Kitabı oxu: «Секретный ингредиент. Неуязвимый агент КГБ рассказывает личную историю из закулисья спецслужб», səhifə 2
Глава 3. Кто стоит за КГБ
Прошло три года, за это время меня повысили до начальника технологического бюро того же цеха. Я стал отвечать за всю технологию, правильную и точную работу оборудования. Затем стал заместителем начальника цеха, а потом – заместителем главного технолога завода. Карьера развивалась стремительно.
И вдруг меня приглашают на беседу. При этом я спокойно работал, никаких писем никуда не писал, резюме на соискание должности шпиона не составлял. (Смеется.) В кабинете заводского отдела кадров передо мной сидит совершенно незнакомый человек. Говорит, что его зовут Игорь Пренин, и представляется официальным сотрудником Комитета госбезопасности, работающим в Орском отделе управления КГБ по Оренбургской области. Он-то и сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.
Для меня это был совершенно неожиданный этап жизни. Конечно, я где-то вскользь слышал об этой организации, но никогда – никогда! – не мечтал в ней работать.
Игорь произвел на меня огромное впечатление: молодой тридцатилетний парень, красавец, настоящий Джеймс Бонд, предложил мне стать одним из них. Из тех, чью профессию я романтизировал.
Я с радостью согласился, представляя, какой интересной и нужной Родине вдруг стала моя маленькая человеческая жизнь. Я сразу представил себя вершителем судеб человеческих, лично принимающим решение – казнить или миловать, имеющим доступ в любое место и к любым материалам. Меня переполняла такая волна счастья, гордости, чувства ответственности и избранности, что я еле сдерживал себя от того, чтобы расправить крылья и взлететь.
Такого больше со мной не повторялось.
Комментирует Ангелина Шам
Папа до сих пор сохранил способность радоваться жизни и даже каждой мелочи: солнечной погоде, первому огурчику на грядке, испеченному мамой пирожку.
Он из тех, кто говорит мало и не пытается никого поучать. Несмотря на то что в детстве моем он постоянно был на службе, у меня есть четкое ощущение, что папа оказывал на меня огромное воспитательное влияние.
Он не лез в мою жизнь, не контролировал мои поступки, не проверял домашнюю работу, не давал непрошеных советов. Он просто верил в меня и был тем, кем он был. Он не словами, а своей жизнью являл нам образец самоотверженности, служения и глубочайшего уважения к людям.
А еще – папа находил решения там, где их быть не могло. Благодаря ему я научилась решать сложные математические задачи нестандартным способом. Да и жить так, как считаю правильным, помогать другим найти выход или вход – наверно, это тоже у меня от отца.
Глава 4. Школа для спецагентов
Основные задачи сотрудника спецслужбы – поиск агентуры противника, который проникает к государственным секретам, и участие в расследовании чрезвычайных происшествий, которые случаются. Допустим, стартует космическая ракета и запуск оказывается аварийным. Мы всегда присутствуем на месте и выясняем, в чем причина, нет ли умышленных действий. И такие действия в большинстве случаев все-таки выявляются.
Перед тем как меня «схантить» в Орске, мои работодатели провели тщательную проверку – и по развитию, и по уровню подготовки, и по образованию я им подошел.
Предстояла напряженная и ответственная оперативно-розыскная работа в органах государственной безопасности. Я должен был выявлять шпионов. В том числе на родном уже Орском механическом заводе (в Орском горотделе я отработал еще три года).
И тогда я сказал жене: «Представляешь, мне предлагают работу, которая заключается в том, чтобы защищать страну и выискивать всех тех, кто наносит ей вред!» Она была в восторге, а я должен был пройти профессиональную подготовку.
Думали ли мы о том, как проведем год в разлуке? Конечно, да. Возникали ли у нас сомнения насчет того, пройдут ли наша любовь и верность проверку временем и расставанием? Наверняка, ведь мы были молоды, красивы и свободны от детей. Но все сомнения оказались напрасны. Моя жена – Лилия Шам – всегда была и есть моим другом, помощником, вдохновителем, иногда наставником, оставаясь моей вечной любовью, восхищением и единственной женщиной на свете. Надеюсь, что подобные слова она может сказать и о своем отношении ко мне.
Меня призвали, я стал официальным сотрудником органов безопасности и отправился на год учиться в Минск на так называемых Высших курсах КГБ СССР. Шел 1966 год.
Комментирует Ангелина Шам
Папа приехал к маме на каникулы из Минска, а через девять месяцев родилась я. Они вместе с 1963 года. Их союз, конечно же, прописан в высшей бухгалтерии. И хотя про папу я могу много сказать хорошего и сильного, но это нечестно – говорить о нем и его успехах, умалчивая о маме и ее вкладе в папину жизнь и службу.
Не каждая женщина сможет принимать такую конкуренцию – когда муж принадлежит Родине и ее безопасности. Когда на первом месте у папы – служба, на втором – служба, потом долго ничего нет, и только на третьем месте – семья. Просто он был (и есть) таким большим и щедрым, что даже третье место его служения – это гораздо больше, чем у некоторых «первые места».
Мама выбрала для себя приоритетом в жизни папину деятельность. Она приобрела специальность, в которой могла бы реализовываться в любой точке нашей страны – учитель русского языка и литературы. И поэтому мы с ней переходили из школы в школу, следуя за развитием папиной карьеры, и это было для нашей семьи абсолютно нормально.
С четвертого по десятый класс мама была и моим учителем русского языка и литературы. Благодаря этому я и тысячи ее учеников умеют писать грамотно и излагать свои мысли четко и красиво.
Мы жили в казармах по шесть-восемь человек. Изучали специальные оперативные предметы, уголовное право, уголовно-процессуальный кодекс, занимались физической подготовкой. Ребята были со всего Союза – 200 человек в потоке (примерно полсотни с территории нынешней Российской Федерации плюс по 10–12 человек из каждой республики). Все с высшим образованием и с начальным рабочим стажем по специальности. Все практически одинакового возраста, от 23 до 26 лет.
Об учебе на высших курсах у меня остались только добрые и приятные воспоминания. Сложностей с освоением новых дисциплин у меня не возникало. Помню, что было много оперативной психологии, а также такие специальные предметы, как контрразведывательное обслуживание объектов, агентурная оперативная работа, расследование чрезвычайных происшествий, предупредительно-профилактическая работа, контроль за деятельностью администрации первых, режимных отделов, охранных служб, защита государственных секретов, выявление конкретных лиц, занимающихся преступной деятельностью и готовящихся совершить преступление.
Меня особенно привлекали специалисты и ученые, предлагающие новые, революционные решения в различных областях науки и техники. Я по натуре новатор, исследователь. И меня всегда поражало равнодушие некоторых руководителей ко всему новому, наверное, потому, что это новое являлось угрозой их привычному комфортному устою и образу жизни.
К счастью, попадались и такие руководители, которые схватывали на лету, не боялись риска и изменения привычных схем, были готовы идти в неизвестное ради развития общества. Благодаря им удалось сделать много интересного и полезного.
Знаете ли вы, что это мы (советские разработчики) были пионерами в создании цифровых телекоммуникационных систем, цифровых АТС и телефонных станций? Наши ученые создали электронно-плазменные технологии получения наноразмерных материалов, уменьшающих трение в деталях и делающих их безызносными. Мы изобрели роторно-вихревые мельницы, позволяющие измельчать материалы до размера нескольких микрон, что дало возможность по-новому решать задачи использования таких материалов в химической технологии. Много было сделано уникального в области создания нового медицинского оборудования и лекарств. Мне посчастливилось курировать эти проекты. Скажу честно, для меня это была самая захватывающая часть моей деятельности. О судьбе этих проектов я расскажу во второй части книги.
Глава 5. Минские договоренности
Романтика развеялась довольно быстро. Нас начали погружать в другую реальность, в которой орудовали шпионы, преступники, вредители, расхитители государственной собственности и люди с очень нечистыми намерениями и мотивами, иногда настолько загадочными, что обычный мозг отказывался их понимать. Как будто нас за короткий срок хотели окунуть в такое понимание действительности, к которому иной человек не приходит и за целую жизнь.
Конечно, сразу возникало желание бороться с «темными силами», выявлять, предотвращать, ограждать жизнь людей от опасностей, но в какой-то момент возникло сожаление и сомнение: зачем мне все это надо? Хочу ли я всю жизнь «возиться в грязном белье» государственной жизни? Мой ли это путь? Смогу ли? Не опозорюсь? Оправдаю ли надежды тех, кто поверил в меня, кто преданно несет эту службу?
Отказаться было уже неудобно. Потому что член партии. Потому что подписка о неразглашении. Потому что отыграть назад – это поставить крест на своей жизни и любой карьере.
Попасть в категорию отказников не хотелось, и я пошел дальше по выбранному пути. Тогда я решил, что в любой деятельности есть место для созидания, что важно то, как ты относишься к своему делу, как ты определяешь его, какими смыслами наполняешь. В конце концов, были определенные преимущества по сравнению с гражданкой. Во-первых, выслуга лет; во-вторых, совсем другая зарплата, существенно выше средней по стране; в-третьих, определенный статус.
А потом, если взять мою жизнь в органах государственной безопасности, я начал опером с какого-то там райотдела маленького городка в глубинке и закончил зампредом и генералом в Москве. Хотя тогда, в 1967 году, я и представить не мог, что окажусь в столице уже через семь лет.
Но обо всем по порядку. По возвращении из Минска мне дали в разработку завод, где я до этого трудился, и второй такой же оборонный машиностроительный завод рядом. Официально представили руководству как сотрудника КГБ, ведущего оперативно-розыскную деятельность. И я начал набирать штат негласных помощников, то есть формировать сеть информаторов.
Вы можете удивиться: разве, представляясь официально сотрудником КГБ, не рискуешь встретить шпиона и таким образом предупредить его?
Вовсе нет. Комитет государственной безопасности – официальная государственная структура, в Конституции четко записано, чем он должен заниматься, все открыто и легально. Другой вопрос – способы, приемы, которые он для этого использует. Это уже составляет профессиональную тайну. Здесь важна негласная деятельность, источники информации, которые никому, кроме меня, не известны.
Это целая профессиональная история: тот, кто работал до меня, передает свою секретную сеть информаторов мне, я, в свою очередь, следующему сотруднику, который придет на мое место. И так по цепочке. Этих людей не знает, кроме нас, никто, сами же мы перед руководством, перед знакомыми представляемся официально. И если шпионы попрячутся от меня, то точно не от моих информаторов.
