Kitabı oxu: «Записки о жизни», səhifə 5
Человек, идущий далеко,
Куда ты направляешься?
Есть ли у тебя свой дом?
Куда ты собираешься?
У тебя нет дома и семьи.
Тебя манит таинственная даль.
Все девчонки улиц твои,
Но в глазах твоих печаль.
От чего ты грустишь, незнакомец?
Что случилось у тебя?
Тебя сейчас мучает совесть
За совершенные дела?
Ты храбр, смел и безумен.
Ты расчетлив, тактичен, умен.
Ты словно церковный игумен,
Что на одиночество обречен.
Ты хранишь свою тайну в душе,
А в глазах несешь печаль.
Я очень завидую тебе,
Но в то же время мне тебя жаль.
В ответ на это Роман прислал мне голосовое сообщение, в котором он выражал свое удивление и восхищение и предлагал встретиться в день, когда у него будет концерт поэзии у нас в Карпинске. На мое счастье концерт должен был состояться через несколько дней. Все это время мы общались с Романом. Иногда болтали просто словами и предложениями, а иногда разговаривали в стихах. Роман оказался очень приятным и умным собеседником. В его стихах присутствовали элементы печальной радости и простой философии, моменты счастья и слез. Нежность и ласка влюбленного юноши и беззаботность мальчика, который просто жил. Мне еще сильнее захотелось с ним встретиться вживую. И вот настал день нашей с ним встречи. Концерт поэзии начинался в три часа, а мы договорились встретиться за час до начала. Я стояла у библиотеки и смотрела через дорогу в сторону магазина. Проезжавшие по зимнему снегу машины не вызывали особого интереса, а выходившие из магазина люди тем более. Мое внимание привлек один очень интересный юноша в черной куртке и с рюкзаком на спине, идущий через дорогу в неположенном месте по направлению ко мне. Через несколько секунд он стоял напротив меня и улыбался очень красивой улыбкой. Его не очень длинные волосы огненного оттенка очень милыми вихрами расходились в разные стороны. А черное пальто и штаны напоминали мне в какой-т о степени Виктора Цоя, который на всех фото всегда был практически лишь в черном.
–Привет. Как же я счастлив! –произнес он вдруг и обнял меня. В его объятьях я почувствовала, как мне перекрыли доступ кислорода. Было, конечно, приятно, но воздуха все же не хватало.
–Роман. –сказала я охрипшим от недостатка воздуха голосом
Он разжал свои объятья и снова улыбнулся
–Библиотека закрыта. Что ж. Пойдем тогда, пройдемся.
Спускаясь по ступеням, я думала:
«Как же так? Образ этого юноши с современной прической и счастливой улыбкой совсем не вязался с образом того поэта, стихи которого я слушала и читала в «В контакте». В своих стихах он был философом, а в жизни это был мальчик с веселыми глазами и доброй улыбкой. Ах. Если бы я знала то, что знает этот юноша, проживший по факту всю жизнь» -подумала я тогда. НО через минуту мне уже было все равно. Мы просто шли по дороге и наслаждались обществом друг друга. Мне четырнадцать, ему-двадцать четыре. Но это нисколько не смущало нас. Мы оба писали поэзию и любили Виктора Цоя. Оба думали о жизни и просто жили. Мы были такими разными, но при этом настолько близкими людьми, что я не могла толком даже и возразить что-либо на его философские, но такие обычные и понятные всем фразы. После той встречи я видела его еще и в нашей школе. Он выступал со своими произведениями, и вот тогда я запомнила его фразу:
«Молодость дважды не бывает, ребята. Поэтому проживите эту жизнь с пользой для себя». Знать бы только мне, какую жизнь прожил он сам, если стал молодым философом-поэтом. Впрочем, он рассказывал, что он хоть и являлся по профессии даже и не хореографом, но из-за любви к танцам он открыл свою студию и тренировал детей. Он занимался тем, чем нравится, и при этом был собой. Хотя его занятия толком не вязались с его возрастом и внешностью.
Глава 35. Поэзия и новые знакомства
Перед моими глазами мелькали елки, находящиеся с обеих сторон дороги, ведущей в соседний город. Маршрутное такси ехало не очень быстро, и я могла рассмотреть деревья, кроны которых были одеты в уже потихоньку желтевшие шапки из листьев. В моей голове мелькало сто вопросов: Что ждет меня там? Какие там будут ребята? Стоит ли мне вообще туда ехать? Зачем я туда еду? Кто виноват в том, что я сейчас сижу именно в этой маршрутке и еду в не известный толком мне город? Вообще-то это Геннадий рассказал мне про «Харизму». А точнее, «Харизме» про меня. Вернее, даже не всему клубу, а только его педагогу Лидии Кулиш, заведовавшей театрально-поэтическим кружком в городе Краснотурьинске и работавшей с детьми, тоже пишущими стихи. Ой и дернул ведь меня черт написать этой женщине после того, как Геннадий рассказал мне о том, что он поведал Лидии о моем существовании. Но с другой стороны, по нашей короткой переписке, которую я решила устроить сама, я поняла, что Лидия Кулиш на самом деле очень даже интересная, умная и позитивная женщина. Редко, когда я встречала в своей жизни подобных ей людей, а точнее совсем никогда. Она была одной из тех не многих, кто смог понять меня и принять, как поэта и просто как человека. Но все это я поняла потом, а пока я просто ехала по трассе, сидя в кресле и наблюдая за дорогой.
Краснотурьинск всегда мне нравился больше, чем Карпинск. Не знаю, честно говоря, по каким таким причинам, но всякий раз, когда я ехала туда, мне казалось, что я приезжаю в город, похожий на Екатеринбург. Может быть такое впечатление создавалось от того, что в Краснотурьинске в отличие от Карпинска было куда сходить и на что посмотреть. Был свой кинотеатр и театр кукол. Был огромный торговый центр, носивший название «Столичный» Да и вообще даже вид города был другим. Карпинск был спроектирован по типу поселка. Краснотурьинск же наоборот, имел вид города. Проезжая по его улицам, я не обращала внимания на всю красоту этого города. Меня волновало совершенно другое: Как все пройдет? И почему театрально-поэтический клуб носит именно такое название? Что означает харизма? Это то, что объединяет в себе обаяние и уверенность. Вот уверенности мне сейчас как раз и не хватает. –подумала я и не заметила того, как маршрутка остановилась на нужной мне остановке. Я сошла со ступеней и направилась в сторону нужного мне здания. Идя по тротуару, я еще раз отметила для себя красоту Краснотурьинска. Дома были выстроены в стиле восемнадцатого века, а все улицы исходили от центральной площади. Ну, что сказать? Маленький Ленинград на Урале. Перейдя перекресток, я завернула на право и пройдя еще где-то семьдесят шагов, я увидела нужное мне здание, находящееся через дорогу. Это было двухэтажное здание, вход в которое был в соединении двух стен, идущих справа и слева и образующих клин.
Я прошла через дорогу и оказалась в самом здании. К счастью, на дворе был август, и мне не пришлось снимать куртку и оставлять в фае. Лидия Александровна в своей повседневной жизни работала логопедом, а занятия проводила в том же месте, где и занималась с детьми. Я направилась на второй этаж. Поднимаясь по ступенькам, я увидела с права от себя пространство, огражденное темной тканью. Ткань была не сплошной, и через пространство, не завешанное шторой я увидела, что это был спортивный зал, в котором лежали гантели и стояли тренажеры. Идя дальше я проходила мимо дверей кабинетов и искала нужную мне дверь. Пройдя еще десять шагов и завернув за угол, я оказалась у нужного кабинета. У двери я заметила несколько, что возле кабинета стояли двое. Это была девочка лет десяти на вид и мальчик ее же возраста. Волосы у нее были длинные и светлые, лицо круглое, а глаза голубые. Мальчик тоже был голубоглазым и тоже со светлыми волосами. В их внешности было что-то схожее. И по этой схожести можно было судить, что они брат и сестра. Я стояла поодаль от них и наблюдала за тем, как они о чем-то рьяно спорили и смеялись
–Гриша, Гриша, какой же ты смешной, –сказала девочка, обращаясь к брату.
–Ой, скажешь тоже, Оля, –ответил мальчик и засмеялся.
Наблюдая за их диалогом, я невольно улыбалась. Они же словно не замечали меня. Ну стоит тут какая-то девчонка? Разве она именно в «Харизму»? Мало ли к кому она может прийти. В скором времени из-за угла появились еще двое. Это были девчонки моего возраста, одна из которой была с короткими, светлыми волосами, подстриженными под каре и не совсем понятным мне цветом глаз, то ли зеленые, то ли голубые. Вторая же была такого же крепкого телосложения, как и я, имела не очень длинные волосы, вьющиеся кудрями и очень интересный взгляд. Если в глазах первой я разглядела тень романтики, то в глазах второй я видела что-то, чему никак не могла подобрать название. С одной стороны, это была мечтательность, с другой стороны, это был строгий реализм. Было что-то в этой девчонке, что восхищало меня и в тот же момент удивляло. Я взглянула на часы, что были у меня на руке и приготовилась к тому, что скоро должна была распахнуться дверь, и на пороге должна была показаться Лидия Александровна. Оставалось совсем немного времени, и вот дверь открылась и оттуда сначала выбежал надевать мальчик лет пяти, мама которого терпеливо сидела на рядом стоящей скамейке, а затем вышла женщина лет тридцати пяти на вид с сияющей улыбкой на лице. Она была чуть выше меня и имела не очень длинные волосы огненно-рыжего цвета. С улыбкой на лице она произнесла
–Привет, всем. -ее взгляд обвел всех ребят и остановился на мне. Единственное, что сказала я, это лишь одно слово
–Здравствуйте.
В ответ на это Лидия Александровна стала обнимать всех детей по очереди и приглашала войти. Я вошла в комнату последней из ребят. Зайдя за мной, Лидия Александровна закрыла дверь, села на стул и представила меня
–Ребята, это Катя. Она будет заниматься в «Харизме» вместе с нами.
В ответ на это Оля и Гриша помахали мне руками, а две девчонки улыбнулись.
–Что ж, давайте познакомимся. –предложила Лидия Александровна, и все подхватили ее идею.
Знакомство шло по кругу. Каждый просто по очереди рассказывал о себе, чем занимается, сколько лет. Так я и узнала, что блондинку звали Василиной Васниной, а вторую, вызвавшую у меня сотни вопросов, звали Еленой Богородской. После того, как все представились, Лидия Александровна рассказа о том, чем занимаются в «Харизме».
–Здесь мы пишем стихи, читаем их, иногда играем в рифму и развиваемся.
В ответ на ее слова я лишь улыбнулась. В груди я почувствовала что-то теплое и родное. Будто бы я находилась в кругу своих старых знакомых, знающих меня практически всю свою жизнь. Они писали стихи, и я писала стихи. Их было много, и я была одной из них. В конце занятия мы читали свои стихи. Веселых стихов у меня не было и поэтому пришлось читать о жизни.
Все вокруг-это просто слова,
А до чего же пусто в душе,
Когда нет в ней чудес, волшебства,
Скучно становится жить на земле.
Когда не чувствуешь, не веришь,
Когда видишь красоту вокруг,
А жизнь свою часами меришь
И не слышишь, что говорит тебе друг.
Жизнь уже не так прекрасна
Без любви и без желаний.
Она кажется ужасной
И к обрыву все чаще манит.
Прочтя свое, я подняла глаза и увидела восторженные взгляды, а после услышала аплодисменты. Мое сердце переполняла радость. Улыбка играла на лице. О, моя милая «Харизма»! Эти слова мелькали в моей голове на протяжении всего оставшегося времени, которое было потрачено на поездки в Краснотурьинск. Всякий раз, спеша на маршрутку я боялась опоздать на занятие хотя бы на одну минуту. Ведь тогда миг счастья будет короче на целую минуту. Мне было все равно на то, что всякий раз я трачу деньги на билет в свой единственный выходной день ради всего одного часа, что зимой у меня мерзнут ноги на остановке до того, что я почти их перестаю чувствовать. То счастье, которое рождалось в моем сердце в моменты тех коротких поездок, не имело совсем цены и стоило того, чтобы каждое утро в воскресенье я вставала в девять утра и шла к одиннадцати на вокзал, чтобы к двенадцати часам успеть в «Харизму». Ведь там меня теперь всегда ждали, слушали, слышали и понимали. Единственное, о чем я жалею это лишь о том, что время, которое я проводила в «Харизме» было таким не долгим, что всякий раз, когда занятие под ходило к концу, мне хотелось вновь вернуть его назад, что стоя на остановке, я совсем не хотела возвращаться в Карпинск в ту рутину, которая ждала меня дома среди людей, большая часть из которых совсем не слышала и не понимала меня, и лишь изредка в моей жизни появлялись те, кто слышал меня и направлял на новые пути жизни.
Глава 37. Богородская Елена
Сидя в маршрутке и возвращаясь домой из Краснотурьинска, я все никак не могла забыть ту девушку, Богородскую Елену. Ее глаза смогли рассказать мне на самом деле не об очень многом. С одной стороны, она показалась мне мечтательницей, строящей воздушные замки из облаков, огня, льда, земли и воды. С другой стороны, я видела перед собой строгую реалистку, видящую абсолютно всю жизнь от начала и до конца в тех красках, в каких она была. Я пыталась понять ее мысли через те стихотворения, которые она читала в «Харизме», но даже их было очень мало, чтобы понять мысли этой девушки. Одни стихи говорили о том, что жизнь у Лены была полна тяжелых раздумий и трудных ситуаций, в которых она словно бы морально сгорала, и ее душа была слишком далеко от ее тела. Никто не вспоминал о ней в трудные моменты кроме ворона и сороки, о которых она рассказывала в одном из своих стихотворений.
Замученный,
В яме глубокой
Ты сядешь себя утешать
И горло звенящих потоков,
Комком отзовётся в тот час
Лишь ворон с глухою сорокой
Поймут твои вопли.... Тогда
Замученный, в яме глубокой
Скончаешься ты навсегда
Скончаешься в яме глубокой
Уйдёшь навсегда ото всех
Лишь ворон с глухою сорокой
Вспомнят когда-нибудь о тебе.
Прочтя это стихотворение, я не смогла найти и четверти ответов на мучившие меня вопросы. Свободный слог и рифма говорили мне о том, что Лена не имела рамок к жизни и просто демонстрировала все свои мысли в стихах. Но сами стихи были отражением всего того, что имеют люди в своем сердце именно сейчас, в двадцать первом столетии. Я не могла понять того, почему Лена в возрасте шестнадцати лет так пишет. Я полностью признавала то, что она пишет намного лучше меня, что у нее больше опыта, но я не могла понять того, какой именно должна быть жизнь у совсем юной девушки, чтобы сочинять такое. Постепенно я познакомилась с жизнью Богородской Елены.
"Поввседневность".
"дура" – кричит как больная,
Не трезвая в доме соседка.
За окном видны купола,
Колокола, золотистые церкви.
Философия жизни есть в книге.
Психологическая преграда.
Надежда теряет свой шарм
Покрывая меня смачным матом.
Почему, всё не как в детстве?
Почему, в груди пустота?
Степеньдии не хватает,
В голове сегодня дыра.
Преследует повседневность
И солнца луч золотой.
Утону в грустной песне
Смотря на закат немой.
Жизнь Лены казалась мне такой, как жизнь человека, который родился на свет, и не видел толком ни чего светлого. Но почему же оно было так? Она была старше меня всего на один год. Неужели всего лишь год провел параллель между учеником и учителем, имевшим одинаковый возраст? Однажды, в разговоре, происходившем в «Харизме» Лидия Александровна задела тему того, кто и когда пришел в «Харизму». И вот тогда я и узнала, что Лена пришла в двадцать первом году, и что тогда у нее была, как она сказала, была «депрессия». И вот тогда-то я все и поняла.
Найди меня у китов за пазухой,
Где суждено расцвести хризантемам;
Белые....они погибают грязными,
Уплывая вглубь сновидений.
Кошмары баюкают сердце,
Единственные – на вечно
И с камнем в белесом сердце,
Окунусь с головой в вечное.
Проливаю солёные капли,
Темнота обнимает за плечи:
–поплачь, моя милая, надо.
–поплачь, тебе станет легче.
Мировоззрение у Лены тоже было очень интересное. На вопрос о том, чего она хочет от жизни и кем хочет работать она ответила, что ее работа должна относиться к той профессии, где рано уходят на пенсию. Она словно желала уйти от всего мира, сокрывшись где-то в своем. Даже в «Харизме» я видела ее очень часть сидящей в наушниках, и словно бы уходившей от нашего мира в другой, не известный совсем не многим.
Я чётко понимаю, что я зритель,
В плывущих облаках я вижу свой финал,
А на закате уплываю в сны обитель
И наблюдаю за собою из кривых зеркал.
Днём прогуляюсь в тишине лесов,
Где каждый из пернатых проводник до дома,
А ночью засыпаю под куплеты сов,
Что поселились над моим балконом.
Недавно я мечтала о богатствах,
Сияющих монет я слышу перезвон.
Теперь прошу всевышнего о тихом счастье,
Вдыхаю полной грудью жизни ферамон.
Лена была по-настоящему сильной девушкой, прожившей жизнь не легкую, полную разочарования и печали, и сейчас я видела перед собой человека, походившего на пророка, что вычленяет все изъяны народа. И все мои мысли были подтверждены, когда Лена сказала мне, что не хочет в будущем публиковать своих стихи, утверждая, что ей некогда этим заниматься. На самом деле Лена была намного выше, чем слава и почести в нашем мире. Она просто жила, наслаждаясь тихим счастьем и любя «Харизму»
Полет фантазий вдохновляет мысли
Сквозь лес забвений освещают путь
Пусть глупыми бывают иногда поступки
Они помогут тягостные мысли все спугнуть
Четыре года для фантазий
Когда ты пишешь, а порой не можешь слов связать
Идей вагон разнообразен
Давайте будем вместе создавать!
Мы так стараемся быть лучшими для вас
И пусть порой нам говорят "без фанатизма!"
Лидия, вы лучший из наставников для нас
Преподаватель поэтического клуба под названием харизма!
После определенного промежутка времени я узнала причину того, почему Лена так же, как и я очень любит «Харизму» У Лены не было как таковой депрессии, в чем после созналась и она, сказав, что окружающие ее люди не верили в то, что она пишет именно так. И вот тогда она нашла свое окружение в «Харизме». Там ее понимали и принимали точно так же, как и меня, когда я искала понимания среди окружающих. И я нашла его там, в «Харизме». Вот только оставался один не решенный вопрос: Что же было в жизни Богородской Елены, что она пишет именно такие стихи? В «Харизме» писали все и писали абсолютно по-разному, и придя туда, Лена продолжала сочинять такие же стихи, какие сочиняла и до этого. Догадок строить можно было огромное количество, но одно я знала точно. Это то что, стихи Елены Богородской-это стихи гениального и истинного поэта.
Глава 38. Мальчик, который был писателем-фантастом
Я познакомилась с ним на одном из музыкальных вечеров. Тот вечер был посвящен песням Виктора Цоя. Естественно, я на него поехала. Моя любовь к Цою была настолько велика, что если ему был посвящен какой-то вечер, то я обязательно спешила туда.
На тот вечер мы поехали вместе с Леной, так что вероятность того, что мне будет скучно или того, что я заблужусь в Краснотурьинске была очень мала. Сам же вечер проходил в Центральной библиотеке Краснотурьинска. Мы зашли в фае, сняли свои куртки (хоть тогда и была осень, но было прохладно) и зашли в читальный зал, который в такие вечера был концертным. Мы увидели, что народу пришло не сказать, чтобы много, но и не сказать, чтобы мало. По крайней мере, кислород делить с ними нам не пришлось, так как возможности задохнуться как таковой не было. До концерта оставалось несколько минут, и тут мой взгляд упал на двух молодых людей примерно нашего же с Леной возраста. Рядом с импровизированной сценой стоял стол с компьютером, подключенный к проектору, обращенному к зрителю. За столом у компьютера стоял юноша примерно лет 14-15, как мне тогда показалось, и что-то настраивал. У него были вьющиеся вверх волосы и очень милые глаза. Как известно, глаза отражают душу. Его же глаза мне показались многогранными и многоцветными. Рядом с ним на лавочке, находящейся возле компьютерного стола стояла девочка и настраивала гитары.
«А, так это они петь будут»-подумала я и улыбнулась. Честно, мне было без разницы, кто будет петь и играть на гитаре. Мне было интересно, как будут петь и играть, потому что, как никак, а опыт игры на гитаре меня был, хоть и не большой. Юноша вышел вперед и сказал
–Всем добрый вечер! Меня зовут Глеб, а это Настя. Сегодня на нашем вечере мы расскажем вам о Викторе Цое и споем его песни.
Честно признаюсь тебе, мой дорогой читатель, ни чего нового конкретно о Цое я не узнала, так как перечитывала его биографию очень много раз, а вот Глеб меня очень-очень заинтересовал. Играл на гитаре он довольно-таки хорошо, хоть иногда и были промашки, и пел он не очень-то уж плохо. В вокале я все равно толком не разбиралась. Я спросила Лену:
–Лена, а кто он?
–Волонтер и мой бывший одноклассник.
–Ясно. Хорошо играет.
–Да. – согласилась Лена, и на этом наш с ней разговор закончился.
После вечера мы подошли к Глебу и его партнерше, и единственное, что я могла сказать
–Молодец, Глеб. Очень хорошо. –и пожала ему руку
–Спасибо. –ответил он.
На этом весь наш диалог и закончился. Домой я ехала со счастьем и с любопытством в душе.
«Кто такой этот Глеб? Чем он еще занимается? Может мне удастся с ним пообщаться еще?»
Вернувшись домой я нашла его в социальной сети «В контакте» и узнала то, что меня удивило не меньше.
Глеб оказался старше меня лишь на год (подмечу, мне тогда было лишь пятнадцать), но уже преуспел в очень многом. Он был историком, краеведом, волонтером, членом городского совета «Движения Первых» в Краснотурьинске, фехтовальщиком, музыкантом. Но самое главное, что удивило так это то, что Глеб был писателем и успел выпустить уже пару своих книг. Кроме того, он был любителем японской поэзии и писал хайку. Очень красивые короткие стихи в три строфы всякий раз заставляли меня задуматься и удивиться. Из-за того, что я очень сильно любила литературу и историю, нам было, о чем поговорить. Как-то он сказал мне
–Ты намного старше своих лет, Кать. Очень рад, что с тобой познакомился.
Мне, конечно, было очень приятно, хоть он был и не первым, кто мне это сказал. Но ведь и он тоже был намного старше своего возраста. Ведь он писал не просто рассказы или повести. Он писал фантастику и детективы. Это удивило меня больше всего. Никто из моих знакомых не создавал хайку и не выпускал книг о фантастике и детективах. Как знать, быть может он войдет в историю, как русский Стивен Кинг и творец японской поэзии. Самым удивительным для меня было то, что этот парень достиг огромных высот в столь юном возрасте, но при этом, как он говорил мне сам, не являлся счастливым. Было очень легко прочесть в его глазах и стремление творить, и желание идти, и способность побеждать. Но всякий раз, когда я смотрела в его глаза, я замечала то, что этот юноша стремился к чему-то. И это что-то называлось счастьем. Он искал его и шел вперед. В чем оно было? Я столько раз спрашивала себя об этом. Но ответ всегда на этот вопрос был один. Мне было чему поучиться у Глеба, и я была очень рада тому, что познакомилась с ним. Ведь он был один из тех, кто являлся основателем перемен как в литературе, так и в еще очень-очень многом, ведь тот, кто идет за самым обычным для себя счастьем, иногда меняет целую историю мира. Будь то великий творец или же самый обычный молодой парнишка из небольшого города.
