Ричард Длинные Руки

...даже небольшим умом можно блистать, если тщательно натереть его о книги

Мамзель горизонтального промысла.

- Спаси и сохрани! Что это?

- Женщина, - ответил Бернард зло. - Просто женщина. Одни женщины пьют из нас кровь всю жизнь, просто мы не замечаем, а если и замечаем, то... привыкли, мол, семейная жизнь, а другие вот так сразу... Этих бьем. Если замечаем, конечно.

Любая религия в своей основе подразумевает нечто чистое, возвышенное, вытягивающее человека из дарвиновской твари в нечто наивно божественное.

Храбр не тот, кто не боится, это просто дурак, а тот, кто сумеет преодолеть страх.

"-Никто из нас не волен,-ответил Бернард твердо.- Человек рождается грешным. Он обязан работать не потому, что надо прокормиться, вообще обязан работать! Даже если закрома полны. Обязан защищать страну, даже если напали не не его огород, а на поле дальнего соседа. Он обязан подчиняться сеньору, ибо без подчинения и порядка любая рать гибнет, любая страна рушится, любая семья гниет! Человек, который живет только для себя,- предатель. Он предает род людской. А любой предатель - находка для врага. Запомни, Дик: нельзя предавать! Нельзя предавать! Предавать нельзя!"

"Нет плохих или хороших инструментов, все зависит от рук, которые ими пользуются"

"-Господь возлагает на нас ровно столько, сколько можем нести! И кто жалуется на тяжесть, тот ропщет на самого Господа. А кто отказывается нести бремя жизни, тот предает самого господа! И весь род людской"

На ближайшем привале мне пришлось рассказать о своих ночных и дневных скитаниях. Снова умолчал, что стал владетельным бароном. Это для меня фигня, что мне эти замки, если в них нет телевизора и холодильника, что толку с баб, простых, как коровы, что толку с баронства, если это не дает анлимитэд в Интернете или хотя бы права на бесплатную выделенку, но эти люди могут серьезно обидеться, что я, простолюдин, вот так разом нагло захватил то, о чем некоторые из них могут только мечтать.

"Трепет пробежал по всему телу. Сзади шумно дышал Рудольф, не с его тушей бегать вверх-вниз по лестнице, рядом с ним беспокойно переступал с ноги на ногу Асмер. Тело мое застыло, но я велел ему двигаться, я ж современный, у нас ожившие мертвецы в каждом фильме, игрушке, на майках и картинках в Доме художника."