Невзирая на запреты…

Книга является художественным произведением. Все имена, персонажи, места и события, описанные в романе – вымышленные, либо использованы условно. Любые совпадения с реальными людьми или событиями являются случайными.

Посвящается легендарной семёрке…

«Жизнь стоит того, чтобы ради неё жить!»

Я гуляла по центральной улице Сеула. Это одна из самых знаменитых улиц столицы Южной Кореи. Яркая, захватывающая воображение улица сводила с ума. Столько феерии в ней, столько контраста! Необычные здания, магазинчики, парки, даже автобусные остановки давали повод насладиться видами и получить необыкновенное удовольствие. В России, к сожалению, нет таких мест, хотя возможно я просто не знала о них.

Сеул – город, сочетающий в себе традиции новых современных технологий, эпох и культур древности, где каждый найдёт что-то близкое по духу. Ценители традиционной корейской архитектуры оценят гигантские дворцовые комплексы, а те, кому ближе современный стиль, будут поражены бесчисленными небоскрёбами самых разнообразных форм. Я окончательно и бесповоротно влюбилась в атмосферу этого мегаполиса.

Зовут меня Александра. В молодости, пересмотрев тысячу раз популярный советский фильм того времени, родители, конечно же, нарекли свою единственную дочь Александрой. Родом я из маленького посёлка на краю Земли, если можно так сказать. Всё своё сознательное детство, как и многие советские дети, трудилась на радость родителям, чтобы получить их одобрение. После окончания школы, я поступила в Лингвистический университет в Санкт-Петербурге, который выбрала мама, но начав подрабатывать по специальности, быстро поняла, что совершила ошибку. Хотя польза от первого образования была всё же весомая. Я встретила много интересных людей, приобрела друзей, стала разбираться в некоторых вопросах, которые раньше для меня являлись табу.

С самого рождения я была маленькой и хрупкой, чем-то похожа на коллекционную фарфоровую куклу. Не могу сказать, что была некрасива, скорее милая смазливая мордашка.

– Сашка, ты очень симпатичная, – говорила мама, глядя, как я подолгу верчусь у зеркала, пытаясь собрать в хвост непослушные тёмно-русые чуть ниже лопаток волосы.

Я всегда гордилась своим цветом волос, который так удачно оттенял светлый тон кожи. Овальная форма лица с заострённым подбородком и высокие скулы придавали моему образу аристократический вид. На лице выделялись глаза, большие миндалевидные насыщенного зелёного цвета. За чуть полноватыми чётко очерченными губами, нежно-розового оттенка скрывалась полоска белых ровных зубов. Прямой чуть вздёрнутый нос придавал элемент игривости. Такая внешность создавала вечный образ наивного ребёнка, что порой часто выводило меня из себя. С возрастом черты лица приобрели привлекательность, оформилась и фигура.

Окончательно осознав, что живу не своей жизнью, я приступила к решительным действиям. Не знаю, что больше повлияло на моё решение, отсутствие рядом родителей или новый жизненный опыт, но в один из прекрасных июньских дней, я подала документы на факультет журналистики.

Моё появление в университете можно назвать весьма фееричным! В последний день приёма документов, я очень торопилась и нервничала. Благополучно забыв свой зонт в трамвае, я неслась по улицам Петербурга на встречу к своей мечте! Ну и естественно, как это часто бывает в Северной столице России, по дороге меня застал летний прохладный дождь.

Промокшая буквально до нитки, заявилась я в деканат. Вода тонкими струйками стекала с волос, разбиваясь о пол. Мокрое до основания лёгкое ситцевое платье облачало моё тщедушное тельце. Кожные покровы приобрели синюшный оттенок, зуб на зуб не попадал. Только немного согревшись и уняв свою дрожь в теле, не с первой попытки мне всё же удалось выговорить причину моего появления.

Произведя фурор и оставив неизгладимое впечатление у декана и приёмной комиссии от своего эффектного появления, я всё-таки попала на факультет журналистики Санкт-Петербургского университета. Мы живём в совершенно удивительное время высоких скоростей и бурного развития технологий, а значит, перед человеком открыты все двери!

И так, осваивая новую профессию, я параллельно продолжала изучать иностранные языки, а именно французский, английский (куда же без него?!) и корейский (одному Богу было известно зачем!). Выбранная профессия позволяла мне путешествовать и заниматься фотографией, погружаясь в чудесный мир творчества и науки. Имея возможность попробовать себя в разных областях: связи с общественностью, международные связи, медиа-дизайн, а также фотожурналистика, с возможностью работать бильдредактором, я много рефлексировала, занималась изучением мировой и общественной литературы и культуры.

Учитывая мою врождённую любознательность, неподдельный интерес к учёбе и истинное стремление к получению новой информации, на третьем курсе меня направили в Калифорнию по программе международного обмена студентами для получения опыта работы и учёбы в системе медиакоммуникаций.

Узнав об этом прямо на практике, я, недолго думая, схватила сумку и помчалась к декану. Влетев к нему в кабинет, и споткнувшись о ковёр, я плавно растянулась прямо перед его ногами. Декан помог мне подняться, и с лукавой улыбкой участливо поинтересовался:

– Не ушиблась?

Проигнорировав вопрос, я схватила его за рукав пиджака и начала кричать, что не поеду по обмену, что боюсь и вообще, почему именно я. Он долго слушал меня, затем отцепил мою руку и вернулся на своё место. Жестом, указав мне на стул, декан задумчиво спросил:

– А в Корею? Ты же вроде корейский учишь?

– В Корею?! – воскликнула я. – Да, поеду!!!

– Ну и хорошо, тогда поменяем вас.

Декан глотнул остывший кофе из своей чашки, поморщился и, нажав на селекторе кнопку вызова, распорядился, чтобы секретарь изменил приказы на студентов.

– Се-серьёзно? – заикаясь, переспросила я, не веря своим ушам.

Он кивнул, и устало произнёс:

– Иди уже! В пятницу самолёт. Кстати, у них как раз в начале марта начался семестр!

Всё ещё не веря своему счастью и удаче, я побрела в общежитие, погрузившись в свои мысли. Сборы в дорогу проходили очень весело и шумно. Учёба, можно сказать, приостановилась на неделю. Все были заняты изучением традиций корейского народа, правил, законов и норм, поисками баулов для меня. В Корее мне предстояло прожить, по меньшей мере, целый год, а может и больше.

* * *

Прошло уже полгода с начала моего обучения в Южной Корее. После окончания весеннего семестра я со спокойной душой улетела в Россию к родителям на каникулы, а уже в конце августа вернулась к началу осеннего семестра. Всё это время я продолжала изучать английский и корейский языки, благо иностранным студентам для этого была предоставлена прекрасная возможность.

Моё жилище представляло собой довольно скромную, обычную небольшого размера комнату в общежитии для иностранцев. В комнату заселяли по одному жильцу, изредка – два. Обстановка напоминала спартанскую: кровать, письменный стол, стул, вешалка для одежды и малюсеньких размеров туалет с душем. Мне этого было вполне достаточно. В России я испробовала на себе два общежития, и к слову сказать, комната в Корее была просто райским уголком.

Таким образом, гуляя по улицам Сеула, я впитывала не только красоту и необычность этого города, но и традиции. Мне предстояло пересечь довольно оживлённую дорогу, по которой с бешеной скоростью сновали туда-сюда разные машины. Остановившись у края тротуара, я внимательно разглядывала железных коней, которые мчались в противоположных направлениях по своим важным и не очень делам. Моё внимание вдруг привлёк лимузин. Он медленно начал проплывать мимо и неожиданно остановился на красный сигнал светофора. Я замерла на месте. Что-то в этой шикарной машине зацепило меня… Любопытство взяло вверх!

Неожиданно пассажирское стекло автомобиля опустилось, и я обомлела, увидев лицо молодого исполнителя корейских песен. Высокие, чётко очерченные квадратные скулы, широкая форма лица, средней полноты губы, небольшой прямой нос. Ничего особенного, что могло бы как-то отличить его от большинства корейцев. Это был Кахо – талантливый молодой вокалист и танцор из южнокорейской группы Eversong. Мне захотелось запищать от восторга. Закрыв рот руками, я выпучила от счастья глаза.

Юноша был чем-то опечален и погружён в свои мысли. Он взял в рот карандаш и, повернув голову, мельком бросил задумчивый взгляд в открытое окно. Внезапно ворвавшийся в салон автомобиля лёгкий ветерок принялся старательно трепать его тёмно-каштановые, почти чёрные волосы. Одним движением он освободил лицо от развевающихся прядей.

Наши взгляды встретились. Его тёмно-карие глаза довольно крупные, с приподнятым внешним уголком, очаровали меня своей глубиной и цветом. Не зря говорят, что люди с таким глубоким цветом глаз, обладают высоким уровнем магнетизма и харизмы. Кахо смотрел на меня, не отрываясь и не моргая. Я замерла на месте, любуясь его прекрасным лицом. Он улыбнулся мне, обнажив безупречные жемчужно-белые зубы. От волнения и внезапно нахлынувшего смущения я опустила глаза и тоже еле заметно улыбнулась.

Вдруг зажёгся зелёный свет, и машина медленно продолжила свой путь. Улыбка вмиг пропала с его лица. Он с беспокойством глянул на меня, разочарованно опустив уголки губ вниз, и исчез в пучине снующих друг за другом машин.

Я так и осталась стоять на тротуаре в смятении. Внезапно меня охватило непреодолимое желание помчаться вслед за его лимузином. Через время, немного успокоившись и взяв себя в руки, я нашла в сумочке телефон и набрала номер своего наставника.

– Учитель, когда состоится концерт Eversong? – произнесла я громко на корейском, стараясь скрыть своё волнение и выговорить без ошибок слова.

– Через две недели. Ты передумала? – спросил он.

– Включите меня в список. Я пойду с вами.

– Да, – ответил учитель и закончил разговор.

Домой я вернулась довольно поздно. Всё это время бродила по улицам в надежде на то, что мне повезёт снова встретить тот самый лимузин. Но чуда не произошло.

Не успела я закрыть дверь своей комнаты, как она с усилием распахнулась и в дверном проёме показалась милая улыбчивая кореянка.

– Ты что, согласилась идти на концерт? Ты представляешь, как это сложно? – размахивая руками, и торопливо на безупречном корейском языке кричала она.

Моя подруга. Когда я жила ещё в России и начинала изучать корейский, мне понадобилась помощь носителя языка. В интернете мы с Лисой и познакомились, с тех самых пор неразлучны. Она была безумно рада, узнав, что я приеду учиться по обмену в Корею. Благодаря её помощи и поддержке, мне жилось здесь свободно и спокойно.

– Ну да! Передумала, – засмеявшись, ответила я непринуждённо.

Лиса захлопнула с силой дверь и приземлилась на стул.

– Саша, ты же знаешь, что такое музыкальная индустрия здесь?! – воскликнула подруга. – Какие контракты подписывают наши айдолы^[1], какие условия вынуждены соблюдать, а тебе ведь это описывать… и потом, они слишком красивы, не то, что у вас в России. Вдруг ты влюбишься в кого-нибудь? – захихикала девушка.

– Хм, у нас тоже есть достойные… хотя… о чём ты вообще?! Влюбишься… Я ведь иду работать, а не влюбляться! Подумаешь… – пожала плечами я, накручивая локон на палец и вспоминая взгляд Кахо из салона лимузина, его очаровательную «квадратную» улыбку и смущение.

Лиса пристально посмотрела на меня и взмахнула руками.

– Ты что, уже влюбилась в кого-то?!

Возглас подруги вывел меня из состояния оцепенения и воспоминаний, вернув в реальный мир.

– А? Извини! Что ты спросила?

– Похоже, и правда влюбилась! – Лиса схватилась за голову.

Я бросила на неё печальный взгляд и опустилась на кровать.

– Кто он? – тихо спросила она.

– Кахо… – ответила я и прикусила нижнюю губу.

– Кахо?! – воскликнула Лиса. – Из Eversong? Огненный макнэ^[2]?!

Я кивнула и виновато улыбнулась. Она укоризненно покачала головой и вздохнула:

– Не говори никому об этом. Они сейчас на вершине славы, а фанаты просто чокнутые, могут разорвать тебя, если узнают об этом.

Конечно, я и без советов подруги хорошо понимала всю серьёзность данной ситуации, но будучи иностранкой, предполагала, что шансов покорить молодого корейца у меня не так уж и много, вернее нет, от слова «совсем».

Я загрустила, уставившись в окно: «Кто он и кто я?! Кахо – молодой талантливый ведущий вокалист и танцор. Сам пишет песни и музыку. А я простая русская девушка со своими тараканами в голове!» Глаза тут же наполнились слезами, губы затряслись.

– Боже мой, Лиса! Я, кажется, и правда влюбилась! – воскликнула я, глядя на подругу. – Как вообще такое могло случиться?! Я видела его всего один раз!

– Вы что встречались?! – закричала Лиса от удивления.

И я рассказала в подробностях, как гуляла по Сеулу. Лиса слушала меня с открытым ртом.

– Вот это да-а-а… – задумчиво протянула она. – Как думаешь, он узнает тебя на брифинге? А представляешь, если узнает?! – не унималась подруга.

– Не думаю, что он вообще обратит на меня внимание. А ты говоришь… – засмеялась я иронично.

– Я не понимаю вас иностранцев, особенно русских. Почему ты решила, что он не узнает тебя? Глупая! Конечно, узнает! – Лиса похлопала меня по руке, пытаясь приободрить.

– Посмотрим… – пожала плечами я.

* * *

Недели пролетели незаметно. Учёба не давала свободно вздохнуть. Корейцы – очень трудолюбивый народ. Это крайне исполнительные и ответственные люди. Они безумно загружены, но нереально встретить корейца, который бы жаловался на это. Каждый здесь ещё с пелёнок знает, что он должен трудиться, стремиться и работать. Самодисциплина и конкуренция в Корее заставляет трепетать и стремиться к лучшему.

Надев прекрасный элегантный молочного цвета костюм, я проверила свою аппаратуру, взяла фотоаппарат и вышла из общежития. Машина стояла уже у порога, а учитель нервно косился в мою сторону. Я в один миг слетела со ступенек на своих каблуках и юркнула в машину.

– Ты почти опоздала, Саша! – недовольно буркнул он.

– Я не опоздала, а пришла вовремя, учитель, – широко улыбаясь, произнесла я, склонив в знак уважения голову.

Учитель кивнул водителю, и мы отправились на концертную площадку.

– Олимпийская арена вмещает в себя до пятнадцати тысяч зрителей. Её построили ещё в восьмидесятых годах для проведения соревнований по спортивной гимнастике на Летних Олимпийских играх, а после арена стала использоваться, как концертная площадка для выступления южнокорейских и зарубежных артистов, – протараторила я, довольная собой. – Как я подготовилась, учитель?

– Надеюсь, историю создания группы ты также хорошо знаешь? – поинтересовался он.

Всю дорогу на концерт учитель давал мне ценные советы и указания по работе и учёбе соответственно. Меня ожидало впереди весьма важное дело! Моя первая самостоятельная практическая работа в Корее. Но никто и не догадывался, что я влюблена в ведущего вокалиста южнокорейской группы.

Вообще, группа Eversong на тот момент была уже знаменита в Корее, парни успели покорить сердца многих и многих кореянок. Теперь им предстояло завоевать Новый Свет. Корейские вокалисты и танцоры стремятся очаровать поклонниц из разных стран, таких как Америка, Англия, Япония и множества других. Они изо всех сил стараются попасть на различные музыкальные и танцевальные церемонии, чтобы показать всему миру, что с Кореей надо считаться, что это прекрасная талантливая страна, а каждый из артистов способен на многое. Конкуренция в Корее жесточайшая, отсюда немыслимые контракты со студиями и компаниями, отсутствие личной жизни, под строгим запретом одиночные появления на публике без сопровождения.

Список табу можно продолжать ещё долго, но многие пункты, прописанные в контрактах, призваны как раз защищать самих артистов, дабы никто не мог навредить им, равно так же, как и их действия не могли причинить никому вреда, особенно юным поклонницам.

На фансайнах^[3], проводимых компаниями, особо строго следят, чтобы артисты не позволяли себе ничего лишнего: ни взгляда, ни слова – всё строго по контракту. Не жизнь, а сплошные ограничения! Но… тут уж никуда не денешься! Хочешь славы и известности – будь добр или добра выполнять все прописанные пункты. А иначе останешься у разбитого корыта независимо от того, насколько ты талантлив.

Мы вовремя прибыли на место, чему мой пунктуальный учитель был несказанно рад. Всю дорогу то и дело, поглядывая на часы, он бормотал разные ругательства на корейском языке. Хотя у нас в запасе была ещё парочка часов до начала концерта, учитель всё равно нервничал и потирал ладони друг о друга. Благодаря пропускам, которые мило пристроились на наших шеях, почти без лишних разговоров нас пропустили за кулисы.

Но попасть в комнату отдыха к группе не удалось никому. Два довольно крупных менеджера (так называют помощников артистов и непосредственно охранников) загородили дверь, отделявшую меня от тех самых прекрасных глаз, которыми я совсем недавно любовалась. Честно говоря, невзирая на своё врождённое чувство стеснения и страха, я не видела и не слышала в тот момент никого, не замечала директоров и простых работников сцены, менеджеров и других репортёров.

Уставившись на дверь в надежде, что макнэ, увидев меня в толпе, возьмёт за руку и уведёт за собой, я стояла, зажатая со всех сторон незнакомыми мне людьми и мечтала. Когда до начала концерта оставались считанные минуты, дверь распахнулась и семь рослых, мускулистых, идеально красивых парней стали покидать своё укрытие один за другим. Наконец, появился Кахо в строгом тёмно-синем костюме, сверкающем от множества кристалликов. Он поклонился учтиво всем репортёрам и двинулся к выходу на сцену. Менеджеры шли рядом с ним.

Внезапно Кахо повернул голову в мою сторону и остановился. Я находилась довольно далеко от него, но смогла разглядеть, как артист быстро пробежался взглядом по всем присутствующим, на мгновение задержался на мне и устремил свой взор поверх моей головы. В ту же секунду глаза его наполнились слезами, и он низко поклонился в пол, затем резко выпрямился и побежал на сцену. Никто так и не понял, кому адресованы были его действия.

Я обернулась в поисках учителя. Он как раз был недалеко от меня. Его глаза были полны слёз. Я стремительно направилась к нему и схватила за рукав.

– Учитель! Что мы теперь будем делать?

Но не успел он и рта открыть, как к нам вышел продюсер группы. Он успокоил репортёров и заверил, что после концерта айдолы ответят на все интересующие вопросы. Репортёры загудели и стали расходиться по своим местам в зале. Учитель смахнул украдкой слёзы и, взяв меня за руку, сказал:

– Саша, нам надо идти в зал. После концерта попробуем к нему… э-э-э… к ним пробиться.

Чувство тревоги, досады и разочарования не покидало меня. «Кахо видел меня, наши глаза встретились, как тогда на перекрёстке, но он не подал даже вида. Почему? Значит, я всё просто придумала себе? Какая же я наивная!» – с горечью прокручивала я свои грустные умозаключения в голове.

И тут выступление началось. Я очень переживала, что из-за нашей заминки за кулисами, мы не успеем вовремя и пропустим одну из самых главных частей шоу – выход ребят на сцену, но начало немного задержали, как будто ждали нас. Я впервые была на таком концерте.

Свет погас, фоновая музыка стихла и на огромных экранах стали появляться парни один за другим. Выход каждого из них сопровождался небольшим фейерверком. Последним появился на сцене Кахо. От мощных звуков музыки душа ушла в пятки, по телу пробежала мелкая дрожь, а сердце бешено заколотилось в груди! Весь концерт прошёл на одном дыхании! Ребята спели сольные песни, много танцевали и представили несколько совместных песен.

После очередной песни Кахо поднял руку вверх, что-то сказал своим парням и опустился на колени на сцену, склонив голову. Он простоял так около минуты в полном молчании. Все парни ждали. Весь зал застыл в безмолвном ожидании. Когда макнэ поднялся с колен, лидер группы передал ему микрофон.

– Сегодня на концерте, – произнёс Кахо, – присутствует самый родной для меня человек – мой отец. Мы не виделись несколько лет. Я хочу сказать ему спасибо. Смотри, отец, всё получилось! – он снова поклонился почти до самой сцены.

Парни подошли к Кахо со всех сторон и принялись хлопать по плечам, по спине, как бы подбадривая и поддерживая своего огненного макнэ. Его признание было настолько трогательным, что многие не смогли сдержать слёз. Мой учитель стоял, опустив голову, слёзы капали на его лакированные ботинки.

Немного успокоившись, Кахо бегло оглядел весь зал и произнёс в микрофон:

– Мы с ребятами хотим представить вашему вниманию новую песню, которая появилась пару недель назад. Надеемся, вы нас поддержите! – крикнул макнэ, и сцена вновь ожила.

После недолгого мелодичного проигрыша Кахо запел. Его голос звучал как пение соловья: чистый, нежный и такой родной. Он пел о своей любви к юной девушке, которую встретил на улице, о её чудесных зелёных глазах, чувственных губах, о том, как мечтает обнять и прижать её к себе, провести всю жизнь вместе.

Я открыла рот от удивления и неожиданности. Слёзы катились по моим щекам. «Боже мой! Это же обо мне! Он не забыл меня!» Моё сердце готово было вырваться из груди наружу, руки тряслись. Я утирала слёзы. На последнем припеве Кахо стал пристально вглядываться в толпу и когда нашёл меня, наши взгляды вновь встретились. Он ни на секунду не отрывал глаз от меня. Я плакала и смотрела на него. Закончив песню под общее ликование толпы, парни удалились.

Учитель похлопал меня по плечу и сказал:

– Саша, теперь нам надо пробиться на брифинг.

Он взял меня за руку, и мы поспешили к выходу. Брифинг решено было провести сразу после концерта и отпустить ребят отдыхать. На передних местах расположилась пресса, как раз напротив длинного стола, где расселись артисты. Позади прессы толпились фанаты, которым в этот раз безумно повезло, вытянуть счастливый билетик и присутствовать на официальной встрече. Юные фанатки то и дело выкрикивали имена любимых айдолов, признаваясь им в любви. Артисты, не обращая внимания на огромную усталость, находили в себе силы улыбаться и добродушно отвечать на признания. Я настроила свой фотоаппарат и навела объектив на Кахо.

«Р-р-а-з!» – и щёлкнул затвор. Заветный образ был в моём фотоаппарате. Кахо отвлёкся от фанатов и пристально уставился на меня. Он взял микрофон и, указав на меня пальцем, прищурившись с улыбкой, спросил:

– Вот вы, девушка с фотоаппаратом, хотите задать мне вопрос? Прошу, не стесняйтесь!

Учитель удивлённо смотрел, переводя взгляд то на Кахо, то на меня. Я набралась смелости и ответила:

– Конечно, уважаемый Кахо. Я хотела узнать больше о новой песне. Она такая лиричная. Что натолкнуло вас на её создание? – спросила я и почувствовала, как щёки залились румянцем.

Кахо смотрел, на меня не отрываясь. Я опустила глаза и еле заметно улыбнулась.

– Вы… – тихо произнёс он.

Резко вздёрнув голову и уставившись на него, я почувствовала, как мои щёки запылали ещё сильнее. Менеджер округлил глаза от удивления, а парень, сидящий рядом с Кахо, как бы незаметно толкнул его локтём. Кахо тут же пришёл в себя и, рассмеявшись, сказал:

– Да-да!!! Вы, прелестная девушка и множество девушек на планете. Ведь, что вдохновляет мужчин на подвиги и стремления?! Конечно, женщины!

Он отдал микрофон своему другу и тот продолжил брифинг, а сам с улыбкой на губах опустился на своё место, продолжая наблюдать за мной. Я стояла и просто не сводила с него глаз. Учитель заметил нашу безмолвную игру и тронул меня за плечо.

– Саша, не надо… ему достанется потом… – с грустью сказал он.

Я отвела глаза и глянула на учителя. Он был мрачнее тучи.

– Работай! Всё в твоих руках! – сказал мой наставник и вышел из зала.

Я взглянула на Кахо. Улыбка мгновенно исчезла с его лица. Рядом сидящий парень, тоже заметил эту реакцию и, дотронувшись до локтя макнэ, что-то прошептал тому на ухо. Кахо кивнул, и улыбка вновь засияла на его лице. Он смеялся задорно, шутил, отвечал на вопросы журналистов, общался с фанатами, но глаза… Грусть в его глазах невозможно было скрыть! Я простояла весь брифинг с включённым диктофоном и, не отрываясь, смотрела на него. Он периодически ловил мой взгляд, но фанаты быстро перехватывали его внимание.

Сон Джун – лидер группы, сразу заметил мою реакцию на Кахо и его поведение. Он сидел рядом с парнем, то и дело, толкая его в бок или щипая, чтобы отвлечь. Когда встреча подошла к концу, парни поклонились всем присутствующим, поблагодарили своих фанатов, журналистов и удалились. Репортёры оживлённо обсуждали полученную информацию, а юные фанатки прыгали и пищали от восторга.

В это время как раз вернулся учитель, сказав, что уже пора. Я проверила свою аппаратуру и вдруг услышала краем уха разговор между журналистами:

– Да, отец Кахо был против, чтобы сын становился артистом. Вы что не знали? Об этом писали во всех газетах, – сказал приземистый круглолицый кореец.

– Он учитель. Я помню, – кивнул в знак согласия другой.

– Конечно, он же хотел, чтобы сын продолжил династию, а тот ослушался и уехал из дома в тринадцать лет.

– Да-да! Я тоже знаю эту историю. Отец сегодня был на концерте, но всё держат в строгом секрете относительно семьи. Вот бы разузнать, кто его отец. Это будет сенсация! – добавил третий участник разговора.

Мой учитель тоже слышал разговор тех репортёров, уголки его губ потянулись вниз. Он помрачнел.

– Всё в порядке? – поинтересовалась я, дотронувшись до руки учителя.

Он кивнул и направился к выходу. Я незамедлительно последовала за ним, но вся эта ситуация не давала мне покоя. Что-то смущало в его поведении. Обычно он очень весёлый, много шутит и даёт мне множество наставлений. Уже по дороге в общежитие я достала диктофон, протянула его к лицу своего наставника и без тени сомнения задала ему вопрос:

– Как вы относитесь к тому, что сейчас ваш сын – знаменитость?

Учитель повернулся ко мне всем телом, округлил глаза от удивления и уставился на диктофон.

– Вы гордитесь своим сыном сейчас? – не унималась я.

– Я всегда гордился своим сыном, а сейчас особенно! Саша, как ты узнала? Как поняла?

– Я не знаю! Просто сердцем почувствовала, что есть какая-то невидимая нить, которая вас связывает, – ответила я, пожимая плечами.

– Ты добыла сенсацию! Молодец! Мало кто об этом знает!

– Я же не могу обнародовать эту информацию!

– Можешь, конечно! Ты получила её честным трудом. И потом, сколько можно скрывать?! Столько лет прошло! Он боится за нас, за наше спокойствие и безопасность.

– А вы, правда, были против его увлечения?

– Да, но я боялся потерять сына! Я не понаслышке знаю, сколько несчастных случаев происходит с молодыми людьми в шоу-бизнесе, – с грустной улыбкой ответил отец Кахо. – Сын ушёл в тринадцать лет, провалил прослушивание в крупной корпорации, но его заметила одна малоизвестная, на тот момент, компания и пригласила к себе. Он не побоялся и рискнул. Теперь сын на вершине славы! А его маленькая компания стала целой корпорацией с миллиардными оборотами.

– Там действительно такие жёсткие условия, что им не разрешают встречаться с родными или с девушками?

– С родными можно встречаться. Просто из-за режима работы и загруженного графика, не остаётся времени даже на сон. Вся группа так живёт, – пожав плечами, сказал учитель. – А с девушками, да… Это табу! Руководство компании, да и сами парни боятся, что из-за неразделённой любви к айдолам, девочки могут не сдержаться и натворить что-то непоправимое. Поэтому в контракте у них прописано, что никаких личных отношений быть не может. Мне жаль, Саша, – похлопав, меня по плечу, добавил он.

Я, недоумевая, взглянула на учителя, но не стала ничего отвечать. Наша машина как раз подъехала к общежитию. Попрощавшись с наставником, забрав свои вещи и аппаратуру, я вышла из автомобиля и с грустью посмотрела в сторону удаляющегося такси. Внезапно возникло непреодолимое желание поскорее погрузиться в сон: «Может, во сне я увижу Кахо?!»

Всю ночь, не сомкнув глаз, я мечтала о встрече с любимым айдолом.

* * *

Южная Корея – стабильно развивающееся государство, с сильной экономикой. Система образования здесь занимает одну из лидирующих позиций.

Главный принцип корейского высшего образования – высокое качество знаний. Специалисты, выпущенные местными вузами, конкурентоспособны во всех уголках мира.

К слову сказать, студенты корейских вузов самостоятельно выбирают изучаемые дисциплины и строят учебное расписание, но к концу учебного процесса вся программа должна быть пройдена.

Свободные дни корейцы используют для учёбы или для подработки. Никто из молодёжи даже не подумает бежать на улицу гулять. Пустые шатания – это вообще не про них! Чаще всего, если кто-то и оказался на улице, значит, он обязательно идёт по какому-либо делу. Я систематически пыталась вытянуть на улицу Лису для прогулки, но она каждый раз смотрела на меня, как на сумасшедшую. И вскоре я оставила эти попытки и наслаждалась видами Кореи в одиночестве.

«Сегодня напишу статью, отправлю её учителю и погуляю по городу…» – размышляла я про себя, неспешно потягивая кофе и разглядывая в окно снующих туда-сюда прохожих.

Закончив статью за пару часов, я надела длинное спортивное платье и удобные белые кроссовки. Воткнув в уши наушники, включила новый альбом Eversong и вышла из общежития. Каждый раз, когда я слышала голос Кахо, моё сердце стучало быстрее. Куда делись все страхи и зажимы?! Тело самопроизвольно двигалось в такт музыке. Я даже не замечала, как летела по улице, просто танцуя и напевая себе под нос. Многие прохожие останавливались и засматривались на меня, некоторые откровенно посмеивались. А я… я вообще не понимала, что происходит?! Мне просто хотелось парить над Землёй от ощущения восторга и блаженства.

Смысл всех песен группы заключался в том, что человек достоин любви и прежде всего любви к себе. Слушая песню за песней, понимаешь, что именно ты – главная ценность на Земле; что нельзя опускать руки, поддаваться панике и унынию; надо развиваться, ценить себя и окружающий мир; влюбляться и любить! И просто быть верным самому себе, не обращая внимания на хейт^[4] вокруг.

Внезапно мою эйфорию прервал телефонный звонок, спустивший меня с небес на землю.

– Слушаю, – раздражённо ответила я, желая поскорее отделаться от нежданного собеседника.

– Доброе утро, Саша! – послышался в трубке смутно знакомый голос.

Моё сердце забилось с такой силой, что казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди и мне придётся пуститься за ним вдогонку. Заикаясь, я произнесла:

– До-до-доброе у-утро! Кто э-э-то?