Любовь фрау Клейст

«В любой судьбе, – сказала себе фрау Клейст, – есть что-то такое, к чему применимо понятие греха. Это как жевательная резинка, выплюнутая слюнявым школьником. Ты наступил на неё, она прилипла к твоим башмакам».

А все говорят: печи, печи... Нас жгли, мол, в печах, убивали! Но жгли-то не вас. Зато вам компенсируют.

Почему, скажите, у Достоевского сплошное зверьё? Это разве фамилии? Барашкова, Иволгин, Мышкин, Лебядкин! Какая-то в этом издёвка и гадость. Да и вообще, если вглядеться в лица русских писателей, то, за исключением солидного и аккуратного Тургенева, ни одно из них не хочется повесить над своей кроватью. Угрюмые и депрессивные лица. Особенно он, этот Федор Михайлович.

Вообще очень трудно любить посторонних. Не только людей, даже книгу.