Kitabı oxu: «Идеальная пара»

Şrift:

Информация от издательства

Original title:

THE PERFECT COUPLE

by Elin Hilderbrand

На русском языке публикуется впервые

В тексте неоднократно упоминаются названия социальных сетей, принадлежащих Meta Platforms Inc., признанной экстремистской организацией на территории РФ.

This edition published by arrangement with InkWell Management LLC and Synopsis Literary Agency.

⁂

Посвящается Чаку и Марджи Марино. Идеальных пар не существует, но вы приблизились к идеалу настолько, насколько это возможно.
С бесконечной любовью, Элин

2018 год. 7 июля, суббота. 5:53

Шеф

Телефонный звонок ранним субботним утром не может предвещать ничего хорошего, хотя в праздничный сезон это дело обычное. Слишком часто Шеф Эд Капенаш, глава полицейского департамента Нантакета, видел, как празднование Дня независимости заканчивалось трагедией. Как правило, инциденты происходят во время запуска фейерверков: людям попросту отрывает пальцы. Иногда случаются вещи похуже. Несколько лет назад одного мужчину унесло в открытый океан подводным течением, а через некоторое время после этого другой турист выпил десять шотов текилы и прыгнул с крыши центра по обслуживанию лодок. Парень пытался сделать сальто, но сломал шею. Почти каждый год пьяных дебоширов на острове достаточно, чтобы заполнить ими двухэтажный туристический автобус. В барах часто вспыхивают драки, порой настолько серьезные, что драчунов приходится разнимать полицейским.

Когда в доме раздается звонок, Андреа и дети еще спят. Хлое и Финну по шестнадцать лет. Шефу повезло, потому что переходный возраст его собственных детей прошел довольно легко. Но это он понимает только сейчас, много лет спустя. На самом деле Хлоя и Финн – дети Тесс, кузины Андреа, и ее мужа Грега. Тесс и Грег погибли во время морской прогулки на лодке девять лет назад. Теперь Шефу и его жене Андреа приходится заботиться о двух весьма проблемных подростках. Финн встречается с девушкой по имени Лола Бадд, и из-за этой юношеской влюбленности уже весь дом на ушах стоит. Хлоя – сестра-двойняшка Финна – этим летом подрабатывает у Шивон Криспин в «Айланд Фэйр» – самой большой кейтеринговой компании на острове.

Шеф и Андреа договорились поровну разделить заботы о близнецах. Андреа переживает, что Лола Бадд забеременеет от Финна (хотя Шеф, неловко переминаясь с ноги на ногу, вручил Финну огромную коробку презервативов и строго сказал: «Пользуйся ими. Каждый раз»). В свою очередь, Шеф боится, что Хлоя начнет принимать наркотики и злоупотреблять алкоголем. Шеф слишком часто видел, как наивные сотрудники добровольно поддаются искушениям сферы гостеприимства. На Нантакете более чем у сотни заведений есть лицензия на продажу крепкого алкоголя, тогда как в других городах Массачусетса схожего размера таких заведений в среднем около двенадцати. Нантакет – место, где люди проводят летние отпуска, поэтому остров уже давно насквозь пропитался духом праздности, фривольности и излишеств. Каждый год за неделю до выпускного вечера Шеф обязан читать местным школьникам лекцию о вреде злоупотребления алкоголем и другими психоактивными веществами. В этом году в зале сидели и Финн с Хлоей. В тот вечер, когда Шеф вернулся домой, близнецы старались даже не смотреть в его сторону.

Иногда ему кажется, что он слишком стар, чтобы взваливать на себя огромную ответственность по воспитанию подростков. А чем-то впечатлить их он не может и подавно.

Шеф берет телефон и выходит на заднюю веранду. Отсюда открывается прекрасный вид на заповедные топи. Тут Шеф может разговаривать, не боясь, что его подслушают, ведь, кроме краснокрылых птиц и мышей-полевок, здесь никого нет. Их дом стоит далеко от берега океана, зато каждый вечер из его окон можно наблюдать алый закат.

Ему звонит сержант Диксон – один из лучших сотрудников департамента.

– Эд, – говорит Диксон вместо приветствия. – У нас тут утопленник.

Шеф закрывает глаза. Именно Диксон девять лет назад сообщил ему о гибели Тесс и Грега. Сержант Диксон всегда с легкостью сообщал даже самые ужасные новости. Если честно, Шефу казалось, что мужчина даже наслаждался этим.

– Рассказывай, – велит Шеф.

– Белая женщина. Имя – Мерритт Монако, двадцать девять лет. Она из Нью-Йорка, прилетела сюда на свадьбу. Ее тело нашли неподалеку от берега, напротив дома номер триста тридцать три по Мономой-роуд, где должна была проходить свадьба. Судя по всему, она захлебнулась и утонула. Нас вызвал Роджер Пелтон. Ты ведь знаешь Роджера? Он занимается организацией свадеб для богачей.

– Знаю, – говорит Шеф.

Они с Роджером Пелтоном состоят в одной благотворительной организации.

– Роджер сказал мне, что он всегда лично проверяет место проведения каждой своей свадьбы утром перед событием, – продолжает Диксон. – Он сообщил, что услышал крики, когда приехал туда сегодня на рассвете. Оказалось, невеста вытащила тело из воды. Роджер попробовал провести сердечно-легочную реанимацию, но девушка уже была мертва. Он считает, что она умерла несколько часов назад.

– Это нам точно скажут судмедэксперты, – отвечает Шеф. – Дом номер триста тридцать три по Мономой-роуд, говоришь?

– Это комплекс из нескольких зданий, – уточняет Диксон. – Главный дом, два гостевых домика поменьше и крытый бассейн. Поместье называется Саммерленд.

Саммерленд. Шефу доводилось видеть указатель, ведущий к этому месту, но в самом доме он никогда не бывал. Недвижимость на Мономой-роуд стоит бешеных денег, и люди, которые там живут, редко нуждаются в услугах полиции. Бо́льшая часть зданий оборудована сложными системами безопасности, а местные обитатели стараются не выносить сор из избы и редко привлекают стражей порядка к решению своих проблем.

– Ты уже уведомил об инциденте полицию штата и судмедэкспертов? – спрашивает Шеф.

– Да, – говорит Диксон. – Грек уже едет на место происшествия. К счастью для нас, прошлой ночью он был на острове. Кэш и Элсонхерст в отпуске до понедельника, а я уже двойную смену отпахал, так что даже не знаю, кому еще можно позвонить. Остальные парни пока совсем зеленые…

– Подумаем об этом через минуту, – прерывает его Шеф. – У девушки есть родственники, которых нам нужно уведомить о ее кончине?

– Я не уверен, – отвечает Диксон. – Невеста была очень расстроена, и я велел медикам отвезти ее в больницу. Ей срочно нужна доза успокоительного. Она едва дышать могла, не то что говорить.

– Журналисты должны молчать до тех пор, пока мы не свяжемся с ближайшими родственниками, – распоряжается Шеф и с облегчением выдыхает.

Меньше всего на свете ему сейчас хочется, чтобы на месте происшествия крутился Джордан Рэндольф из «Нантакет Стэндард». Шеф до сих пор не верит, что пропустил звонок из участка. За годы работы у него сформировался невероятный навык: даже во сне Шеф мог понять, заслуживает ли вызов его внимания или нет. Но теперь у него на руках мертвое тело.

По закону полицейские должны предполагать в таких обстоятельствах умышленное преступление, хотя здесь, на Нантакете, убийства случаются очень редко. Шеф работает на этом острове уже тридцать лет и за время всей своей карьеры сталкивался только с тремя убийствами: по одному на каждое десятилетие.

В полицию обратился Роджер Пелтон. Шеф совсем недавно где-то слышал это имя. Совсем недавно, в последние несколько дней. А огромный дом в Мономое? Почему название Саммерленд кажется ему настолько знакомым?

Он слышит легкий стук по стеклу и оборачивается. За окном в одной ночной сорочке стоит Андреа с чашкой кофе в руках. По кухне ходит Хлоя. Она одета в рабочую форму – белая рубашка и черные штаны.

«Неужели Хлоя уже встала? – думает Шеф. – Но ведь сейчас и шести утра нет. Или, быть может, она вчера пришла домой так поздно, что легла спать прямо в форме?»

Да, так и есть. Вчера вечером она работала на репетиции свадебного ужина. И Шеф наконец понимает: Хлоя говорила ему, что репетиция ужина и сама свадьба пройдут в Мономое, а организацией торжества занимается Роджер Пелтон. Это та же самая свадьба. Шеф качает головой, хотя уж кому-кому, а ему точно должно быть известно, насколько Нантакет маленький остров.

– Женщина, которую вы нашли, ночевала в доме, где сегодня должна состояться свадьба? – спрашивает Шеф.

– Да, – отвечает Диксон. – Она была подружкой невесты, Шеф. Но я не думаю, что свадьба состоится.

Андреа, должно быть, заметила озадаченное выражение лица Шефа. Она вышла на веранду, вручила Эду чашку с кофе и молча скрылась внутри дома. Хлоя уже испарилась. Девушка, похоже, пошла наверх, чтобы принять душ перед рабочей сменой, – она даже не догадывается, что свадьбу отменили. Но такие новости распространяются быстро. Шивон Криспин наверняка вот-вот позвонит ей.

Но что еще Хлоя рассказывала о свадьбе? Семья, владеющая домом, родом из Великобритании. Мать жениха, кажется, популярна. Но кто она? Актриса кино? Театра? Или драматург? Шеф не мог сказать наверняка.

Он делает глоток кофе.

– Ты все еще на месте происшествия, Диксон? Ты поговорил еще с кем-то, кроме невесты и Роджера?

– Да, мне удалось пообщаться с женихом, – отвечает Диксон. – Он хотел отправиться в больницу вместе с невестой, но сперва пошел в гостевой домик за бумажником и телефоном, а вернувшись, сообщил мне, что шафер пропал.

– Пропал? – переспрашивает Шеф. – Возможно ли, что мы имеем дело с двумя трупами?

– Я осмотрел воду, берег и пространство в сотню ярдов вокруг дома в бинокль, но ничего не нашел. Но, если честно, мне кажется, могло случиться что угодно.

– Попроси Грека подождать меня, пожалуйста, – говорит Шеф. – Я выезжаю.

2018 год. 6 июля, пятница. 9:15

Грир

Грир Гаррисон Уинбери всегда следует традициям, протоколу и этикету, но в преддверии свадьбы младшего сына она готова с радостью забыть обо всех своих привычках. Традиционно за свадьбу платят родители невесты, но, если бы родители Селесты и правда взяли расходы на себя, бракосочетание проходило бы в церквушке при торговом центре, а на праздничный обед гостей позвали бы в ресторан быстрого питания.

«Ты ужасный сноб, Грир», – часто говорит ей ее муж Тег.

Грир боится, что он прав. Но раз дело касалось свадьбы ее сына Бенджи, она была обязана вмешаться. Только представьте, как она страдала, когда Томас женился на Эбигейл Фримэн: свадьба проходила в Техасе, и мистер Фримэн ни капли не стеснялся выставлять напоказ свое богатство, заработанное на добыче нефти. Только на приветственную вечеринку в ресторан под названием «Солт Лик Барбекю» было приглашено около трех сотен гостей – Грир надеялась за всю свою жизнь не узнать о существовании заведения под названием «Солт Лик Барбекю». В приглашении молодожены просили гостей прийти в одежде в стиле деревенский кэжуал. Когда Грир спросила Томаса, что это значит, он просто посоветовал ей надеть джинсы.

Надеть джинсы на свадьбу старшего сына? Грир надела широкие штаны цвета слоновой кости и туфли на каблуках от Феррагамо. Но цвет слоновой кости оказался неудачным выбором, потому что на вечеринке на закуску подавали свиные ребрышки, которые гости должны были есть голыми руками. По большому залу прокатились радостные вопли, когда в ресторане неожиданно для всех появился Джордж Стрейт, которого все называли королем кантри-музыки. Грир даже представить не могла, сколько мистеру Фримэну пришлось заплатить за выступление этого короля – и не на самой свадьбе, а всего лишь на приветственной вечеринке.

Грир ведет свой «Дефендер–90» (по заказу Тега машину отреставрировали, а затем привезли из Англии в Америку) к пристани паромной компании «Хай-Лайн», чтобы забрать Брюса и Карен Отис – родителей Селесты, – и вслух подпевает Hooked on a Feeling Би Джей Томаса.

В течение ближайших двух дней Грир по факту будет выполнять роль не только матери жениха, но и матери невесты, потому что все мероприятие под ее полным контролем. С самой помолвки никто не смел ей перечить, даже Селеста. Девушка совершенно одинаково отвечала на каждое предложение Грир: «Да, звучит здорово». (Грир терпеть не могла перекидываться эсэмэсками, но для общения с миллениалами нужно было забыть такие древние способы коммуникации, как звонки по телефону.) Грир стоило признать: согласовать цветовую схему оформления, составить приглашения, выбрать цветы и кейтеринговую компанию оказалось куда проще, чем она предполагала. Она будто планировала собственную свадьбу тридцать два года спустя после их с Тегом бракосочетания – правда, здесь не было ее излишне властной матери и бабушки, которые настояли на том, чтобы устроить послеобеденный прием в душном саду в Сваллоу-Крофт. Не было здесь и жениха, который решил провести мальчишник прямо в ночь перед свадьбой. Тег вернулся домой в семь часов утра, и от него пахло духами «Шанель № 9». Грир расплакалась. Она хотела знать, действительно ли у него хватило наглости переспать с другой женщиной в ночь перед их свадьбой. Но мать отвела Грир в сторонку и сказала, что мудрая жена с умом выбирает, в какой спор вступать, а в какой – нет.

«Не начинай ссору, если не уверена, что сможешь одержать победу», – посоветовала она дочери.

Грир старалась внимательно приглядывать за Тегом, когда дело касалось его супружеской верности, но это невыносимо ее выматывало, ведь ее муж был очень харизматичным мужчиной. За все время их брака Грир ни разу не смогла найти улик, подтверждавших его измены, но от подозрений избавиться было сложно. Даже в этот самый момент она гадала, связывали ли Тега романтические отношения с женщиной по имени Фезерли Дейл, которая должна прибыть на Нантакет из Лондона через несколько часов. Если Фезерли окажется достаточно глупой и неосмотрительной, она наденет плетеное серебряное кольцо с розовыми, желтыми и голубыми сапфирами, – Грир точно знает, как оно выглядит, потому что Джессика Хикс, местный ювелир, показала ей фотографию, – и тогда всем подозрениям Грир найдется настоящее подтверждение.

Грир встает в пробку на Юнион-стрит. Ей стоило выехать раньше; она просто не может опоздать на встречу с Отисами. Прежде она никогда не видела родителей Селесты, и ей хочется произвести на них хорошее впечатление, а не оставлять их в одиночестве бродить по Стрейт-уорф в их первый визит на остров. Грир переживала, что свадьбу придется праздновать так скоро после Дня независимости, но более удачной даты этим летом не представится, а затягивать с торжеством до осени они не хотели, потому что Карен, мать Селесты, умирала от рака груди четвертой стадии. Никто не знал, сколько времени ей оставалось.

Песня кончается, машины перед ней намертво встают на месте, и салон «Дефендера», словно дурной запах, наполняет предчувствие беды, которое до этих пор Грир удавалось держать в узде. Обычно Грир беспокоится только о двух вещах – о муже и книгах, хотя проблемы с книгами всегда решаются сами собой (если не брать в расчет снижающиеся продажи, но вообще-то работа Грир заключается в том, чтобы писать детективы, а не продавать их). Однако теперь она переживает о… Ну, скажем, если кто-то попросит ее назвать конкретную причину ее волнения, она ответит, что дело в Селесте. Неожиданно Грир кажется подозрительным то, с какой легкостью она сумела взять подготовку к свадьбе под свой полный контроль. В конце концов, мать Грир всегда говорила: «Если что-то кажется тебе слишком прекрасным, чтобы быть правдой, скорее всего, правдой там и не пахнет».

Селесту будто не волнует собственная свадьба. Совершенно не волнует. Как Грир могла игнорировать это на протяжении четырех месяцев? Грир полагала, что Селеста (мудро) доверяла – или беспрекословно полагалась на безупречный вкус Грир. А может, Селеста хотела сыграть свадьбу так быстро, как только получится, из-за болезни ее матери?

Но теперь Грир вспоминает и другие детали, которые она замечала на протяжении этих месяцев. Например, что Селеста внезапно начала заикаться вскоре после того, как они назначили дату свадьбы. Сперва она по нескольку раз повторяла отдельные слова или короткие фразы, но со временем заикание стало гораздо более серьезным и даже изматывающим для девушки. Селеста запиналась на звуках «р», «м» и «п», порой заливаясь краской от смущения.

Грир спросила у Бенджи, возникали ли у Селесты проблемы на работе из-за ее заикания. Селеста работает помощницей директора в зоопарке Бронкса, и иногда ее просят читать лекции о животных посетителям – школьникам по будням и туристам по выходным, – так что Селесте нужно говорить медленно и отчетливо. Бенджи сказал, что она редко заикается на работе. Обычно это происходит, когда она дома, и иногда – на людях.

Это заставило Грир задуматься. Селеста начала заикаться в двадцать восемь лет, но с чем это может быть связано? За ее заиканием определенно крылась какая-то тайна. Грир тут же использовала эту деталь в книге, над которой работала: убийца начал заикаться из-за чувства вины – и это привлекло внимание мисс Долли Хардуэй, старушки-детектива, главной героини каждого из двадцати одного детективного романа Грир. Для Грир это было обычным делом, ведь любому новому знакомому она отводила роль в своих историях, но мешало ли заикание Селесте в реальной жизни? Что с ней происходит? Грир подозревает, что заикание как-то связано с близящейся свадьбой.

Но раздумывать над этим у нее больше нет времени, потому что машины неожиданно трогаются с места. Грир въезжает в город и даже находит парковочное место прямо напротив пристани. Она прибыла на две минуты раньше. Какая удача! Ее сомнения развеяны. Свадьба и объединение двух семей в эти прекрасные выходные определенно были предначертаны самой судьбой.

Карен

Издалека Нантакет выглядит именно так, как Карен Отис представляла в своих мечтах: стильный, очаровательно уютный, естественный и аутентичный. Паро́м проплывает мимо каменных выступов причалов, и Карен сжимает ладонь Брюса, давая ему понять, что ей хочется подойти к борту. Брюс обнимает ее за плечи и помогает подняться. Он не может похвастаться высоким ростом, зато он очень сильный. В 1984 году он стал чемпионом Пенсильвании по борьбе в полусредней весовой категории. Карен положила на него глаз еще в старшей школе Истона, когда он в одиночестве сидел на балконе в зале бассейна. Она плавала баттерфляем в школьной эстафетной команде, и они часто тренировались во время обеденного перерыва. В тот день она выбралась из воды и увидела Брюса, одетого в треники и толстовку с капюшоном. Он сидел и молча пялился на апельсин в своей руке.

– Что этот парень делает? – вслух спросила Карен, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Это Брюс Отис, – ответила Трейси, партнерша Карен по команде. – Он капитан команды по борьбе. У них сегодня после обеда назначена встреча, и он пытается скинуть вес.

Карен обмотала полотенце вокруг талии и отправилась наверх, чтобы представиться. До выпуска из школы оставался еще целый год, но она уже могла похвастаться весьма привлекательной фигурой и была уверена, что, увидев ее в купальнике, Брюс Отис забудет и о своем апельсине, и о своем весе, и обо всем остальном.

Брюс поддерживает Карен под локоть, когда они вместе подходят к борту. На них смотрят другие пассажиры. Они замечают платок, обернутый вокруг головы Карен, – она не может заставить себя носить парики – и вежливо отходят на несколько шагов назад, чтобы подарить им немного пространства.

Карен хватается за поручень двумя руками. Даже такое простое действие забирает у нее все силы, но она хочет насладиться видом, пока паром приближается к пристани. Вдоль берега выстроены огромные дома, каждый раз в десять больше их с Брюсом одноэтажного домика на Дерхаммер-стрит в Форкс-Тауншип штата Пенсильвания. Крыши этих домов покрыты серой кедровой черепицей, а фасады украшены белоснежной отделкой. К некоторым пристроены изящные округлые веранды, к другим – прямоугольные и острые, словно спроектированные маленьким ребенком. От стен и до кромки песчаного пляжа раскинулись ярко-зеленые лужайки. Рядом с каждым идеально ухоженным домом стоит по флагштоку с развевающимся американским флагом. Ни одно здание на этой улице не выбивается из живописной картинки мрачным или неухоженным видом.

«У этих людей много денег», – мысленно замечает Карен.

Но откуда у них столько? Карен прожила достаточно, чтобы понимать: счастье за деньги не купишь, и уж тем более не купишь здоровье. Но ей все равно интересно, насколько богаты люди, которые могут позволить себе такие дома. Во-первых, это не основное их место жительства. Нужно учесть, что у них наверняка есть недвижимость и на континенте – квартира в центре Манхэттена, поместье в Джорджтауне, коттедж в Филадельфии или лошадиная ферма в Вирджинии, – и уже после прибавить к получившейся сумме стоимость дома на берегу океана на этом престижном острове. Затем Карен прикидывает, как много денег могло уйти на мебель: диваны, ковры, столы и стулья, лампы, кровати с балдахином, бельгийские простыни высочайшего качества, декоративные подушечки, ванны-джакузи и ароматические свечи, которые стоят рядом с этими ваннами. (Селеста рассказала Карен о существовании свечей не из магазинов массмаркета – оказывается, некоторые свечи продаются по цене больше четырех сотен долларов за штуку. Эбби – будущая невестка Селесты – подарила ей такую на праздник по случаю помолвки. Когда Селеста сообщила, что свеча стоит четыреста семьдесят долларов, Карен шокированно ахнула. В молодости Брюс лишь немногим больше заплатил за свою первую машину – «Шевроле Нову» 1969 года!)

И конечно же им нужно было платить наемным работникам: ландшафтным дизайнерам, уборщикам, смотрителям и нянечкам. У них должны быть машины: «Рендж Роверы», «Ягуары» и BMW. Они наверняка плавают на яхтах, играют в теннис, покупают дорогие платья с вышитыми на груди монограммами, шелковые ленты для волос и новые пары топсайдеров на каждый сезон. А какую еду можно найти в таких домах? Карен почти видела глубокие блюда с персиками и сливами, картонные коробочки свежей клубники и черники, хлеб из булочной, салаты с киноа, спелые авокадо, органические яйца, стейки из мраморной говядины и алых лобстеров, от которых валил пар. И масло. Много-много масла.

Карен также мысленно прибавляет счета за скучные вещи, о которых никому обычно не хочется думать: страховки, налоги, электричество, кабельное телевидение и услуги юристов.

Карен решает, что у каждой из живущих здесь семей должно быть не меньше пятидесяти миллионов долларов на банковских счетах. И это по самым скромным подсчетам. А как кто-то – кто угодно – может заработать такие деньги? Она бы спросила об этом Брюса, но не хочет заставлять его стесняться из-за их материального положения. Хотя, скорее, она не хочет, чтобы Брюс стеснялся еще больше, чем сейчас, ведь их материальное положение весьма плачевно. Но, несмотря на это, на свадьбе их дочери Брюс будет выглядеть лучше всех, уж в этом Карен уверена. Брюс работает в отделе мужских костюмов в магазине дизайнерской одежды «Нейман Маркус», расположенном в торговом центре под названием «Король Пруссии», и получает тридцатипроцентную скидку на одежду, а к тому же бесплатную подгонку по фигуре. Все эти годы он сохраняет фигуру борца: у него сильные плечи и узкая талия (и никакого пивного животика!). В костюме он выглядит потрясающе. Однажды заместитель директора магазина сказал Брюсу, что тот мог бы работать моделью, будь он немного выше ростом.

Брюс любит красивую одежду, почти как женщина. Когда Брюс приносит домой новые вещи (что случается довольно часто, и раньше это выводило Карен из себя, ведь у них не было денег на покупку обновок и тем более на походы в места, где дорогие наряды пришлись бы к месту), он любит устраивать перед Карен маленькое фешен-шоу. Она обычно сидит на краю кровати – хотя в последнее время она чаще лежит в кровати, – а Брюс переодевается в ванной комнате и потом дефилирует по спальне, как по подиуму. Каждый раз, глядя на него, Карен не может сдержать смех. В какой-то момент она поняла, что Брюс покупает новую одежду именно по этой причине. Костюмы, рубашки, галстуки, штаны и носки нужны ему для того, чтобы порадовать Карен.

И конечно Брюсу нравится хорошо выглядеть. Сегодня на нем отутюженные черные джинсы марки «Джи-стар», черно-бирюзовая рубашка от Роберта Грэма с узором пейсли и контрастными ярко-зелеными манжетами, пара черно-белых полосатых носков и черные замшевые лоферы от Гуччи. Солнечные лучи согревают воздух. Даже Карен, которая теперь постоянно мерзнет из-за химии, наслаждается теплом. Брюс, должно быть, изнывает от жары.

В поле зрения Карен появляется маяк, украшенный изображением американского флага. Чуть дальше виднеются два церковных шпиля: белоснежный в форме пирамидки и круглый с золотым куполом и часовым циферблатом. В гавани полно лодок всех форм и размеров: дорогие яхты с многоуровневыми смотровыми платформами, узконосые катера и небольшие однопалубные суда.

– Мы будто очутились на съемочной площадке, – говорит Карен, но ее слова уносит прочь морской бриз, и Брюс ее не слышит.

По выражению его лица Карен понимает, что Брюс впечатлен не меньше, чем она сама. Он наверняка думает о том, что они не бывали в столь прекрасных местах с тех пор, как отправились в медовый месяц тридцать два года назад. Карен тогда было всего восемнадцать, она только-только окончила школу. Пришлось потратиться на свадебные наряды и небольшую церемонию в здании местной мэрии, поэтому на недельную поездку у них осталось всего двести восемьдесят долларов. Они купили упаковку винной газировки с фруктовым вкусом (сейчас такая вышла из моды, но, боже, как Карен любила выпить бокальчик холодного малинового лимонада «Бартлз» или «Джеймес» в те годы) и кучу закусок: кукурузные колечки, начос и чипсы. Залезли в машину Брюса, вставили в проигрыватель кассету Bat Out of Hell и рванули на побережье, во все горло подпевая Джиму Стейнману и Миту Лоафу.

Они доехали до Джерси Шор, но ни Брюс, ни Карен не хотели там оставаться. В этих местах они бывали в юности, во время школьных путешествий или семейных вылазок в Вайлдвуд каждым летом, поэтому решено было ехать дальше на север, в Новую Англию.

Карен помнит, что в те времена Новая Англия казалась ей чем-то очень экзотичным.

У них закончилось топливо в Коннектикуте, в городке под названием Мэдисон. Через центр города проходила длинная главная улица, вдоль которой стояли разные магазинчики, словно в ситкоме из пятидесятых. Когда Карен вылезла из машины, чтобы размять ноги, в нос ей ударил запах морской соли.

«Думаю, мы недалеко от берега», – предположила она.

Они спросили у мужчины, работавшего на заправочной станции, что́ можно посмотреть в Мэдисоне, и он рассказал им о ресторане под названием «Омаровая палуба», из которого открывался потрясающий вид на залив Лонг-Айленд-Саунд. Неподалеку от ресторана, напротив общественного парка с пляжем, находился мотель «Сэндбар». Они заплатили сто пять долларов за номер для двоих на неделю.

Карен знает, что она не искушенная путешественница. Она не бывала в Париже или на Бермудах. Да она даже на Западное побережье Америки никогда не ездила. Они с Брюсом возили Селесту в горы Поконо на выходные. Зимой они катались на лыжах на местном горнолыжном курорте, а летом ходили в аквапарк. Бо́льшую часть своих денег они откладывали Селесте на колледж. Их дочь с раннего возраста проявляла интерес ко всему живому, поэтому Брюс и Карен надеялись, что она станет ветеринаром. Когда интересы Селесты сдвинулись в сторону зоологии, они не возражали. Ей предложили частичную стипендию в Университете Майами в Огайо, где был лучший факультет зоологии в стране. Но «частичная стипендия» не покрывала всех расходов: им все еще нужно было перечислять университету некоторую сумму за обучение, оплачивать проживание и питание, покупать книги и автобусные билеты домой, а также давать Селесте деньги на карманные расходы. На путешествия оставалось ужасно мало.

Поэтому Карен и Брюс с трепетом хранят в памяти все детали той единственной поездки в Новую Англию. Сейчас они оказались в еще более глубокой долговой яме – из-за счетов на лечение Карен они были должны банкам почти сто тысяч долларов, – но ничто на свете не заставило бы их пропустить свадьбу дочери здесь, на Нантакете. По пути домой, когда Селеста и Бенджи отправятся в медовый месяц в Грецию, Карен с Брюсом остановятся в Мэдисоне, штат Коннектикут. Про себя Карен называла это путешествие своим Великим Финалом. Мотель «Сэндбар» давно закрылся, поэтому Брюс забронировал для них номер с видом на океан в отеле «Мэдисон Бич», принадлежащем корпорации «Хилтон». Брюс сказал Карен, что номер достался им бесплатно, потому что начальник Брюса, мистер Аллен, перечислил ему все свои бонусные баллы из корпоративной программы «Хилтон Онорс». Карен знает, что коллеги мужа желали помочь их любимому «продавцу-консультанту Брюсу из отдела мужских костюмов», у жены которого диагностировали рак в терминальной стадии. И пускай Карен чувствует себя немного униженной, она благодарна им за заботу, особенно мистеру Аллену за его щедрое предложение оплатить их отель. Для Карен городок Мэдисон в штате Коннектикут был похож на райскую страну Шангри-ла из фантастического романа. Карен хочет есть лобстеров – с маслом, с очень-очень большим количеством масла – и смотреть, как медовый солнечный диск медленно погружается в воды залива. Она мечтает заснуть в руках Брюса, слушая, как волны ласкают песчаный берег, и зная, что их дочь счастливо вышла замуж.

Великий Финал.

Прошлым августом Карен узнала, что в ее третьем поясничном позвонке образовалась опухоль. Она верила, что ей удалось победить рак груди, но метастазы появились в костях. Ее онколог, доктор Эдман, дал ей от одного года до восемнадцати месяцев. Карен надеется, что доживет хотя бы до конца лета, и это невероятное благословение, особенно если вспомнить обо всех тех людях, которые умерли совершенно внезапно. Да, она могла бы попасть под колеса машины, переходя Нортгемптон-стрит в пригороде Истона, и тогда ее страшный диагноз был бы уже неважен.

Селеста была потрясена новостью о возвращении рака. В то время она только-только обручилась с Бенджи, но, услышав о новом диагнозе, захотела отложить свадьбу, покинуть Нью-Йорк и вернуться в Истон, чтобы ухаживать за Карен. Но ничего подобного Карен не желала. Она попросила Селесту организовать свадьбу как можно скорее, а не откладывать ее на потом.