Kitabı oxu: «Нигредо», səhifə 16
Ира в этот момент отдышалась и успокоилась.
– Коля, пожалуйста, прости. Я понимаю и признаю, что мы вели себя по-свински по отношению к тебе. И то, что сделала Маришка, это было ужасно…
– Только сейчас поняла, да? А пока я всех не перестрелял, осознать это было, наверно, очень сложно…
– Лучше поздно, чем никогда.
Коля ухмыльнулся.
– Ты это всё говоришь, потому что жить хочешь. Потому что страшно тебе подыхать. Вот и хочешь выкрутиться… – помотал головой, – не получится. Всё равно убью. Только отдышусь…
Коля взглянул на руку, которой прикрывал рану. По ней медленно стекали капельки крови. Если верить «Бешеным Псам» Тарантино, несколько часов у него ещё есть. Хотя там кино. Как будет в реальности, чёрт его знает. Но доделать дело надо…
– И что? – спросила Ира, оскалившись, – считаешь, что я не заслуживаю даже шанса на искупление?
Коля посмеялся.
– Я думаю, что ты обыкновенный биомусор, как и остальные. Бесполезная. Разлагаешься, бухаешь как сука. Проституткой станешь и будешь венерические заболевания распространять. Потом родишь под алкашкой наёбыша, а он станет инвалидом. И потом придётся через мольбы и СМС-ки собирать деньги на лечение. Да если я тебя сейчас убью, мне потом спасибо скажут, что страну от подобной тебе грязи очистил. Какое тебе искупление…
– Вот, значит, какого ты обо мне мнения… – усмехнулась Ира, – а ещё недавно помалкивал, когда я мимо проходила, глаза стыдливо опускал. Или боязливо? – Ира прищурилась, – боялся! Точно боялся! А тут глядите! С пистолетом и ножом смельчак… Можешь теперь говорить, что хочешь и кому хочешь, и не бояться ответки, да?
– Привилегия человека с огнестрельным оружием… – улыбнулся Коля.
– Так я же вижу, что тебе не по себе стало, когда без патронов остался! Тебе страшно. Нечем защитить себя теперь в случае чего, правда ведь? Неужели меня боишься? Маленькой и хрупкой девочки…
– Не испытывай моё терпение, сука!
– Я не испытываю. Просто ты мне ещё минуту назад жаловался, что мы тебе жизнь портим, за человека не считаем. А сам, ты, видимо, наоборот, любишь нас до посинения, прекрасный мальчик, ангелочек во плоти в своей фантазии… И как теперь оказывается, нихуя подобного! Я для тебя биомусор! Остальные в твоём представлении такие же, да?
– Я так стал думать про вас в ответ! Только после того, как вы стали на меня смотреть свысока!
– Так поздравляю, ты таки стал про нас так думать, Коля! А строил из себя тут святошу! Мол, это только мы тут о нём плохо думаем, играемся как с куклой, а, оказывается, ты сам нас за биомусор считаешь! Да и вообще, чего я должна верить в то, что ты ещё раньше не стал считать всех вокруг говном?! Если так, то чем же ты не заслужил аналогичное к себе отношение? Зачем стараешься вызвать во мне чувство жалости и вины, если сам урод? Знаешь ответ? Нет? А я знаю, почему ты такой ублюдок… Правда жизни состоит в том, что ты просто сам хотел быть на вершине, даже, возможно, выше нас. Вот и злился, так как даже ровней нам быть у тебя сил никогда не было…
– Хватит делать из меня виноватого! Я не такой!
– Правда? А я думаю, что не хватит! Решил мне быть судьёй за мои грехи? А кто тебя осудит?! Может, если так кости ещё немного поперемывать, потом окажется, что ты сам в какой-то момент над кем-то глумился или кого-то травил? Так чем ты лучше нас? Какое право имеешь нас осуждать?
– Нет!
А Коля действительно травил. Правда, то было не в школе, а в летнем лагере в Геленджике, когда ему было двенадцать. Там он вместе с остальной группой унижал одну девочку из-за большого родимого пятна на лице, лишнего веса и слишком короткой для девочки стрижки. Уже после того как Колю начали травить самого, он не испытывал сильного желания вспоминать об этом. Даже стыдился по большей части. Пытался оправдаться, что не он один это делал, что и не так это всё было обидно, нежели как издеваются над ним сейчас. А иногда с улыбкой вспоминал старые приколы, с которыми они подшучивали над той девчонкой.
– Может и нет, – продолжала Ира, – но я в твоих глазах вижу, что ты хотел бы быть таким же крутым как Влад с Даней, тоже издеваться над слабыми, как издевались над тобой!
Коля мотал головой.
– Нет! Нет!
– Ты врёшь! – улыбнулась Ира, прищурив глаза. Ты просто хочешь быть на вершине пищевой цепи. Таким же, как Влад, себя видишь! Чтобы обижать слабых. Таких же как и ты! Лицемерная мразь…
– Ты просто глупая дура! Всегда такой была!
– Может быть и да, Коль. Может я и дура. Но Влад в отличие от тебя не только слабых обижал. Он, если надо, и с сильным мог зарубиться. Никого не боялся, этим авторитет свой и заслужил, как и респект от друзей, готовых ему помогать. А что сделал ты, чтобы тебя уважали? Хоть раз хоть с кем-то подрался? Да ладно победить… Просто не зассать выйти против того, кто сильнее тебя. Коля, ведь ты и этого не можешь! У тебя только одна мысль о драке с кем-то сильнее тебя страх вызывает настоящий, это видно! Тебя когда Даня порубил, ты уже готов был сдаться и молить о пощаде! Трус… Ты просто маленький червяк, который хочет стать змеёй.
– Ты сейчас договоришься! – то ли прорычал, то ли всхлипнул Коля.
– А чего мне бояться? – усмехнулась Ира, – ты же уже вынес мне приговор! Или передумал? – глаза Иры сверкнули, – Буду говорить то, что думаю. Смертникам можно. Уж не отними последнего слова, раз ты судишь…
– Ну, давай! Испытывай моё терпение! – Коля откашлялся. Он уже совсем побледнел и ослаб.
– Испытаю! – кивнула Ира, – ты, например, это всё ради чего затеял? Чтобы показать всем, что ты крутой, что с тобой не стоит связываться! И знаешь… – рассмеялась, – настолько испоганить себе жизнь ради сиюминутной попытки утвердиться… Это надо быть просто полным олухом!
– Какая тюрьма, дура?! – ахнул Коля, – да ты вообще не представляешь, что у меня в голове происходит! Я сразу после вашего убийства собирался застрелиться! Понимаешь?
– Я понимаю… Понимаю, что у тебя кишка тонка застрелиться! – твёрдо отрезала Ира, – ты бы не смог… У тебя бы ничего не вышло… Ты настолько трус по жизни, что побитой морды и смерти боишься как огня! С Даней даже с пистолетом еле смог справиться. Куда тебе кончать жизнь самоубийством? Слишком рано же любимому сыну у мамочки отправляться в ад, правильно ведь?! Ты даже вены себе прямо сейчас перерезать не сможешь, потому что боли боишься!
– Да ты заткнёшься, или нет?!
– А знаешь, бояться боли не стыдно. Я тоже боюсь. Хочу умереть быстро. Ты сможешь убить меня ножом так, чтобы не мучилась? Или мне по-твоему страдать сейчас, потому что мы над тобой издевались? – Ира отмахнулась, – хотя чего тебя просить? У тебя руки трясутся. Ты без пистолета хер что сможешь… – Коля в ответ рассмеялся, Ира продолжала, – а знаешь… Хотеть стать большим человеком не грех. Хоть на день осознать, что в твоих руках находится чья-то одна жизнь. Если больше, даже ещё лучше. Или почувствовать над кем-то власть, да? Наверно, именно поэтому всякие диктаторы во власть и лезут, потому что хотят унижать в отместку за унижения! Заставлять делать других то, что они совершать не хотят, как делают предки с училками… Правда ведь было бы круто? Я тебя прекрасно понимаю, потому что мы, наверно, из-за этого тебя и унижали – из-за того, что сами униженные по жизни. А ты просто хотел быть на нашем месте. Так я поздравляю. Доказал всем, что крутой, устроив здесь пекло. Молодец! Ты больше не чей-то мальчик для битья. Ты сам у нас крутой перец всем на зависть! Заставил себя уважать… Да чего уважать! Тебя теперь все бояться будут! Никто связываться не захочет от греха подальше. Стал как Влад. Только ты же понимаешь, в чём заминка? Ещё вчера ты называл нас… Как там? Биомусор? А сегодня сам им стал.
Коля улыбнулся и помотал головой.
– Ну нет…
– Да почему нет? – усмехнулась Ира, – ты же хотел быть таким же крутым, как мы? Ты им стал!
– Я никогда не хотел стать таким же как вы! Вы, блять, никто передо мной! Да вы мусор просто!
– Что и требовалось доказать. Мы то же самое думали о тебе, Коля! И сейчас я вижу, что ошибались. Ты у нас крутой, Коль! Такой же как и мы! Всегда им был, а мы – дураки не признавали! Прости нас глупых! Не осознавали! И раз остальных ты убил, потому они уже не смогут, искренне каюсь сама за всех! Ты такой ублюдок как и мы…
– Молчи, сука! Я не такой, как вы!
– Ну как же не такой?! Ты сегодня был с нами так жесток, как даже мы не были с тобой. Коль… – воскликнула Ира, – ты даже ещё круче, чем! Мы больше тебе не ровня! Только вот интересно… Если посмотришься на себя в зеркало, то кем будешь видеть себя? Крутым перцем, уделавшим своих обидчиков, или биомусором, от которого тебя будет тошнить ещё больше, раз уж осознал, что ты им стал?!
Коля усмехнулся.
– А ты молодец… Хорошо выкрутила. Не думал, что твоя голова безмозглая на подобное способна… Ну или ты просто скрывала свой потенциал, стараясь среди остальных не выделяться. Уж не знаю, что у тебя в голове.
– Хуи, да алкоголь. Что ещё может быть в голове у биомусора? – приподняв брови, Ира улыбнулась, – правда?
Коля приподнялся и с улыбкой взглянул на неё.
– Если выживешь, то кем станешь?
– Я хотела на психолога поступать… – пожала плечами Ира.
– Чтобы помогать таким как я?
– Да. Мне бы хотелось помогать подобным тебе. Только не за спасибо разве что… – Ира рассмеялась, – и уж точно никакого секса с пациентами.
Коля усмехнулся и покивал головой.
– Тогда удачи тебе. Проживи жизнь так, чтобы не умереть под конец ничего не добившимся ничтожеством. Надеюсь, у тебя получится.
Ира изумилась.
– Ты серьёзно?
– А что не так в моих словах? – ухмыльнулся Коля, – ещё несколько минут назад я был уверен, что ты недостойна жизни, так как бессмысленно её прожжёшь. Теперь понял, что ошибался. Живи.
Коля уже собирался, было, уходить, но тут Ира сказала:
– Слушай, я реально сожалею, что мы делали тебе больно. И Марину прости. Она когда сказала, что сняла то видео… Я просила не выкладывать, но она даже слушать не стала. Слишком злилась на Веретенникову из-за того случая с куревом. И ещё… Я представляю, что Анна Сергеевна для тебя значила…
Коля обернулся, улыбнулся и кивнул.
– Она была для меня всем. Она показала мне дорогу в будущее. И я готов был по ней пойти. Но уже не смогу. Прощай.
А после вышел из комнаты, оставив Иру в одиночестве. Пока тот выходил из квартиры, она сидела совсем без движения, будто статуя с широко открытыми, изумлёнными глазами. Будто живое существо, прикидывающееся неживым, будто бы обладательница джекпота в лотерее, не верившая, что ей действительно так сильно повезло выиграть. И только дверь закрылась, из неё буквально буря вырвалась. Ира закричала будто бы от боли, а затем разревелась. Сидела так долго, минут двадцать или тридцать, пока в квартиру не вошёл полицейский спецназ. Увидев её, пережившую бойню выжившую счастливицу с взглядом на тысячу ярдов, их командир доложил по рации.
– В квартире чисто. Обнаружили одну. Полагаем, что потерпевшая… – потом переключился на Иру, – держись, помощь в пути!
А потом она ещё раз впала в истерику, переступая через трупы, которые складывали в чёрные мешки, чувствуя вокруг тошнотворную вонь от пороха. Из квартиры её обессилевшее тело выносили уже на руках, будто младенца из материнской утробы.
***
Коля к своему удивлению успел покинуть квартиру без последствий для себя. Спускался на лифте до первого этаж весь окровавленный, изрядно напугав жильцов парадной, наблюдавших, как он выходит из кабины. Потом сел в машину и уехал, вновь только на выезде из двора услышав где-то вдалеке приближающийся звук полицейских сирен.
«В очередной раз везёт…» – подумал Коля и удивлённо поднял брови. Конечно, понятное дело, что там, может, соседи слишком поздно отреагировали, до последнего считая, что происходящее у соседей их не касается, как это обычно и бывает. Но в то же время не отпускала Колю мысль. А ведь ему сегодня весь вечер сопутствует просто невероятная удача, учитывая, что менты оба раза приехали слишком поздно! Никогда по жизни не везло, а теперь будто сама судьба помогает. Будто ощущение, осознание того, что жизнь достаточно мучений принесла Коле, а теперь, когда он находится в шаге от неминуемой гибели, истекая кровью от тяжёлого ранения, можно и капельку счастья подарить для обречённого. Чтобы хоть какая-то отрада была перед смертью, к приходу которой Коля был настроен абсолютно серьёзно и решительно.
Он уже представлял, как возносится на небо, а там по облакам скачет невероятной красоты белый пегас с наездницей на спине. Они подъезжают ближе, и Коля видит на нём Аню с белоснежной, доброй и милой улыбкой, словно у Кейт Бланшетт во «Властелине Колец». Она подаёт ему руку, и вместе они отправляются в бесконечное путешествие, подгоняя вперёд пегаса, легонько, кончиком копытца касающегося облачных перин.
С другой стороны не покидали Колю и дурные мысли. Ведь что, если Аня встретит его и сразу начнёт отчитывать за то, что он совершил? Обидится же, осуждать будет… Она никогда бы не одобрила никакой мести, тем более, если мстят за неё. Аня на это согласия не давала, и, чтобы из-за неё прямо или косвенно мучились другие люди даже виноватые перед ней, никогда бы не допустила. И вот что тогда Коля скажет своей любимой в оправдание? Он и так пожалел, что мать застрелил просто за то, что не понимал всё это время её трагедии, а тут ещё одноклассники…
Ведь пусть он их ненавидел, пусть они над ним издевались, пускай даже тысячу раз заслуживают смерти. Но стоило ли марать свои руки в крови? Ему в этом плане и разговор с Ирой не давал покоя, и старый спор с Аней, когда она говорила то же самое, что и его несостоявшаяся жертва несколько минут назад. Тогда он обещал её не огорчать и перестать думать про желание мстить, а лучше подумать о своём будущем. И к чему пришёл? Опять к тому, что Аня была права, и даже желание отомстить за неё не оправдывало произошедшего? И как тогда он ей в глаза смотреть будет? А простит ли она его за то, что он натворил этой ночью?
«Права ты была или нет, до сих пор не могу понять…» – подумал Коля, мысленно представив, что говорит с Аней, будто бы сидевшей на заднем сидении и кинувшей на него грозный взгляд: «С одной стороны раз правда о том, что Маришка слила видео, стала мне известна, то с какого хера я должен был это терпеть как терпила последняя?! Достаточно вроде намучился и настрадался по жизни, хватит надо мной издеваться! А с другой стороны, подумать, будто после этой мести стало легче… Вовсе нет.
Тем более, что Ира, полностью повторив твои слова, заставила меня задуматься. А остался ли я хорошим человеком, раз пошёл на эту месть? Или же и правда, окунув руки по локоть в кровь, стал тем самым биомусором, в который сам боялся превратиться? Иногда ведь погляжу на себя в зеркало – и вот прямо нравлюсь себе. Воспитанный, вежливый, не быдло какое-то вонючее, как тот круглосуточно окружающий меня скот. А если взгляну на себя сейчас, то кого увижу? Монстра, сожравшего кучу сырого мяса, а потому захлёбывающегося в крови? То самое маленькое ничтожество, которое не смогло без пистолета решить проблему с Маришкой и Владом, как про меня говорила Ира? Или истощённого жизнью и внутренними терзаниями Раскольникова, желающего иметь право, а не быть тварью дрожащей?
Кем я был и кем стал? Чего хотел от жизни? Ради чего появился на свет и существовал? Чтобы пару лет посмешить и пораздражать окружающих, а потом всё закончить вот так? Или чтобы история моя попала в газеты, дабы потом её в качестве примера показывали невоспитанным детям? Мол, вот как закончишь, если не будешь слушаться папу с мамой, учиться в школе или оставаться замкнутым!
Я думал, буду великим, и мной будут гордиться. Мол, смотри сын, с кем твой папа учился – с Колей Мягковым! На деле же максимум заслужу страницу в Википедии и видео на YouTube про себя. Или чего там ещё заслуживают массовые убийцы…
Одного только понять не могу, поступил ли я как сильный или же как слабый человек? С одной стороны станет ли слабый терпеть то, что с ним происходило все эти годы? А с другой поступит ли сильный так, как поступил я? У сильных ведь будущее есть, а я своё только что окончательно угробил. Но решится ли слабый на то, что сделал я? Или побоится?
Впрочем, а было ли у меня это самое будущее? Ты всё время, проведённое со мной, пыталась доказать, что было. А я… Хотел верить, чтобы обрадовать тебя, якобы не опускаю руки? Преисполнился сил, чтобы идти дальше? Или сам в глубине души уже ни во что не верил и от всего устал? Когда ты ещё была жива, искренне верил, что смогу стать лучше ради тебя. Но после того, что произошло, буквально всё и в одночасье потеряло смысл, и я сделал то, что сделал.
Если ты расстроена, то я понимаю твоё огорчение. Ты много сил и времени в меня вложила, это ясно. Но я не могу сказать, что жалею о том, что натворил. Точнее даже будет сказать, что не понимаю. То ли я чудовище, то ли праведный мститель. То ли похерил всё, что ты создавала, оттачивая мою душу, то ли был обязан отомстить за тебя и за себя. А если сказать по правде, то я вообще ничего не понял в этой жизни: в людях разбираться не научился, как и нравиться им, например, или кому доверять можно, а кому нет, что есть хорошо, а что есть плохо – так можно перечислять до бесконечности. Теперь и не пойму, и не научусь их любить, как ты просила, потому что поздно. Я уже мёртв.
А ещё хочу сказать, что я тебе благодарен, Ань. Ты подарила мне надежду на будущее, пыталась научить любить этот мир и обитающих в нём тварей, пыталась заставить меня убедиться, что даже у такого пропащего ничтожества как я есть будущее. Поэтому я скажу это ради тебя. Скажу тем, кому сейчас плохо, и кто затеял неладное. Приду к ним во сне, чтобы лучше слышали. И скажу то, что повторяла мне ты…
Будущее есть всегда! Даже у вас, каким жалким вы бы себя ни считали, даже если кажется, что сил или выхода нет. В мире есть добрые люди. Они помогут, они придут на помощь. Оглянитесь вокруг, и вы найдёте их. Главное – не отталкивайте таких, не оставайтесь наедине со своими проблемами. Тогда и увидите, как жизнь наладится, а будущее будет выглядеть не бесконечной пропастью, но дорогой, которая обязательно куда-нибудь приведёт…
Авось и понедельники полюбите.
А ещё жаль, что не нашлось того, кто бы сказал мне такие простые и очевидные вещи раньше. И ещё больнее, что после того, как ты умерла, я вновь оказался никому не нужен. И вот им, всем остальным я могу сказать только одно: да будет проклят тот, кто каждый день проходит мимо людей, попавших в беду, и не подаёт им руку помощи, особенно если по долгу службы или профессии обязан это делать. Да будет проклят каждый из вас, кто видит нуждающегося, который вам не делал зла, но проходит мимо, потому что его трудности – не ваша проблема…
И спасибо тебе, Ань, что в то дождливое октябрьское утро ты не прошла мимо!»
А после Коля вспомнил сладкий вкус губ любимой женщины и сразу представил, как страстно и жадно поцелует её при следующей встрече уже там – на небесах. Если, конечно рай существует. И если, конечно, Коля туда попадёт.
А смилуется ли над ним Господь или нет, предстоит узнать уже совсем скоро. Коля каким-то чудом довёз себя до нового кладбища неподалёку от апатитского аэропорта, где была похоронена Аня, не потеряв при этом сознание по пути и никуда не врезавшись. К тому времени за горизонтом уже начало просматриваться кроваво-красное зарево, но поднялась столь сильная снежная буря, что чуть ли не с ног Колю сбивала, только он вышел из машины, предварительно включив на повторе песню «Deadkedы – Беги».
Медленными шагами, еле стоявший на ногах, державшийся за окровавленный живот, он пошёл до нужной ему могилы. Нашёл быстро, несмотря на то, что свежих было шестнадцать штук. То был невысокий, занесённый снегом курганчик с чуть повалившимся крестом, на который была прибита табличка с именем, фамилией, датой рождения и смерти, а также фотографией. Коля не забыл, что Анна Веретенникова – то был её псевдоним, но реального имени знать не хотел: она была для него Не Валей, не Ксюшей и не Жанной, а его любимой Анечкой – той самой прекрасной женщиной, которую он знал, помнил и любил, несмотря на то, сколько грязи на неё излили за этот только начавшийся год.
Потому Коля и не посмотрел на табличку. Сразу уставился на фотографию, ещё раз узрев её очаровательный образ. Далеко не самую красивую, далеко не самую сексуальную. Но и не на это надо было смотреть, а на глаза – такие добрые и полные заботы, на улыбку – такую яркую и лучезарную, что сколько ни сопротивляйся, всё равно улыбнёшься сам, даже если по жизни всегда кривишь рожу как унылое говно. Такая у неё была магия – дарить счастье и тепело и в жизни, и даже после смерти.
Улыбнулся и Коля. Встал на колени, окунувшись по пояс в снег, очистил фото от снежинок и поцеловал её образ, притом скорее даже не изображённый на фото, а тот, что придумал у себя в голове и за который мстил тем, кто сделал ей плохо. Потом лёг в снег, прижался сильнее к кургану, обняв его, и закрыл глаза, в последний раз улыбнувшись. Теперь его мучения закончились. Можно спать спокойно.
Так как от раны в животе Коля совсем обессилел, он уже не двигался. Даже дрожать от холода не мог. И буквально через пару минут умер. А ещё примерно через час снежное одеяло тщательно и надёжно укутало его хладный труп с ног до головы.
И вновь ему несказанно повезло, так как искавшие его полицейские приехали слишком поздно. Ведь наверняка бы попытались его спасти, чтобы предать правосудию. А так он им не достанется и уже больше не испытает большего позора. Обнаружив машину, менты принялись скрупулёзно осматривать кладбище, но так и не нашли тело Коли. Будто его никогда и не было. Будто бы во всём этом произошедшем ужасе никогда и не было никакого смысла…
Киров, 2023 год
