Осколки под стеклом

Он просто наткнулся на одну неприятную особенность выбора: выбирая, белые или черные фигуры, ты обязуешься играть.

Понять боль другого – значит лечь рядом под скальпель, когда этому другому проводят ампутацию, а потом уйти с ним вдвоём на двух ногах.

Ад - ещё и потому, что он взял на себя всю чужую боль, и она теперь разрывала его тело на части, и от напряжения кровили и лопались невидимые глазу ткани.

-Не повставали бы мёртвые из могил, - мрачно сказал Крис. - Всех назад не запихнёшь.

-Скажи моей сестре, что взрослые иногда врут... и я не умерла, просто теперь смогу приходить только ночью. И приходи! Приходи к ней каждую ночь, пока она не вырастет!

Самое большое зло, думал Игорёк, это те, кто не даёт другим шанса- шанса начать жизнь заново или исцелиться, шанса умереть среди близких или в одиночестве, накинув верёвку на выступающий в стене крюк.

Люди должны жить так, как хотят. Инквизиция, война, эвтаназия — разницы нет. Это их выбор.

Злость и растерянность изменяли мир по его желанию. Это желание сжимало и коверкало город, задыхаясь от бешенства.

Ветер переселился в головы людей. Они по-прежнему ходят на работу, они покупают в магазинах продукты, строят планы на будущее, подают заявления в загс и планируют рождение детей... Они смотрят телевизор и ощущают себя в полной безопасности - как присутствующие при сложной операции ждут момента, когда раковая опухоль будет вырезана и поднимется вдруг живой, пышущий здоровьем организм. Никто из них не замечает, что скальпель режет и по ним, заинтересованным безмятежным наблюдателям - атрофирована нервная система, угасли души, сочувствие потеряло цену...

Мы умираем, когда перестаем быть нужными.