Меня зовут Мартин

Часть 1

Глава 1

Папа при моём рождении дал мне имя Мартын, но трансформация так ненавистного иностранцами, звука «ы» произошла задолго до моей практики в Швейцарии. Мартын – был простым парнем, кумирами которого были не мужики в обтягивающих костюмах с плавками поверх всего, а нормальные, реальные мужики – Юсупов, Веричев, Карелин, Емельяненко. Супергеройские способности меня не интересовали, я к ним не стремился, оттачивал своё мастерство на татами три раза в неделю. Ставил перед собой реальные цели и постепенно их достигал, но получив «суперсилу» открыл для себя новые способности и новый взгляд на Жизнь.

С детства моим «Гуру» был мой отец – Вениамин Григорьевич, военпред, мечтавший стать космонавтом, принимающий участие в каждом запуске с Байконура. Дома он периодически появлялся, задавал мне правильный вектор для развития. Отвёл меня в секцию дзюдо, когда я пошёл в первый класс. Его музыкальные пристрастия (Pink Floyd, The Doors, Dire Straits, Scorpions) стали музыкой моего детства и юности. Все мои вопросы, заданные ему, всегда получали основательные, развёрнутые ответы. Главный совет отца «Человека, с большой буквы «Ч», определяют его дела» стал для меня, как личности, «краеугольным камнем».

– Хороший отдых – надо заслужить, – говорил мне отец, нагружая меня дополнительным весом (просто взяв меня за ноги), когда я подтягивался на турнике. – Не познав вкус солёного пота, не познаешь сладости сахара.

И я потел на тренировках, в школе знал, что делать с каждым предметом, без посторонней помощи. Моя мама, Мария Савельевна, преподавала в университете английский. Она прививала мне любовь к языкам, разговаривая со мной одну неделю на русском, вторую на английском, третью на испанском, месяц заканчивали французским (её любимым) языком.

– Чем больше языков ты знаешь, тем больше ты Человек, – звучало её напутствие перед тем, как я засыпал.

У мамы было хобби и дополнительный доход – перевод на русский произведений иностранных авторов. Она была фанаткой Норы Галь, берегла красоту слова русского, английского, французского. Могла мне простить ругательство, захваченное мной со двора в дом, но не «грубых» ошибок в построении предложения или неправильного применения слова, что приучило меня думать перед произнесением любого слова, как в школе, так и в компании ровесников. Когда я стал старше, то вечера мы коротали не за экраном телевизора, а читая вслух произведения мастеров пера на русском языке, без оглядок на их языковые пристрастия.

Моими друзьями были Мешок (Славка Чижов) и Скользкий (Серёга Ползунов). Оба ходили со мной в секцию дзюдо, только с Серёгой мы дружили с детского сада, а со Славкой учились в одном классе.

Славку «мешком» первый раз назвал наш тренер по дзюдо Михаил Валерьевич, за его тактику ведения спарринга (рандори). Славка при сближении наваливался на противника всем своим весом, полностью расслабляя мышцы, «повисал» на противнике. Оказавшись в партере (нэ вадза), Славка обвивал своим телом противника (как удав, по его словам) и проводил удушающий или болевой приём. За трудность сволочь, стащить с себя тело Славки в стойке или партере, его «недруги» дали ему прозвище «Сволочь». Так, легко отличить друзей от врагов по тому, как они к тебе обращаются (хоть и с дальней дистанции).

Серёге тоже было легко определиться с тем, кто находится рядом с ним, мы его звали Скользкий, а противники Слизень. Прозвище «Слизень» дали моему другу за его особенную реакцию на стресс, возбуждение – он обильно потел. Пот лил ручьём с лица Серёги, со всего его худого тела, моментально пропитывая его одежду. На экзаменах, контрольных, перед схватками на татами Серёга потел в прямом смысле, обливая всё вокруг себя каплями пота. И если со временем благодаря дыхательным упражнениям и управлением Ци (с пяти лет Скользкий ходил в секцию ушу, где шифу был его отец) он научился управлять своим «потовыделением», то на тренировке, соревнованиях не брезговал залить противника своей «слизью».

Мой распорядок дня был постоянным, класса до пятого: учился, ходил на секцию, помогал маме по дому, читал книги. На соревнования меня не допускал отец (мал ещё), но дал альтернативу в виде наставника дзюдо по канонам Дзигоро Кано. Ездить мне нужно было на другой конец города. Занятия проходили в полуподвальном помещении военно-спортивной школы. Звали моего нового наставника – Рашид Нургалиевич. Компания в военно-спортивной школе собралась пёстрая: трудные подростки, ребята из детдома. Я позвал своих друзей Мешка и Скользкого, но каждый нашёл отговорку, так что ездить, через весь город, мне приходилось одному. По субботам в хорошую погоду мы играли в футбол на парковом стадионе от секции дзюдо. После футбола втроём шли через парк самой длинной дорогой, болтали, зависали в беседках, делились планами на будущее, старались придать вес нашим увлечениям в глазах друг друга.

– Да сдалась нам с Мешком твоя ВСШ, – Скользкий сидел на краю каменного карьера, кидал камешки в воду, – нас тренер выставил на город. А мути в виде Като, коанов и строгих правил, мне и в ушу хватает. У нас секция в школе олимпийского резерва. Если себя хорошо показать, то, может, стоящий тренер обратит внимание, поможет расти.

– Скользкий у нас слепой как червяк, – Мешок лежал на спине, провожал взглядом облака, – ему противника искать только на ощупь. Я к контактникам хочу пойти, записался в Кёкусинкай.

– А денег где возьмёшь? – Скользкий достал из своего рюкзака бутылку воды. – Отец тебе точно не даст.

– Что мне отец! – Взорвался Мешок, резко приподнявшись на локтях. – Я сам немаленький, найду деньги. – Успокоился, снова лёг на спину. – Мы с мамой договорились, я мою посуду, пелесошу, а она даёт мне требуемую сумму. Хорошо, что кимоно одно и то же, расходов меньше. Да и отец беспокоиться не будет.

– А чего вы прячетесь? – Я разложил перед собой шишки и проводил кастинг достойных предстать пред ясные очи моей мамы. – Сказали бы предкам?

– Ага, мой батя, мне не простит. Это ведь спорт, которым занимается сам… – Многозначительный жест, которым отец Мешка обозначал кого-то вышестоящего по положению, сейчас вызвал у меня смех, так как Мешок лежал на земле и просто поднял над головой руку, с вытянутым указательным пальцем. Данный палец указывал на местную дворнягу всех оттенков чёрного.

– Собака. – Скользкий, щурясь, отполз от края карьера. – Собака-дзюдоист. – Катаясь по земле от хохота, Скользкий плакал и потел. – Возьми её себе в наставники. Она научит тебя задирать лапу и вилять хвостом.

– Два кретина. – Мешок, приподнявшись, посмотрел из-за чего весь сыр-бор, улыбнулся и снова лёг на спину. – Что за сверхспособности у оборотня? Никогда не понимал прикола быть сильным, но тупым.

– А ты, значит, за сверхспособностями гонишься? – Я с удивлением смотрел на Славку. Я считал «романтиком» Серёгу, но, чтобы практичный Мешок, считающий каждую мелочь в свою пользу…

– Кот… – Мешок приподнялся на локтях, но смотрел не на меня, а на Скользкого.

– Да ну тебя, Мешок, – Серёга поднялся на самом краю карьера, отряхнул брюки, – с твоими страхами. – Кот, парень свой. – С этими словами Скользкий подошёл, сел рядом со мной, обнял меня за плечи. – Да не передёргивай ты плечами. – Несмотря на свою худобу, Серёга был сильным спарринг-партнёром, и ему не составило труда развернуть меня к себе. – Тебя как мама с папой назвали? Мартын? А сколько прозвищ ты заслужил? – Скользкий демонстративно поднял руку и начал загибать пальцы на каждое моё прозвище. – Март, Марат, Мартовский кот, Кот, Чешир.

– Да хватит уже чужие регалии перечислять. – Мешок снова принял успокоительную позу, пожирая глазами облака. – Веди его к сути или отпусти. – С последними словами Мешок громко выпустил газы.

– Это он свой страх выпускает. – Скользкий демонстративно помахал рукой перед носом. И наклонившись к моему левому уху, прошептал, – он тебя боится.

Я недоумённо посмотрел в глаза Серёги, увидел в них озорную искру и решил слушать дальше, без лишних вопросов.

– Помнишь индейцев, их традиции давать детские, взрослые, боевые имена? Так вот, мы заслужили наши прозвища Скользкий, Мешок, Кот на татами. Враги нас называют иначе: Сволочь, Слизняк и Кот. Ты не находишь странным, что у тебя нет… – Скользкий защёлкал пальцами, подыскивая нужное слово.

– Унизительной клички, – подал голос Мешок, – от которой ты переходишь в состояние ярости, открывая путь к своей сверхспособности. Ты не знаешь, кто твой друг, а кто враг.

– А у меня есть… должны быть враги? – Удивился я.

– Не отвлекайтесь. – Голос Скользкого подействовал на нас как щелчок кнута на коров (обратив наше внимание в нужное русло). – Наш тренер, – спокойным голосом продолжил Серёга, – назвал тебя «котом» за твою особенность падать всегда на «лапы». Как тебя ни бросай, всё равно на спину тебя не уложишь. Даже в спарринге с Мешком, ты чаще выигрываешь, чем проигрываешь. Я наблюдал и считал: получается из пяти схваток три за тобой, одна ничья и одну он задавил тебя своим весом.

– П-ф-ф, – Мешок гордился своим весом.

– Не шипи, змей, – бросив сторону Мешка Скользкий и продолжил, – Как имена данные друзьями, так и имён данные врагами позволяют отследить предпосылки к сверхспособностям.

Папа повредил спину, когда мне исполнился один год. Он занимался альпинизмом и сорвался со скалы (хорошо, что жив остался). Мама сказала, что не собирается возиться с двумя детьми на руках и позвонила в клуб. Через какие-то связи и время в нашей квартире появился дядя Валя (Валентин Дикуль). Он осмотрел папу, дал рекомендации, комплекс упражнений и чертежи. Одна из комнат нашей квартиры превратилась в реабилитационный центр (недоступный для меня в то время). В общем, папа вновь встал на ноги. Вместе со мной, он учился ходить, бегать, прыгать. С гордостью могу сообщить, что я тогда всегда обгонял Кривого, так стали звать моего папу в нашем дворе. Папа смеялся, но в его глазах, каждый раз, когда он слышал в свою сторону «Кривой», я замечал ярость.

– Он передал мне свою сверхспособность, – говорил папа в разговорах о Дикуле.

– Мой папа супермен? – Спрашивал я маму.

– Нет. – Отвечала мне мама, утирая слёзы с глаз. – Он лучше.

– Папа, а какая у тебя сверхспособность? Чем заразил тебя дядя Валя?

– Он передал, – подчеркивал последнее слово мой папа, – мне способность совершать невозможное. Найди в себе самые лучшие стороны сын, познай свои недостатки и, соединив их, получишь путь к открытию своих сверхспособностей.

– Мешок тебя опасается, так как кошки имеют власть над змеями. Эти факты часто отмечаются людьми при их встрече. И ему приходится скрывать от тебя свою сверхспособность во время ваших схваток на татами, чтобы ты не применил их против него.

– А какая у змей сверхспособность? – задумался я вслух.

– Ну как! – Возмутился Мешок. – Гипноз! Ты разве не помнишь мультик Маугли. Как Каа гипнотизировал бандерлогов. Или не видел по Дискавери, как питон гипнотизирует кроликов?

Так, меня приняли в клуб суперменов. Условия были проще, чем в школе и порте, но несмотря на все свои старания, я плёлся в хвосте. Наш Шифу (Скользкий) бился надо мной как его тёзка из мультика над пандой, но в отличие от мультяшных героев секрет моего обучения ему не открылся.

Чтобы мы не смеялись, не надорвали свои животики, Скользкий дал нам переработанную дыхательную практику. Она заключалась в концентрации внимания на носоглотке при каждом вдохе и выдохе на заданный счёт (у меня было число восемь, у Мешка семь, у Скользкого четырнадцать). Так, по уверению Шифу мы могли контролировать себя, свои энергии, а значит – и свою сверхспособность. Может по причине её отсутствия мне и не удавалось подняться в глазах друзей до уровня сверх человека, но я старался.

Применяя дыхательные практики в школе и на тренировках (Шифу всегда дышал нам в спину), мы с ней сроднились, срослись и требовали доказательства её применения на практике. Каковая демонстрировалась нам в укромном месте у карьера. При помощи концентрации внимания на носу и горле, при помощи одних мышц Скользкий резким выдохом рвал тетрадный листок, увеличивая с каждым разом расстояние между собой и Мешком, державшим листок. Я был тем, для кого проводилась демонстрация и редко мне доставалась честь держать мишень (только когда Шифу уставал слушать канюченье Мешка, что он тоже ученик и желает видеть мастерство «учителя» в действии). Слабакам предложили пройти ускоренный курс тувинского горлового пения, но даже эта пугающая мою маму практика, не позволила мне научиться концентрировать свою энергию в себе.

– Только кошки способны отталкиваться от воздуха. – Находил оправдание своему провалу в моём лице Скользкий. – Ты, Кот, или идиот неспособный к концентрации энергии, либо гений – собирающий энергию вокруг себя, для того чтобы упасть на все четыре лапы.

Это было наше последнее собрание в клубе под открытым небом. Мешок, как всегда, устроился на своём месте. Скользкий любовался волнами на водной глади карьера. Я занял положение между моими друзьями.

– Люди перестали искать суперсилу, – потянулся Мешок, – они предпочитают больше тратить свою жизнь на просмотр фильмов, чем посещать тренажёрный зал, наращивать собственные мышцы, увеличивать свою силу.

– Да брось ты, – Скользкий метнул камушек в воду и повернулся к нам, – если бы не твой отец, то тебя самого не отличить от «обывателей». – Придвинувшись ко мне поближе, доверительно пояснил. – Каждое утро его всё труднее вытаскивать на пробежку. Всему виной ночные клубы, девушки и возможность помахать кулаками перед лицами нетрезвых парней.

– А в каких супергероев мы выросли? – Я переводил разговор на любимую тему моих друзей, уводя от ссоры Мешка и Скользкого.

– Супермен, Бэтмен, Человек-Паук. – Буркнул Мешок, унимая вскипавшее в нём раздражение.

– И кто есть кто?

– Скользкий – Бэтмен, Кот – Человек-Паук, а я – Супермен.

– Обоснуй. – Скользкий с прищуром смотрел на Мешка, ожидая от него «неправильного» выбора в расстановке сил.

– Всё просто, – Мешок приподнялся на локтях, собираясь гипнотизировать нас звуками своего голоса, – тебе достанется «империя» отца, значит, ты можешь посвятить себя целиком и полностью «борьбе со злом». Мне после учёбы придётся идти работать офисным клерком, как супермену. А Кот будет работать за гроши, пока его не надумает укусить какой-нибудь радиоактивный паук.

– «Железная логика», – фыркнул довольный Скользкий, – только почему тёмный рыцарь я, а драку с москвичами затеял ты?

– Тебя там не было. – Веско сказал Мешок и снова лёг всей спиной на камень. – И кто же знал, что «мирно» выкинутый (за шкирку – поправил Скользкий) из клуба хам, захочет проявить свою силу в виде тридцати друзей из Москвы?

– И по странному стечению обстоятельств, – продолжил Скользкий, – они приехали поквитаться с тобой именно в тот день и время, когда мы были в том клубе все трое.

– Хотел сделать приятный сюрприз другу на восемнадцатилетие.

– Хорошенький сюрприз, когда ты ходишь по залу с недоумённым лицом, в которое какие-то хмыри пытаются попасть руками. И всё это выглядит как в фильме «Человек с бульвара Капуцинов». Мешок как Билли ходит с невинным лицом и дубасит самых крупных. Я уворачиваюсь от чужих кулаков, а Кот складирует тела выбывших с поля боя. Кстати, забыл спросить, сколько на твоём счету Мешок?

– Я насчитал пять человек.

– У меня двое или трое точно не помню.

– Когда подсчитали все «тела», то получилось тридцать один. Значит, на долю Кота пришлось двадцать пять – двадцать шесть.

– Кот, где ты так научился штабелировать людей? – Спросил Мешок.

– Нужно знать определённые точки на шее человека. – Ответил я, смущённо. – Это очень способствует разряжение обстановки в замкнутом пространстве с бешеными орангутангами.

– Научи меня! – Резко поднялся на локтях Мешок.

– Мешок, а ты в курсе, что Кота тренер заявил на городские соревнования.

– Давно пора.

– Самое смешное, что тренер заявил Кота не только в его весе, но и в абсолюте. Не боишься?

– А чего мне бояться? Я уже и на город, и на область, и на Россию выходил. Предлагали на Европу вырасти, но отец сказал: «для Универсиады и этого хватит». Это у мальчика кулаки начали чесаться, ему скоро и борьбы будет мало. Подавай всякие бои без правил, с его-то характером.

– Кот с нами тренировался в «камне и пухе». Твои уловки ему знакомы. Силы и устремлённости у него хватит.

– Я же не против. Поддаваться специально не буду. Победит – значит, в нём проснулась сила.

– Жаль, что после пробуждения силы меня не будет рядом. – Сказал с грустью Скользкий.

– И световой меч вы мне подарите? – ехидным голосом спросил я.

– Конечно, и световой меч, и плащ джедая и сандалии Йоды. Всё для тебя, наш милый друг. – Резко поднялся с камня Мешок.

– А кто, куда собрался после школы? – Спросил я.

– Мы с Мешком едем в Москву, завоёвывать «управление по делам президента». Будем учиться вместе. Его отец для карьеры в госструктурах готовит, а меня отец, для новых знакомств и связей, туда отправляет.

– Давай с нами Кот. – Мешок опустился рядом со мной, обнял меня за плечи. – Встряхнём старушку Москву. Батя хотел меня в общагу оформить, чтобы я вкусил все прелести студенческой жизни, но таковой при столь серьёзном госучреждении нет. Пришлось ему снять квартирку для любимого чада. Вот ЭГЭ сдам, отгуляем мою днюху и айда на свободу.

Мешок сорвался с места, кружил вокруг нас со Скользким в присядку, горланя «Комбат Батяня». Выбросив достаточное количество бурлившей в нём энергии, он рухнул между нами, крепко сжимая нас своими руками.

– До сих пор работает? – Тихо поинтересовался у Мешка Скользкий.

– Ещё как, – жадно вдыхал и выдыхал воздух Мешок, – Батя мой с военной службы в чиновники подался (вы же знаете). Под эту песню не одна шуба появилась в нашем доме у мамы. Потом и я перенял эстафету. С деньгами проблем не будет, тем более Скользкому тоже неплохой пансион положен, плюс он у нас теперь рабочий человек.

– Это как? – Спросил я Скользкого, вытягивая шею (Мешок нас зажал в объятиях, как в тисках), чтобы посмотреть в лицо друга.

– Тренер меня предложил, а отец поддержал: «сам оплатишь свою учёбу». – Неохотно поделился новостью Скользкий, без видимых усилий освободившись от объятий Мешка. – В министерство спорта, как эксперта по подрастающему поколению для мировых чемпионатов и олимпиад. Буду посещать все значимые соревнования, смотреть, выбирать, рекомендовать.

– Ты нас с Котом рекомендуй.

– Вы и будете моим первым заданием.

– Только силовые виды спорта? – Спросил я, освобождённый от объятий Мешка.

– Пока да, но по необходимости все олимпийские виды. – Скользкий поднялся с бревна, отряхнул брюки. – По вам – чистая формальность, как только поступите в ВУЗы, вам автоматом придёт приглашение на универсиаду.

– Ну, пойдём парни, пока солнце не село, крутанём на турнике, – вскочил Мешок, – там такие девочки тренируются.

Глава 2

Мой отец приехал перед самими городскими соревнованиями. Он обещал – он исполнил своё обещание.

– Ну, сын как настроение?

– Нормально. Пап, мне хотелось пожить отдельно, в общаге или с друзьями в Москве. Им сняли квартиру.

– Я в курсе. – Отец протянул руку через кухонный стол, положил мне на плечо. – Хотел сказать тебе на твоём дне рождения, но раз требуют обстоятельства. – Он встал, открыл форточку, закурил. – Я выхожу на пенсию. Теперь буду три недели дома, неделю на вахте. Мне жаль, что наша армия перестала быть школой для настоящих мужчин (срочная служба – точно), поэтому посовещавшись с мамой, мы выделяем тебе ежемесячную сумму на аренду жилья и продуктовый паёк. – Отец затушил сигарету, сел напротив меня. – После получения тобой аттестата о среднем образовании, я увезу маму на отдых в Турцию, возможно, прокатимся по Восточной Европе.

– Это чтобы мама не гостила в моей новой квартире, больше чем в нашей?

– Да. – Отец протянул руку, потрепал меня по волосам. – Ты очень быстро вырос и нам нужно принять это (маме больше). Мне пора привыкать, что теперь ты сам будешь принимать решения, которые будут влиять на ход твоей жизни. – Отец сжал с силой мою правую ладонь. – Победа не всегда приносит сладкие плоды.

– Ты о чём, пап? – Сказал я после долгой паузы в речи отца. – О той драке в клубе? Так это было давно и почти никто не пострадал.

– У них изъяли три травмата. И я видел запись. Ты вкусил победы, попробовал на вкус кровь врага. Теперь любой твой путь приведёт к моменту, когда вкусишь вкус собственной крови, крови своих друзей.

– Я действовал по правилам, защищал друзей.

– Да, всё верно. – Отец смотрел на меня жёстко, изучающе, как на тигра, выбравшегося из клетки. – Помнишь Тай-Лунга из «Кунг-фу панда»? Ты мне напомнил его: безжалостный, быстрый, смертельный. Ты стал воином, а значит, пойдёшь до конца, для достижения поставленной задачи. Поэтому ты останешься в этом городе, где тебя будут окружать знакомые тебе с детства люди. Чужой город может озлобить тебя. Как вы зовёте Славу Чижова?

– Мешок.

– Мешок. – Отец улыбнулся, произнося кличку моего друга. – Он хороший друг, но плохой советчик, слишком любит себя и свои желания. Это с ним тебе придётся встретиться на татами в абсолютной категории?

– Да, он сильный противник и умный борец.

– Что тебя сдерживает сын?

– Ты о чём, пап?

– Рашид говорит, что ты его бережёшь, хоть и не проигрываешь.

– Он мой друг и я…

– И ты знаешь его сильные и слабые стороны. Раз он вышел на татами против тебя, то ты обязан показать всё, на что способен, иначе сделаешь плохо себе и ему. Я покажу тебе один фильм, хоть грубо, но эффективно. Ты поймёшь. А Серёжка Ползунов, что тебе говорит?

– Мне, ничего такого. – Я пожал плечами. – Он предупреждал Мешка о проигрыше, но Мешку плевать на борьбу, его стезя карате (ты же видел видео).

– Да. Видел. Всех видел и Сергея тоже. Как вы его зовёте между собой?

– Скользкий.

– Скользкий. – Произнося это, отец смаковал каждый звук. – Он хороший советчик, верный друг. Он тоже принимает участие в соревнованиях?

– Нет. Он теперь работает на министерство спорта, будет оценивать наш с Мешком потенциал.

– Работает? Восемнадцать только исполнилось, а уже на работу устроился. Весь в своего отца.

Вечером отец мне включил «Табу» режиссёра Нагиса Осима. Я всё понял.

Наследующий день были городские соревнования по дзюдо. Отец пришёл посмотреть, сел на скамейку команды нашего клуба, поздоровался с Михаилом Валерьевичем, парнями, которых знал. Между рандори с моим участием я прибегал к отцу на скамейку, где заставал его беседующим со Скользким. Они, как старые друзья, обсуждали достоинства и недостатки выходящих на татами спортсменов, делали ставки. И хоть Скользкий знал всех участников, он пару раз проиграл. Я сидел за ними и слушал, как они обсуждают физическую подготовку, психическое состояние и моральный настрой выходящих на татами.

Потом пришло время финала в моей весовой категории, который я с лёгкостью прошёл.

– Нервничаешь? – Спросил меня отец, когда я опустился на скамейку рядом с ним.

– Нет. А где Скользкий?

– Ушёл наставлять твоего друга Мешка. Кот. – Последнее слово отец произнёс с издёвкой, построив брови домиком. – Тебя он, по неизвестной мне причине, поставил фаворитом соревнований.

– Я же тёмная лошадка или кот, кто поставит на меня крупную сумму, тот унесёт все деньги.

– Я тоже поставил на тебя, – отец потрепал меня по волосам, – так что мороженое с меня всей команде.

– Благодарю. – Я встал, отвесил глубокий поклон и ушёл разогреваться перед схваткой.

На татами я вышел первый, поприветствовал судей, зрителей и рефери (им оказался инструктор ОМОНа Андрей Горшков, которого я знал по соревнованиям, не раз проходившим в нашем городе). Когда на татами вышел Мешок, я стал оценивать его состояние перед поединком. Внешний вид Мешка говорил, что мой друг готов к схватке, но не хочет побеждать, так как ему всё равно, что он любит карате, а дзюдо покровительствует его батя и президент.

Я знал особенность техники Мешка, его «суперсилу» и её слабые стороны. И в момент, когда он готовился, как удав сдавить свою жертву (он всегда мысленно представлял себя удавом во время кульминации поединка), я просто сблизился с ним, обошёл его и провёл Хадака-дзимэ, прямо в стойке. От меня никто этого не ожидал, даже я сам. Иппон – чистая победа.

– Для кота ты слишком дохлый, – Рашид Нургалиевич крепко обнял меня, оторвав мои ноги от пола, – а для мангуста в самый раз.

– Ладно, хоть не укусил. – Ворчливо сказал растирающий шею Мешок. – Говорила мне мама «пение – это проще, чем потеть в кимоно с такими же парнями».

– Кот, – рука Скользкого легла мне на плечо в раздевалке, – в тебе начала просыпаться сила. Будь осторожен. – Я повернулся и посмотрел в глаза друга. – Я не знаю, как она проявит себя через твои способности. Жаль, что меня не будет рядом.

– Благодарю, Мастер-джедай. – Я сложил руки перед собой и склонился как истинный падаван. – Постараюсь оправдать ваши надежды.

– Постарайся не поддаваться старым обидам. – Скользкий простёр правую руку над моей головой. – Иди путём света. И ходи по освещённым тропинкам (особенно в незнакомой местности).

– Ты джедай или падре? – Мне удалось ловкими движениями перевести правую руку Скользкого в болезненный болевой на узел локтя. – У меня свой сэнсэй.

– Я серьёзно, Кот. – Скользкий плавно «перетёк» из невыгодного для него положения в дистанцию среднего боя, но встал передо мной расслабленно, не приглашая к игре «птиц и змеи». – Над тобой какая-то муть, а Рашид слишком ушёл в традиции Дзюдзютцу, растит из тебя самурая.

Серьёзность Скользкого перешла на меня, моё сознание растворилось во взгляде моего друга. Я вспомнил первые тренировки у Рашида Нургалиевича:

– Самурай – это гость в этом мире. Суть самурая – его дух, посредством которого он управляет энергией, совершает обдуманные поступки, воздействуя на материальный мир через физическое тело (мясо). Тело имеет сильные и слабые стороны, энергия имеет сильные и слабые стороны, что передаётся духу воина. Преодоление себя – вот главная война каждого воина.

Я улыбнулся, вспомнив себя «карапузом» в кимоно, окружённого такими же «великими воинами», во всё глотку орущими – «Мы не мясо». Обнял своего друга, шепнув ему на ухо: «я постараюсь».

– Ты хоть понимаешь, кого победил? – Скользкий отстранился от моих объятий и передо мной снова стоял восемнадцатилетний, худой парень, с вечно всклокоченной шевелюрой соломенного цвета.

– Мешка что ли? – неуверенно спросил я.

– Какой Мешок? Ты в своём весе одолел двукратного чемпиона России.

– Правда? Ну, тогда отец «проставится» по полной.

Отец пришёл домой поздно вечером (он оплатил наш загул в кафе и ушёл по делам). Заходя на кухню, где я помогал маме готовить ужин, что-то, в яркой обёртке, спрятал за спину. Протянул правую руку для пожатия: – Ну что, чемпион, позволь тебя поздравить, в домашней обстановке.

Я коснулся руки отца, в рукопожатии, и меня тряхнуло от электрического разряда. Глаза мои округлились, на глазах снова выступили слёзы (до этого я резал лук). Не ожидал я от отца такого подвоха.

– Держи подарок. – Отец протянул вперёд правую ладонь, на которой лежал жёлтый, круглый брелок двумя кусочками блестящего металла посередине. – А это про запас. – В левой руке отец держал большую коробку, обёрнутую подарочной бумагой (открыв её, я обнаружил 20 блистеров с шокерами).

– Ты чего над ребёнком издеваешься. – Вступилась за меня мама.

– Мам это у меня от лука.

– Рашид мне предложил, а я исполнил. – Ухмыльнулся отец. – Полдня искал такой ценный подарок, держи сынок и пользуйся. Подарок со смыслом: как будешь считать, что стал выше или ниже кого-то, возьми сам себя за руку; чувствуешь, что стал сверхчеловеком, поздравь себя с этим. Эта штука быстро вернёт тебе мозги на место.

Я прошёл к раковине, промывать глаза, мысленно представляя себе, как я буду использовать отцовский подарок на своих друзьях.

Дальше время летело быстро: моё день рождения, экзамен, выпускной, день рождения Мешка, поступление в университет, соревнования, учёба. Спецлитература в перерывах между тренировками. В университете я был редкий гость, только сессии и курсовые заставляли меня появляться в его стенах.

Подарок отца не раз приводил меня в чувство. Я часто им пользовался перед выходом на татами, чтобы не переоценивать себя и не занижать достоинства противника. Я матерел на татами, где равных себе не находил, будь то тренировка или соревнования. Изучая психологию моих противников, я подстраивался под их слабые или сильные стороны для развлечения. Очень часто я стал применять простую тактику: сила против сил; ловкость против ловкости. Только глупость против глупости не была моей тактикой. К Новому году мне предложили контракт со спортивным клубом «Динамо», который решил выдвинуть мою кандидатуру на универсиаду. Деньги были неплохие, я уже сам мог оплачивать своё жильё и пропитание. Но молодому всегда хочется большего. Так, я стал принимать участие в боях без правил, за хорошее вознаграждение и для самоуважения.

Мешка я встретил только на новогодних каникулах, когда он приехал проведать бабушку в наш город. Его отец получил должность в Москве, после чего они перебрались всей семьёй туда. Мешок заматерел, больше думал и смотрел на девушек, чем общался со мной. В мою сторону летели лишь восхищённые возгласы и дружеское похлопывание. Скользкого я встречал почти на всех соревнованиях. Он следил за выступающими и делился со мной своими наблюдениями. По его словам, пока ничего подозрительного со мной не происходило.

Между тренировками и учёбой я часто посещал Рашида Нургалиевича. Мы с ним изучали анатомию, мышцы, связки, болевые точки, энергетические каналы, точки акупунктуры. Мне было приятно бывать в его обществе, смотреть, как тренируются пацаны, вспоминать себя в их возрасте. Учёба и спорт – единственное, что интересовало меня в жизни. Деля приоритеты между ними, я искал себе новую отдушину. Она нашлась в альтернативных видах спорта. Близкое расположение нашего города к Москве, способствовало тому, что сюда наезжали богатые москвичи. Для их развлечений и привлечения их денег, спортклубы часто устраивали соревнования между собой, а также приглашали участников из других регионов и городов. Мне был интересен этот опыт, так как приходилось встречаться с другими видами единоборств, школами. Не зная соперников, я не знал, что ждать от них. Кимоно являлось для меня доспехом самурая (в своём роде). Выходя на татами в кимоно, я действовал по кодексу самурая. Выходя на ринг, восьмиугольник для развлечения публики, я никогда не надевал кимоно, что позволяло мне применять не только знания, полученные от моих Наставников, но и использовать элементы ударной техники из карате, кикбоксинга, бокса, тхэквондо. Я упивался своими победами как маленький мальчишка (сейчас могу это сказать с уверенностью). Я противопоставлял противнику его сильные стороны: выходил на силу с силой; на ловкость ловкостью (глупых платная арена не любила). На одном из таких соревнований я заметил в зрительном зале (перед выходом на ринг) Мешка и Скользкого. Они сидели в окружении весёлой компании девушек, что-то громко обсуждали, показывали на поединщиков (явно выставлялась оценка каждому из соперников).