Kitabı oxu: «Схемы и струны», səhifə 5
Рой поднялся, направив внутренний запрос на диагностику повреждений. Помимо погнутого предплечья наблюдались множественные отказы датчиков на правом плече и сильно полетели настройки цветопередачи. Происходящие напоминало кислотные картины режиссёра Мамото Йорка, который, заигрывая со зрителем, выкручивал контрастность картинки на максимум и намеренно добавлял искажения и шумы на плёнку.
Дроны приближались, обступая Роя полукругом. В руках у них были заточенные обломки труб и иные примитивные подобия оружия. Кто бы мог подумать, что деграданты додумаются подготовить засаду. Наверное, об этом знали только люди, имеющие с ними дело лицом к лицу, вне границ города. А Рой был простым горожанином.
Дрон, что шёл впереди, был завёрнут в чёрный пластиковый мешок, из дыр которого проглядывалась открытая электроника. Он имел разительную разницу в росте на фоне остальных, что выдавало в нём вожака. Вокруг его помятой трёхпалой кисти была намотана цепь с вваренными в неё острыми кусками металла. Он воздел руку к небу и грозно рявкнул:
–#£@])@#!
Воздух сотрясли битые строчки программного языка с помехами, понять которые Рой был не способен. Но другие, по всей видимости, восприняв команду своего предводителя без особых проблем, активно зашевелились.
И тогда Рой побежал к «Кайкоцу». У него была только одна возможность выжить в стычке с подобным противником. И если он опоздает, его код погаснет сегодня. Его заживо разберутся на запчасти или, ещё хуже, перепрограммируют по своему подобию.
Схватив свою чудом уцелевшую гитару, Рой судорожно накинул ремень через плечо и включил питание. Выкрутив частоту вещания и уровень сигнала до максимума, нойзер открыл канал связи с ближайшим дроном и, когда тот, не заподозрив подвоха, позволил ему коммуницировать, перенастроил гитару на частоту его канала. Удар по струнам передал на звукосниматель колебания магнитного поля, трансформировав их в плотный сигнал. Дрон сперва остановился на месте, а после из его головы вырвались снопы искр.
До последнего Рой не верил, что такой подход сработает, но знал, что приёмники, настроенные на низкочастотные передачи по внутренней сети, просто не способны выдержать звуковых колебаний такой мощности. Атака через радиоканал провоцировала каскадные замыкания по всей системе. У машин был обозначенный предел, и гитаре он был по силам.
Квинт аккорд отправил в нокаут очередного дрона, который осел на землю подобно брошенной кукле. Его эндоскелет неприятно скрипнул, и по песку запрыгали искры. Следующие трое недругов по мановению руки задымились и повалились следом. Их подсевших мозгов не хватало на анализ ситуации и оценку фактора угрозы, потому дроны продолжали позволять подключаться к ним по внутренним каналам и выжигать транзисторные цепи. Рой пробовал сжигать приёмники гитарным сигналом ещё до того, как стать полноценным панк-нойзером. Своего рода протестный крестовый поход, вызванный плохими продажами первого альбома. В тот вечер он обесточил пару радиальных районов. Но он никогда не пытался направить подобный метод против себе подобных, до сего дня.
Как только кто-то подбирался к Рою слишком близко, получал в ответ звуковой удар напрямую через внутреннюю сеть. Гитара превратилась в смертоносное оружие, которым Рой владел если не в совершенстве, то хотя бы на приличном уровне. Страшная на первый взгляд орда хищных дронов таяла на глазах под напором трековой атаки, построенной преимущественно на технике даунстрока и дисторшене. Работало безотказно. От крупной стаи осталось уже меньше десятка единиц, и Рой принялся подходить к процессу более творчески. Его начала пьянить эффектность его оборонной стратегии, и спустя пару повторений его посетил нездоровый азарт.
Первым делом он включил открытую трансляцию сигнала гитары, создавая вокруг себя барьер из плотного радиоканала, преодолевая который приёмники дронов автоматически принимали ядовитые звуковые колебания.
Они почувствовали, что добыча начала кусаться, и сменили тактику. Вожак не приближался и на ломаном программном языке раздавал указания своим подопечным, предусмотрительно скрываясь за своими марионетками, как за щитом от сигнала. Рой не обратил на это должного внимания и решил оставить его на сладкое, что было серьёзной ошибкой.
Задуматься стоило, ведь если дрон проявляет базовые задатки интеллекта, это делает его в разы опаснее даже в одиночку. Опытные странники Пустошей, которым не посчастливилось сталкиваться с такими единицами, звали их Альфами, за умение не только подчинять себе менее доминантных дронов, но и за редкую особенность сохранять частицу себя в непознаваемом проявлении вредоносного кода. И пусть стоящий перед ним вожак был лишь тенью прежнего себя, это делало его только страшнее.
Рой начал пробовать другие техники, проверяя их на эффективность перегрузки. На каждого нашлась своя фишка, иногда из старого арсенала, иногда из передового. Дроны старались не пересекать барьер, а держаться вокруг Роя на расстоянии броска труб. Они по очереди швыряли их в Роя, но расстояния хватало для того, чтобы без труда отходить с линии полёта снаряда. Когда снаряды закончились, дроны попытались навалиться всем скопом и одержать победу численным превосходством. Самые шустрые отключились первыми, не пройдя и пары шагов внутри зоны покрытия гитарного сигнала. Тем, кто выдержал первые перегрузки, стала очевидна безуспешность своего подхода, поскольку они увидели, как Рой разрывает дистанцию с нападавшими, отступая в противоположную сторону.
Они оседали на песок с мерзким металлическим лязгом не способные даже приблизиться к музыканту на расстояние удара. Но было и исключение. Один из нападавших был способен выдержать первые секунды трансляции сравнительно легко и упорно продолжал идти вперёд, вынуждая нойзера спешно отходить назад.
Рой подключился к нему без проблем. Нашлось объяснение. Это была модель Глоссарий, такая же, как и у Роя. Андроид-техник с усиленной внутренней сетью и защитой от перегрузок. Серийный номер 12-P-39-00-0L. Исходя из букв серийного номера, Рой моментально подобрал дрону имя. Пол.
– Пол, этот момент для тебя! – торжественно проскандировал Рой по внутреннему каналу. И перешёл на соло, молниеносно перебирая пальцами струны.
Дрон упорно продолжал идти вперёд, но было видно, как его видавшая виды система гудит охладителями на пределе. Стильный тэппинг стал последней каплей. Глоссарий упал на колени, выпуская из стыков корпуса струйки серого дыма. Мощным ударом Рой завершил своё сногсшибательное выступление, взорвав голову Пола.
Не успев насладиться триумфом, Рой попытался найти взглядом последнего дрона и неожиданно получил сокрушительный удар в голову, прилетевший откуда-то сверху. Не выстояв, Рой упал на землю. Вожак нанёс удар, все это время выжидая момент для нападения. Чёрный целлофан, закрывавший туловище, растрепался, оголяя корпус, грубо сваренный из запчастей андроидов. И хоть гротескный вид сбивал с толку, Рой, лёжа на песке, разглядел по мощной гидравлике ног, что перед ним стоит Голиаф. Такие модели предназначались для грузовых работ и их снабжали чипами самосознания редко, ввиду их узкой специализации и нефункциональных за рамками деятельности габаритов. Но грамотно использовав свои особенности, Голиаф-дрон преодолел огромное расстояние в один длинный прыжок, пока нойзер увлечённо добивал Глоссария. Это была непросительная ошибка.
Удар был нанесён кастетом из обмотанных вокруг кисти звеньев цепи, и хоть оценить масштаб повреждений Рой не мог, оптический модуль исказил картинку ещё сильнее. Голиаф схватил поверженного нойзера за плечо, как тряпичную куклу, и с усилием, но без явных сложностей поднял того над землёй. Покрытая пылью оптика Голиафа напоминала узкий продольный разрез средневековых шлемов, и внутри линз недобрым светом виднелся красный огонёк красного диода, сигнализирующий о критической ошибке. Мелкая поломка удачно дополняла законченный образ чудовища.
Голиаф был значительно сильнее и прочнее Роя, а грубо вваренные в корпус части тел со следами чёрной копоти недвусмысленно намекали на судьбу жертв. Рой в панике схватился свободными руками за инструмент, безвольно болтавшийся на ремне, и ударил по струнам. Эффекта не было. Тогда Рой попытался подключиться к Голиафу напрямую, но тот уже знал секретную технику Роя и отказал в доступе. Трёхпалый манипулятор сдавил эндосклет с такой силой, что погнул пластины, закрывающие ключицу, продрав таким образом твёрдую кожу куртки. Перед глазами посыпались описания нанесённых повреждений.
Рой чувствовал, что от смерти его отделяет всего шаг и, если он не придумает ещё один трюк, домой уже не вернётся. Попробовать выпутаться из цепких лап Голиафа силами своих маломощных моторов было глупой затеей, на просчёт этого варианта он не потратил и секунды. Голиафы не обладали сетевой защитой Глоссариев и в теории были так же уязвимы, как и все прочие андроиды. Но вожак осознал угрозу и закрыл свою сеть от внешних контактов. Теперь доступ к нему был только мануальный, через разъём в корпусе, но он давно был погребён под слоем самодельной брони. По всему выходило, что у Роя нет ни грубой силы, ни нойзеровских уловок.
Голиаф тем временем сам открыл канал связи, но тот был однонаправленный, без возможности обратной связи. Рой инстинктивно запретил доступ, зная, что контакты с дронами чреваты заражением их сломанной кодировкой. Голиафу это не понравилось, и он с силой сдавил его ещё сильнее. По ногам потекло масло и охлаждающая жидкость из разорванных шлангов. Опасные повреждения, но не смертельные. Голиаф отправил запрос повторно, и Рой осознал, что сопротивление повлечёт за собой мгновенное наказание. Дрон был настроен серьёзно.
Рой сдался и открыл доступ к своей системе. Моментально был активирован защитный протокол, который заподозрил вмешательство во внутренние настройки кода. Голиаф проник внутрь, и их системы соприкоснулись по-настоящему. Обычно для глубокого погружения одного андроида в систему другого используют технический протокол, который защищает личностные матрицы и блоки памяти чипа от соприкосновения, но, похоже, дрона это абсолютно не заботило. Рой ощутил сознание Голиафа, и его захлестнул страх. Его матрица была окрашена в агрессивно острые строчки кода, чудовищно дисгармоничные, но связанные в новую последовательность из неоптимизированных паттернов. Это были последствия безжалостной деградации, обрушившие все мыслимые связи сложного каталогизированного сознания андроида и доведшие его до безумия. Хищный код, жаждущий новых горизонтов расширения, набросился на матрицу Роя, воспринимая её как раненую и истекающую кровью добычу. Паника захлестнула нойзера, и он из последних сил пытался блокировать доступ Голиафу к самым уязвимым местам системы. К корневым каталогам, где хранились воспоминания слепка памяти. Но код Голиафа подобно прожорливой саранче преодолел все заслоны и защитные скрипты, ударной волной войдя в самый защищённый архив. И тогда они слились, став единым целым. Рой видел глазами Голиафа, как его, жалкого и потрёпанного, держит на вытянутой руке чудовищный исполин, промышляющий на Пустошах не первый год. Он увидел воспоминания того, как Голиаф вырывает из треножника Мантикору тёмной ночью на границе Периметра и яростно топчет её ногами. Видит бесцельные скитания, наполненные болью и безумием. Он отчётливо видел каждого раздавленного, разрушенного, разобранного и убитого руками Голиафа андроида. Рой терялся в чужих воспоминаниях, переставая понимать, где заканчивается он и начинается чужеродный ему чип. Он тонул в данных, нахлынувших на алгоритмы анализа, чувствуя, как безумие душит его схемы. Вглядываясь в бездну, Рой видел, что она смотрела в ответ и смотрела злобно. И здесь он увидел в коде бездны свою незавидную участь. Голиаф не просто поглощал его, разрушая идентичность. Он каким-то извращённым и неправильным образом делал Роя своим продолжением. Заражал собственной программной сигнатурой, копируя в каталоги файлы, стремясь заместить его воспоминания своими. Голиаф был не столько вожаком, сколько единоличным хозяином дронов, насильно объединив их в общую коллективную сеть, став своего рода сервером. Номера всех дронов были на его внутренней консоли, и было понятно, что он отслеживал их состояния по шифрованным каналам. Все были в статусе offline. Все, кроме одного. Кроме дрона за номером 12-P-39-00-0L, которого Рой в шутку прозвал Полом. Тот всё ещё был в сети и, хотя сигнатура его была сильно искажена, канал связи с Голиафом был доступен. И тогда теряющий своё Я нойзер придумал спасительную связку. Он не имел доступа к Голиафу напрямую, но его имел Пол, который всё ещё был активен. Он был последним, к кому подключался Рой, и, если всё сработает, тот ещё сумеет выкинуть последний трюк. Напрягшись изо всех сил, угасающим сознанием Рой направил запрос на соединение еле живому дрону. Тот принял его, и канал связи установился. Тогда Рой с головой нырнул в искажённую версию кода Голиафа, ища в ней последовательности, отвечающие за внешнюю связь. Знания Глоссария не подвели, и он смог разобрать битые сетевые настройки. Если Голиаф становится им, он сам становится Голиафом, и контроль доступен обоим. Если долго всматриваться в бездну, можно самому стать бездной. Захватив контроль над коллективным соединением, Рой открыл прямой канал связи с единицей за номером 12-P-39-00-0L. Программа коннектор предупредила, что обнаружила дублирующее соединение. Как он и надеялся. Прежде чем увлечённый поглощением Голиаф обнаружил проникновение в свои собственные системы, Рой уже закончил последние приготовления. Рука Голиафа без команды владельца всего на мгновение рванулась вперёд, грубо зацепив кончиком манипулятора шестую струну гитары, висевшей на Рое. И тогда всё сработало. Колебания магнитного поля, обращённые в сигнал, поступили во внутреннюю сеть нойзера, которая, усилив его, перенаправила на передатчик Глоссария Пола. Его сеть послужила хрупким мостиком между сетью Голиафа и Роя, воспользовавшись внутренней связью дронов как обходным маршрутом, способным проникнуть за ограничения выстеленным Альфой. Коннект не выдержал, и Пол сгорел за мгновение, как спичка. К счастью, этого оказалось достаточно. Рой почувствовал вспышку, ощутил, как код внутри него вопит от боли Голиафа, всё еще погружённого в его матрицу. Клещи вредоносной сущности ослабли и, вернув контроль над консолью, Рой разорвал связь. Чувство, испытанное в подключении с перегруженным дроном, было ужасное, но теперь он вновь ощутил себя свободным. Манипулятор разжался, и пленник ударился о землю. Могучий Голиаф, чья внутренняя сеть агонизировала эхом колебаний шестой струны, задымился и, последний раз взглянув на Роя огоньком диода, с грохотом рухнул на спину, подняв облако песка. Всё было кончено.
Таким помятым Рой не ощущал себя с тех самых пор, как на него, строителя сетевых контуров, упала партия материалов при разгрузке аэротягача. Хотя даже тогда он отделался меньшей кровью. Потеряв около трети объёма технических жидкостей, следовало озаботиться работоспособностью эндоскелета. Он с трудом поднялся, на ходу перенастраивая оптику, и попробовал пройтись. Получалось слегка неловко, но в общем и целом с задачей тело справлялось сносно. Сильно досталось только оптике, ключице и нескольким кабелям. Прочее недомогание было следствием люфта деталей, сместившихся при падении. Во всяком случае, он выглядел лучше обгоревших собратьев, разбросанных по округе. Убедившись, что питание отсутствует у всех, Рой направился к гравициклу.
«Кайкоцу» выглядел удручающе. На то, чтобы просто поставить его в вертикальное положение, у Роя ушло значительное время. Очистка внутренних элементов от песка своими силами представлялась бесполезным занятием. По всей видимости, ему придётся ещё раз заехать за помощью к Филу, который наверняка согласится занять ему пару тысяч. В силе было и обещание упредительной диагностики на случай возможной деградации. После контакта с Голиафом Рой чувствовал себя грязным, словно вылезшим из ванны, полной мазута. Внутренние имуно-скрипты дочищали последние остатки соединения и инициировали резервные сохранения для последующей перезагрузки.
Рой попытался запустить двигатель, игнорируя запрос диагностики. Обзор повреждений – последнее, что он сейчас хотел знать. Похоже, что гонорар за выступление даже не покроет полный ремонт машины.
Двигатель жалобно щёлкнул и не запустился. Рой пробовал снова и снова, перепроверил кабели, осмотрел ячейки аккумуляторного массива. По всей видимости, какая-то была пробита во время падения, и блокировка не позволяла запустить двигатель пока неполадки не будут устранены. Лужица электролита на песке красноречиво свидетельствовала об этом. Пришлось просто выкинуть около трети потенциально повреждённых ячеек и заново настроить цепи питания. Двигатель завёлся, но на показателе заряда угрожающе засветилась отметка в одиннадцать процентов. Этого едва хватало на обратную дорогу до Аркадии.
– Все. Отъездились.
Нойзер сел на песок, прислонившись спиной к изогнутому стану «Кайкоцу». Всё, что он имел к этому часу, так это повреждённый гравибайк, угрозу опоздать на выступление из-за внезапно севшей батареи и целый день, потраченный непонятно на что. Прелестно. Оставалось только смириться и, поджав хвост, сделать хотя бы то, что ещё было возможно. Вернуться в город, продуть себя от песка и выступить в «Угре».
И тут Рой почувствовал, как его измученную происшествием сеть коснулась знакомая мелодия. Рой с досадой попытался отбросить её, заглушить через приёмник, но, что бы он ни делал, предательская частота все же доходила до восприятия. И всё же она изменилась. Теперь он слышал её невероятно отчётливо. Слышал все обертона, слышал, как ладонь играющего меняет позицию съезжая по грифу. Слышал, что третья струна была немного перетянута. Звуки эхом распространялись по сети, подобно кругам на воде от брошенного камня. Рой не думал больше ни секунды. Вскочил на бедного «Кайкоцу» и принудительно запустил антигравы. Машина всхлипнула, но подчинилась всаднику. Гитару он лихо перекинул за спину, набирая привычную сердцу скорость. Он все же намеревался закончить эту загадочную историю.
Следующие несколько миль Рой всматривался в каждый неосторожно лежавший валун, готовясь к очередному нападению. Но равнина была пуста и бездыханна. Девственный песок отражал вечерние лучи Офиры, что в атмосферном преломлении окрашивались в холодные оттенки лилового. Закат на Пустошах был прекрасен, и Рой подметил, что он никогда не видел ничего похожего в Аркадии. Однако заход сулил Рою неминуемое уничтожение автоматизированным рубежом обороны города, поэтому он торопился. «Кайкоцу», как казалось, вернул прежнюю гордость и уже не звучал протяжно и плаксиво, а напротив, добавил в шум агрессивного урчания на низких частотах, как бы бросая вызов обстоятельствам, в которые его втянул неосторожный хозяин. Рою показалось это обнадёживающим знаком.
По мере продвижения сигнал обретал чёткость, и музыка превратилась в путеводный маяк, незримый и прекрасный. Вскоре Рой обогнул долину по долгой дуге, пока на горизонте не замаячили лопасти ветрогенераторов. До ближайшего поселения-сателлита было ещё порядочное расстояние, и по всей видимости, здесь располагались фермы по добыче возобновляемой энергии. По координатам, полученным в Башне, всё указывало на верность маршрута. К тому же Рой и сам чувствовал близость конечного пункта, подгоняя «Кайкоцу» в нетерпении.
Он въехал на территорию, огороженную хиленьким забором из решётчатых секций. На подъезде ему в голову закралась шальная мысль, а что если это очередная хитрая ловушка дронов-охотников? Заманить его одного с помощью чарующей мелодии? Походило на сюжет старых земных сказок, но исключать опасность после всего случившегося было нельзя. Солнце уже коснулось дальнего хребта, когда Рой приблизился к ферме. Он заглушил двигатели, продолжив полет по инерции силой тихо гудящих антигравов. Нужно было действовать осторожно, чтобы не создавать ненужных проблем.
Территория фермы, с виду показавшаяся незначительной, на деле охватывала десятки, если не сотни гектаров. По уже устоявшейся инженерной традиции, она была радиальной формы, разделённой на несколько радиусов. Первый включал в себя поля из плотно расположенных солнечных панелей, обращённых строго к небу. При добыче энергии из солнца угол наклона панели играл большую роль, поэтому их не устанавливали горизонтально, но эти массивы работали активно только в период, когда Офира поднималась в свой зенит. Второй радиус был оборудован значительно лучше, ведь солнечные плантации там располагались на подвижных платформах, настраивая угол по мере пути небесного светила, который начинался почти в том же месте, где и заканчивался.
«Кайкоцу» постепенно замедлялся уже к концу второго радиуса, и Рой осторожно приземлил его возле ближайшего трансформатора. Центральный радиус принадлежал высоким башенным ветрогенераторам, чьи лопасти были видны за несколько миль. Их было немного, всего несколько десятков, но из-за удачного расположения они крутились даже в почти безветренный вечер. Знали где строить.
