Kitabı oxu: «Куриный бульон для души. Удивительный мозг. Истории о том, как пробуждать ум и открывать новые горизонты»

Лиз Непорент, доктор Мари Пасински

Şrift:

Порой хорошая история человеку нужнее, чем пища

Серия «Куриный бульон для души»

Dr. Marie Pasinski and Liz Neporent

Chicken Soup for the Soul: Boost Your Brain Power!:

You Can Improve and Energize Your Brain at Any Age

Перевод с английского О. Б. Снитич

Введениие

«Нет, это сердце».

«Дорогой, Я ЗНАЮ, что это МОЗГ».

Мы с мужем часто спорим о том, какой орган считать самым важным. Мой муж – терапевт, и он считает, что главное – сердце. По его словам, если сердце не работает, кровь не циркулирует, клетки не получают кислород, то очень скоро все остальное тоже перестает работать. Но я, как невролог, ни на секунду не сомневаюсь, что главное – это мозг. В конце концов, ваш мозг – это ваша сущность, это он делает вас тем, кто вы есть. Если мозг не функционирует, тогда в чем смысл? Время от времени я заставляю мужа признать мою правоту.

Ваш мозг – это чудо и ваше самое драгоценное достояние. Он весит всего три фунта, но вмещает более ста миллиардов нейронов, соединенных между собой сотней триллионов синапсов, определяющих ваше сознание и каждую вашу мысль, настроение и действие. Современные исследования в области нейробиологии кардинально изменили восприятие мозга. Одним из открытий, которые я нахожу наиболее захватывающими, является наше новое понимание способности мозга перестраивать себя. Раньше мы думали, что мозг статичен, но теперь понимаем, что он невероятно динамичен и постоянно развивается. Словно произведение искусства в процессе создания, он непрерывно формируется и трансформируется под воздействием проживаемого нами опыта.

Я не могу придумать лучшего способа подчеркнуть потенциал человеческого мозга, чем объединить истории о том, как изобретательные люди творчески используют свой разум, с простыми научными объяснениями того, что происходит в этот момент в их мозге. Как красноречиво показывают эти истории, можно изменить направление мыслей, эмоций и поведения, что, в свою очередь, изменит мгновение, день или даже всю жизнь. Мне очень приятно поделиться с вами объяснениями из области нейробиологии.

Я надеюсь, что по мере того, как вы будете читать эту книгу, истории, рассказанные в ней, а также объяснения происходящего с научной точки зрения вдохновят вас на то, чтобы активнее использовать свой мозг. Верю, что с его помощью каждый способен раскрыть свой потенциал.

Мари Пасински, доктор медицины

Глава 1
Инвестируйте в свой мозг

Импровизация – не мой конек

Я застыла посреди сцены, как олень в свете автомобильных фар. «Мама? – подталкивал меня Кевин. – Не молчи, говори все, что приходит тебе в голову!» Но единственное, о чем я могла сейчас думать, так это о том, как побыстрее убраться со сцены.

Идея записаться на курсы импровизационного актерского мастерства принадлежала моему сыну Кевину. Он уверял, что эти курсы научат меня соображать быстрее и дадут необходимую уверенность. В тот момент я пыталась вернуться в деловой мир после многих лет работы на полную ставку в качестве мамы и однажды пожаловалась сыну, что я стала не такой сообразительной, как раньше. Я рассказала ему, как трудно мне было на недавнем корпоративном обеде поддерживать разговор с коллегами. Это была ошибка. Вместо того, чтобы проявить ко мне сочувствие, на которое я надеялась, Кевин отправил меня на курсы.

Кевин по профессии актер. В перерывах между съемками он преподает актерское мастерство на студии в Финиксе. Его конек – импровизация. Это форма комедии, в которой актер должен спонтанно создавать сцены, основываясь на предложениях зрителей. В результате получается динамичное представление, заставляющее зрителя покатываться со смеху и восхищаться остроумием, которое извергается по первому требованию. Кевин сказал, что именно импровизация помогает ему сохранять остроту ума во время прослушиваний, когда приходится моментально вживаться в любую роль. Освоение этого навыка, по мнению Кевина, могло бы помочь и мне. Я попалась на удочку.

Мое первое занятие было ужасным. Оно началось довольно легко – с простых упражнений, во время которых мы учились смотреть партнерам прямо в глаза и реагировать на любые их сигналы. Мы играли в игры, направленные на тренировку быстроты реакции, и осваивали специальные техники для развития навыков слушания и запоминания. Все это не казалось мне слишком сложным – более того, я с радостью чувствовала, как просыпается мой мозг.

Потом разминка закончилась, и наступило время новой игры под названием «Да, и…». Кевин разбил нас на пары подобно тому, как поступил Ной со своими животными, но повел отнюдь не в ковчег, а в самое страшное из всех мест – на сцену. Там мы должны были вести непрерывный диалог, соглашаясь со всем, что говорит партнер, и выстраивая ответы так, чтобы сценка продолжала развиваться дальше. Это оказалось гораздо более сложной задачей, чем предыдущие упражнения, и очень скоро я обнаружила, что заикаюсь и что у меня заплетается язык.

– Я не могу этого сделать, – сказала я Кевину уже по пути домой. Я чувствовала себя взволнованной и униженной. Тот факт, что я была самой старшей ученицей в классе, только добавлял мне отчаяния. Моя неспособность реагировать так же быстро, как все остальные, заставляла меня чувствовать себя старой и беспомощной. Я ожидала, что мой сын произнесет мотивационную речь, скажет, что я справилась лучше, чем думала, но он этого не сделал. Вместо этого Кевин спросил:

– Почему ты думаешь, что не сможешь этого сделать?

– Потому что не умею быстро соображать! – выпалила я в отчаянии.

– Знаешь, как можно научиться делать это лучше? – спокойно спросил он.

– Да, – с вызовом ответила я, – мне просто нужно стать моложе!

На мгновение отведя взгляд от дороги, чтобы взглянуть на меня, Кевин улыбнулся:

– Ничего подобного. Ты можешь сделать это при помощи практики.

Теперь я была зла и расстроена. На глаза навернулись слезы, я молча смотрела в боковое окно на пролетающие мимо фонарные столбы. Что 24-летний парень мог знать об этом? Знает ли он, что с возрастом мышление замедляется? Понимает ли мой вечный страх перед болезнью Альцгеймера? Я поклялась, что никогда больше не пойду на его занятия по импровизации. В любом случае я не хотела становиться комиком.

Всю следующую неделю я пыталась выбросить из головы даже саму мысль о занятиях. Каждый день я сидела рядом с мужем на раскладном стуле у кромки бейсбольного поля и смотрела, как брат Кевина, Райан, играет за команду своего колледжа. В моей душе зрело чувство вины: неужели я не могу подарить Кевину хотя бы один вечер? В конце концов я проглотила свою гордость и вернулась в класс импровизации.

Мне нравилось смотреть, как Кевин преподает, и постепенно занятия стали приносить больше удовольствия. Я научилась быстро придумывать новых персонажей и режиссировать сценки, но все равно чувствовала себя не в своей тарелке. После каждого занятия Кевин спрашивал: «Как ты думаешь, у тебя все получилось?» Я рассказывала, что, по моему мнению, сработало, а что – нет, все еще не уверенная в оценке своих достижений. Но однажды вечером я поняла, что справилась на отлично!

Мы разыгрывали сценку, которая была выстроена вокруг воображаемой куртки. Дэйв, молодой человек на сцене, обернул куртку вокруг партнерши, которая изображала его девушку. Она приподняла рукав невидимой куртки и проворковала: «Это автограф солиста группы JuJu Bees?»

Дэйв протянул: «Да-а-а», а Кевин закричал: «Покажите мне, как он получил этот автограф!» Наступила пауза. И тут я, словно во мне что-то вспыхнуло, выскочила на середину сцены, тряхнула волосами, высунула язык, а потом подошла к Дэйву и, вытащив из кармана воображаемую ручку, нацарапала автограф на рукаве его невидимой куртки.

Закончив этот номер, я покраснела и снова приняла свой обычный скромный вид. Сокурсники смотрели на меня во все глаза. Тишина продолжалась несколько секунд, после чего аудитория взорвалась аплодисментами. Я не просто вышла из своей зоны комфорта, я вырвалась из нее!

Разумеется, я не буду красть роли у Мерил Стрип, но скажу, что после той ночи творческие решения стали приходить мне в голову гораздо быстрее. Я мгновенно превращалась в королеву Елизавету, которая пытается убедить официантку в закусочной встречаться с ее сыном, или в Марию Стюарт, решившую подретушировать роспись потолка Сикстинской капеллы. Теперь я ждала очередного урока импровизации с нетерпением. Я стала членом команды, который вносит свой вклад в каждую сцену, а не якорем, тянущим всех вниз.

На прошлой неделе во время семейного обеда я похвасталась тем, что один из актеров в классе предпочитает быть моим партнером, а не чьим- то еще.

– Он сказал, что я помогаю ему стать лучше, потому что я креативная. Так что у меня получается, – объяснила я. – Я и правда стала лучше соображать! Может быть, импровизация поможет заодно улучшить и мои математические навыки?

– Мам, ты могла бы вести статистику для моей команды, – предложил мой бейсболист.

– О нет, – простонала я, – у меня не получится!

– Ты же знаешь, как стать лучше, не так ли? – напомнил Кевин.

И они с Райаном хором закончили: «Практикуйся!»

– Хорошо, – пообещала я. – Но для начала я попрактикуюсь держать свое нытье при себе!

Линди Шнайдер

Слово дня

—Привет.

Я оторвалась от своего компьютера и баночки с йогуртом и посмотрела на сестру, которая, шаркая босыми ногами, вошла в комнату.

– Привет, – ответила я.

Радио громко вещало на барной стойке. Сестра открыла холодильник и некоторое время разглядывала его содержимое. Она всегда была выше меня, но в этом году вытянулась еще. Наконец, сестра схватила яблоко, подбросила его несколько раз и подсела к столу. Кто эта спортивная, уверенная в себе особа, которая когда-то была моей младшей сестрой?

– Итак, что мы делаем сегодня? – спросила она.

Я сделала глубокий вдох, потом – медленный выдох.

– Я не знаю, – ответила я.

Я действительно не знала. Что вообще делают четырнадцатилетние подростки?

Когда Элли не было и семи, мы с ней очень дружили. Я училась в старшей школе, а она забегала ко мне в комнату – кудряшки на ее голове весело подпрыгивали – и пела мне песню, которую днем выучила в детском саду. Я охотно отрывалась от домашнего задания по химии, чтобы почитать ей перед сном главу из «Джеймса и гигантского персика» или «Ани из Зеленых Мезонинов» – книг, которые я и сама любила в детстве. Потом я уехала в колледж, и Элли, расставаясь со мной, горько плакала.

Через некоторое время все наладилось – мы обе приспособились к новой жизни. Я завела друзей, увлеклась новыми занятиями и отношениями. После колледжа я переехала в Нью-Йорк в поисках работы и там нашла свою любовь. Я приезжала домой на каникулы и в отпуск, но с каждым разом расстояние между мной и Элли увеличивалось. Как и я, она находила новых друзей и новые занятия. Она росла, а я была слишком далеко, чтобы быть частью этого опыта.

Когда мой партнер решил вернуться к учебе, мы собрали вещи и приготовились к переезду из Нью-Йорка в город на Среднем Западе, где располагался его колледж. Но дата нашего переезда была назначена только на конец августа, а срок аренды истекал 15 июля. Мы решили провести этот месяц со своими семьями, разъехавшись по домам. Я пообещала Элли, что этот месяц станет временем нашего сближения. Но теперь понятия не имела, что делать дальше. Оказалось, я вообще не знала, как Элли проводит свободное время.

Радио продолжало гудеть, заполняя наше неловкое молчание. В студии обсуждали роман какого-то начинающего автора. У главного героя не было свободы воли, а миру, в котором он жил, недоставало правдоподобия.

– Никогда не понимала, что значит правдоподобие, – выдавила я, чтобы хоть что-то сказать. – То есть я, конечно, слышала это слово раньше, но…

– Посмотри в словаре, – откликнулась Элли, и в ее голосе явственно прозвучали интонации матери.

Я забила в Google определение правдоподобия.

– Имеющее видимость правды, – прочитала я и посмотрела на Элли. – В этом есть какой-то смысл?

– Немного, – согласилась она. – Попробуй поставить это слово в какое-нибудь предложение.

Я еще немного покопалась и, наконец, с гордостью прочитала: «В попытке создать правдоподобие он наполнил диалоги уличным сленгом». Я посмотрела на Элли. Она хихикнула.

– Знаешь, чем нам нужно заняться? – спросила я. – Мы будем учить одно новое слово каждый день. Пусть это станет нашей миссией, пока я дома.

Это прозвучало невероятно занудно, но ведь передо мной была та самая девочка, которой я когда-то читала «Аню из Зеленых Мезонинов».

– Хорошо, – сказала Элли. – Но тогда мы должны попробовать использовать эти слова в нашем обычном разговоре. Будем просто вставлять их туда.

– И давать друг другу баллы каждый раз, когда правильно используем слово! – подхватила я.

Так родилось «Слово дня».

В течение следующих нескольких дней я приносила свой ноутбук на завтрак, и мы проводили утро за едой и поиском слов. Мы веселились, пытаясь найти самые комичные по звучанию слова и сочиняя самые странные примеры их использования. Нашим любимым словом было «ничком» – наречие, обозначающее падение лицом вниз. Что с ним делать? Я упала ничком?

Мы пытались внедрить в повседневную речь такие слова, как «правдоподобие» и «вкрадчивость». И благодаря этим вымученным, глупым попыткам многое узнали друг о друге. Элли, как оказалось, состояла в школьной команде по легкой атлетике, и ее стремление бегать каждый день – даже летом, когда тренер за ней не следил, впечатляло. Она была настолько же дисциплинированной, насколько и умной.

Однажды, когда я встречалась с друзьями за ужином, Элли прислала мне сообщение:

«Мои новые контактные линзы добавили правдоподобия моему бегу – все было четче, чем обычно, и я знала, что нахожусь в реальности». Потом прилетело второе послание: «Я надеюсь, что ты упала ничком от восторга, когда прочитала мое прошлое сообщение».

Никогда не угадаешь, что может сблизить людей. Это могут быть самые незначительные вещи – начало разговора, общая задача, глупое слово, – и они справляются с такой задачей лучше всего.

Когда отпуск закончился, я обнаружила, что скучаю по нашему утреннему ритуалу. Но, по крайней мере, я знала, что у нас с Элли отныне есть отправная точка, с которой можно начать телефонный разговор: «Какое сегодня слово дня?»

Ева Легато