Наследник Каладана

– Продолжать поиски! Вы что-нибудь нашли?

Его люди сокрушенно покачали головами и приняли еще более старательный вид, чем прежде.

Вокруг пахло дымом, пылью и обгорелым мясом, и ко всему этому примешивалась сладкая коричная нота меланжа.

В юности, оставленный присматривать за Каладаном, я чувствовал себя как ребенок, брошенный в воду, чтобы научился плавать.

Пол Атрейдес, наследник герцога

Каждый день состоял из вопросов и сомнений.

Через задний двор замка Пол направился к конюшням, которыми почти не пользовались – старым и новым постройкам на разной стадии ремонта. Этим путем ходили его отец и дед, и многие герцоги Атрейдесы до них. Пол беспокоился об отце, тайно улетевшем к повстанцам, и Гарни Холлик, отправленный со срочным посланием к Императору, давно должен был возвратиться домой… Судьба матери, отбывшей по заданию Ордена сестер Бинэ Гессерит, также его тревожила.

Размышляя о предках, юноша предполагал, что каждый из них так или иначе сталкивался с трудностями, которые казались непреодолимыми. Пол ругал себя за то, что сокрушается о собственном положении. Что толку терзаться или сожалеть о прошлом? Нужно думать о будущем. На что-то он никак не мог повлиять, но часть будущего всецело зависела от него.

Он боялся, что давние отношения его родителей разрушены непоправимо и отец с матерью никогда больше не встретятся, оставаясь в разных мирах огромной Империи. Однако к беспокойству примешивалась и гордость за то, что отец не сомневается в способности Пола управлять целой планетой без него – пусть даже с помощью прекрасных советников и наставников.

Во время последнего разговора с отцом Пол видел его подавленное настроение. Всякий раз, когда речь заходила о матери, Лето пытался скрыть свои чувства, но Пол учился наблюдательности Бинэ Гессерит у самой Джессики. Герцог Каладана глубоко страдал от разлуки с любимой.

Теперь, пока Пол шагал к конюшням, его мучало предчувствие какой-то ужасной задачи, ожидающей его в скором времени – от которой он не мог ни убежать, ни спрятаться, в чем бы она ни заключалась. Ему предстояло встретиться лицом к лицу с проблемой. Но с какой? Он не знал.

Пол понимал лишь одно: если он пройдет это великое испытание, то обретет уверенность в своих силах. Эта надежда сияла впереди, как яркая звезда на ночном небосводе.

Главные конюшни пустовали уже довольно долго. По плотно утрамбованному полу юноша прошел через одно из подсобных помещений, вдыхая впитавшийся запах лошадей, кормов и ветеринарных масел. Из любопытства он подергал заднюю дверь, затем рванул сильнее, поскольку та прикипела к проему. Ржавые петли застонали и заскрипели.

Пыльный коридор вел в самую старую часть построек, где дед Пола когда-то держал свирепых салузанских быков. Пол раздвинул паутину и вошел в темное здание, вспоминая историю о том, как старого герцога насмерть забодал обезумевший бык. Лето давно грозился снести пустующие бычьи стойла, но потом передумал. Возможно, он вспомнил, как сильно его собственного отца завораживал вид этих гигантских животных и зрелище корриды.

Над стойлами был сводчатый потолок, и через трещины в крыше струился солнечный свет. Маленькие птички перепархивали по стропилам, и одна из них спикировала к Полу, будто охраняя свою территорию. Юноша пригнулся, и промахнувшаяся птица снова взмыла под потолок.

Услышав позади шорох, Пол резко обернулся и принял боевую стойку – но обнаружил, что смотрит на улыбающегося Дункана Айдахо.

– Я знал, что в конце концов вы придете сюда, чтобы осмотреться. Удивляюсь только, что вы не сделали этого раньше. – Он шагнул под луч света, в котором танцевали пылинки, похожие на крошечные астероиды. – Я принес вам кое-что. – Размашистым жестом, будто сам был тореадором, Дункан выставил вперед бандерилью с выцветшими зелеными и черными перьями Дома Атрейдесов – длинное копье, которым матадоры дразнили атакующего быка. – Это принадлежало вашему дедушке.

Мастер меча протянул ему бандерилью, и Пол ощутил легкий трепет, повертев ее в руках. На перьях он заметил темное пятно.

– Это кровь?

– Того самого быка, который убил старого герцога. Ваш дед успел вонзить ее в плечо этого чудища, прежде чем оно подняло его на рога.

Пол вздрогнул. Он хорошо знал эту историю. Голова того огромного быка теперь висела как трофей в обеденном зале.

– После трагедии ваш убитый горем отец забросил бандерилью в угол этого здания. А я тогда служил конюхом и подобрал ее. И теперь хочу, чтобы она была у вас.

Пол посмотрел на бандерилью, представив, что это его единственное оружие против разъяренного животного.

На лице Дункана мелькнула тень переживаний.

– Ваш дед проявил ко мне доброту, когда я был мальчишкой, только что сбежавшим от этих тварей Харконненов. А ваш отец помог мне стать тем человеком, которым я являюсь сейчас.

– Я всем обязан дому Атрейдесов. – Он помрачнел и посерьезнел еще больше. – Я буду служить вам преданно и умело, до моего последнего вздоха.

Смущенный тоном Дункана, Пол попытался разрядить напряжение легкой улыбкой:

– Я знаю, Дункан, и очень ценю это. – Он гордо вскинул бандерилью, выглядевшую в руке одновременно и хрупкой, и опасной. Интересно, что скажет отец, когда узнает, что она теперь у него. – Спасибо за подарок!

– Сперва я хотел сохранить ее у себя на память о старом герцоге, – произнес Дункан, – поскольку он очень многое для меня значил. Но теперь считаю, что она должна принадлежать вам. Вы ведь не застали своего деда в живых.

Юноша еще раз повертел подарок в руках, осматривая старую засохшую кровь на острие.

– Моя нынешняя жизненная ситуация чем-то напоминает бой быков: нужно соображать быстро, впереди опасность, и временами это похоже на какое-то представление.

– Так оно и есть, молодой господин! – Дункана, кажется, позабавило это сравнение. – Кстати говоря, вы засиделись в замке. Это не дело для будущего герцога. На Каладане сейчас все спокойно и он вполне проживет несколько дней без вашего присмотра. Пришло время отправиться на настоящую тренировку! – Он сверкнул загадочной улыбкой. – Давайте составим план. Участвуем только мы вдвоем.

– Что угодно, кроме боя быков! – воскликнул Пол, загораясь азартом. – Мне нечего доказывать на арене.

* * *

В тот же день после обеда Пол стоял в отцовском кабинете возле стола, который казался ему слишком большим, и просматривал документы, разложенные на тщательно отреставрированной поверхности из красного дерева. Вошел Сафир Хават, чтобы провести обычный инструктаж, но на сей раз старого ментата сопровождал Дункан, что было необычно.

Прежде чем приступить к делу, Сафир прошелся перед столом туда-сюда – очевидно, ожидая, пока молодой человек сядет. Но Пол продолжал стоять, опираясь на спинку стула. Кабинет все еще вызывал у него благоговейный трепет. Юноша считал непозволительным вести дела Каладана, сидя за столом отца – пускай сейчас даже не было никаких кризисов и планета выглядела спокойно. Полу очень хотелось, чтобы настоящий герцог поскорее возвратился на свое законное место, успешно завершив миссию.

Сафир обменялся с Дунканом загадочным взглядом, затем произнес:

– Молодой господин, по повелению вашего отца в его отсутствие вы исполняете обязанности управляющего Каладаном, со мной и другими доверенными лицами в качестве советников. На мой взгляд, вы вполне доказали, что осознаете свою ответственность и компетентны в деловых вопросах.

Ощутив приятную гордость и признательность, Пол махнул рукой:

– Благодарю, Сафир. Приступайте к отчету.

Ментат кивнул с официальным видом.

– Как и ожидалось, дела на Каладане движутся своим чередом, без особых эксцессов. Есть несколько локальных конфликтов и происшествий, связанных с погодой, но ничего такого, с чем не могли бы справиться администраторы и представители власти на местах. – Казалось, он был доволен, что все идет так гладко даже в отсутствии Лето и Джессики.

Потеряв терпение, Дункан шагнул к Полу и подтолкнул его в направлении отцовского кресла.

– В отсутствие вашего отца вы должны привыкнуть принимать посетителей, сидя за столом. Займите свое место и ведите себя как герцог!

Пол заерзал в кресле, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Уверен, что отцу здесь тоже было неудобно!

– Поначалу – возможно, – согласился Дункан. – Но он быстро привык. А вам, с учетом текущих обстоятельств, придется учиться еще быстрее.

Сафир продолжал:

– Из интересных новостей, молодой господин: в течение следующей недели или чуть позже мы ожидаем первый пакет данных от пассивной системы наблюдения «Глаз шпиона», которую Дункан и Гарни установили на Ланкивейле во время их последнего рейда во владения Раббана.

– О, это был прекрасный налет! – с ухмылкой вставил Дункан. – Настоящий сюрприз, черт побери! Мы много чего разрушили. Одно удовольствие было смотреть, как вонючие Харконнены мечутся, словно крысы, запертые в своих фьордах… Все рыбацкие постройки, сараи, доки, оборудование – все сожгли дотла вместе с охраной. Но этого мало, чтобы отомстить за то, что эти ублюдки сделали с нашей рыбной промышленностью.

Ментат кивнул, что-то обдумывая:

– Во время ближнего боя на Ланкивейле наши силы получили возможность разместить шпионские устройства, которые к настоящему моменту должны быть уже активированы. Мы получим беспрецедентную возможность взглянуть, чем занимаются Харконнены на планете Раббана.

Мастер меча усмехнулся:

– Люди Раббана были так заняты отражением лобовой атаки, что упустили из виду более утонченную миссию нашего рейда.

– Обратите внимание, молодой господин, – заметил Сафир, – при продуманной тактике самая незаметная задача атакующих часто является важнейшей. Скоро мы увидим, какие сведения нам добудут эти устройства.

Пол улыбнулся:

– Теперь у нас будет свой глаз в стане врага! Вот было бы здорово, если бы у нас получилось провернуть то же самое на Гайеди Прим! Тогда мы смогли бы следить и за бароном тоже.

– Молодец, парень! – сказал Дункан. – Вот теперь ты начинаешь мыслить как герцог.

Все трое расхохотались. И тут по спине Пола вдруг пробежал холодок, когда он подумал, не разместили ли Харконнены подобные устройства на Каладане.

Увидев, как помрачнел юноша, Дункан спросил:

– Что такое?

– Ох, тяжела ты, герцогская корона.

Честолюбцы или коррупционеры могут использовать людей в качестве пешек, но никогда не следует считать, что все пешки невиновны.

Отчет КАНИКТ. «Бизнес-стратегии и этика»

Когда имперские инженеры представили отчет императору Шаддаму IV, хорошие новости вызвали только раздражение. Император восседал на хрустальном троне рядом с прекрасной новой женой – императрицей Арикатой, специально для которой создали богато украшенный трон поменьше.

Раф Неддик, капитан-майор Имперского инженерного корпуса, сильно нервничал, стоя перед троном. Он был одет в парадную форму с алым и золотым шитьем. С тех пор, как этот инженер делал что-либо собственными руками, прошло довольно много времени. Два других офицера стояли по обе стороны от него.

Капитан-майор откашлялся, будто этот отвлекающий звук был неотъемлемой частью его доклада.

– Сир, ваша колония Иссимо III спасена от разрушительных последствий солнечных вспышек и серьезного поражения посевов. – На его худом лице мелькнула нелепая улыбка, но он потупил взгляд и опустил голову, будто в замешательстве.

Шаддаму не нравились ужимки инженера, и лицо Императора стало суровым, пока он изо всех сил пытался вспомнить пострадавшую колонию. Как Падишах-Император, он правил бесчисленными мирами по всей галактике, и Иссимо III был явно не на слуху.

Сидевшая рядом на маленьком троне Ариката пришла мужу на помощь:

– О, да. Иссимо III. Бедные люди! – Император был благодарен ей за то, как ловко она освежила его память. – Полмиллиона жителей под руководством Дома Грандайнов, они страдают от интенсивных солнечных вспышек и длительной засухи. А все их посевы сожрал долгоносик. – Она взглянула на мужа. – Ты посылал своих инженеров, чтобы помочь им выжить, любимый. Такая забота с твоей стороны!

– Да, конечно, я помню. Поистине трагическая ситуация. Не каждой планете повезло быть такой зеленой и красивой, как Кайтэйн.

Инженер выглядел так, будто получил небольшую отсрочку от исполнения приговора.

– Иссимо III – суровое место, сир, хотя и не такое ужасное, как Арракис или Салуза Секундус. Тем не менее… населению приходится бороться за выживание. С увеличением солнечной активности они были бы обречены, несмотря на все наши усилия.

– Но вы говорите, что они спасены? Приятно слышать. – Император побарабанил пальцем по гладкому подлокотнику Трона Золотого Льва. – Да, кажется, я припоминаю, что отправлял туда припасы и оборудование. Дом Грандайнов должен был получить все ресурсы, необходимые для оказания помощи. Это то, что я, как император, обязан был сделать.

– Наша инженерная помощь являлась чисто символической и с минимальным финансированием, – доложил Неддик. – И, разумеется, совершенно недостаточной для выполнения такой масштабной задачи.

Ариката успокаивающим жестом коснулась предплечья мужа.

– Возможно, мы не осознавали размеров катастрофы, инженер. Если бы вы запросили большее финансирование, мы бы с радостью пошли вам навстречу.

Лицо Шаддама помрачнело:

– Непременно пошли бы… Но вы говорите, что они уже спасены. Почему это не повод для торжества?

Плечи инженера поникли.

– Потому что успех – не наша заслуга, сир. Их спасли повстанцы. – Казалось, он вот-вот рухнет на пол и униженно поползет к ногам Императора. – Конвой транспортных кораблей появился будто из ниоткуда – сотни десантных контейнеров, забитых продуктами питания, семенами, сельскохозяйственным оборудованием, защитной пленкой от радиационных бурь! Лорд Грандайн и его люди называли это чудом, спасением. Масштаб этой гуманитарной помощи затмевал все усилия Империи, затраченные ранее. Это стало… позором для нас, сир. – Он набрал в грудь побольше воздуха. – Якссон Ару взял на себя ответственность за это в напыщенном обращении, и запись видели все. Теперь жители Иссимо III почитают его как героя и своего спасителя.

Шаддам приподнялся с трона.

– Но их спаситель – я!

Стражники-сардаукары, стоящие вдоль тронного зала, обратили на них свои неподвижные взгляды.

Неддик упал на колени, будто боялся, что его казнят прямо здесь.

– Лорд Грандайн просил помощи у вас и Ландсраада весь прошлый год, но безрезультатно. Его мольбы даже не попадали в повестку дня на заседаниях!

– Почему я не знал об этом? – гневно вопросил Шаддам.

– У тебя так много других забот, – проворковала Ариката. – Увы, из-за бюрократических проволочек этот кризис не получил заслуженного императорского внимания. Мы должны загладить свою вину, чтобы колонисты поняли, кто их истинный благодетель.

Неддик покачал головой.

– Боюсь, слишком поздно, сир. Они уже прославляют Якссона Ару.

– Но этот человек – корыстный убийца, террорист и варвар! Лорд Грандайн должен знать о кровавом нападении Якссона на Оторио и на Императорский дворец здесь! На его руках столько крови! Он не герой. Он – животное!

Инженер покраснел:

– Голодающему трудно ненавидеть того, кто дал ему хлеба. Все эти спасательные материалы прислал Союз Благородных и объявил об этом, так что колонисты уже знают, кто их главный благодетель. Лорд Грандайн отправил послание с благодарностью Якссону в Ландсраад-Холл.

Шаддам побледнел:

– Дому Грандайнов нельзя позволить прославлять террористов перед Ландсраадом!

– Это уже сделано, сир. Час назад.

Шаддам повернулся к императрице, затем снова посмотрел на Рафа Неддика.

– Тогда отправьте в колонию еще больше гуманитарной помощи! Соберите новую партию груза, большую чем все, что прислал Якссон Ару! Оборудование, экранированные жилища, самую передовую сельскохозяйственную технику. Превратите Иссимо III в курорт! Мы должны чем-то перебить его козырь.

– Эту даму уже танцует Якссон Ару, любовь моя, – вздохнула Ариката. – Все попытки вроде той, о которой ты говоришь, будут выглядеть слабым жестом отчаяния.

Шаддам лихорадочно шевелил мозгами.

– Тогда мы пошлем сардаукаров конфисковать все эти блага, как незаконно полученные от преступника!

Ариката отвела свои темные глаза в сторону, но ее несогласие было очевидным.

– Это полностью настроит народ Иссимо III против тебя.

Шаддам понимал, что она права. Вздохнув, он взглянул на главного инженера:

– Вы должны были предвидеть это, капитан-майор. Вам следовало лучше распорядиться теми ресурсами, которые у вас имелись, и тогда Иссимо III не понадобился бы другой спаситель.

Инженер продолжал стоять на коленях, бледный и перепуганный. Он умоляюще развел руками:

– Но со мной была только небольшая основная команда и очень мало оборудования, сир. У нас… никогда не получилось бы добиться успеха.

Из Шаддама будто выпустили весь воздух. Он почувствовал усталость, и дальнейшие возмущения выглядели бы просто импульсивным припадком мстительности.

– Пришлите мне все записи спасательной операции Якссона Ару, которые у вас имеются. Я хочу видеть лица всех участников. Отследите поставки этой гуманитарной помощи, оборудование, корабли. Откуда они взялись? Кто предоставил материалы? Можем ли мы идентифицировать мятежников и через них выйти на других предателей в Ландсрааде? – Он задумчиво потеребил пальцами нижнюю губу. – Мы искали лидера повстанцев и их базу. Если наши бесплодные усилия на Иссимо помогут искоренить террористов, то они уже не напрасны.

Неддик, пошатываясь, поднялся на ноги.

– Благодарю вас, сир. У нашей команды скопилось много фото- и видеоматериалов. Непременно что-то да найдется. Ваши придворные ментаты могут покопаться в данных.

Императрица Ариката вскинула изящную руку, подавая инженеру знак удалиться. Затем повернулась к мужу.

– Якссон Ару всегда действует грубо, любовь моя. Наверняка он оставил какие-нибудь улики.

Шаддаму больше не хотелось это обсуждать, и он начал вставать с трона.

В этот момент в тронный зал ворвалась молодая девушка-конюх, с открытым ртом и вытаращенными глазами. Она вбежала так резко, что охранники-сардаукары приняли оборонительную стойку. Девушка была раскрасневшейся и худой, с растрепанными волосами, в невзрачной грязной одежде, неуместной при дворе. Она скорее напоминала уличную бродяжку, чем официального гонца.

– Вы должны поспешить в императорские конюшни, сир! Ваши новые породистые скакуны!

Посыльная огляделась и замерла на месте при виде устрашающих сардаукаров и величественного Трона Золотого Льва. Пораженная необъятностью зала, она открывала и закрывала рот, а затем разразилась рыданиями.

– Ваши прекрасные лошади, сир…

Ариката поднялась на ноги.

– А что не так с лошадьми, дитя мое? Это замечательные животные, очень редкие. – Взгляд ее темных глаз перебегал туда-сюда, с девушки на Императора. – Мне всегда хотелось, чтобы ты взял меня с собой на верховую прогулку, любимый.

И вновь Шаддам попытался сообразить, чего же от него хотят. С кучей общепланетных забот – политикой Империи, разгорающимся восстанием, распрями между Домами и торговыми войнами КАНИКТ – он едва помнил, что у него вообще есть конюшни здесь, на Кайтэйне.

Ах, да, теперь он действительно вспомнил о призовых чистокровных скакунах, из самых дорогих животных в Империи, доставленных совсем недавно.

– Мои любимые лошади! Что с ними случилось?

Девушка всхлипывала, утирая нос:

– Призовые лошади мертвы! Кто-то убил их всех.

Шаддам в ярости вскочил с трона и встал рядом с императрицей. Он махнул начальнику стражи:

– Сопроводите нас до конюшен! Я хочу увидеть это собственными глазами!

Часть охраны была выслана вперед. Шагая вместе с Арикатой в окружении стражников через огромный дворец, Шаддам осознал, что добраться до конюшен не так-то просто. На нем был полный парадный наряд для тронного зала, а на императрице – пышное платье и эксклюзивные лаковые туфли. Хотя девушка-конюх их поторапливала, они не могли передвигаться быстро. Императорский конно-спортивный центр находился на другом конце города, и по настоянию охраны Шаддам со свитой выехал туда в закрытом пассажирском транспорте. Обычно появление Императора на публике оборачивалось официальной процессией среди ликующей толпы. Теперь – с учетом срочности и нехватки времени для обеспечения безопасности – кортеж направился прямиком к конюшням, без фанфар.

Большое здание стояло на краю обширного парка, предназначенного исключительно для Императора и его личных гостей. Императорские конюшни славились высокими потолками и просторными помещениями, а также изысканной архитектурой, в чем могли утереть нос особнякам многих знатных помещиков.

Сразу после прибытия колонны девушка-конюх выпрыгнула из машины и помчалась к конюшням, кивком пригласив Шаддама следовать за ней. Передовая группа охраны уже проверила объект, но теперь четыре сардаукара-сержанта еще раз осмотрели территорию, выискивая возможные ловушки и засады, и наконец дали сигнал «все чисто». Шаддам и Ариката вместе вошли в здание.

Император сморщил нос, вдохнув густой, влажный животный запах, сладкий аромат сена и кисловатое амбрэ навоза. Теперь он вспомнил, почему редко сюда заглядывал. Хотя стойла содержались в безукоризненной чистоте, он взял Арикату под руку.

– Осторожней, дорогая, не вляпайся в какую-нибудь дрянь.

Не боясь испачкаться, императрица устремилась вперед с нетерпеливо-напряженным выражением лица.

– Что именно произошло с лошадьми, дитя мое?

– Они мертвы! Отравлены. Все – чистокровные.

Шаддаму сообщали, что такие животные чрезвычайно редки в Империи – похищенные у Дома Туллов, с прекрасной родословной, восходящей к породистым предкам. Ценный приз, о котором могли лишь мечтать все предыдущие императоры. Шаддам единственный кроме Туллов владел прекрасными тулльскими лошадьми, хотя ему не хватало смелости самому скакать на них. Это была его гордость. Его собственность.

А теперь она утрачена.

Вбежав в проход между открытыми стойлами, девушка-конюх смотрела на лошадей, обливаясь слезами. Затем рухнула на колени в клочья сена на полу.

Могучие животные, вытянувшись, неподвижно лежали на полу в стойлах, будто спали. Они выглядели умиротворенно, но, тем не менее, были мертвы. Убиты чьей-то злодейской рукой.

– Они отравлены, сир! – снова выкрикнула девушка-конюх. – Все разом. Мы ничего не смогли поделать!

Ариката переходила от стойла к стойлу, явно потрясенная.

– Как такое могло случиться? Как можно было отравить всех одновременно?

– Смертельный газ, моя императрица. Я чистила лошадей, когда увидела странный сверток. Он взорвался, и удушливый газ распространился по всей конюшне. Я думала, что тоже умираю! Потеряла сознание, а когда очнулась, животные уже…

– Мои бедные скакуны! – простонал Шаддам.

Ариката покачала головой:

– Видимо, на людей этот газ действует слабее. – Она взглянула на девушку. – Тебе повезло, что ты выжила, дитя мое.

– Это называется «повезло»? – вновь зарыдала та, указывая на бездыханные тела.

– Я потрясен не меньше вашего, – вздохнул Шаддам.

Ариката нежно обняла девушку за дрожащие плечи, демонстрируя сострадание.

– Это выпад против меня лично, – произнес Император. – Я с таким трудом заполучил этих красавцев – не думаю, что смогу найти им замену.

Он скрипнул зубами, убежденный, что это очередная атака со стороны презренного лидера террористов и его повстанческого движения.

Не стоит заблуждаться, считая дружбой общие интересы и цели. Нас, тлейлаксу, заботит лишь собственный успех. Поддерживать устремления союзника – просто удобно.

Чен Марек. Из письма мастерам тлейлаксу

Корабль с маркировкой каладанской компании по производству морепродуктов приближался к тайным плантациям в джунглях Южного Континента. Здесь выращивали папоротник барра, из которого производили наркотик айлар. Под палящим тропическим солнцем Чен Марек наблюдал, как транспортник снижается над скалистым горным хребтом, на склонах которого были разбиты грядки. Корабль прикрывало силовое поле, дающее защиту от обычных сканеров. Поскольку континент был малонаселенным, министерство торговли Атрейдесов уделяло мало внимания нерегулярным коммерческим операциям на отдаленном побережье.

Наркобарон тлейлаксу с мрачной улыбкой ожидал прибытия судна, зная, какой груз на борту. Он настоял на встрече с начальством, заявив, что риск того стоит, и мастер Арафа предпринял чрезвычайные меры предосторожности ради путешествия сюда.

Марек и его работники стояли у кромки замаскированных полей в джунглях, за которыми высилась огромная гора. Легкие камуфляжные сетки, пропускающие солнечный свет, закрывали обзор от наблюдателей с воздуха, но здесь, на земле, Марек мог любоваться вьющимися побегами папоротника, торчащими из плодородной почвы. В зависимости от сорта некоторые растения были высокими и пятнистыми, другие низкорослыми и ядовито-зелеными. Различные виды барры давали айлар широкого спектра действия – от едва заметного до тяжелого дурмана. Все сорта были выведены в генетических лабораториях тлейлаксу, и Марек выяснил, какие вызывают наибольшее привыкание – испытывая их на пленных дикарях племени муадха из изолированных деревень, разбросанных по джунглям.

Даже с учетом генных модификаций, ослабляющих токсичность, айлар был опасной дрянью, но Чен Марек не испытывал сочувствия к безвольным дуракам, пристрастившихся к коварному наркотику. Никто из тлейлаксу ни за что не прикоснулся бы к этому веществу. Однако оно приносило большую прибыль делу тлейлаксу, а также имевшему с ними связи движению Союза Благородных. Хотя Марек и недолюбливал лично Якссона Ару, союз с лидером повстанцев открывал много новых возможностей. У Бинэ Тлейлаксу имелись собственные причины презирать Империю, которая угнетала их на протяжении тысячелетий. Если движение Союза Благородных преуспеет, то планета Тлейлакс тоже обретет независимость, создав уникальную коммерческую империю, которая сможет навязывать правила и условия любым неверным. Чену Мареку и всем мастерам тлейлаксу надлежало убедиться, что восстание имеет перспективы.

Замаскированный корабль скользнул под камуфляжный навес на поляну в джунглях, предназначенную для челноков, которые развозили произведенный айлар. Призванное казаться обыкновенным торговым грузовиком судно выглядело потрепанным и скучным, не привлекая лишнего внимания.

Работники Марека и отряды наемников были проинструктированы, что им ни в коем случае нельзя попадать в плен живьем. Теперь, разглядев прибывший корабль и не найдя причин для тревоги, одни рабочие продолжили собирать скрученные побеги, другие потащили корзины и ведра к перерабатывающим лабораториям в горных пещерах.

Когда корабль замер на поляне, из люка кабины выбрался высокий каладанский пилот в старом рабочем комбинезоне – с косматой каштаново-седой бородой и прищуренным взглядом из-под густых бровей. Он наклонил голову, изучая плантации, разбитые вдоль крутого горного склона, затем посмотрел на Марека:

– Здесь безопасно?

– Вполне надежное место, – кивнул Марек, гадая, что это за тип.

Пилот нырнул обратно в кабину и дернул рычаг, открывая грузовую дверь. Задний отсек был забит опечатанными ящиками, помеченными как «содержащие живых ракообразных». Он сделал приглашающий жест внутрь трюма:

– Доставка, которую вы заказывали, сэр.

Марек настороженно нахмурился. Когда он вновь посмотрел на незнакомца, то увидел, что взгляд пилота изменился. В этом человеке было что-то неестественное.

Словно почуяв незаданный вопрос, пилот понимающе кивнул. Он коснулся ящиков, снял потайную защелку и сдвинул их в сторону, открывая экранированный отсек – скрытую пассажирскую каюту в трюме. Внутри в комфортабельном кресле сидел мастер тлейлаксу. Чистые стены, небольшой санузел, еда, напитки.

– Мастер Арафа! – Марек поклонился важному человеку в защищенном отсеке.

Мастер тлейлаксу почесал тонкий шрам на лице и подался вперед, однако не сделал ни малейшего движения, чтобы выйти.

– Эта каюта не только прикрыта защитным полем, Чен Марек, но и благословлена, поскольку ты настоял, чтобы я отправился на эту планету неверных. Возможно, ты и можешь осквернять себя, но я – нет.

Марек сложил пальцы вместе и поклонился.

– Для меня большая честь, что вы прилетели.

Арафа пользовался большим авторитетом среди тлейлаксу и его положение на родной планете превосходило статус Марека. У мастера было узкое лицо с длинным носом и острым подбородком и бледно-серая кожа – телесные особенности, которые тлейлаксу развили в результате селекции, хотя другим жителям Империи такие стандарты внешности казались отвратительными.

– Таким образом я могу встретиться с тобой там, где ты просишь, – продолжал Арафа, оставаясь в своей каюте. – И если я не выйду из корабля, то не буду осквернен Каладаном.

Марек знал о кропотливых ритуалах очищения, которые в ином случае пришлось бы пройти Арафе, как только мастер вернется в священный Бандалонг. Он понимающе вздохнул:

– Мне хотелось прогуляться с вами по плантациям и лично показать производство. Тогда вы лучше поняли бы масштабы нашего плана.

– Я и так их прекрасно вижу, – отрывисто бросил Арафа. – Я разрабатывал эту стратегию в наших лабораториях. А ты просто исполнитель.

Это прозвучало обидно, и Марек выместил раздражение на пилоте, окинув того подозрительным взглядом:

– А вы кто такой?

Видя сомнения на его лице, пилот спросил с каладанским акцентом:

– Вы хотите знать, можно ли доверять мне? Не все так, как кажется с первого взгляда. – Он расправил плечи, пригладил встрепанную бороду. – Мы получили гарантии конфиденциальности, когда арендовали корабль, но это показалось нам недостаточным. Так что я сам решил выступить в роли пилота, а все возможные записи и свидетельства умрут вместе с этой личностью.

Характерные каладианские черты пилота стремительно менялись. Борода поползла вниз, лицо обвисло, кожа побледнела. Нос превратился в плоский бугорок с прорезями ноздрей. Цвет глаз стал мертвенно-серым.

Пока Марек наблюдал за трансформацией, по его спине бегали мурашки, но он улыбнулся. Саморазоблачение пилота скорее удивляло, чем пугало.

– Лицедел! Решение неожиданное, но идеальное.

Арафа пояснил:

– Якссон Ару верит, что наш народ служит его революции – и мы делаем это, пока парень идет к успеху. Но если его движение потерпит крах – у нас есть другие рычаги, иные методы влияния. Лицеделы занимают ключевые посты в Союзе Благородных и готовы при необходимости взять на себя более важную роль.

Марек кивнул:

– Да, я уже раскусил одного. Главный администратор лорда Раджива Лондина, который является чуть ли не крупнейшим тайным распространителем наших каладанских наркотиков.

Мастер Арафа несколько секунд обдумывал его слова.

– Да, наш лицедел играет роль серого кардинала, управляя участием Лондина в восстании, а также имеет отношение к распространению айлара. Ты продолжишь поставлять наркотики лорду, а он будет и дальше втемную выполнять наши приказы. – Оставаясь в изолированной каюте, мастер тлейлаксу вытянул шею, чтобы выглянуть из грузового отсека. – Твои новые плантации, возможно, и скрыты в джунглях, но герцог Лето Атрейдес станет помехой, если все же их обнаружит.