холодную, вязкую грязь по щиколотку, заставляя морщиться от отвращения и ещё больше дрожать. Лес казался нескончаемым лабиринтом, вырванным из контекста очередного мифа. Одинаковые деревья кружили голову, а выглядывающая между тучами бледная луна едва ли справлялась с освещением и без того нелёгкого пути.

– По… мо… Помогите… – вместо крика вырвался лишь слабый хрип. Лёгкие сдавило от боли. 

Девушка остановилась, прислонившись к шероховатому дереву спиной, и постаралась перевести дыхание. Вокруг вновь мерещились скачущие во тьме тени, они словно искусно насмехались над ней, заставляя страх достигать апогея, дыхание сбивалось, становилось рваным, ужас проникал в каждый потаённый уголок души, обволакивая липкой паутиной кошмара.

– Помогите!

Вторая попытка позвать на помощь, провалилась точно так же, как и первая. Отчаянный крик становился хриплым шёпотом, вызывающим лающий кашель. Девушка обхватила плечи, пытаясь согреться. Сорочка промокла и прилипла к телу, вызывая ощущение мерзости. Запрокинув голову к небу и сделав глубокий вдох, она взяла себя в руки и попыталась сосредоточиться на ощущениях. Дрожавшие пальцы усердно растирали окоченевшие плечи, пытаясь вернуть тепло, звуки сливались всплошную какофонию. Втянув носом колючий воздух с примесью гниющей листвы, она уже точно знала, что всё происходящее не сон.

– Всё в порядке. Я справлюсь… Раз… Два…Три…

Длинные ресницы распахнулись, дыхание постепенно, но всё же становилось более ровным, а ночной лес теперь казался абсолютно нормальным. Блуждающая странница медленно пошла дальше, шаг за шагом пытаясь найти выход из лесной темницы, в которой вновь оказалась не по своей воле.

Ветер подвывал всё интенсивнее, принуждая дрожать от холода. Вскоре ноги перестали слушаться хозяйку, а сознание, затуманенное страхом, продолжило вести игру воображения. Девушка внезапно почувствовала, что за ней упрямо наблюдают: кто-то совершенно точно ступает по пятам, крадётся, позади утопая в гуще тёмных деревьев, в надежде остаться незамеченным, но сухие ветки всё же хрустят где-то за спиной, а с ветром прилетает гулкое эхо, раздающиеся, то ли зловещим шёпотом, то ли протяжным воем затерявшейся лисицы.

Глаза наполнились слезами, искусанные до крови губы едва заметно задрожали. Ей хотелось просто убежать, скрыться из этой воображаемой тюрьмы, но с каждым новым шагом, казалось, спасения нет.

– Выход. Я должна найти выход… – прошептали едва шевелящиеся губы. 

Спустя ещё пару беспомощных шагов по хлюпающей жиже, впереди наконец-то показался долгожданный просвет – выход из лесной темницы. Порывы ветра разорвали завесу дождевых облаков, и сквозь зияющие дыры выглянула бордовая луна. Расталкивая тяжёлые ветви, своим светом, она тянулась к девушке щекотливой струйкой, приносящей хоть какую-то каплю надежды.

Не разбирая дороги, несчастная бросилась вперёд, растрачивая последние силы в попытке спастись от кромешной темноты. Но несмотря на все молитвы, выход оказался ловушкой, поляной, всё так же окружённой лесными гигантами, склоняющимися с грозным хрустом под напором стихии.

Воспоминания, что тяжёлым камнем хранились где-то глубоко в душе́, выплеснулись наружу истеричной волной смеха при виде злополучного места. Она точно знала эту поляну, помнила каждый метр примятой травы, впитала под кожу запах каждого растения, окроплённого кровью.

Словно всё случилось вчера, а не десять лет назад.

Смех резко оборвался удушливым кашлем. Девушка упала на колени и замерла, оглядываясь по сторонам в поисках решения своей головоломки. Теперь лес казался единственным соратником, скрывающим её от взгляда кровавой луны.

Высокая трава впереди прогибалась под натиском холодного ветра и только в центре поляны казалась значительно придавленной, чем и захватила внимание уставших глаз. Сердце пропустило пару глухих ударов. Превозмогая усталость, она поднялась на ноги, внимательней, вглядываясь в едва освящённый клочок злополучной поляны. 

Она понимала, что впереди, несомненно, что-то лежит, но ещё две секунды потребовалось, чтобы осознать – это тело человека…

Колени задрожали, а земля неожиданно ушла из-под ног истощённого тела. Она метнулась вперёд, замерла в метре от тёмного пятна, и опасения подтвердились: свидетельница-луна, вновь на мгновение вышла из-за стелящихся по небу тёмных туч и показала человека, лежащего в неестественной для живого позе.

– Надо помочь… Я должна помочь…

Потеряв последние силы, она вновь рухнула на колени и поползла прямо по слякоти, раздвигая руками колючую траву, царапающую кожу до крови.

Достигнув цели, девушка вздохнула с облегчением. Пытаясь унять сердцебиение, схватилась за вырванную из прошлого коричневую куртку, пропитанную кровью и липкой грязью. Потянув на себя, бедняге с трудом удалось перевернуть грузное тело лицом вверх и… 

Мир вокруг завертелся…

Воспоминания смешались, болезненные и счастливые, они кружились чередой чёрно-белых стоп-кадров, угрожая окончательно свести с ума.

– Нет… Нет! Нет! Нет! – она как ошпаренная откинулась назад, в истерике, повторяя одно и то же. Слёзы струились по щекам жгучими ручьями, заставляя глаза жмуриться, пальцы не слушались и хватались за холодную траву в поисках мнимого спасения.

Первое впечатление отступило спустя две минуты.

Девушка с трудом выровняла дыхание и вновь подползла к телу. Луна освещала его красивое, загорелое лицо, усыпанное поверхностными шрамами, тонкая струйка уже свернувшейся крови замерла в уголке приоткрытых губ.

Взгляд парня, так безжалостно вырванного из прошлого, не изменился, все те зрачки-бусины, окружённые яркой радужкой, цвета чистого изумруда или же ранней весенней листвы, которую она так любила… Они больше не смотрели влюблённым взглядом, сейчас они смотрели в чёрное небо и казались стеклянными.

Мёртвыми.

– Как же так, Дин? Я не верю… не верю!

Её крик, наполненный безутешною болью и скорбью, разнёсся, казалось, на всю округу. Невесть откуда взявшиеся силы дали возможность бежать, спасаться от этого кошмара, но девушка старательно тянула труп за куртку по вязкой жиже.

Она собиралась его спрятать, спасти, не смела больше бежать от него, но до конца не понимала, что сердце уже не бьётся.

– Я больше не брошу тебя… Дин, слышишь, я больше не исчезну… – шептали губы. 

Обессилив окончательно, девушка упала на промёрзшую землю рядом с ним и бросила взгляд в светлеющее небо. Боль и отчаянье уже взяли над ней вверх, и тяжёлые ресницы медленно закрылись, только рука осталась сжимать холодную ладонь дорогого человека. 

Глава 1

«Воспоминания – они как сон, бледнеют со временем, и линия между ними превращается в тонкую нить. Люди говорят: прошлое – важная, неотъемлемая часть тебя. 

И помнить необходимо. 

Да и забыть иногда невозможно»

Бостон.

Осень 2000 года.

Агата резко распахнула наполненные ужасом глаза и вскочила, комкая под собой чёрные шелковые простыни. В горле всё ещё остро чувствовался отталкивающий привкус соли, оставшийся осадком от пролитых недавно слёз, сердце бешено колотилось, норовя вот-вот пробить грудную клетку и выскользнуть наружу, чтобы разбиться окончательно на сотни маленьких осколков.

– А-А-А-А-А-А! – Её сдавленный крик разнёсся по комнате, отвечая глухим эхом.

Девушка нервно схватилась за голову, запуская пальцы в длинные волосы, стараясь избавиться от преследующего наваждения, но перед глазами всё ещё стояли ужасающие кадры её тайного прошлого, которое Агата пыталась схоронить как можно глубже в сознание.

Измотанные кошмаром нервы, и без того натянутые, как тонкая нить, грозились вот-вот разорваться и вновь ввести свою обладательницу в состояние тяжёлого психического расстройства, от которого она так старательно пыталась бежать долгие годы.

– Так. Спокойно, Агата. Это сон. Только сон!

Девушка принялась тщательно растирать ледяные ладони, хрустя костяшками длинных пальцев, – это помогало собрать себя в кучу после очередного срыва, физическая боль вытесняла душевную, позволяя осознать, где реальность, а где бред её воображения.

Медленно спустив ноги на пушистый ковёр и не ощутив противной и вязкой жижи, Агата наконец-то немного успокоилась, но дрожь во всём теле никуда не делась, продолжая напоминать о ночном кошмаре. На тумбочке завибрировал мобильник, разрывая полную тишину, царившую в маленькой спальне квартиры.

– Чёртовы напоминания! – Агата смахнула назойливый аппарат и ещё раз с шумом выдохнула, шёпотом считая до десяти.

Едва ли собравшись с мыслями, она отправилась на кухню, по пути, включая все ночники, расположенные в каждой комнате, где не было места кошмарным снам. Она обустроила дом так, чтобы здесь не осталось места боли и воспоминаниям, но они, словно перелётные птицы всякий раз возвращались, требуя впустить в израненную душу.

– Что Мэвис, голодная? – изящная чёрная кошка, имеющая сильно выраженную гетерохромию¹, довольно мурлыкнула, запрыгнув на деревянную барную стойку, и облизнула руку взволнованной хозяйки.

– Сейчас моя милая, – девушка лёгким движением вскрыла пакет с концентрированным кормом, наполняя маленькую миску с изображением зелёной лягушки.

Кошка понимающе кивнула, спрыгивая на пол и вальяжно направляясь к еде. Агата запустила кофемашину и присела за стойку, всё ещё потирая руки от нервов. Внимание привлёк открытый ноутбук, красная лампочка неумолимо мигала, напоминая о непрочитанном сообщении.

– Миссис Смит, вас-то мне и надо.

Открыв почту, Агата пробежалась глазами, по короткому сообщению, с рекомендациями от личного психотерапевта. Пальцы застучали по клавиатуре, пытаясь сформулировать в ответе верные предложения, но каждый раз текст неизбежно приходилось стирать. Откинувшись на мягкую спинку стула, девушка сделала несколько больших вдохов, пытаясь выровнять дыхание.

– Нет. Надо позвонить, – она взглянула на часы, отсчитавшие ровно девять вечера, и нажала на видеозвонок.

Две минуты ожидания показались целой вечностью, но на другой стороне всё же появилась невысокая женщина лет пятидесяти, с выбивающимися, седыми прядками из небрежно собранного на голове пучка. В домашней обстановке доктор Смит не создавала впечатления серьёзного специалиста, каждый день работающего со сложными пациентами, всё больше напоминая просто милую старушку, которая только что пекла пирожки в своём ярко-оранжевом халатике и круглых очках в стиле знаменитого героя книги Джоан Роулинг.

– Хм… Агата Брайн. Рада тебя слышать, ты, вероятно, уже видела мой рецепт на новые препараты, появились какие-то вопросы? – доброжелательным тоном спросила женщина, присаживаясь на большой жёлтый диван, усыпанный множеством маленьких подушечек с разноцветной бахромой.

– Да, спасибо, доктор Смит, рецепт видела, всё прекрасно, но я звоню по другому вопросу, – запинаясь, ответила девушка.

Психотерапевт по-отечески улыбнулась и взяла чёрный блокнот в кожаной обложке со стола, приготовившись записывать.

– Я внимательно слушаю, Агата. О чём ты хотела поговорить?

– Кошмары, доктор. Они вернулись с неделю назад. Стали слишком реалистичными, живыми! Я чувствую, как адский холод сковывает моё тело, как боль отображается на теле физически. Они стали настолько реалистичными, что я боюсь умереть там.

Доктор внимательно записала каждое слово пациентки, а после подняла неодобрительный взгляд на подопечную, оценивая состояние внешних показателей, что выглядели точно неутешительными. Агата в её глазах походила на загнанного в угол зверька, всеми силами пытающегося выжить любой ценой, но внутренняя борьба только уничтожала, не позволяя исцелиться от недуга. Враг притаился вовсе не где-то там, в мире кошмаров, а в её собственном сознании и не намерен покидать.

– Агата, напомни мне, пожалуйста, сколько прошло лет?

– Десять. Теперь уже ровно десять, – выдохнула девушка, пряча покрытые мурашками руки под столом, продолжая растирать их друг о друга.

– Милая моя, ты борешься с этим уже десять лет, но кошмары никуда не уходят, не кажется ли тебе, что проблема гораздо глубже? Не в месте, где произошло это, а совсем рядом с тобой?

– Кошмары покидали меня, вы же знаете! Я жила спокойно, но… Они вернулись снова, – Агата с тревогой посмотрела на доктора, комкая в руках сорочку от волнения.

Девушка прекрасно понимала, к чему клонит миссис Смит. Это не первый их разговор, что заканчивался лишь одной рекомендацией.

– Ты должна вернуться в этот город, Агата, как его там?

– Тенлис Хилл, – выплюнула девушка, пытаясь забыть это наименование, что припирало к стенке и заставляло сердце колотиться сильнее. Но доктор словно специально, постоянно заставляла произносить вслух причину её истинного кошмара.

– Сто́ит поехать туда и посмотреть своим детским страхам в лицо. То, что случилось с тобой десять лет назад, ужасно, но оно больше не повторится. Ты оказалась в эпицентре странных событий, мне жаль, что тебе пришлось пережить это, но необходимо понять: всё уже позади.

Агата ощутила, как ладони стали мокрыми от пота, а дрожь мелкой рябью пробежалась по всему телу, остановившись где-то в области горла, перекрывая кислород.

Ускользнув десять лет назад из родного дома, оставив там семью и свою любовь, ей пришлось провести два долгих года в психиатрической клинике, чтобы избавиться от последствий пережитого кошмара. После же, пришлось сменить фамилию и поклясться само́й себе, никогда больше не возвращаться в это про́клятое Богами место. Но город, по всей видимости, не хотел отпускать свою давнюю подругу.

Он напоминал о своём существовании каждую ночь, призывая возвратиться.

– Это невозможно! Я не могу, – наконец ответила девушка, глядя в упор на доктора.

Смит закатила глаза, как часто делала, когда её рекомендации не слушали, и, пролистав пару страниц блокнота, вновь посмотрела в камеру.

– Ты же говорила, там твоя мать? Сестра родилась? Съезди на два дня, просто навести родных. Я понимаю, что для тебя это сложно, но это необходимо для дальнейшей реабилитации. Докажи сама себе, что сильнее детских страхов. Агата, молния не бьёт два раза в одно место, понимаешь?

– Нет. Извините. Это исключено. Я не вернусь в Тенлис Хилл.

– Как знаешь. Тогда увеличу тебе дозу антидепрессантов и побольше отдыхай, возьми отпуск, съезди к морю. В пятничный сеанс попробуй принести мне пару записей о своих кошмарах.

– Да, спасибо, доктор Смит, доброй ночи.

Агата устало откинулась на спинку стула и тяжело задышала. При упоминании о городе из прошлого паника снова попыталась завладеть разумом. Кофе продолжал аппетитно дымиться в горячей чашке, ожидая, что его наконец-то выпьют. За окном гулко барабанил продолжительный осенний ливень. Сентябрь только начинался, но вот уже третью неделю над Бостоном нависали беспроглядные, грозовые тучи, и город, подобно Атлантиде – утопал в воде, становясь похожим на вечно холодный городок из её собственного детства, скрытый в густом лесном массиве от посторонних глаз.

– Ты меня не отпустишь… – шёпотом, глотая слёзы, пробормотала Агата, глядя, как капли дождя, медленно скатываются по стеклу панорамного окна, группируясь в продолжительные реки.

Мэвис, чувствуя настроение хозяйки, запрыгнула на колени и ласково потёрлась спинкой о холодные руки, а потом и вовсе свернулась калачиком, пытаясь успокоить свою кормилицу.

– Ну, хорошая моя, мы не можем вернуться, ты же понимаешь. Нас не существует для этого города.

Кошка жалобно мяукнула, задрав мордочку, внимательно смотря Агате в глаза. Иногда девушка видела в этом заботливом и изучающем взоре животного глаза старухи Эвердин, что с безумным взглядом рассказывала ей свой коварный план в больничной палате. Её слова, словно проклятие, всё ещё гудят в голове, напоминаю, что именно Агата повинна в смертях чужих детей, повинна в гибели Сэма…

Она и сама точно не знала, в какой именно момент её размеренная жизнь дала трещину, но итог оказался печальным для всех.

Некогда уверенная в себе Агата Роуз превратилась в сломанную психичку Агату Брайн, сбежавшую из дома.

– Нет. Это исключено, идём ка лучше спать, время позднее. В этом городе нас не ждут, Мэвис.

Девушка бережно взяла пушистый комок на руки и вернулась в спальню. Сквозь приоткрытое окно задувал прохладный ветер с запахом дождя, кровать оказалась холодной, и тело сразу приятно расслабилось. Девушка обернулась в одеяло и прикрыла глаза. На удивление, сон быстро принял в свои крепкие объятия, но было в нём что-то странное, что-то знакомое и… родное.

Двенадцать лет назад.

«В заброшенном деревянном сарае пахло свежей соломой и зерном. Пыль, витающая в воздухе, казалась крошечными танцующими кристалликами, просвечивающимися солнечными лучами, пробивающимися сквозь прохудившуюся крышу. Лето только начиналось и сулило три месяца относительного тепла и свободы от ненавистной школы, но для Агаты это лето вновь оказалось безрезультатной попыткой не сойти с ума от выходок родного отца.

Девушка сидела на пыльном подоконнике единственного окна и перочинным ножиком ковыряла очередное судебное письмо, выписанное на имя Джошуа Роуз. Внутри разгоралось неугасаемое пламя обиды и безвыходности, от которого подростку крайне сложно скрыться. В такие моменты Агате казалось, что было бы лучше, если отец просто исчезнет из их жизней. Растворится с рассветом, и имя его сотрётся из памяти. Но то были мысли, неспособные помочь.

– Роуз, отлично выглядишь. Как настроение? – послышался голос лучшего друга, пытающегося протиснуться сквозь выломанную доску в стене.

– Паршиво, где так долго шлялся? – не поворачиваясь на парня, ответила девушка, продолжая гневно втыкать острое лезвие в бумагу.

Дин, наконец, пробрался в их личное, спрятанное от посторонних глаз место сбора и подошёл к девушке, заглядывая через плечо.

– Чёрт, Агата, он опять? Что на этот раз?

– Обманутые инвесторы. Старая схема, – Агата отложила нож в сторону и разорвала письмо руками в мелкие клочья. – У тебя сигареты есть?

– Да брось, ты ведь не куришь, – Дин серьёзно заглянул в глаза подруги. – Оно того не стоит.

– Давай, я сама разберусь! – Агата вытянула руку и нехотя, парень передал девушке пачку смятых Hariey Davidson.

Больше всего хотелось помочь подруге по-настоящему, не травить никотином, а оказать весомую поддержку. Но Дин знал, она не примет помощь. Больше нет. Маленькая девочка из их общего прошлого её принимала с открытым сердечком, эта же Агата Роуз – другой человек. Сломленный общественным мнением и обстоятельствами. Их город почему-то решил, что за грехи отца должна расплачиваться дочь, и это навсегда изменило Агату, сделав её чёрствой и одинокой. 

– Жалеть потом будешь, дура, – он устроился рядом и закурил, выпуская дымные кольца в воздух. 

Агата, глядя в одну точку, тоже прикурила и, почувствовав неприятный, терпкий вкус, с шумом выдохнула.

– Я никогда не жалею о своих поступках, Дин. Чтобы не приключалось в моей жизни – это именно то, чего мне хотелось в определённый момент времени. И неважно, если потом это оказалось очередной дурацкой затеей.

– Чокнутая девчонка, – усмехнулся парень, глядя, как солнечные лучи, проникающие в окно, играют бликами на белоснежных локонах подруги.

Агата закашлялась и, наконец, рассмеялась, смерив друга шутливым «злобным» взглядом, но Дин неожиданно замер, вглядываясь в её золотые глаза, лицо стало серьёзным, и больно вцепившись в худые плечи девушки, парень спешно заговорил:

– Ты должна вернуться, Агата! Город тебя ждёт!»

Настоящее время.

Навязчивый звон будильника крутил одну и ту же мелодию уже третий раз, и отголосок прошлого, непрошенно ворвавшийся в голову, развеялся с лучом солнца, проникающим сквозь тонкие шторы. Воспоминание из далёкого прошлого растаяло, впервые не оставив противного осадка после сна.

– Мысли материализуются, мне так сильно его недостаёт, что мозг подкидывает виде́ния, которых не было, – заключила девушка, глядя на чёрную кошку, недовольно мяукнувшую в ответ. – Да, ты права. Я скучаю не за прошлым, а за человеком, оставленным там.

Агата протёрла глаза и быстро поднялась с кровати, накинув на ходу тёплый халат на плечи. Прошлёпав босыми ногами в светлую гостиную, она раскрыла кружевные шторы, впуская солнечный свет. На искусственном камине, заключённая в деревянную раму, стояла одна-единственная фотография, что волею судьбы оказалась оставлена когда-то Дином в больничной палате Агаты.

Десять лет назад

«В просторном спортивном зале оказалось слишком многолюдно. Школьники веселились, радуясь возможности хоть на один вечер, забыть о страшных событиях, происходящих в городе. На потолке сияли разноцветные воздушные шары и самодельные гирлянды. Из больших колонок звучала музыка, поздравляя школьников с важным для Америки праздником.

Агата уверенно шла по залу в длинном молочного оттенка платье, украшенном тысячами блестящих страз. Лёгкий шёлк струился по ногам, маленькие камни переливались в неоновом свете диско-шаров, напоминая сказочное платье принцессы. 

– Агата! – выкрикнула Камилла в обворожительном фиалковом платье, слишком откровенной длины. – Нас фотографируют для следующих поколений!

Расталкивая учеников, Агата с трудом добралась до друзей, толпившихся у стендов с чёрно-белыми фотографиями прошлых лет. Дин стоял рядом с фотографом, он протянул руку, и в зелёных глазах загорелось восхищение. Без тени стеснения, Уитмор притянул Агату к себе и, обхватив тонкую талию, оставил беглый поцелуй на кончике уха. 

– Давайте, встаём вот так! – командовал их новый одноклассник Марк, выбирая позы для удачных снимков. 

– Можно, мы сфотографируемся вдвоём? – спросил Дин у молодого фотографа, когда тот уже раздавал готовые фото полароида. 

Друзья понимающе отошли на приличное расстояние.

Дин замер позади Агаты, сильные руки легли на её живот, заставляя бабочек закружиться в хороводе. Горячее дыхание парня обжигало, он с удовольствием положил голову ей на плечо, вдыхая аромат кокосового масла.

– Ты прекрасна, Роуз, – шепнул он, оставляя лёгкий поцелуй на шее девушки. – Мы запомним эту ночь на всю жизнь».

Настоящие время

– Эта ночь и разрушила наши жизни, – прошептала Агата, отгоняя воспоминания.

Сжав рамку в руках, она почувствовала, как слеза медленно скатилась по щеке. На фотографии замер тот самый парень с глазами цвета молодой листвы, он крепко обнимал её худые плечи, надеясь, что впереди у них длинная жизнь.

– Там ли ты? Не сбежал ли, как я? – спросила блондинка, мягко касаясь пальцами силуэта любимого человека.

Когда решение о побеге пришло в её голову, это казалось единственным правильным вариантом.

Бежать.

Выживать любой ценой.

Плата за проявленную трусость оказалась слишком высокой. Безопасность обернулась холодным одиночеством. Агата и не пыталась полюбить снова, утопая в жалких воспоминаниях о проведённых с Дином минутах. Он стал её единственным, тем, кого сердце выбрало очень давно и не желало отпускать. Казалось, их любовь была одержимой, болезнью, что не способен излечить никакой доктор.

Связанные раз и навсегда. 

Агата тряхнула головой, прогоняя дурные мысли, и вернула наконец фото на место. Девушка подошла к окну, окидывая взглядом оживлённую улицу Бостона, что вместе с обитателями города, просыпалась, торопясь скорее начать новый день. Солнечные лучи только пробивались сквозь плен чёрных туч и ласково касались серых, безмолвных многоэтажек, обещая людям хорошую погоду хотя бы до полудня. Агата улыбнулась, глядя, как парень с трудом засовывает огромный букет красных роз на пассажирское сидение своего автомобиля и пришла к единственно правильному, как ей казалось, решению.

Холодный душ привёл спутанный клубок мыслей в порядок, расставив в голове всё по импровизированным полочкам. Агата наспех приготовила себе крепкий кофе и, позавтракав тостами с джемом, начала собирать чемодан. Кошка, громко мяукая, то и дело крутилась рядом, обтираясь о ногу хозяйки и прогибая спину, девушка с любовью погладила животное прошептав:

– Да, Мэвис, мы возвращаемся домой.