Библиотека всего на свете

Спасибо всем библиотекам! Желаю вам и впредь оставаться кладезем информации и ковчегом эскапизма с бесконечной вереницей прекрасных историй на полках и соединять людей на долгие, долгие годы.

Helen Rolfe

THE LITTLE VILLAGE LIBRARY

© Helen Rolfe 2020 First published by The Orion Publishing Group, London

© Мышакова О., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Пролог

Мне и в голову не мог прийти подобный поворот судьбы. Меня отродясь не посещала мысль рассказывать людям о том, что со мной произошло. Мне казалось, прошлое глубоко похоронено и постепенно как-нибудь само собой растворится, перестанет меня терзать.

Лучше встать чуть левее, чтобы зимнее солнце, отражающееся от припаркованных снаружи машин, не слепило глаза, затрудняя и без того непростую задачу. Впрочем, невозможность видеть лица, выжидательно устремленные на меня, прибавляет храбрости, как глоток чего-нибудь крепкого или неожиданный прилив бодрости духа. Мне не нужна трибуна – у меня нет конспекта; слова приходят сами, рвутся из глубины души.

Я вдруг начинаю волноваться и кладу руки на трибуну поверх дневника. Физическая опора немного успокоит расходившиеся нервы; хватит бояться. Мне стыдно и неловко, меня мучает тревога, что люди, узнав правду, переменят обо мне мнение. Порой я злюсь на себя за то, что все настолько вышло из-под контроля, но нельзя же вечно себя корить. Случившее стало для меня неожиданным и незаслуженным.

Передо мной пять рядов стульев и тридцать или сорок лиц, повернутых ко мне. На некоторых – скептическое выражение, на других – опасливое, будто они догадываются – им не понравится то, о чем я буду говорить. Но есть и те, кто уже знает о моей боли и беспокоится за меня. Я надеюсь, что после моего выступления хотя бы один из слушателей, столкнувшихся с такой же дилеммой, поверит, что он не одинок. Я хочу убедить их, что признавать существование проблемы – нормально. И нормально попробовать что-то предпринять с целью изменить свою жизнь. Нормально взглянуть в лицо упрямым, бесстрастным фактам.

Опоздавший застает меня врасплох, усевшись на последнее свободное место. Забавно, как от такой мелочи меня охватывает желание сбежать. Но я бегаю уже достаточно долго, поэтому, когда в зале наступает тишина, сердце у меня начинает сильно биться, а во рту пересыхает. Пора начинать. Пора поделиться моей историей.

Потому что только очевидец знает правду о том, что происходит за закрытыми дверями.

Три месяца назад

1. Адам

– Уй, как тут круто!

Девятилетний Зак, пытливый, как большинство мальчиков этого возраста, листал комиксы на стенде библиотеки Кловердейла, но вскоре потерял к ним интерес и принялся носиться по проходам в поисках чего-нибудь более содержательного.

– Да уж, получше места не нашлось, – фыркнула четырнадцатилетняя Зоэ, не столь непритязательная, как брат. Она вступила в пору вредного переходного возраста и уже начала меняться – с недавних пор Адам ходил как по минному полю. Он понимал, что это только начало, но главное – дети с ним, а уж он обеспечит им нормальную жизнь.

– А ты не раскисай, – осторожно отозвался он. – Все не так уж плохо. Если ты дашь себе труд поглядеть, может, и найдешь чтение по своему вкусу.

– Сомневаюсь.

Дебелая дама в длинном и широком желтом полотняном платье подплыла к ним.

– Если вы ищете книги для подростков, у нас большой выбор!

Она увела Зоэ к стеллажам у стены, и Адам понадеялся, что даме в желтом удастся убедить девочку не опускать руки. Все, что в последнее время говорил он, оказывалось не к месту и яростно критиковалось.

Он пошел за Заком, который отыскал книгу Дэвида Уолльямса и полное собрание книг о Гарри Поттере, которое у него уже имелось дома. Взгляд Адама привлекли ярко-желтые двери за парковкой при библиотеке: двери были складывающиеся, как гармошка. Одна створка была открыта, и было видно, как кто-то ходит внутри.

– А там у нас библиотека общих вещей, – сказала подоспевшая дама в желтом, которая водила Зоэ к подростковой секции. – Новый проект Кловердейла, открыта в любой день.

– Как это – библиотека общих вещей?

– О, это чудесная задумка! Командует там Дженнифер, я вас обязательно познакомлю… Она сама все затеяла, обустроила и сторговала у поставщиков множество прелестных вещичек, от хлебопечки – я ее уже присмотрела для себя – до машинок для нарезки лапши, газонокосилок, садовых грабель, ракеток для бадминтона… – Напрягая память, женщина даже раскраснелась от усилий. – Навскидку больше не вспомню, но за пару фунтов наши кловердейлцы смогут одалживать все это добро, пользоваться сколько понадобится, а потом вернуть. Знаете, с месяц назад я чуть не купила хлебопечку, но когда Дженнифер сказала, что я могу взять печку напрокат и опробовать, я подумала – почему бы и нет? С моим характером хлебопечка мне быстро надоест, и муж начнет зудеть, что я зря трачу деньги! – Ее громкий смех заставил Зоэ поморщиться, прикрывшись книгой, которую она соизволила полистать.

– Я – Элейн, – представилась, наконец, дама в желтом, остановив на минуту свою словесную мельницу. – А вы?

– А я – Адам. – Адам протянул руку. – Это моя дочь Зоэ. Зак, мой сын, крутится где-то тут.

Адам знал, что нужно осваиваться: для этого они и приехали в Кловердейл. После Австралии они жили в Лондоне, но суета большого города Адама не привлекала. Анонимность, конечно, штука хорошая, но детям нужны свои комнаты, а в Лондоне ему и за сто лет не купить дом, в котором они не сидели бы друг у друга на головах. Поэтому Адам начал смотреть сельскую местность, но поближе к своей работе, где были бы хорошие школы, недорогое жилье и отпадала бы необходимость в выматывающих ежедневных поездках. Конечно, он не упустил шанс купить коттедж в Кловердейле. Так они оказались здесь.

– О, какой приятный у вас акцент! Откуда вы родом?

– Из Англии.

– Нет, у вас новозеландский выговор, если я что-нибудь понимаю в акцентах!

– Австралийский, совсем легкий. Я родился в Англии.

«Ну же, дети, – подумал Адам, – выбирайте по книге, и пойдемте отсюда».

– А что же привело вас на родину? Семья?

– Отчасти.

К счастью, Зак очень вовремя вмешался в разговор, попросив записать его в библиотеку.

Элейн на одном дыхании перечислила, что им нужно принести, чтобы подтвердить свой адрес, и отложила дальнейшие расспросы, когда Адам пообещал зайти в другой раз.

– Приятно было познакомиться! – сказала Элейн ему вслед.

Он помахал в ответ и вышел, радуясь летнему ветерку и спасению от любопытной дамы в желтом. Вот чего ему не хватало в жизни, так это неуемной провинциальной сплетницы.

Адам положительно падал с ног. Они пробыли в Кловердейле двадцать четыре часа; коттедж был заставлен коробками с вещами, дети ссорились, а Зак еще и сшиб с подоконника полный стакан «Райбины» прямо на ковер. Адам побежал покупать моющие средства, оттер ковер и оставил высыхать. Матрац Зака он отволок в спальню Зоэ, к ее вящему неудовольствию, и теперь, лежа на диване, слышал, как они препираются. Он не понимал, почему дети не могут еще одну ночь переночевать бок о бок, ведь в Лондоне они три года делили одну комнату. С другой стороны, покинув Австралию в одиннадцать и шесть лет, они держались вместе, а теперь Зоэ подросла, и хорошее, судя по всему, закончилось.

Споткнувшись о коробку в коридоре, Адам выругался сквозь зубы и отпихнул ее с дороги. Затем пнул другую коробку и третью, вымещая пинками досаду и тяжелую обиду на все, что произошло в его семье.

Выпустив пар, он посидел минуту в кухне, стараясь овладеть собой и глубоко дыша, и пошел наверх разнимать детей.

Видимо, от усталости он ступал так тихо, что мягкие шаги не насторожили сына и дочь, и прежде чем открыть дверь в нынешнюю комнату Зоэ, Адам остановился и прислушался, невольно улыбнувшись: они уже играли в игру, где один выстукивал на стене мотив из телесериала, а другой угадывал мелодию. Адам выслушал два раунда: Зоэ пробарабанила тему из «Соседей», которую Зак тут же отгадал, а Зак изобразил саундтрек из «Звездных войн», и Зоэ не нашла ничего лучше, чем отругать братишку за то, что он выбрал чересчур мальчишечье, которое ей в жизни не угадать. Адам уже хотел войти и пожелать спокойной ночи, когда услышал вопрос сына:

– Зоэ, как ты думаешь, это теперь наш дом?

– Конечно, наш, раз папа его купил! Ну ты и Дамбо!

– Не обзывайся!

– Ладно, прости.

Значит, устала, раз извиняется, подумал Адам. В основном Зоэ терпела Зака, но иногда принималась с ним нянчиться, заботясь о младшем братишке, и смотреть на это было умилительно. Адам гадал, насколько переволновался Зак после нового переезда и не начнет ли снова мочиться в постель, как сразу после неожиданного отъезда (по сути, бегства) из Австралии. Эта неприятность то прекращалась, то начиналась опять. В какой-то момент Адам пытался надевать Заку на ночь подгузники, но Зак вопил и категорически отказывался – он не маленький, и отцу раз за разом приходилось стирать простыни, а то и одеяло. Сейчас Зак не мочил постель почти три месяца, и Адам скрестил пальцы, чтобы и сегодня сын не оплошал.

– И чтоб во сне не говорила! – заявил Зак, и Адам не удержал улыбки. Он обожал подслушивать болтовню своих детей. Наедине друг с другом они говорили как обычные дети, когда некому было их одергивать и им не приходилось держать лицо.

– Не говорю я во сне!

– Говоришь!

– Тише, Зак. Я устала. – Зоэ тоже не избежала эмоциональной встряски. Она не мочилась в постель, но после отъезда из Австралии ее мучили ночные кошмары и она с криком просыпалась. Адам спешил к ней и обнимал, укачивая. К счастью, Зоэ сразу засыпала, будто ничего и не случилось, и почти не задавала вопросов, и кошмары вскоре прекратились. А может, и нет. Может, Зоэ до сих пор видит во сне плохое, просто уже не рассказывает отцу.

– Зоэ…

– Спи, Зак.

– Зо-Зо…

– Не смей меня так называть!

О Господи. Адам однажды попробовал назвать дочку детским прозвищем и получил такую же яростную реакцию. Бедняга Зак. Наверное, перевозбужден после сегодняшнего переезда и подсознательно пытается ухватиться за то единственное, что ему знакомо, – за разговор с сестрой. Адам подозревал, что Зоэ порой забывает – брату всего девять. С другой стороны, ей самой всего четырнадцать. Не самый подходящий возраст для того, что им довелось пережить.

– Зоэ, а почему мама нас не хочет видеть?

– Зак, я не знаю. – Голос Зоэ дрогнул, но Адам чувствовал, что она сдерживается перед младшим братом.

– Она нас больше не любит?

– Не знаю.

– Ты ничего не знаешь!

– Спокойной ночи, Зак.

Зак не ответил, и теперь Адам почти не сомневался, что утром ему снова придется стирать постельное белье.

Неделю спустя солнце, проникавшее в окна коттеджа «Лилипут», пробудило Адама от крепкого сна, которым он наслаждался после переезда. Переезжать всегда сложно, но покупка дома и обретение долгожданной стабильности (или хотя бы надежды на стабильность) сделали свое дело. Зоэ ни разу не просыпалась от собственного крика, постель и матрац Зака по утрам были образцово сухими. Дети прекрасно осваивались на новом месте, и Адам знал, что ради них он обязан постараться сделать то же самое.

Он взял на работе несколько выходных и посвятил себя семье. У них не осталось ни одной свободной минуты, а еще предстояло купить школьную форму, учебные принадлежности – от ручек и карандашей до транспортиров, калькуляторов и новеньких пеналов – и разузнать короткую дорогу до школы, на машине и пешком. Дети уже успели завести друзей: когда они вернулись записываться в библиотеку, Зоэ разговорилась с девочкой Авой, немедленно подружившись на всю жизнь, а Зак на детской площадке в парке познакомился с мальчиком Арчи. Тут же выяснилось, что мама Арчи – Дженнифер, хозяйка библиотеки общих вещей, которая без промедленья взяла Адама в оборот, заручившись его согласием помочь с ее стартапом.

В пристройке, где была устроена библиотека вещей, Адам блеснул своей квалификацией мастера на все руки, собирая стеллажи для хранения, и помог втащить письменный стол, пока Зак и Арчи на парковке гоняли мяч. Церемония открытия была запланирована на сегодня, и после толики убеждения со стороны Дженнифер Адам согласился поучаствовать: пришла пора знакомиться с Кловердейлом и становиться в городке своим (пинта пива в одиночестве в углу паба не считалась).

Приятной стороной жизни в Лондоне было то, что им никто не задавал вопросов; соседи были заняты собой и не ждали, что семейство Паркер станет что-то объяснять. Адам понимал, что в тихой провинции иной уклад, но если местные тактично не станут совать нос в его дела, все будет замечательно. Элейн он обходил стороной, но чувствовал, что ее распирает от любопытства и вскоре она не утерпит.

А этого допустить нельзя. Меньше всего Адам хотел, чтобы правда о том, что он сделал, вышла наружу.

2. Дженнифер

Дженнифер отперла первую желтую дверь – снаружи вовсю светило солнце, на небе не было ни облачка – и сложила секции-гармошки до самой стены. Во время ремонта этой пристройки, объединившей четыре ветхих неиспользуемых гаража, тянувшиеся вдоль парковки главной библиотеки Кловердейла, и пару лавчонок, в стенах пробили высокие окна, чтобы извлечь максимум из естественного освещения, и сейчас все внутри купалось в солнечном свете.

Проект библиотеки общих вещей стал для Дженнифер точкой приложения энергии. После испытаний, которые, по ее милости, пережили ее близкие восемь лет назад, она смирилась с ролью домохозяйки и матери троих детей, но с некоторых пор ей отчаянно недоставало новой цели, и в прошлом году, гостя у подруги в Кристал-Палас, она решила, что ответ найден. Подруга пролила вино на ковер и потащила Дженнифер в ближайшую библиотеку, часть которой занимала библиотека вещей. Ее основательница, Ребекка, как раз заканчивала презентацию для тех, кто мог заинтересоваться применением этой концепции в своей округе. Пока подруга одалживала паровую швабру, Дженнифер записалась на следующую лекцию, и идея начала зреть.

Из лондонской библиотеки общих вещей она вышла, слегка опьянев не только от выпитого вина, но и от мысли, что она сможет открыть в Кловердейле нечто подобное. Две недели спустя у нее было достаточно информации и твердая уверенность, что уж этот проект сработает. Кловердейлу непременно нужно вернуть чувство общности, атмосферу добрососедства, которую с таким восторгом вспоминала ее мать. Из-за модернизации и повседневных хлопот эта атмосфера начала рассеиваться, и Дженнифер очень хотелось видеть Кловердейл прежним, с его зеленым раздольем, утиным прудом за белым штакетником, пабом с деревянным балочным потолком и игрушечно-красивыми коттеджами невообразимых цветов и размеров. В Кловердейле была своя хлебопекарня, своя почта, закрытия которой Дженнифер очень не хотелось, и детская игровая площадка, занимавшая часть луга. Словом, это был дом, милый дом.

После второй встречи с Ребеккой Дженнифер вышла со своим предложением на владельцев фермы Буддлея – прекрасных обширных угодий в окрестностях Кловердейла с обнесенным каменной стеной садом, фонтанами, пышными деревьями и живописным озером в окружении вековых дубов. Много поколений ферма принадлежала одной семье, славившейся своей филантропией: владельцы Буддлеи поддерживали ряд крупных благотворительных фондов. Заручившись их поддержкой, Дженнифер обратилась в кловердейлский муниципалитет, и этого оказалось достаточно, чтобы дело пошло.

И сегодня библиотека общих вещей, гостеприимно распахнувшая ярко-желтые двери, вот-вот должна была стать реальностью. Даже небо расщедрилось на погожий день для торжественной церемонии открытия, чтобы кловердейлцы могли прийти и поглядеть, что тут за новости.

Общие вещи расставили на полках открытых пристенных шкафов. Здесь было все: от газонокосилок до секатора с механическим приводом для стрижки живой изгороди, от отпаривателя обоев и пневматического молотка до бойлера. Большинство вещей были новенькие, купленные с огромными скидками, а то и вовсе подаренные библиотеке щедрыми розничными аутлетами, к которым обратилась Дженнифер. Кое-что пожертвовали и сами кловердейлцы – и нужное, и ненужное. Когда Дженнифер начала рассказывать соседям о своих планах и почему она красит двери пристройки, люди понесли старые абажуры, настольные игры с недостающими фишками, неполные головоломки и даже сломанный проектор и кухонный комбайн, настолько древний, что им было небезопасно пользоваться. Дженнифер не собиралась подвергать опасности здоровье будущих клиентов библиотеки, поэтому она вежливо отказывалась от иных даяний ввиду их непригодности. А среди полезных оказались новенькая швейная машина, отданная Белиндой, местной жительницей и тоже домохозяйкой (ее дети учились вместе с детьми Дженнифер). Будучи по специальности портнихой, Белинда в свое время выгодно приобрела лишнюю швейку. Местный плотник Уэсли принес дрель, которую получил на Рождество от папаши – он купил себе точно такую же и не решился признаться в этом отцу, который был невероятно горд своим выбором. Дэнни, владевший пабом на пару с Мелоди, принес набор сучкорезов, который купил на распродаже в скобяной лавке и всего разок им воспользовался. Дэнни объяснил Дженнифер, что ему незачем держать сучкорезы у себя: деревья вокруг уличных столов можно не обрезать еще минимум год, а когда потребуется, Дэнни с радостью расстанется с парой монет и одолжит сучкорезы.

– Добрый день, – сказал Адам, первым появляясь на пороге, когда Дженнифер отперла оставшиеся секции и начала их складывать гармошкой, открывая библиотеку общих вещей во всей красе. – Позвольте мне. – И, как истинный джентльмен, он сам взялся за дело.

– Спасибо, Адам. – Дженнифер выглянула наружу, где уже появились люди. Винтажная тележка мороженщика, поставленная у входа библиотеки, успела собрать толпу. Гирлянды разноцветных флажков, натянутые между столбиками по обе стороны парковки, покачивались на ветру, и к барбекю тоже было все готово. – Не раздумали еще продавать хот-доги?

Она предложила ему должность продавца в порядке помощи, чтобы Адаму проще было стать своим в Кловердейле и перезнакомиться с местными: что может быть лучше, чем подавать еду народу? Осваиваться на новом месте всегда сложно. Ее Арчи очень подружился с Адамовым Заком, и Дженнифер надеялась, что Паркеры в Кловердейле надолго.

– Место уж очень хлебное, – отшутился Адам. – Я обещал Заку и Арчи по десятке за помощь. Они могут вкладывать сосиски в роллы, раздавать салфетки, принимать заказы, пока я готовлю. А Зоэ и Ава – не бесплатно, разумеется, – согласились принимать деньги и вытирать столики.

Когда Адам позвал Зака и Арчи помочь вынести булочки, сосиски и прочие припасы, Дженнифер в сотый раз вытерла свой письменный стол, смахнув невидимые пылинки, и, глубоко вздохнув, вышла на улицу. Вот и пришло время начинать проект, над которым она столько трудилась; пора ознакомить с ним весь Кловердейл и доказать, как удобно и хорошо всем теперь будет.

Обратившись к собравшимся с импровизированной трибуны – невысокой кухонной стремянки, – Дженнифер начала с самого сначала. Она рассказала о первой библиотеке вещей в Кристал Пэлас, как это работает и какую концепцию она предлагает сейчас. Дженнифер говорила недолго – она понимала, что людям не терпится войти и все увидеть своими глазами. Аромат шипевших на гриле сосисок разносился по парковке, и дети в толпе уже начали вертеться, торопясь занять очередь и не остаться без угощенья.

– Ну что, классно. – Местный житель по имени Билл первым вошел в библиотеку общих вещей вслед за Дженнифер и первым оформил прокат. Он явился за пылесосом для листьев, который отец Дженнифер получил на день рожденья три года назад. Отец вскоре скончался, и пылесосом ни разу не пользовались. Раньше Дженнифер жаль было бы расстаться с этой вещью, но отец, не колеблясь, одолжил бы пылесос. Такой уж он был человек – всегда готовый по-соседски прийти на помощь. – А теперь что делать надо? – спросил Билл, оглядывая плакат, который Дженнифер повесила на стену над столом, с перечнем вещей и цен.

Дженнифер коротко повторила принцип работы библиотеки, указывая в процессе объяснения на стеллажи, хоть и понимала, что на первых порах придется повторять по многу раз.

– Вы выбрали пылесос для листьев; отставьте его к стенке, и я вам покажу, что мы делаем в компьютере. Можно зайти на сайт из дома и зарезервировать вещь или прийти сюда, и я все сделаю за вас.

Она спросила, на сколько дней нужен пылесос. Они оформили заказ, и Билл понес пылесос домой, заверив, что вернется за сосисками, пока они не кончились.

Элейн унесла с собой давно присмотренную хлебопечку, едва не бегом кинувшись к вожделенной вещи, потому что вокруг нее уже ходила домохозяйка Рут. Фиона из магазина на углу одолжила ракетки и воланы для бадминтона, а недавно вышедшая замуж Эрин взяла на три дня вафельницу. Адам, по окончании торговли, намеревался взять домой паровую швабру и попробовать привести в порядок ковер в комнате сына. Пятно он вывел, но чистое место составляло теперь контраст с никогда не чищенным ковром.

Дети прекрасно управлялись с сосисочной торговлей – хорошо, что Адам, по совету Дженнифер, набрал помощников. Ее младшая сестра Айла тоже обещала помочь, но, как обычно, думала только о себе: утром она прислала два сообщения с извинениями, что отъедет заменить преподавательницу йоги, слегшую с желудочным гриппом, в одиннадцати милях от Кловердейла и к Дженнифер все равно опоздает, потому что пользуется только общественным транспортом.

Ну и пожалуйста. Дженнифер решила не портить себе настроение в такой торжественный день. Не в первый и не в последний раз ее подводит родная сестра… Библиотека общих вещей успешно стартовала и без нее; пусть Айла действительно помогает кому-то еще. Просто немного обидно, что родственники для нее на последнем месте.

Запретив себе расстраиваться из-за ветреного характера сестры, Дженнифер скрывала досаду и улыбалась, когда Адам смешил своих помощниц. Арчи с Заком острили, что Ава с Зоэ слушаются его, как дрессированные.

Все шло хорошо. Проект непременно приживется в этом месте.

Спустя две недели библиотека общих вещей стала не только точкой проката, куда люди приходили одолжить всякую всячину, но и местом, где можно было поделиться своими заботами и найти поддержку. Именно к этому Дженнифер и стремилась.

– Утро доброе, Дженнифер! – Недавно овдовевший Билл всей душой принял ее проект задолго до того, как просохла желтая краска на дверях. Он был членом местного совета, и Дженнифер подозревала, что Билл своим авторитетом продавил разрешение на скорейшее открытие библиотеки.

– Что это у вас? – кивнула она на большую коробку, которую Билл поставил на стол, где Дженнифер проверяла возвращаемые лоты, прежде чем вернуть их на положенное место на полках.

– Швейная машинка Ронни.

– Решились посетить урок швейного мастерства? – Дженнифер мечтала проводить тут практикумы для местных жителей, где их обучали бы новому или совершенствовали имеющиеся умения, заново объединяя кловердейлцев. У нее уже было на примете несколько идей, и начать она намеревалась со швейного практикума.

– Не хочу показаться нелюдимым, но шитье не для меня. Вот, подумал, принесу-ка я вам хоть машинку, что ли.

– Это очень любезно с вашей стороны, но не забывайте, учиться новому никогда не поздно. Вы сами можете воспользоваться машинкой Ронни. Другие придут со своими, если у них есть.

– Ронни в гробу перевернется, если я дотронусь до ее драгоценной швейки, – усмехнулся Билл. – Сегодня я, наверное, все же пропущу, но сразу хочу записаться на курсы владения дрелью для новичков. Я уже купил себе дрель с множеством насадок, а инструкция в меня не заходит.

Дженнифер открыла в компьютере календарь, нашла нужный семинар, запланированный через два дня, и записала Билла как участника.

– Этот тренинг ведет Адам Паркер.

За практикумы участники платили чисто символически. Взносы шли на эксплуатационное обслуживание прокатных вещей – покупку чистящих средств и запчастей, если что-то ломалось, и на оборудование маленькой кухоньки в подсобке.

– Не знаю, что и думать об этой семье.

– О Паркерах? Хорошие люди.

– Да я вижу, что не плохие, но уж больно себе на уме.

– А в чем это проявляется?

– Мы же ничего о них не знаем. Этот Адам в разводе? Разошелся с женой? Вдовец? А может, он гей?

– Билл, я не считаю, что сплетни – достойное занятие.

– Тут я спорить не стану. Но я видел его пару раз в пабе – сидит в углу, в глаза не смотрит, и вид у него такой, будто вся тяжесть мира лежит у него на плечах.

– Я стараюсь побольше привлекать его к делу. Может, он и вылезет из своей раковины, когда получше узнает наших кловердейлцев.

– Может, и вылезет. Вообще он вроде ничего мужик, пусть научит, как пользоваться дрелью. Мы не дадим ему прятаться от нас вечно.

– Не дадим, – засмеялась Дженнифер.

– Славная вы женщина, Дженнифер! Вы совершили благое дело, открыв эту библиотеку общих вещей. Такое заведение многим было нужно, включая меня.

Дженнифер пожала Биллу руку:

– Я очень рада.

– Прежде я и сам по хозяйству был мастак, – уже с иной интонацией заговорил Билли, боясь расчувствоваться. – Но барахло Ронни поставило на этом крест.

Покойная жена Билли страдала болезненной тягой к накопительству, и когда она умерла, Билли чуть не надорвался, расчищая дом в одиночку. Во дворе у него три дня подряд стоял новый мусорный контейнер, и Билл выносил туда вещи охапками. Дженнифер тогда окликнула его, решив, что он затеял ремонт, и Билл признался, как тяжело достались ему последние четыре года – не с кем поговорить, кроме жены, нет детей-помощников, некому выслушать его или Ронни. Он не меньше Дженнифер обрадовался ее новому проекту и пожертвовал библиотеке несколько новых, в коробках, вещей: набор отверток, бутербродницу, формы для выпечки, которые Ронни купила и ни разу не использовала. Дженнифер видела, что, прежде угрюмый, Билли значительно повеселел, подключившись к новому проекту.

– От души приглашаю вас и на швейный практикум, если передумаете, – сказала Дженнифер. – Занятие проводит Белинда. Если сегодня не получится, можно на следующей неделе.

– Ну, разве что на следующей… – Лоб Билли пошел морщинами. – А знаете, ведь мне бы не помешали новые портьеры. Пора, пожалуй, повесить те, которые несколько лет пролежали нераспакованными.

Дженнифер оперлась о стол. Вот для чего люди и будут сюда приходить – поделиться, облегчить душу, а не только взять что-то напрокат.

– Вы многое сохранили из имущества вашей супруги?

– Вы же видели контейнеры возле дома… Но коечто я не стал выбрасывать. Занавески – новенькие, прямо в пакете – просто загляденье: велюровые, длинные, шириной как раз на окно в гостиной…

– Тогда основы шитья вам просто необходимы.

Билл подмигнул:

– Может, я и поймаю вас на слове.

Может, и поймает, подумала Дженнифер.

– А что, деткам снова в школу? – спросил Билл, надевая твидовое кепи и готовясь уходить.

– Еще два дня – и на занятия. Я скучаю по ним, когда они на уроках. Особенно по Арчи, который еще любит пообниматься с мамой. – Дженнифер знала, что скоро этой материнской отраде придет конец: Арчи уже девять, а Амелии и Кэти и вовсе по шестнадцать. Все они на пороге больших перемен.

– Эх, чужие дети быстро растут… – Билл приподнял кепи на прощанье.

– Подумайте хорошенько о швейном практикуме! – сказала Дженнифер ему вслед.

Она вновь опустилась на стул, радуясь работе: предстояло просмотреть в компьютере заказы и оценить обстановку. В чем-то библиотека общих вещей была ей нужнее, чем остальным. «Неплохо иметь хобби», – ответил ее муж Дэвид, когда Дженнифер рассказала о своем проекте. Только что по спине одобрительно не похлопал. Менеджер по продажам фармацевтической продукции, Дэвид пропадал на работе, но всякий раз, как в душе Дженнифер поднимался протест, она напоминала себе, какой он хороший муж – добытчик, надежный как скала, не бросил ее, когда она угодила в переплет. Многие пары живут гораздо хуже. Но, получается, они дожили до того, что перестали воспринимать друг друга как личности?

Когда Дженнифер познакомилась с Дэвидом, ее карьера в элитном салоне-парикмахерской в Эксетере шла в гору: она даже осмеливалась мечтать о собственном салоне. А Дэвид был просто серфером, которого она увидела на пляже в Корнуолле. Он тогда еще заканчивал учебу, но быстро нашел первую работу в фармацевтической отрасли. Дэвид не скрывал, что намерен подняться по карьерной лестнице как можно выше. Какое-то время они наперегонки карабкались вверх: честолюбивая жилка у обоих послужила своего рода магнитом. Однако после свадьбы, когда появились близнецы, пришлось выбирать – предстояло чем-то пожертвовать. Приостановив свою карьеру, Дженнифер поступилась частицей себя, которую так никогда и не вернула. Нет, она попыталась, но потерпела сокрушительную неудачу, одним махом едва не разрушив сразу несколько жизней.

Дженнифер целый час проверяла, готовы ли заказанные на сегодня вещи, рассеянно прокручивая в голове то, что Билл сказал о семье Паркеров. Они о себе не рассказывали, а Адам действительно будто язык проглатывал, стоило отпустить замечание или задать вопрос о его жизни до приезда в Кловердейл. Но со временем он обязательно оттает. Он уже проявил себя как хороший товарищ, умеющий при необходимости побыть «жилеткой». Собирая стеллажи, он сочувственно слушал жалобы Дженнифер на заносчивость и неблагодарность дочерей-подростков, которые не ценят того хорошего, что имеют. Вместе с Адамом они прошлись насчет учительницы Арчи и Зака, чрезмерно строгой и даже грубоватой для начальной школы, хотя мальчишкам, конечно, не помешает твердая рука. По таким разговорам Дженнифер, не имея ни подруг, ни работы, буквально истомилась душой и очень радовалась, что Паркеры появились в Кловердейле, что бы их сюда ни привело.

Открыв коробку с машинкой для приготовления лапши, она сверилась со списком насадок, проверяя, все ли на месте. Машинку решила одолжить Фреда Ливингстон: ее дочь мечтала стать шеф-поваром, и паста стала ее последним увлечением.

– Не хочу зря тратиться – вдруг у нее интерес пропадет через несколько дней, – объяснила Фреда, забежав узнать, какая кухонная техника есть в наличии. Приличная машинка для пасты стоила минимум тридцать фунтов, а тут Фреда получит ее меньше чем за пятерку; попробует и определится, нужна ли им такая. Еще она заказала набор ярких тарелок для пасты, чтобы дочери казалось, будто она устраивает званый ужин, потчуя своей стряпней всех домашних.