Kitabı oxu: «Джунгли, Секс и Чипсы!»

Глава 1

Алексей, уровень 1, синхронизация…

В голову что-то ужалило, укололо в висок, и я проснулся. Голубое, безоблачное небо сверху, синева и свет его режут глаза. Подо мной песок, горячий, тепло его обжигает пальцы, греет волосы на затылке. Живой, повезло так повезло! Ещё несколько минут назад я молился, как истеричка, вместе с другими пассажирами самолёта визжал от страха, а сейчас лежу, как дебил, смеюсь и таращусь в небо.

– Живой… Матерь божья, больше никогда не сяду в самолёт. – От падения говорить я не разучился. Однако, всё сказанное мной ощущалось как-то странно. Словно уши заложило от перепада высоты или заполнило водой. Обтерев палец от песка, сунул в ухо. Пара незамысловатых действий, и из него потекла вода. Повезло вдвойне, не оглох!

К телу стали возвращаться привычные ощущения. Всё болело, ныло, с трудом я перехожу в сидячее положение, гляжу на заваленный обломками пляж, суетливых людей и… трупы. В десяти метрах от меня, омываемое волнами, лежит тело без головы и ног. Просто кусок окровавленного туловища с кишками в воду. Тут же, зажмурившись, отвожу взгляд в сторону. Меня колотнуло, всё внутри сжалось. «На его месте мог оказаться я…» Уняв дрожь, вновь открываю глаза. Слева, на песке, множество людей. Кто-то, как и я, тупо вертит головой, пытаясь собраться с мыслями. Кто-то уже вовсю бегает, кооперируется с другими счастливчиками, пытаясь помочь всем и каждому.

Вставай, Лёха, давай, поднимайся, нужно помочь другим!

С трудом расшевелив задеревеневшее, мокрое и тяжёлое тело, шатаясь, бреду к девушке-стюардессе. Юбка её красная разорвана с боку до бедра так, что видны черные стринги. Жилетка отсутствует, на белой блузке множество кровавых следов.

– Ещё один встал, слава богу, эй, помоги нам! – Кричит она в мою сторону. – Качая сердце и делая искусственное дыхание, девушка со своей стороны не замечает темного пятна под мужиком. – Чего стоишь, помоги!

Я, должно быть, идиот, оказавшийся в ночном кошмаре. Не знаю почему, но я не сказал ей о том, что видел, просто подбежал к телу, сделал всё, что она велела, и лишь в конце указал на возможную рану. Перевернув мужика, мы вдвоём с ужасом смотрели на часть спины с вырванным позвоночником и торчащими рёбрами. О боже… От ужаса я едва не потерял сознание, в глазах всё потемнело, однако стюардесса подхватила меня, она оказалась явно подготовленней.

– Вдох – выдох, смотри на меня, слушай мой голос! – Придержав за плечо, требует черноволосая красотка. Ох, в дурном же свете я предстал перед ней. Нужно собраться, успокоиться.

– Я в порядке. Спасибо.

– Отлично, тогда идём дальше, раненых ещё много!

Их оказалось и вправду много. Кто без руки, кто без ноги, множество с мелкими травмами, порезами, инородными телами в… в телах. Столько боли, столько крови, подобных мне везунчиков, отделавшихся испугом, оказалось крайне мало. Потому целый день, до самого вечера, мы в поте лица оттягивали пассажиров к густой растительности, подальше от солнца, солёной воды, ближе к пальмам и падающей от них тени. Вопросы типа: как мы выжили, где спасатели и почему никто не спешит к нам на помощь, сами собой, каждые пять-десять минут посещали голову. Стараясь не думать о банальщине, я делал всё от меня зависящее для спасения других. К сожалению, сил одного простого курьера, было недостаточно для спасения всех и каждого.

– Мария… – Подозвал я стюардессу, когда очередной из маленьких страдальцев перестал дышать.

Прикусив нижнюю, дрожащую губу, женщина понимающе кивнула. Черные, растрепавшиеся волосы липли к пропитавшейся потом и кровью блузке, на усталом лице виднелись вполне человеческие эмоции. Мария была готова разрыдаться, но держалась ради всех нас, как настоящий профессионал.

– Я попрошу вас помочь ещё раз. К сожалению, выживших мужчин крайне мало…

– Без проблем. – Ответил я. Взяв ребёнка на руки, отнёс в сторонку, к остальным покойникам, подальше от раненых. Всего, со мной на пляже было лишь четверо живых мужчин. Один бродил у обломков, искал медикаменты, двое других ранены. Были и ещё, но шестеро представились богу.

Положив маленькое тело, возвращаюсь за ещё одним покойником. Человеком по старше, тоже мужчиной. Оставляя кровавый след, дотаскиваем вместе с стюардессой тело до нестройных, молчаливых рядов, выложенных на песке. Погибших много, и тела их море продолжало выносить к берегу.

– Повезло только тем, кто находился в хвосте. – Глядя на трупы, говорит стюардесса. – Простите, до сих пор так и не спросила, как вас зовут?

– Лёша. – Ответил я.

– Спасибо, Лёша, вы очень помогли. – Не отводя глаз от покойников, говорит девушка. Мне хотелось ответить на её искреннее «спасибо» чем-то незаурядным, да только слова не лезли. Потому ответил как мог:

– Всегда пожалуйста.

Весь вечер слушал стоны умирающих, помогал чем мог. Под ночь, сидя на песке, как и другие выжившие, будучи обессиленным, таращусь в небо, пытаюсь понять, это меня так глючит или нет? Две луны, одна красная, другая белая. Словно кто-то херакнул по мне «бесконечным цукуёми» или чем-то подобным. Медикаментов не было, пресная вода тоже заканчивалась, еда на минимуме, всего несколько пластиковых контейнеров с самолёта, что прибило к берегу. Из выживших мужчин – я, беспомощный курьер городского типа, пара калек без сознания, и какой-то задохлик, ростом метр семьдесят и весом килограммов пятьдесят. Сука… Глядя на эти две луны, воспоминания о голосе, что я слышал перед пробуждением, сводили с ума. Ну не могло всё это быть правдой, это же бред, полнейший бред!

– Как думаете, это оптическая иллюзия? – Мягкий, слегка испуганный тонкий голосок донёсся из-за спины. То была девушка, спортсменка в командной форме, кажется, пару часов назад, рыдая над погибшей подругой, она что-то говорила о «волейболе». Молоденькая, высокая, стройная, ещё и глаза голубые, ей играть и играть, а тут такое…

– Наверное, – отвечаю я, после чего, взглядом предлагаю сесть рядом, на непонятный обломок самолёта, так удобно разместившийся под моей жопой. – Во всяком случае, в это верится куда больше, чем в то, что мы оказались в другом мире.

Девочка устало посмеялась, села и вместе со мной принялась таращиться в небо.

– Знаете, я… Ну, о другом мире, мне кажется это весьма вероятно. – Тихонько проговорила собеседница.

– Да не… Бред. – Глядя в небо, противореча своим настоящим мыслям, утверждаю я.

– Я много о подобном в манге читала, ещё и голос этот, перед пробуждением.

– Голос? Ты тоже его слышала? – Удивила сказанным девчонка.

– Ага, он упомянул моё имя, первый уровень, и, кажется, сказал «синхронизация», потом я проснулась. У вас так же было?

– Всё так. – Надеясь, что всё пережитое мною за день сон, ладонями бью себя по щекам, затем щипаю за руку. Боль чувствуется, значит, не сон, что за пиздец. Девушка улыбается в ответ на мои действия, вновь переводит взгляд на небо.

Некоторое время мы молча глядели на луны. Так продолжалось до тех пор, пока Мария не разрушила нашу идиллию, вновь обратившись ко мне с просьбой о помощи. Умер ещё один несчастный.

Ночь провёл в состоянии полудрёма: просыпался, засыпал, помогал другим, потом себе, всё пытался включить телефон, но тот не подавал признаков жизни. Да и если бы работал, это ничего не изменило. У кого-то из пассажиров был водонепроницаемый телефон. Хоть блокировку мы и не прошли, но по отсутствующим делениям связи, не сложно понять, телефоны бесполезны. Мы по уши в дерьме, где-то, где восходит две луны, и в башке звучат чужие голоса, очешуеть можно!

– Лёша, Лёшь… – Тронул кто-то меня за плечо, выведя из дрёма.

– А… я… – Дернулся, намереваясь встать.

– Сиди, – придержала за плечо и упала рядом на песок стюардесса. – Когда расцветёт, нужно поискать пресной воды.

– В джунглях? – Сон как рукой сняло, мой вопрос оказался весьма тупым и в то же время правильным.

– В джунглях. – Утвердительно ответила Мария.

Не, ну приплыли: шароёбиться по джунглям в одиночку – это, конечно, круто. Но я ж не могу сказать ей, что зассал, да и если вода заканчивается, всё равно рано или поздно кому-то придётся идти. Лёха, собери яйца в кулак, ты же всё-таки двадцатилетний мужик!

– Хорошо, – спокойно отвечаю я, – но мне потребуется помощь, а ещё тара, бутылки, контейнеры пластиковые, всё, что цельное и поможет сохранить воду.

– Хорошо, найду, – говорит Мария, – слушай, а ты куришь? Просто нам не положено, карманов нет, а когда никто не видит… ну ты понял.

Святая женщина, божий пряник, я думал, она – идеал сильной и независимой, а тут такое. Достав из кармана пачку шоколадного Чапмана, протянул ту собеседнице, после взял и сам. Сигарет много, пачка почти полная, да и как такой красавице откажешь? Сегодняшний день и безумие, творившееся в нём, чуть ли не отучили меня от плохой привычки. Происходящий наяву кошмар, постоянная занятость, усталость заставили забыть о сигаретах. Определённо, мне скоро придётся бросать, а пока…

Самая дешманская зажигалка щёлкнула. Появившийся огонёк тут же задуло морским ветром. Вот зараза…

Под чьё-то болезненное, усталое мычание мы курили, таращились в небо, как вдруг Мария выдала ещё один внезапный сюрприз:

– Я повысила уровень…

– Что? Как? Ты тоже слышала этот голос?! – Сигарета едва не вывалилась из моих рук от удивления.

– Да… все его слышали, а я уже дважды. Какой-то женский, неестественно механический, очень странный. Он прозвучал в моей голове, когда я перевязывала раны Андрею. – Стесняясь произнесённого, Мария таращится на меня, словно считая, будто у меня есть ответ на все её вопросы.

– И, вы почувствовали что-то, может стали сильнее? Просто так обычно в играх бывает.

Стюардесса кивнула, напрягла бицепс, оглядела его своими карими глазами, после всё так же сидя несколько раз взмахом кулака рассекла воздух.

– Вряд ли я стала сильнее, а вот чувство… тогда я, наверное, испугалась этого голоса. Усталость слегка отступила, но не сказала бы, что внезапно стала лучшей версией себя.

Понятно, испуг, а с ним и отступление усталости. Если уровни – это прокачка, то повышение их вполне могло позволить Марии стать более выносливой или что-то в этом роде. Так как монстров мы никаких не видели и тем более не убивали, то, скорее всего, уровень она получила, выполняя какие-то действия. Стало быть, есть что-то, за что она получает опыт, ведь в играх именно опыт – это то, что выдаётся за исполнение каких-то действий. Сделал задание, получил опыт, набрал нужное количество опыта, повысил уровень. Вот только за что она его получила, и могу ли я так же повысить свой уровень?

– Чем вы занимались весь день, как получили уровень? – Мой вопрос Мария принялась обсасывать и обмозговывать со всей свойственной ей дотошностью. Одна сигарета сменяет другую, обсуждая всё содеянное Марией, я постепенно прихожу к мысли, что «опыт» – это нечто строго индивидуальное. Ведь я делал всё то же самое, что и Мария, да и «апнулась» она ещё вечером, стало быть, даже если проснулась раньше меня и сделала больше, я к ночи всё равно бы её догнал. Из этих размышлений я и прихожу к мысли, что то, за что стюардесса получает свой опыт, не работает с другими, со мной, а значит и способ фарма у неё сугубо индивидуальный. Возможно, она саппорт, либо целитель, и качалась благодаря помощи другим людям, уходу за ними.

– Саппорт? Поддержка значит… – Утвердительно кивает Мария, – вполне логично, это бы многое объяснило будь мы в игре. Раз я саппорт, то кто вы тогда? Воин, танк или, может быть, маг?

Она смеялась надо мной, в то же время я смеялся с того, что девушка оказалась осведомлённой о принципах и правилах всяких ММО.

– Хотелось бы мне знать, кто я…

Утро нового дня.

Подобрав с земли палку подлиннее, камнем вгоняю в неё обломок фюзеляжа. После этого куском ткани, оторванной от чьей-то майки, обматываю сию хуёвину в надежде, что это хоть как-то поможет острию держаться. Сегодня мне в помощники было выделено трое девушек. В отличие от меня, щуплый очкарик не побоялся сказать, что думает, и напрочь отказался сунуться в джунгли. Мелкий засранец вместо себя предложил девочек-волейболисток. Ссылаясь на то, что они и выше, и крупнее, он послал всё к чертям, и плевать, что они младше его, и то, что девушки… Я пытался помочь сохранить ему лицо перед остальными, пытался замотивировать, но этот задрот просто послал меня на хуй. Так и сказал: «идите на хуй, никуда я с вами не пойду», после чего отвернулся и побрёл опять на пляж собирать всякий хлам. Может, он так качается…

Оставшись без мужской поддержки, с голубоглазой волейболисточкой с пляжа, одной из её подруг и женщиной в теле, причём тучноподобном теле, делаю первый шаг по направлению к джунглям. Как Армстронг на Луне, но только Лёха в джунглях. Я первооткрыть, первопроходимец или проходец… На нас надеются, потому мы просто обязаны добиться результата. Думая исключительно о безопасности, осторожно вглядываясь в каждый кустик, каждую кочечку под ногой, иду первым. Чем дальше от пляжа, тем плотнее растительность, жарче и влажнее. Раздвигая листья, периодически слышу, как ругаются люди за мной, как плотная зелень хлещет их по лицу и телу. Второй идёт подружка волейболистки, имя не спросил, но обращаются к ней Оки, может сокращение от Оксаны. Светленькая, курносая девчушка. Если её покороче постричь, от парня не отличишь, плоская как доска, да и характер мягко говоря бойкий.

Второй за Оки шла Катя, она же волейболистка номер один на этом острове. И личико, и попка, всё хорошо, но грудью бог обделил. Третьей, замыкающей, плелась «пышка». Её присутсвие в отряде казалось лишним. Полная и медленная женщина навязалась с нами, обещая быть полезной. На пляже она пустила одну из своих ярких маек на тряпочки. Повязывая их на растениях, обламывая листья и указывая ими в сторону, откуда мы пришли, она обозначала обратный путь. Очень осторожная, рассудительная взрослая женщина лет сорока-сорока пяти. В прошлом ей уже доводилось бродить в джунглях на экскурсии, потому она без умолку делилась с нами каждой из своих мыслей. Для неё все мы были просто дети, а она – наша «курица-квохтуха», переживавшая за нас как за собственное чадо, коего, к слову, не имела.

Путешествие в глубь острова давалось нелегко. Всё вокруг кишмя кишело насекомыми, пару раз Оки снимала с моего плеча каких-то гадов. Один раз я едва не наступил на чёрную, как земля под ногами, змею. Весь мокрый, я постепенно всё отчётливее и отчётливее ощущал, как друг об дружку трутся мои ягодицы, как ткань от трусов натирает между ног. С одной стороны, одев в джунгли плотные джинсы, я защищал ноги от порезов листьями, возможных укусов насекомыми, а, быть может, даже мелкими змеями. С другой стороны – пот, жара, влажность… Первым, кто попросил о привале, была не пышка, а именно я.

– Чё, уже устал? – Ехидно скалясь, говорит Оки, – я думала, ты по выносливее будешь.

– А ты попробуй первой походи… – Вступилась за меня пышка, ей тоже приходилось тяжело.

– Да без проблем, поменяемся? – Спросила засранка, и я кивнул, протянув той копьё. – Чё, так легко сдаёшься? Что за мужики пошли, заставляют девушек делать всю тяжёлую работу…

Вот же, сама ведь сказал! Бесят такие бабы, сами не знают, чего хотят.

– Оксана, прекрати. – Одним словом поставила на место подругу Катя.

Ха, я угадал имя этой сучки.

– Ой, да ладно тебе, понятно же, что я шучу. Ты же меня знаешь! – Даёт заднюю Оксана.

– Я знаю, а они нет. Извините, Алексей, не могли бы вы и дальше идти первым? – Катенька сама учтивость. Вот как такой отказать?

– Конечно, только отдохнём немного, и давайте без «вы», мы ж почти ровесники. Кстати, сколько вам? – Такое обычно у девушек не спрашивают, но раз мне чутка нагрубили, то почему бы и нет.

– Двадцать один, мы ровесницы с Оки. – Тут же, без задней мысли, ответила Катя, вогнав меня в неловкое положение. Блин, они ещё и старше меня, ну, зашибись. – А вам?

По самодовольной, наглой морде Оки догадываюсь: кажется, она поняла, что я младше.

– Двадцать… два. – Не сдержавшись, соврал я.

– Да? А паспорт покажешь? – Вновь подала голос засранка.

– Оки, перестань! Алексею незачем врать о таком. И вообще, мы ведь остановились отдохнуть, а не поссориться из-за какой-то ерунды. – Раня моё мужское сердечко, завершает разговор Катюша. Блин, и вправду, зачем я соврал.

Осторожно оглядев поваленное дерево, усаживаю свою пятую точку, переняв из рук пышки бутылку, опустошаю её на треть, передаю другим. Вода… Если не найдём её, нас ждут огромные проблемы. Сколько вот так мы протянем в жару, без воды? Сутки, двое? На случай неудачи следует подумать об альтернативных источниках получения пресной воды. К примеру, путём испарения. Можно будет сделать костёр, на него поставить какой-нибудь чан, туда – солёную воду, а сверху, под углом, в сторону – какую-нибудь плоскость. Так солёная вода будет испаряться, оставаться конденсатом на крышке, по ней стекать вниз, в сосуд. Морская соль останется на дне, а пресная – в банке или сосуде. Весь процесс займёт много времени и сил, однако хоть сколько-то воды таким способом мы получим. Пересказав свои идеи, получив одобрение от всех членов группы, мы выдвигаемся дальше, вперёд, и, к счастью для всех, спустя минут десять пути не находим, но слышим очень приятный уху шум.

– Река, там точно река! – Порывается вперёд Оки, вынуждая меня схватить её за майку. Едва не порвав ту, грубо одергиваю торопыгу, и, вполне возможно, спасаю той жизнь. – Ты чё, ой, мамочки, это ещё что…

Впереди, на уровне пояса, от куста до куста растянута лиана или же замаскированная под её верёвка. Незаметить такую, идя с нашим черепашьим темпом, сложно, однако, я бы её и не заметил, если бы не то, что находилось дальше. На земле впереди валялось нечто до боли напоминающее кость с коротким лезвием. Определённо, это был нож.

Ловушка из фильмов про Индиану ожидала сбоку, в кустах. Деревянная палка с множеством заострённых кольев, повернутых в нашу сторону. Если бы мы зацепили верёвку, эта херь должна была подняться, ударив острыми концами прямо в бочину. Везение и то, что кто-то по счастливой случайности обронил на земле приметный нож, помогли сохранить здоровье, а с ним и жизнь.

– Боже мой, кто мог оставить в джунглях столь ужасную ловушку?! – Возмущённо выкрикнула пышка, вынудив меня на неё шипеть.

– Тихо, – командую я, – мы здесь не одни.

Глава 2

Прошло около получаса после того, как я услышал странный звук, отдалённо напоминавший человеческий голос. Источником его оказалась незнакомая мне птица. В любой другой ситуации Оки наверняка бы посмеялась надо мной, назвала параноиком и наговорила ещё других гадостей, однако в условиях, когда я спас ей жизнь, девчушка сильно испугалась. Она затихла, опустилась на полусогнутые ноги к земле и внимательно слушала каждую мою команду. Наверное, именно так, спасая жизни и ставя на кон свою, завоёвываешь настоящее уважение.

– Сейчас я обезврежу ловушку, потом пойдём дальше в полной тишине. Я смотрю вперёд, вы по бокам, идём медленно, осторожно. Если со мной что-то случится, тут же убегайте по меткам в лагерь и предупредите остальных, ясно? – Решив поиграть в крутого парня, молясь про себя, чтобы «если что-то» не произошло, я с трудом сдержал в голосе дрожь.

– Ясно, – отвечают Оки, Катя и женщина, чьё имя я до сих пор не узнал.

Отогнав девушек чуть назад, опасаясь комбинированной ловушки, я оглядываю ту с разных сторон. Штука интересная: есть примитивный крючок, верёвка с камнем на конце, и эти шипы, разместившиеся на небольшой высоте, некоторые с чёрной, засохшей кровью. Возможно, эта штука использовалась для охоты на больших животных, а может, и не только на них. Опасаясь возможности подцепить её при обратном ходе, я поддеваю её копьём, дергаю в свою сторону, и механизм срабатывает. Подорвав листья и траву, ловушка переходит в вертикальное положение, натягивая ещё одну, спрятанную под землёй верёвку.

Не увидел!

– Назад! – ожидая чего-то страшного, прыгаю в сторону. Ничего вроде не летит, не катится, и лишь сверху десятки палочек начинают биться одна об одну, издавая довольно громкие постукивания. Что это, сигнализация или что-то наподобие датчика сработки? Блин, почему именно сейчас, когда до реки осталось совсем немного.

Поднявшись, отряхиваюсь и думаю, как быть. Если вернёмся без воды, придётся идти снова, но уже позже. К тому времени неизвестные могут успеть обнаружить сработку и подготовить засаду. А если продолжить поход, велик шанс столкнуться с неизвестными нос к носу. Чёрт возьми, думай, Лёха, думай, как быть?! Бежать или идти дальше, идти дальше или бежать… не знаю, придётся делать и то, и другое.

– Отдавайте бутылки, возвращайтесь в лагерь и предупредите остальных. – Перенимая у пухленькой тару, говорю я.

– А ты? – Внезапно испугалась сильнее остальных Оксана, – Мы без тебя не пойдём, мы пришли вместе и уходить тоже нужно вместе. Давайте вернёмся.

– Думаешь, это была сигнализация? – спрашивает пухленькая.

– Думаю, да, – отвечаю я, – нет времени тупить, нужно всё делать быстро.

– Один заблудишься, держи тряпочки, не ленись и вешай чаще. Если закончатся раньше, чем придёшь к воде, возвращайся. – Запихивая мне в карманы яркие метки, говорит толстушка.

– Подождите, так по ним же и те, кто оставил эту ловушку, могут прийти в лагерь. А там одни женщины с ранеными! – Выдала важную мысль Катя. Очкарик, видать, за мужика не сходит. Чёрт, если меня схватят и начнут пытать, я тоже вряд ли сумею сохранить язык за зубами. Плохо…

– Я пойду с Лёшей, а вы возвращайтесь. Так мы быстрее будем идти, оставляя и собирая маяки. – Продолжая удивлять, изменилась в своём отношении ко мне Оксана.

– Так и поступим, – взяв Катю за рукав, ответила тётка, потянув ту за собой.

Дальше мы шли с особой осторожностью, пластик в моих руках скрипел, хрустел, хоть я и старался двигаться как можно тише. Не услышать нас мог разве что глухой. Вскоре показался он, долгожданный, буйный ручей. Шёл он по камням от вершины и резвой струёй бежал в сторону по склону. Обнаружил его чисто случайно, отодвинув пышный куст какого-то растения, что на протяжении всей речушки скрывал воду от посторонних глаз. Всюду кусты, склонившиеся к воде, за полуметровыми зелёными листьями, я не видел даже того, что в отдалении вытянутой руки от меня.

От волнения горло пересохло, набрав в ладони воды, рискуя вкусить бактерий, я сложил руки лодочкой, черпанул и попробовал на вкус. Холодная и… пресная, слава богу!

– Помогай быстрее, – поторапливая малую, начинаю откручивать крышечки бутылок.

– Я что-то слышала, – говорит Оки.

– Я тоже, нужно торопиться, – отвечаю я, заполняя сосуды. Бутылок у нас немного, да и шли мы скорее в разведку, нежели полноценно пополнять запасы. Все рассчитывали на близкое соседство с родником или ключом, фактически, никто и не предполагал возможность нахождения здесь неких «хозяев» леса. Боже, лишь бы это были какие-нибудь адекватные, современные местные жители, а не одичавшие племена каннибалов.

– Лёша… – позвала меня Оки, когда я заполнял последнюю бутылку. – Лё… – тронула она меня рукой за спину, и я поднял голову. Поднял и ахуел. Мне в глаза, на расстоянии сантиметров десяти, глядел заострённый, зубчатый наконечник стрелы. Лук натянут, стрела у глаза, а стрелок… женщина… Смуглая кожа, яркие зелёные глаза, хищная, белоснежная улыбка, чёрные волосы, звериные… Проморгавшись, слегка дёрнулся, от чего женщина по-кошачьи зашипела. За её спиной показался большой пушистый чёрный хвост. Чё за херня?!

– Не дёргайся, – медленно проговорил я для Оки, – я есть друг, – глядя в глаза женщине-кошке, говорю я. Оружие слегка отдалилось от моего лица, наклонив голову на бок, кошка с интересом захлопала глазами, кажется, она разглядывала мою одежду. – Я друг, мы, – пальцем показываю на Оки, – мы летели на большой небесной птице, птица, – медленно шевеля руками, показываю в небо, а затем на землю, – мы упали, в море, понимаешь? Упасть в мор-е-е-е-е. Мы хотели пить, пить. – Начинаю откручивать бутылку, заливаю себе в рот воду. – Понимаешь?

Рядом с кошкой появляется другая женщина, также с луком, и… о боже, да они ведь полностью голые! Смуглые сиськи с коричневыми сосками на выкат, на поясе только ремень, а ниже, обросший мехом лобок. Они что, зверо-нудисты, племя отшельников каких?!

– Кто они? – вполне себе по-нашему спрашивает дальняя кошка у ближней.

– Не знаю, та вроде самка, а это, похоже, настоящий самец, только говорит как-то странно. Может, на ум хворый…

Опа… неудобненько вышло.

– Вы меня понимаете?

Кошка напротив кивнула, убрала оружие, резко схватила левой когтистой рукой за голову и, потянув, с корточек уронила меня в воду. Бутылки попадали, кошка, ноздрями втянув мой запах, захихикала.

– Настоящий самец, ещё и потный, приятный запах, вкусный…

Блять, только не это. Реально испугавшись, я дёрнулся, попытался оттолкнуть нудистку, но сильная рука её, словно железные тиски, сжала мою голову. Кожей ощутил касания острых ногтей и то, что она в разы сильнее меня физически.

– Не дёргайся, а ты готовься к смерти! – со словами, издав лёгкое шипение, переводит свой взгляд на Оки хищница. Проклятье, точно каннибалы, нужно что-то делать, как-то ей помочь. Разбивая колени о камни, издав рев, со всей силы, всей дури, что есть, пытаюсь встать, схватить кошку и кричу:

– Убегай!

Острые когти режут кожу на голове. Голова моя из-за пота и проступившей крови выскальзывает из когтистой хватки, упирается в мягкие груди. Обхватив ту руками, сжимаю их в замке, надеясь не дать той выстрелить. Оки порывается встать, я слышу по камням, по шороху, быстрому шагу, и… Удар, потом женский визг, крик, кто-то подошёл к нам сзади и ударил по Оксане. Не успела, она не смогла убежать, мы обречены. Моя попытка завалить кошку на землю увенчалась успехом. Я сверху, давлю на неё всем телом и пытаюсь выхватить хоть какое-то оружие. Её кисти сильны, пальцы ловкие и длинные, к моменту, когда стрела оказывается в спорном положении, меня уже оттаскивают две сильные пары рук. Только не это, только не так, не хочу, чтобы меня жрали, не хочу умирать!

– Пустите, отпустите нас, мы ничего не сделали! – Во всё горло, брыкаясь и дёргая ногами, пытаюсь сделать хоть что-то, но эти руки, те, кто позади, вцепились в меня мёртвой хваткой.

– Ох какой бунтарь… – Вновь доносится голос, мягкий, женский. Неужели меня держат женщины, как они могут быть настолько сильными?! На земле, в старых травах, в полуобморочном состоянии замечаю Оки. Её лоб разбит, прихватив девочку за волосы, её голову приподняли над землёй, поднесли к шее нож.

– Прошу, не надо! – Как баба, верещу я и, слава богам, мольбы мои были услышаны. Женщина, склонившаяся над Оксаной, замерла. – Пожалуйста, пощадите её, я сделаю всё, что смогу, только не трогайте. Мы ведь с миром пришли, мы ничего не делали, не крали, пожалуйста, не убивайте…

– Чего ждёшь? – Встав и отряхнувшись, кинула недовольный взгляд на подругу зелёноглазая кошка.

– Он так слёзно просит…

– И что, думаешь, если пожалеешь, у него от этого на тебя встанет?

О чём они? Не понимаю. Девушки смеются, хихикают. Каждый раз, когда первая подносит нож к горлу Оксаны, они вынуждают меня кричать, просить, умолять их. Им это нравится? Они получают от этого удовольствие?! Что с этими женщинами? Звери. Они выглядят и ведут себя как настоящие звери!

– Хватит играться с чужаками, – властно произносит пятая, самая крупная и мускулистая кошка, появившаяся из-за кустов. В её чёрных как смоль волосах торчало красное перо. Ростом она чуть выше метра восьмидесяти, в плечах превосходила меня, а грудь её выглядела неестественно упругой, я бы сказал даже накаченной.

– Прошу, не убивайте, пожалуйста… – заплакала с земли очухавшаяся от удара Оксана.

– Позорище, – глядя на неё, выдала баба-командир, – без оружия, в слезах, в грязи, перед мужчиной рыдаешь и скулишь, молишь о пощаде. Как только смелости набралась выть как побитая псина. Есть ли в тебе хоть немного храбрости?

– Простите, простите, не убивайте, пожалуйста не убивайте… – в рыданиях заливалась ничего не понимающая Оки. Чёрт, я ведь тоже ничего не понимаю. Что за амазонки, что у них тут за правила обитания, почему с ней говорят как с мужчиной?

– Послушайте, скажите, что вам нужно, я сделаю всё, что мне по силам, только отпустите!

Меня вновь услышали, отпустили, и я тут же кинулся к малой. Со лба её сочилась кровь, убираю её майкой. Едва взглянув на наших пленительниц, вновь сталкиваюсь взглядом с застывшим у моего лица оружием – на этот раз копьём, моим собственным. Держит его та же зеленоглазая здоровячка.

– Никогда не видела таких смелых мужских глаз, – облизнувшись, говорит она. – Как и не видела столь убогих самок. Чувство отвращения подталкивает меня убить эту убогую и забрать тебя в племя, сильного, молодого самца. Соглашайся: ступай с нами, истинно сильные самки окружат тебя заботой, лаской, подарят сотню, нет, даже три сотни сильных деток. А если дашь со своим семенем жизнь мальчику, тебя осыпят золотом и камнями с ног до головы!

– А что с ней? – взглянув на Оки, спрашиваю я.

– Это животное недостойно жизни и умрёт, как только ты отойдёшь. Я буду милостива, убью её с одного удара, даю слово.

– Отказываюсь!

– Мальчишка… – рычит кошка.

– Госпожа, – внезапно дёрнула ту за рукав другая, та, которую я завалил на землю. Из всех она казалась самой маленькой, хотя внешне – цветом глаз, кожей, мехом – они были практически идентичны. – Это точно чужеземцы, и упали они в угодьях Чав-Чав. Если они прознают, что мы здесь охотились, и тем более, что угнали у них мужчину, вашу дочь-заложницу, наследницу рода, повесят на собственных кишках, а деревню уничтожат.

– Плевать, с молодым мужчиной мы построим новую, нарожаем ещё смелых воительниц и отомстим! – Говоря обо мне как о быке-производителе, заявляет бой-баба.

– Госпожа, поглядите на ту суку за его спиной… Поглядите, как он за неё борется, ваша дочь умрёт напрасно, если он решит откусить себе язык или перегрызёт вены. Поглядите на его решимость защищать это ничтожество, уверена, он может убить себя ради неё, – внезапно выступает в защиту Оки мелкая кошка.

– Бред, не один мужчина никогда не рискнёт жизнью…

Понял, я знаю, что делать!

Дёрнувшись вперёд, горлом своим целюсь на копьё, наведённое на меня. Глаза воительницы в миг округлились, руки дёрнулись, отбросили деревяшку в сторону.

– Идиот! – Мощная когтистая пощёчина едва не выбила мне челюсть, заставила кувыркнуться на камнях и упасть в ручей. – Как можно так… из-за такой, бред, не верю, таких самцов не может существовать!