Весна войны

– Вы хотите убить этих красивых птиц? – чуть не плача, спросила Тейя.

– Не переживай, мы будем выбирать самых уродливых, – осклабился Либерий.

– Мне тут без спроса засовывали в задницу трубку толщиной с хобот слона, а вы тут о какой-то кушетке беспокоитесь. Валяйте. Ничего не стесняйтесь. Чувствуйте себя как дома.

– Рения… Даже не знаю, как такое сказать и не прослыть пошляком… У нас тут на восемь человек две девушки. При такой конкуренции ты даже лысая будешь иметь колоссальный успех.

– Народ с радостью будет жрать дерьмо, если как следует ему объяснить, что это вкусно и полезно. Я не один раз молол полную чушь перед толпой, и даже внешне умные люди ей охотно верили.

Танки грязи не боятся, но и телеги с навозом не таскают.

радиоактивную пыль, как и миллионы остальных. А твой номер я выяснил методом исключения: не так уж много командных искинов продолжало работать в тот момент, когда я решил, что эта эпоха слишком плоха для меня. Надеюсь, твое любопытство успокоилось. Рад, что ты уцелел. Искренне рад. – Настолько рады, что начали сооружать фокусатор? – Четыре-семнадцать, как давно тебе делали профилактику? – В последнее время я отказался от номера. Можешь называть

миллиарды лет футбольном матче

– Я тоже чую что-то, не хуже последнего пса с вами стал… Чую, что надо побыстрее сваливать из этого места. – Тут вроде бы спокойнее, чем на севере. Пока что ни одной твари не встретили. – Ненавижу пустоши. Сейчас спокойно, а через минуту их толпа налетит. Церковник погладил рубец на щеке – мелкий привет от шустрой твари, прорвавшейся к колонне в самом начале путешествия на юг. Тейя выбралась из недр дрона, шагнула было к возвышавшимся слева руинам, но была остановлена окриком Влада: – Ты куда?! Если надо отойти, предупреж

«жизнь так прекрасна, если рассматривать ее как вереницу коротких остановок на пути в вечность.»

«Люди, не оглядываясь по сторонам, расталкивая локтями подобных себе, мчатся по дороге с односторонним движением – к смерти и забвению.»